<< Пред. стр. 1 (из 1) След. >>
Список литературы по разделу
http://pravoved.jurfak.spb.ru/Default.asp?cnt=411
Правоведение №6 01.12.1992 Михно Е.А.
Возмещение морального вреда при диффамации
Проблема возмещения морального вреда, которая на протяжении многих лет была предметом острой дискуссии в нашей цивилистической науке, получила, наконец, свое нормативное разрешение.1
В последнее время появляется много сообщений о фактах возмещения морального вреда, причиненного нарушением чести и достоинства путем распространения порочащих сведений.2 Поэтому проблема денежного удовлетворения за посягательство на честь, достоинство и деловую репутацию актуальна и требует специального рассмотрения.
При ее решении особого внимания заслуживает принципиальный вопрос о соотношении свободы печати и необходимости защиты гражданских прав отдельных граждан, о соотношении прав высказывать свои мысли и ответственности за распространение сведений, порочащих другое лицо.
В западной цивилистической науке всегда уделялось большое внимание данной проблеме, и поэтому было бы полезно обратиться к законодательному разрешению проблемы диффамации (в частности, клеветы, являющейся наиболее характерным случаем диффамации), сложившемуся в некоторых зарубежных странах.
Надо отметить, что, в отличие от советской гражданско-правовой науки, которая под диффамацией понимала "распространение порочащих сведений, соответствующих действительности", в цивилистической доктрине и праве западных стран под ней подразумевается распространение порочащих сведений, независимо от их соответствия или несоответствия реальным фактам.3 Но если в ходе судебного разбирательства выясняется, что распространенные сведения не соответствуют действительности, основанием ответственности будет клевета как разновидность диффамации. В последнее время журналисты все чаще и чаще сталкиваются с судебным рассмотрением дел о клевете, которые нередко заканчиваются отнюдь не в пользу ответчиков.
По образному выражению одного из американских цивилистов, для печатных органов и других средств массовой информации никогда не была так велика возможность вылететь в трубу после одного неудачного для них процесса.4 В этом отношении характерно дело по иску мисс Вайоминг к эротическому журналу "Penthouse". Последний вынужден был заплатить истице 26,5 млн. долларов за то, что история, напечатанная в журнале, была якобы о ней.5
Если же распространенные порочащие сведения соответствуют действительности, истец имеет возможность получить денежное удовлетворение лишь в соответствии с законодательством США. Американское право предоставляет самую широкую защиту личных прав граждан,6 включая законодательную охрану с помощью деликтных исков при совершении двух видов правонарушений, которые правом других стран не относятся к категории деликтов. Первая разновидность новых деликтов называется "вторжение в личную жизнь" (invasion of privacy). Английское слово privacy дословному переводу не подлежит.7 Основная цель этого правового института состоит в защите неприкосновенности личности и всего того, что позволяет человеку сохранить себя как личность.
В сфере privacy американское право предоставляет защиту от следующих видов правонарушений: 1) нарушения права на одиночество, вторжения в частные дела истца; 2) разоблачения фактов, которые могут быть достоянием только истца или узкого круга лиц; 3) использования имени или внешности лица в целях получения выгоды.
Кроме того, американское право выделяет еще одну разновидность деликтов, не известных законодательству других стран: "совершение противоправных действий, направленных на причинение сильного душевного потрясения" (intentional causing severe emotional distress). Для возложения ответственности за такие действия суд должен установить тот факт, что ответчик преследовал цель причинить "чисто душевные страдания".8
Немецкая доктрина и судебная практика выработали понятие, близкое по значению к privacy. Термин Personlichkeit включает в себя все защищаемые статьями Конституции Германии личные права граждан, нарушение которых может стать предметом гражданского иска. При помощи данной правовой категории немецкие суды расширительно толкуют положения гражданского кодекса, регламентирующие возмещение нематериального ущерба в случае распространения порочащих сведений, обеспечивая охрану тайны личной жизни и другие личные неимущественные блага.
Таким образом, в решении проблемы возмещения морального вреда существуют общие моменты, характерные для стран как общего, так и континентального права.
Во-первых, это усиливающаяся тенденция к расширению действия законодательства, регламентирующего все проблемы, связанные с вторжением в чужую личную жизнь, с диффамацией и клеветой, как одной из ее разновидностей, Свидетельство тому - эволюция судебной практики американских и немецких судов, хотя последние и не столь активны в этой области.
Немецкие суды в последнее время идут по пути разрешения дел, связанных с распространением порочащих сведений, в рамках одного из деликтов, входящих в сферу Personlichkeit, а именно "отражение деятельности человека или его личной жизни в глазах общественности в ложном свете" (putting someone in a false light in the public еуе). Деликтная ответственность за диффамацию в Германии практически отмирает.9 И в этом есть смысл, так как в сфере ответственности за диффамацию постепенно появляется много ограничений, например, необходимость доказать наступление реального ущерба. А при возложении ответственности за выставление человека: в ложном свете законодательными актами Германии таких ограничений не предусмотрено.
В США, несмотря на большое количество ограничений, направленных на достижение оптимального соотношения защиты прав личности со свободой слова, деликты в сфере privacy пока еще не вытеснили диффамацию. Более тощ, тенденция практики такова, что эти ограничения постепенно распространяются на деликты "вторжение; в privacy" и "совершение правонарушения, направленного на причинение сильных душевных волнений".
Во-вторых, и это особенно важно, идет поиск новых правовых средств, которые могли бы сбалансировать такие неотъемлемые права каждого человека, как право на неприкосновенность личной жизни и право на свободу слова и печати, принадлежащее и обществу в целом. Для США, например, в этом смысле очень актуален поиск разумного компромисса между свободами, гарантированными Биллем о правах и Первой поправкой к Конституции,10 которая многими авторами признается основным завоеванием американской демократии, с одной стороны, и уничтожением барьеров для информации, без которой невозможен прогресс, с другой.11
И наконец, в-третьих, возмещение морального вреда, причиненного распространением позорящих сведений, является санкцией за вторжение в личную жизнь, допускаемое средствами массовой информации, которые в погоне за сенсацией иногда преступают пределы дозволенного.
В странах континентального права (Германия, Франция) распространение сведений, порочащих честь, достоинство и репутацию лица, является прежде всего основанием для применения норм уголовного права. В странах с обычным правом преобладает отношение к диффамации как к деликту, хотя и здесь лицо, причинившее! вред путем распространения заведомо порочащих сведений, может стать объектом уголовно-правового преследования.
В странах континентального права диффамацией в уголовно-правовом смысле считаются бездоказательные утверждения или распространение порочащих фактов, независимо от того, правдивы они или ложны (ubble nachrede; § 186 Penal code of Germany).12 Если же будет выяснено, что эти сведения распространялись как заведомо ложные, то налицо состав преступления (verleumdung; § 187), причем обвиняемый вправе доказывать, что он распространял, по его мнению, точные сведения.13 § 186(Уголовного кодекса Германии предусматривает ответственность за высказывание и распространение сведений, нацеленных на унижение другого лица или на причинение вреда его репутации, а § 187 - за намеренное причинение вреда репутации и кредитоспособности лица.
Что же касается гражданско-правовой сферы, то здесь применяются такие санкции, как опубликование опровержения за счет ответчика (в случае, если диффамация была публичной), а также опубликование решения суда и, конечно же, денежное, возмещение в форме компенсации общих убытков (general damages).
Французские правила об ответственности за диффамацию закреплены в Акте о прессе 1881 г. (ст. 29), который также различает оскорбление и клевету. Последняя предполагает голословное утверждение или обвинение в деяниях, порочащих честь, достоинство и репутацию человека,
На примере гражданско-правовой ответственности за клевету в англо-американском праве можно проследить развитие диффамации как родового понятия, так как именно при возложении ответственности за распространение ложных сведений наиболее наглядно проявляются те изменения, которые произошли в странах с обычным правом в области диффамации.
В англо-американской системе права клевета, как объект преимущественно гражданско-правового исследования, делится как бы на две взаимосвязанные ветви: "libel" и "slander". Основное их отличие в том, что "libel"-это не только деликт, но и при определенных обстоятельствах преступление, а "slander" - только деликт; для "libel" - необходимо широкое распространение при помощи какого-либо средства массовой информации (печать, телевидение, радио),14 а "slander" - это преимущественно устное распространение позорящих сведений.15
Рассмотрим подробнее клевету как деликт. Определение клеветы было дано Верховным Судом США. Основанием для возбуждения дела в суде может быть "виновное распространение позорящих лицо сведений, выраженных как в печатной форме, так и в художественной продукции или каким-либо другим способом, направленное на очернение памяти умершего, на зарождение сомнения относительно честности, хорошей репутации живого лица, а также описание природных недостатков, что могло повлечь за собой общественное презрение, ненависть, насмешки или финансовый вред".16
В соответствии с теорией деликтного права (а это характерно и для специального деликта - клеветы) выделяются четыре элемента данного деликта: экстремальное и оскорбительное поведение; виновность, состоящая в прямом умысле или небрежности, которая может привести к эмоциональному ущербу; ощутимый нравственный (моральный) вред и, наконец, причинная связь между таким поведением и ущербом. На практике противоправное поведение - основной элемент деликта, ибо доказанность такого поведения - наиболее важный момент, а иногда и достаточное доказательство для установления виновности, ущерба и причинной связи.17
В чем же выражается противоправность поведения при клевете? В американском федеральном законодательстве и в штатах на этот счет существуют определенные стандарты, которые сводятся к следующему.
Во-первых, утверждение должно быть фактическим и дискредитирующим определенное лицо, т. е. должно наносить вред репутации (человек в результате может стать объектом осмеяния, презрения, неуважения, ему могут отказать в финансовом и деловом сотрудничестве). Истец должен доказать в суде, что критическое утверждение было напечатано и что оно нанесло ущерб его репутации. До 1974 г. убытки оклеветанного презюмировались. Ситуацию изменил прецедент Gertz v. welch, решение по которому требует от истца предоставления достаточных доказательств о наличии реального ущерба, как имущественного (в том числе экономического), так и морального.
Во-вторых, утверждение должно быть доведено до третьих лиц (через газеты, радио, телевидение). Этим элементом всерьез заинтересовались после того, как в 1982 г. газета Alton Telegraph в штате Иллинойс была вынуждена заплатить 9,2 млн. долларов за небольшую заметку, которая так и не попала в тираж, но появилась на столе у федеральных властей.18 Слишком дорогое удовольствие для небольшой газеты заплатить почти все имеющиеся средства за одну неопубликованную заметку. Но, надо отметить, это дело не стало прецедентом.
В-третьих, утверждение должно как-то персонифицировать жертву клеветы, т. е. третьим лицам должно быть ясно, что речь идет именно об этом человеке.19 Если же речь идет о группе лиц, то важна ее численность. Например, мэрия, состоящая из нескольких человек, может опровергнуть обвинение в коррумпированности и получить, если будет признано необходимым, возмещение. В случае же утверждения типа: "студенты такого-то факультета употребляют наркотики" - результат будет иным.
Противоправность поведения клеветника должна быть тесно связана с его виновностью. В сфере действия гражданско-правовой ответственности за диффамацию имеются определенные особенности при использовании виновности ответчика как условия деликтной ответственности. Первоначально достаточно было одного факта публикации клеветнических измышлений, чтобы получить большую сумму денег в виде компенсации за презюмируемый ущерб. Именно поэтому судья Пауэлл охарактеризовал клевету как особую разновидность деликта. Ведь ответственность за клевету была возможна независимо от вины и без обоснования реально наступившего ущерба. Но постепенно такое положение дел стало противоречить необходимости обеспечивать баланс между защитой репутации отдельных лиц и свободой выражения своих мыслей через средства массовой информации.20
Это противоречие было устранено при помощи принципа "действительной виновности" (actual malice), выработанного судом при рассмотрении дела New-York Times v. Sullivan. В чем суть этого принципа? Истец, чтобы получить требуемое возмещение морального ущерба в полном объеме, должен доказать, что ответчик в лице средства массовой информации знал, что сведения не соответствуют действительности или имеются серьезные основания для сомнения в достоверности полученной информации.21
Сначала это требование распространялось только на случаи, когда истцами выступали официальные лица (public officials). Причем в соответствии с прецедентом New-York Times v. sullivan они должны были доказать, что публикация является ложной. Это давало им возможность при благоприятном течении процесса получить возмещение за реальный ущерб (actual injury). Если же официальное лицо было заинтересовано и в получении дополнительной суммы, так называемых штрафных убытков (puntative damages),22 то оно должно было доказать, что ответчик имел целью оклеветать именно это официальное лицо, т. е. кроме принципа "действительной виновности" используется принцип "обычно-правовой виновности". Такие довольно строгие ограничения служат цели оградить свободу слова и печати от вмешательства государства и его служащих.
Позднее прецедент Curtis Publishing Company v. Butts (1967) распространил правило, касающееся официальных лиц, и на субъектов, деятельность которых представляет какой-либо общественный интерес (public figures). К этой категории могут быть отнесены деятели различных общественных организаций и партий, кандидаты в президенты и члены конгресса, другие лица, баллотирующиеся на выборах в любые представительные органы власти. Вопрос об отнесении истца к данной категории лиц решается судом отдельно в каждой конкретной ситуации.23
Следующим шагом было распространение принципа "действительной виновности" на частных лиц на основе судебного решения 1974 г. по делу Gertz v. Welch. Частное лицо для получения штрафных убытков должно было представить суду для оценки достаточные доказательства того, что распространитель знал о ложности информации или основательно сомневался в ее истинности, или, что характерно для частных лиц, действовал с неосторожностью по отношению к истинности информации.24 И в этом случае у истца есть шанс кроме компенсационных убытков получить и штрафные, а это существенно увеличивает сумму возмещения.26
Такова в общих чертах проблема возложения ответственности за диффамацию и, в частности, за клевету как ее разновидность в зарубежных странах.
Особый интерес этот вопрос вызывает потому, что здесь сталкивается право высказывать свои мысли, а. следовательно, и право на свободу печати и других средств распространения информации и право каждого человека иметь личную жизнь, защищенную от вмешательства извне. Найти разумный компромисс между этими равными по значимости в демократическом обществе правами - значит добиться правильного сочетания между общественными интересами и интересами личности. В нашем обществе, где эти интересы порой прямо противоположны, найти такой компромисс довольно трудно.
Во-первых, в советском праве ответственность за диффамацию, которая рассматривалась как распространение порочащих, но соответствующих действительности сведений,56 предусмотрена не была. Не введена она и ст. 62 Закона Российской Федерации о средствах массовой информации, в соответствии с которой возмещается моральный (неимущественный) вред, причиненный гражданину в результате распространения средством массовой информации порочащих сведений, не соответствующих действительности. Пункт 6 ст. 7 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик не выделяет признак несоответствия порочащих сведений действительности как определяющий для возможности получить денежное возмещение морального вреда. Вообще, этот признак был важен тогда, когда защита чести и достоинства гражданина в соответствии со ст. 7 ГК РСФСР осуществлялась при помощи таких мер, как опровержение и публичное извинение, а о возмещении морального ущерба не было и речи. Лицо же испытывает нравственные страдания от распространения порочащих сведений независимо от того, соответствуют они действительности или нет. Умаление чести и достоинства человека налицо в случаях распространения истинных сведений о болезнях, скрытых недостатках, подробностях интимной жизни лица, семейных проблемах.27 Почему же лицо не может получить денежное удовлетворение при распространении такого рода порочащих сведений?
Хотелось бы верить, что отсутствие в п. 6 ст. 7 Основ признака несоответствия порочащих сведений действительности не было следствием ошибки или невнимательности законодателя. Это было сделано, чтобы предоставить более широкую защиту чести, достоинства и деловой репутации человека. И хотя гражданское право в настоящее время не содержит общей нормы, предусматривающей ответственность за нарушение тайны личной жизни, п. 6 ст. 7 Основ мог бы отчасти снять напряженность при защите личных прав граждан. В судах уже появляются28 и будут появляться иски граждан, не желающих того, чтобы факты их личной жизни становились достоянием общественности. Им даже в голову не может прийти, что распространение сведений, хотя и соответствующих реальному положению дел, но являющихся порочащими по мнению истца, нельзя отнести к случаям умаления чести и достоинства, потому что "мнение о себе истец создает своим собственным поведением", а "сведения о болезнях и скрытых недостатках с моральной точки зрения не являются порочащими, если только они не являются следствием аморального поведения". И, следовательно, здесь невозможно прибегнуть к институту защиты чести и достоинства.29
В таких случаях потерпевшие скорее всего обратятся в суд, справедливо полагая, что их честь и достоинство пострадали. В соответствии со ст. 7 Основ у потерпевших будет шанс получить денежное удовлетворение за понесенный нравственный ущерб. В таких случаях суд, руководствуясь своим усмотрением, должен оценить порочащий характер истинных сведений и определить объем и размер возмещения.
Во-вторых, существует еще одна проблема, которая рано или поздно потребует разрешения. Дело касается распространения не соответствующих действительности, порочащих сведений о деятельности и личной жизни официальных лиц, государственных служащих, деятелей общественных организаций и партий. В настоящее время уже имеются прецеденты обращения этих лиц в суд с целью получить возмещение за нанесенный моральный ущерб.30
В соответствии со ст. 62 Закона о средствах массовой информации потерпевший от распространения средством массовой информации не соответствующих действительности сведений, порочащих честь и достоинство, может получить денежное возмещение неимущественного ущерба на основании установленного факта, что сведения не соответствовали действительности и относятся к категории порочащих. По этому признаку распространение порочащих сведений можно отнести к особой разновидности деликта, влекущего гражданско-правовую ответственность в виде возложения обязанности возместить неимущественный ущерб за безвиновное противоправное поведение средства массовой информации как обязанной стороны. В тех случаях, когда истцом выступает официальное лицо, необходимо законодательно закрепить принцип, в соответствии с которым возмещение неимущественного ущерба возможно, если истец докажет:
- ложность распространенного утверждения;
- тот факт, что средство массовой информации знало о несоответствии действительности распространяемой информации или не воспользовалось всеми имеющимися правовыми и техническими средствами для проверки ее истинности;
- а также то, что газета или другой орган распространения информации имел умысел на унижение чести и достоинства, умаления репутации именно этого должностного лица.
Для получения же опровержения достаточно лишь доказанного в суде несоответствия действительности письменного или устного высказывания. Такое положение поможет оградить и без того бесприбыльные органы печати от присуждения больших сумм возмещения в пользу должностных лиц. Ведь если возмещение нематериального ущерба официальным лицам лишь за сам факт публикации ложной информации станет обычным явлением, возникает прямая угроза свободе печати, так как газеты и другие средства массовой информации просто будут опасаться оперативно информировать население обо всем, что происходит в среде представителей власти. Неплохо было бы распространить это правило и на лиц, чья деятельность представляет большой общественный интерес: кандидатов на любые выборные должности, деятелей различных общественных организаций и партий и т. п. Граждане имеют право быть информированными. Журналист же не может порой подтвердить информацию документальными фактами, так как документы могут быть уничтожены или защищены грифом "секретно" или "для служебного пользования"; свидетелей найти невозможно и по многим другим причинам. В результате прошлое и настоящее человека, который претендует на какой-либо пост, остается в тени. Но ведь все ошибки, промахи или даже преступления могут всплыть в любой момент, их документальным подтверждением могут воспользоваться люди, которые путем шантажа, угроз вынудят лицо, основное назначение которого состоит в заботе об интересах общества, действовать в пользу определенных лиц или групп населения. Недаром в США во время предвыборных кампаний разного уровня, начиная от выборов мэра маленького городка и заканчивая президентскими выборами, в прессе появляется множество фактов из жизни кандидатов, не всегда обоснованных и достоверных. Но деятельность журналистов помогает составить полную картину пройденного кандидатом жизненного пути, увидеть все его недостатки и достоинства. Оценив полученную информацию, избиратели отдадут предпочтение самому достойному. И чем больше нелицеприятных фактов из жизни кандидата будет предано огласке, тем меньше у общества шансов оказаться заложником шантажистов.
Почему бы не воспользоваться столь прогрессивным опытом в самом начале пути к построению демократического общества? Ведь сейчас складывается ситуация, когда любая газета, телерадиокомпания, выплатив возмещение, может оказаться на грани банкротства. А если этого и не случится, то в следующий раз вряд ли найдется много желающих печатать информацию о деятельности государственного или общественного лица. На смену политической цензуре, цензуре, обусловленной экономическими трудностями, придет цензура, связанная с необходимостью выкладывать большие суммы денег31 за важные для общества, но документально не подтвержденные сведения о представителях органов власти и управления. В этом случае у гласности будет мало шансов перерасти в свободу слова.
* Аспирантка С.-Петербургского государственного университета. О Е. А. Михно, 1992.
1 Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 г.//Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1991. №26. Ст. 733; Закон СССР "О печати и других средствах массовой информации" от 12 июня 1990 г.//Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1991. № 26. Ст. 492; Закон Российской Федерации о средствах массовой информации от 27 декабря 1991 г.//Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1992. № 7. Ст. 300.
2 Примерами могут служить следующие казусы. Народный суд г. Владивостока
предписал газете "Конкурент" возместить моральный ущерб в размере 5 тыс. рублей
капитану I ранга С. Панченко за опубликование объявления-предложения, в котором
он был представлен в качестве сексуального партнера ("Коммерсант". 1992. № 17).
Редакция газеты "День" присуждена к возмещению 100 тыс. рублей редактору газе
ты "Литературные новости" Э. Иодковскому за якобы сатирический памфлет ("Ком
мерсант". 1992. № 17). Свердловский районный народный суд г. Москвы обязал ре
дакцию журнала "Столица" выплатить 5 тыс. рублей В. В. Жириновскому за оскорб
ление графическим изображением ("Санкт-Петербургские Ведомости". 1992. 15 апр.).
3 К примеру, английское право определяет диффамацию следующим образом: "Диффамация состоит в распространении третьими лицами сведений, которые при определенных обстоятельствах могут повлечь неблагоприятную оценку личности в глазах окружения" (Lloyd of Hampstead. Reform of the Law of Deramation//In.: Current Legal Problems. London, 1976. С. 187).
4Labunsky R. Libel and the First Ammendemtnt. New Brunswick (USA), London (U. K.) 1989 Рiss.
5 Pringv. Penthouse. 8 Меd. L. RPtr 2409 (1982).
6 В английской правовой науке уже давно ведется дискуссия о необходимости распространения американского опыта, всего того, что наработано американской судебной практикой в сфере защиты личных прав граждан, на деятельность английских судов (Lloyd of Hampsted. Op. cit. P. 187-189).
7 Впервые понятие privacy ввели американские юристы Д. Варэн и Л. Д. Брэндис в 1890 г. (Warren S.D., Brandes W..P.The Right of privacy// Harw. Law. Rev. 1890. Р. 193).
8 Английские суды принимают иски о возмещении морального вреда только в том случае, если истец отразит в исковом заявлении что-либо более "вещественное", чем свои субъективные душевные переживания (например, наличие физических последствий правонарушения: невроз, психические расстройства, психологические проблемы) или же наличие материальных потерь. Без этого исковое заявление не будет принято к рассмотрению.
9Handrord P.R. Moral damage in Germany//Intern. а comparative Law quart. London, 1978. V. 27. N 4. Р. 865.
10 Первая поправка к Конституции США стала ее частью в 1791 г. (first amendment). Она гарантирует свободу слова, печати, распространения информации. В ней содержится правило о том, что Конгресс США не может принять законодательный акт, ограничивающий действие данной поправки.
11 Labunsky R. Op. cit. Р. 51; Berstein R.D. Ор. cit. Р.1785. First Amendment Limits on Tort Liability for Words Intended to Inflict Severe Emotional Distress// Columbia Law Rev.// 1985. V. 85. N 8.
12 Nelsen V., Stryk K. Schmerzensgeld ohne Genugtuung // Juristenzeitung. Tubingen, 1987. Bd. 42. N 3. S. 119.
13 В странах с континентальным правом проводится различие между диффамацией в форме клеветы и оскорблением. Например, § 185 Уголовного кодекса Германии под оскорблением понимает выражение презрения или неодобрения при помощи слов или знаков.
14 Хотя в США суды некоторых штатов рассматривают диффамацию при помощи телевидения и радио как slander (California civil code). Но здесь разница скорее в названии, чем в сущности.
15 Некоторые авторы считают, что такое деление искусственно и не должно сохраняться. Это лишь "исторический атавизм" (Lloyd of Hampstead Reform of the Law of Defarmation//In.: Current Legal Problems. London, 1976. Р. 187).
16 Labunsky R.. Ор. cit. Р. 53.
17 Bernstein R.D. Ор. cit. Р. 1751.
15 The New Media and the Law. 1982. June-July. Р. 20. - Заметка, написанная двумя репортерами, без их ведома попала к главе Федерального кредитного банка и к прокурору, который занимался расследованием криминальных связей Джеймса Грина. Впоследствии ничего криминального не оказалось, но банк предпочел больше не иметь дело с истцом, и из-за отсутствия кредита бизнес истца расстроился.
19 Здесь можно выделить дело New-York Times v. Sullivan (376 U. S. 254): группа по защите прав человека поместила в New-York Times статью, в которой осуждает преследование черных полицией в Монтгомери (штат Алабама). L. В. Sullivan, имя которого упоминалось, посчитал это личным оскорблением, так как именно он координировал деятельность департамента полиции. Верховный Суд с ним не согласился.
20 Некоторые юристы, например Верховный судья Блэк, вообще предлагали запретить "преследования" за клевету: Rosenbloom v. Metromedia inc. (403. US 29, 1971).
21 Lloyd of Hampstead Reform of the Law of Defamation. Р. 190. См. также дело Осоlа Star Ваnner Со. v. Ваmron (401. US. 194; 1971): мэр одного из городов предъявил иск к газете, которая напечатала недостоверную информацию об уличении: мэра в лжесвидетельстве в Федеральном Суде. Но газета сослалась на свое добросовестное заблуждение: брат истца, Дамрон, действительно был уличен в лжесвидетельстве, а газета только изменила имя, т. е. серьезных оснований для сомнения не было.
22 Убытки в американском праве делятся на: а) компенсационные, присуждаемые для компенсации уже имеющегося ущерба, - расходы на судебное разбирательство; эмоциональный вред, выразившийся в расстройстве здоровья или в "потере возможности заработать", т. е. все то, что возможно объективно подсчитать к моменту рассмотрения дела; б) штрафные, которые преследуют две цели: наказание виновного и превенцию нового правонарушения; возмещение вреда, который, возможно, наступит в будущем.
23 Примером может служить прецедент Gertz v. Welch. Суть дела такова: чикагский полицейский Ричард Нукло застрелил 17-летнего подростка. Известный адвокат Эммер Гертц возбудил дело, и полицейского осудили за убийство 2-й степени, Роберт Вэлч, издатель журнала "Америкэн Опинион", в статье высказал мысль, что показания против полицейского ложны, а уголовное преследование - часть коммунистической пропагандистской кампании против полицейских, адвокат же Гертц - коммунист, призывающий к насилию против правительства, и член марксистской партии борьбы за свободу промышленности. Издатель Вэлч настаивал на применении правила "действительной виновности", но суд в штате Иллинойс не посчитал адвоката официальным лицом и присудил ему возмещение в размере 50 тыс. долларов за понесенный моральный ущерб. Верховный Суд США после апелляции пришел к выводу, что и к частным лицам, если они хотят полностью получить возмещение, надо применять стандарт "actual malice" (Labunsky R. Ор. cit. Р. 31-33, 62, 148-150, 151).
24 А официальные и общественно значимые лица должны доказать прямой (malice) или косвенный умысел (reckless disregard) средства массовой информации в распространении ложных сведений.
25 Например, в деле Cassel v. broome возмещение составило 40 тыс. фунтов стерлингов, причем 25 тыс. из них приходилось именно на штрафные убытки, поскольку было признано, что, напечатав ложные сведения об истце, издатель имел целью повышение своих доходов (1972. А. С. 1027, England). В случаях клеветы "slander", где налицо вина должника, штрафные убытки могут быть присуждены вне зависимости от наличия ущерба и компенсационных убытков (Puntative damages and libel law. 1985. N 4. Р. 854).
26 Непонятно, почему слово диффамация приобрело именно этот правовой смысл. Ведь оно заимствовано, а английский эквивалент "defame", к примеру, означает ) "клеветать, порочить, позорить".
27 Необходимо расширить понятие "порочащие сведения", под которыми в соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 29 марта 1991 г. понимаются такие не соответствующие действительности сведения, которые умаляют честь, достоинство гражданина или организации в общественном мнении или мнении отдельных граждан с точки зрения: а) соблюдения законов и б) моральных принципов общества (Постановление № 4 Пленума ВС СССР "О внесении изменений и дополнений в постановление Пленума ВС СССР, от 02.03.1989 г.". "О применении в судебной практике, ст. 7 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик о защите чести и достоинства граждан и организаций"//Советская юстиция. 1991. № 10. С. 26). В понятие "порочащие сведения" необходимо включать и информацию о природных недостатках, болезнях, что может повлечь презрение, насмешки, ненависть окружающих, а также при определенных условиях и финансовый вред (например, при отказе дать кредит больному СПИДом). В судебной практике уже встречаются случаи, когда моральный вред возмещается, например, за то, что "были поставлены под сомнение некоторые физические пропорции бывшего комсомольского работника". Газета "Команда" (в прошлом "Комсомолец") по решению суда должна возместить 10 тыс. рублей (хотя потерпевший оцепил моральный урон в 200 тыс.). Но газета на грани банкротства и вряд ли сможет выплатить что-либо (Комсомольская правда. 1992. 6 мая).
28 По сообщению газеты "Коммерсант" (1922. № 20), Ирина Понаровская намерена потребовать через суд 12 тыс. долларов с еженедельника "Аргументы и факты" и 10 тыс. долларов с газеты "Щит и меч" за то, что они назвали цену букета, подаренного ею на праздничном вечере, и высказали суждения о происхождении перьев на шляпе певицы. Вопрос о том, порочат ли эти сведения честь и достоинство певицы, будет решен в суде. Но как должен суд решить дело в том случае, если будет признан их порочащий характер, а сами сведения окажутся верными?
29 Сергеев А.П. Право на защиту репутации. Л., 1989. С. 5.
30 Примером может служить обращение вице-мэра (ныне - мэра) г. Москвы Лужкова в суд с иском к телевидению, причем сумма иска составляет 1 млн. рублей //Известия. 1992. 25 апр.
31 Кстати, суммы исков за возмещение морального вреда имеют такой внушительный размер потому, что используется западный, в частности, американский опыт в этой области. Там действительно практикуется выплата огромных сумм. Некоторые даже занесены в книгу рекордов Гиннеса: например, по иску доктора Дж. Дж. Уайлда к "Фонду штата Миннесота" истец получил возмещение за клевету, срыв контракта, вмешательство в деловые отношения 16 млн. 800 тыс. долларов. Но не следует забывать, что в англо-американском праве есть такая категория, как штрафные убытки, наличие которых и позволяет выплачивать подобные суммы. Российское гражданское право не знает этого правового института. Поэтому рождается ошибочное мнение о том, что американские суды "руководствуются субъективным восприятием потерпевшего" (М а л е и к а М. Н. Компенсация за неимущественный вред // Вестник Верховного Суда СССР. 1991. № 5. С. 28). Главная цель суда в таких случаях- путем наложения штрафов в пользу потерпевшего наказать ответчика и оградить общество от подобных действий.
<< Пред. стр. 1 (из 1) След. >>
Список литературы по разделу