<< Пред.           стр. 19 (из 27)           След. >>

Список литературы по разделу

 
 ют чудесное превращение разбойника в испанского гранда. Повсюду раздаются хвалы императору и молодой прекрасной чете. На фоне общего веселья выделяется мрачная фигура в маске — никто не знает, кто этот человек, но от него веет смертью. Появляются счас­тливые новобрачные: все поздравляют их и спешат оставить одних. Эрнани и донья Соль безмерно счастливы. В разгар самых пылких признаний раздается звук охотничьего рога. Эрнани вздрагивает и бледнеет: сказав жене, что у него открылась старая рана, он отсылает ее за целебным бальзамом. Входит человек в маске — это дон Руй Гомес пришел за Эрнани. Эрнани берет кубок с ядом, и в этот мо­мент возвращается донья Соль. Увидев старика, она мгновенно пони­мает, какая опасность нависла над мужем. Дон Руй напоминает юноше о клятве, донья Соль взывает к любви. Убедившись в тщет­ности мольбы и угроз, она выхватывает кубок и отпивает до полови­ны — остальное достается Эрнани. Влюбленные обнимаются и слабеющим языком благословляют небо за этот последний поцелуй. Увидев страшное дело рук своих, дон Руй убивает себя. Занавес.
 Е. Д Мурашкинцева
 Собор Парижской Богоматери (Notre-Dame de Paris)
 Роман (1831)
 В закоулках одной из башен великого собора чья-то давно истлевшая рука начертала по-гречески слово «рок». Затем исчезло и само слово. Но из него родилась книга о цыганке, горбуне и священнике.
 6 января 1482 г. по случаю праздника крещения во дворце Право­судия дают мистерию «Праведный суд пречистой девы'Марии». С утра собирается громадная толпа. На зрелище должны пожаловать послы из Фландрии и кардинал Бурбонский. Постепенно зрители на­чинают роптать, а более всех беснуются школяры: среди них выделя­ется шестнадцатилетний белокурый бесенок Жеан — брат ученого архидьякона Клода Фролло. Нервный автор мистерии Пьер Гренгуар приказывает начинать. Но несчастному поэту не везет; едва актеры произнесли пролог, появляется кардинал, а затем и послы. Горожане из фламандского города Гента столь колоритны, что парижане глазе­ют только на них. Всеобщее восхищение вызывает чулочник мэтр Копиноль, который не чинясь, по-дружески беседует с отвратительным нищим Клопеном Труйльфу. К ужасу Гренгуара, проклятый фламан­дец честит последними словами его мистерию и предлагает заняться куда более веселым делом — избрать шутовского папу. Им станет тот, кто скорчит самую жуткую гримасу. Претенденты на этот высо-
 640
 
 
 кий титул высовывают физиономию из окна часовни. Победителем становится Квазимодо, звонарь Собора Парижской Богоматери, кото­рому и гримасничать не нужно, настолько он уродлив. Чудовищного горбуна обряжают в нелепую мантию и уносят на плечах, чтобы пройти согласно обычаю по улицам города. Гренгуар уже надеется на продолжение злополучной пьесы, но тут кто-то кричит, что на пло­щади танцует Эсмеральда — и всех оставшихся зрителей как ветром сдувает. Гренгуар в тоске бредет на Гревскую площадь, чтобы посмот­реть на эту Эсмеральду, и глазам его предстает невыразимо прелест­ная девушка — не то фея, не то ангел, оказавшийся, впрочем, цыганкой. Гренгуар, как и все зрители, совершенно зачарован плясу­ньей, однако в толпе выделяется мрачное лицо еще не старого, но уже облысевшего мужчины: он злобно обвиняет девушку в колдовст­ве — ведь ее белая козочка шесть раз бьет копытцем по бубну в ответ на вопрос, какое сегодня число. Когда же Эсмеральда начинает петь, слышится полный исступленной ненависти женский голос — затворница Роландовой башни проклинает цыганское отродье. В это мгновение на Гревскую площадь входит процессия, в центре которой красуется Квазимодо. К нему бросается лысый человек, напугавший цыганку, и Гренгуар узнает своего учителя герметики — отца Клода фролло. Тот срывает с горбуна тиару, рвет в клочья мантию, ломает посох —^а страшный Квазимодо падает перед ним на колени. Бога­тый на зрелища день подходит к концу, и Гренгуар без особых на­дежд бредет за цыганкой. Внезапно до него доносится пронзительный крик: двое мужчин пытаются зажать рот Эсмеральде. Пьер зовет стражу, и появляется ослепительный офицер — начальник королев­ских стрелков. Одного из похитителей хватают — это Квазимодо. Цыганка не сводит восторженных глаз со своего спасителя — капита­на Феба де Шатопера.
 Судьба заносит злосчастного поэта во Двор чудес — царство нищих и воров. Чужака хватают и ведут к Алтынному королю, в ко­тором Пьер, к своему удивлению, узнает Клопена Труйльфу. Здешние нравы суровы: нужно выташить кошелек у чучела с бубенчиками, да так, чтобы они не зазвенели — неудачника ждет петля. Гренгуара, устроившего настоящий трезвон, волокут на виселицу, и спасти его может только женщина — если найдется такая, что захочет взять в мужья. Никто не позарился на поэта, и качаться бы ему на перекла­дине, если бы Эсмеральда не освободила его по доброте душевной. Осмелевший Гренгуар пытается предъявить супружеские права, одна­ко у хрупкой певуньи имеется на сей случай небольшой кинжал — на глазах изумленного Пьера стрекоза превращается в осу. Злополуч­ный поэт ложится на тощую подстилку, ибо идти ему некуда.
 На следующий день похититель Эсмеральды предстает перед
 641
 
 
 судом. В 1482 г. омерзительному горбуну было двадцать лет, а его благодетелю Клоду Фролло — тридцать шесть. Шестнадцать лет назад на паперть собора положили маленького уродца, и лишь один чело­век сжалился над ним. Потеряв родителей во время страшной чумы, Клод остался с грудным Жеаном на руках и полюбил его страстной, преданной любовью. Возможно, мысль о брате и заставила его подо­брать сироту, которого он назвал Квазимодо. Клод выкормил его, на­учил писать и читать, приставил к колоколам, поэтому Квазимодо, ненавидевший всех людей, был по-собачьи предан архидьякону. Быть может, больше он любил только Собор — свой дом, свою родину, свою вселенную. Вот почему он беспрекословно выполнил приказ своего спасителя — и теперь ему предстояло держать за это ответ. Глухой Квазимодо попадает к глухому судье, и это кончается плачев­но — его приговаривают к плетям и позорному столбу. Горбун не понимает, что происходит, пока его не начинают пороть под улюлю­канье толпы. На этом муки не кончаются: после бичевания добрые горожане забрасывают его камнями и насмешками. Он хрипло про­сит пить, но ему отвечают взрывами хохота. Внезапно на площади появляется Эсмеральда. Увидев виновницу своих несчастий, Квазимо­до готов испепелить ее взглядом, а она бесстрашно поднимается по лестнице и подносит к его губам флягу с вобой. Тогда по безобразной физиономии скатывается слеза — переменчивая толпа рукоплещет «величественному зрелищу красоты, юности и невинности, пришед­шим на помощь воплощению уродства и злобы». Только затворница Роландовой башни, едва заметив Эсмеральду, разражается проклятия­ми.
 Через несколько недель, в начале марта, капитан Феб де Шатопер любезничает со своей невестой флер-де-Лис и ее подружками. Забавы ради девушки решают пригласить в дом хорошенькую цыганочку, ко­торая пляшет на Соборной площади. Они быстро раскаиваются в своем намерении, ибо Эсмеральда затмевает их всех изяществом и красотой. Сама же она неотрывно глядит на капитана, напыживше­гося от самодовольства. Когда козочка складывает из букв слово «Феб» — видимо, хорошо ей знакомое, Флер-де-Аис падает в обмо­рок, и Эсмеральду немедленно изгоняют. Она же притягивает взоры:
 из одного окна собора на нее с восхищением смотрит Квазимодо, из другого — угрюмо созерцает Клод Фролло. Рядом с цыганкой он уг­лядел мужчину в желто-красном трико — раньше она всегда высту­пала одна. Спустившись вниз, архидьякон узнает своего ученика Пьера Гренгуара, исчезнувшего два месяца назад. Клод жадно рас­спрашивает об Эсмеральде: поэт говорит, что эта девушка — очаро­вательное и безобидное существо, подлинное дитя природы. Она хранит целомудрие, потому что хочет найти родителей посредством
 642
 
 
 амулета — а тот якобы помогает лишь девственницам. Ее все любят за веселый нрав и доброту. Сама она считает, что во всем городе у нее только два врага — затворница Роландовой башни, которая поче­му-то ненавидит цыган, и какой-то священник, постоянно ее пресле­дующий. При помощи бубна Эсмеральда обучает свою козочку фокусам, и в них нет никакого колдовства — понадобилось всего два месяца, чтобы научить ее складывать слово «Феб». Архидьякон при­ходит в крайнее волнение — ив тот же день слышит, как его брат Жеан дружески окликает капитана королевских стрелков по имени. Он следует за молодыми повесами в кабак. Феб напивается чуть меньше школяра, поскольку у него назначено свидание с Эсмеральдой. Девушка влюблена настолько, что готова пожертвовать даже амулетом — раз у нее есть Феб, зачем ей отец и мать? Капитан на­чинает целовать цыганку, и в этот момент она видит занесенный над h  'Проходит месяц. Гренгуар и Двор чудес пребывают в страшной тревоге — исчезла Эсмеральда. Однажды Пьер видит толпу у Дворца правосудия — ему говорят, что судят дьяволицу, которая убила воен­ного. Цыганка упорно все отрицает, невзирая на улики — бесовскую козу и демона в сутане священника, которого видели многие свидете­ли. Но пытки испанским сапогом она не выдерживает — признается в колдовстве, проституции и убийстве Феба де Шатопера. По сово­купности этих преступлений ее приговаривают к покаянию у портала Собора Парижской Богоматери, а затем к повешению. Той же казни должна быть подвергнута и коза. Клод Фролло приходит в каземат, где Эсмеральда с нетерпением ждет смерти. Он на коленях умоляет ее бежать с ним: она перевернула его жизнь, до встречи с ней он был счастлив — невинный и чистый, жил одной лишь наукой и пал, узрев дивную красоту, не созданную для глаз человека. Эсмеральда отверга­ет и любовь ненавистного попа, и предложенное им спасение. В ответ он злобно кричит, что Феб умер. Однако Феб выжил, и в серд­це его вновь поселилась светлокудрая Флер-де-Лис. В день казни влюбленные нежно воркуют, с любопытством поглядывая в окно — ревнивая невеста первой узнает Эсмеральду. Цыганка же, увидев пре­красного Феба, падает без чувств: в этот момент ее подхватывает на руки Квазимодо и мчится в Собор с криком «убежище». Толпа при­ветствует горбуна восторженными воплями — этот рев доносится до Гревской площади и Роландовой башни, где затворница не сводит с виселицы глаз. Жертва ускользнула, укрывшись в церкви.
 Эсмеральда живет в Соборе, но не может привыкнуть к ужасному горбуну. Не желая раздражать ее своим уродством, глухой дает ей
 643
 
 
 свисток — этот звук он способен расслышать. И когда на цыганку набрасывается архидьякон, Квазимодо в темноте едва не убивает его — только луч месяца спасает Клода, который начинает ревновать Эсмеральду к уродливому звонарю. По его наущению, Гренгуар под­нимает Двор чудес — нищие и воры штурмуют Собор, желая спасти цыганку. Квазимодо отчаянно обороняет свое сокровище — от его руки гибнет юный Жеан Фролло. Между тем Гренгуар'тайком выво­дит Эсмеральду из Собора и невольно передает в руки Клода — тот увлекает ее на Гревскую площадь, где в последний раз предлагает свою любовь. Спасения нет: сам король, узнав о бунте, распорядился найти и повесить колдунью. Цыганка в ужасе отшатывается от Клода, и тогда он тащит ее к Роландовой башне — затворница, высунув руку из-за решетки, крепко хватает несчастную девушку, а священ­ник бежит за стражей. Эсмеральда умоляет отпустить ее, но Пакетта Шантфлери только злобно смеется в ответ — цыгане украли у нее дочь, пусть теперь умрет и их отродье. Она показывает девушке вы­шитый башмачок своей дочурки — в ладанке у Эсмеральды точно такой же. Затворница едва не теряет рассудок от радости — она об­рела свое дитя, хотя уже лишилась всякой надежды. Слишком поздно мать и дочь вспоминают об опасности: Пакетта пытается спрятать Эсмеральду в своей келье, но тщетно — девушку тащат на виселицу, В последнем отчаянном порыве мать впивается зубами в руку палача — ее отшвыривают, и она падает замертво. С высоты Собора архидьякон смотрит на Гревскую площадь. Квазимодо, уже заподозривший Клода в похищении Эсмеральды, крадется за ним и узнает цыганку — на шею ей надевают петлю. Когда палач прыгает девушке на плечи, и тело казненной начинает биться в страшных судорогах, лицо священ­ника искажается от смеха — Квазимодо его не слышит, но зато видит сатанинский оскал, в котором нет уже ничего человеческого. И он сталкивает Клода в бездну. Эсмеральда на виселице, и архидьякон, распростершийся у подножия башни, — это все, что любил бедный горбун.
 Е. Д. Мурашкинцева
 Возмездия (Les chatiments)
 Поэтический сборник (1853)
 2 декабря 1851 г. президент республики Луи-Наполеон Бонапарт, племянник Наполеона I, произвел государственный переворот, рас­пустив Национальное собрание и арестовав деятелей парламентской
 644
 
 
 оппозиции. 4 декабря армия подавила начавшееся в Париже восста­ние — при этом погибли многие безоружные горожане, в том числе женщины и дети. Виктор Гюго входил в число небольшой группы де­путатов — страстных противников нового монархического строя. Де­кабрьские расстрелы сделали дальнейшую борьбу невозможной. Писателю пришлось бежать из страны — он вернулся из эмиграции только после бесславного падения Второй империи, в 1870 г. Сбор­ник стихотворений «Возмездие» был написан по горячим следам со­бытий. В заголовках книг иронически обыгрываются торжественные заверения Наполеона III, прологу и эпилогу предпосланы символичес­кие названия «Nox» и «Lux» — «Ночь» и «День» по-латыни.
 Жалкий пигмей, ничтожный племянник великого дяди, напал во мраке с ножом на беззащитную Республику. Родина залита кровью и грязью: презренная клика пирует во дворце, а под покровом ночи в братскую могилу сбрасывают трупы невинно убиенных. Когда оцепе­невший народ пробудится, настанет священный миг возмездия. А пока нет покоя одному лишь поэту: хотя даже стихии призывают его к смирению, он не склонит головы — пусть его гневная муза станет достойной наследницей Ювенала и воздвигнет позорные столбы для злодеев.
 Франция пала, в ее чело вбит каблук тирана. Этот выродок закон­чит дни свои в Тулоне — там, где начиналась слава Наполеона. Бан­дита-племянника с нетерпением ждут каторжники в алых куртках и в кандалах — скоро и он поволочет ядро на ноге. За преступлением неизбежно следует расплата — воры, шулеры и убийцы, нанесшие предательский удар отчизне, будут прокляты. Но пока им курят фи­миам продажные святоши — их крест служит Сатане, а в потирах рдеет не вино, а кровь. Они замыслили уничтожить прогресс, спеле­нать дух, расправиться с разумом. Напрасно гибнут мученики за веру — во Франции Христом торгуют, распиная его вновь алчностью и лицемерием. Некуда бросить взор: придворные наперебой льстят Цезарю, разбойники-биржевики жиреют на народных костях, солда­ты пьянствуют, стремясь забыть свой позор, а рабочий люд покорно подставляет выю под ошейник. Франция теперь ничем не отличается от Китая, да и во всей остальной Европе воздвигнуты эшафоты для лучших ее сынов. Но уже слышен железный шаг грядущих дней, когда обратятся в бегство короли и загремит на небесах труба архан­гела.
 645
 
 
 Льется радостная песнь — хвалебным гимном разродились Сенат, Государственный совет, Законодательный корпус, Ратуша, Армия, Суд, Епископы. В ответ им звучит скорбное тысячеустное «Miserere» (Господи, помилуй) — но безумцы не внемлют. Проснись же, народ, встань, как погребенный Лазарь, ибо над тобой измываются лилипу­ты. Вспомни, как 4 декабря опьяневшая от крови солдатня палила по беззащитным людям — взгляни, как бабушка рыдает над мертвым внуком. Когда во все души проникла гниль, лучше быть изгнанником на острове и любоваться свободным полетом чаек с утеса в океане. Святая республика отцов предана, и это дело рук армии — той самой армии, слава которой гремела в веках. Оборванные солдаты шли под стягом Свободы, и старая Европа содрогалась под их побед­ной поступью. Ныне об этих воинах все забыли — на смену им яви­лись герои, которые играючи справляются с женщинами и детьми. Они идут на приступ Родины, штурмуют законы — и презренный вор щедро награждает своих преторианцев. Остается лишь мстить за этот позор — громить суровым стихом новую империю и зверя в зо­лотой короне.
 Жил-был обнищавший принц, обманом взявший себе знаменитое юля. И вот он устроил заговор, учинил «прекрасное злодейство», вошел в Лувр в гриме Наполеона... Дивятся древние вожди, великие диктаторы прошлых веков: на фронтоне храма красуется мошенник в дырявых панталонах — нет, это не Цезарь, а всего лишь Робер Макер (персонаж пьесы «Постоялый двор Адре» — тип цинично бахвалящегося грабителя и убийцы). Он похож на обезьяну, которая натянула на себя тигровую шкуру и занялась разбоем, пока охотник не приструнил ее. К подкидышу эшафота потянулись те, кто всех гаже и подлей, — честный человек может лишь брезгливо отшатнуть­ся от них. Они яростно работают локтями, стремясь подобраться по­ближе к престолу, и каждого выскочку поддерживает своя партия: за одного горой стоят лакеи, за другого — продажные девки. А мирные буржуа недовольно брюзжат, едва им в руки попадается вольная ста­тья: конечно, Бонапарт — мазурик, но зачем же кричать об этом на весь свет? Трусливая низость всегда была опорой преступлению. Пора обустраиваться в рабстве — кто распластается на брюхе, тот преуспе­ет. Всем плутам и бандитам найдется место возле денег, а остальных ждет тяжкая, безысходная нищета. Но к тени Брута взывать не стоит: кинжала Бонапарт недостоин — его ждет позорный столб.
 Народу не нужно убивать свирепого тирана — пусть он живет, от­меченный каиновой печатью. Его подручные в судейских мантиях
 646
 
 
 ссылают на верную смерть безвинных: на каторгу идет жена, которая принесла мужу хлеб на баррикаду, старик, давший приют изгнанни­кам. А продажные журналисты поют осанну, прикрываясь Евангели­ем — они лезут в душу, чтобы вывернуть карманы. Зловонные листки, услаждая святош и ханжей россказнями о чудесах, торгуют евхаристией и делают из храма Божьего свой буфет. Но живые бо­рются, они несут в грядущее великую любовь или священный труд, и только их подвижничеством сохраняется ковчег завета. По невиди­мой во тьме дороге спешит Грядущее с приказом, начертанным веч­ными письменами — близится суд Господень над презренной бандой грабителей и убийц.
 Робер Макер натянул на себя корону, вызвав переполох на старин­ном кладбище: все бандиты былых времен жаждут попасть на коро­нование собрата. А из Парижа начинается повальное бегство: уходят в изгнание Разум, Право, Честь, Поэзия, Мысль — остается одно лишь Презрение. Тирана ждет расплата за страдания и слезы, за смерть мученицы Полины Ролан — эта прекрасная женщина, апос­тол правды и добра, угасла в ссылке. И горько терзается великая тень Наполеона: ни гибель армии в заснеженных полях России, ни страш­ное поражение при Ватерлоо, ни одинокая кончина на острове Свя­той Елены — ничто не может сравниться с позором Второй империи. Карлики и шуты за ноги стащили императора с властитель­ной колонны, чтобы дать ему роль царька в своем балагане. Сверши­лось возмездие за переворот восемнадцатого брюмера — паяцы берут пример с титана.
 Жалкая мразь отныне именуется Наполеоном III — в ободранный фиакр запряжены Маренго и Аустерлиц. Европа трясется от смеха, хохочут Штаты, утесы утирают слезу: на троне восседает фигляр в об­нимку с преступлением, а империя превратилась в один огромный притон. Французский народ, который некогда развеял гранит бастилий и выковал права народов, ныне дрожит как лист. Достоинство сохраняют лишь женщины — они казнят мерзавцев презрительной улыбкой. И раздается громовой голос поэта: осторожность — эта жалкая добродетель трусов — не для него. Он слышит зов изранен­ной отчизны — она умоляет о помощи. Самый черный мрак предве­щает рассвет: Франция, впряженная в повозку пьяного сатрапа, возродится и обретет крылья. Согбенный народ распрямится и, стряхнув липкую грязь нынешней помойки, предстанет во всем блес­ке перед восхищенным миром.
 647
 
 
 Твердыни Иерихона рухнут под звуки труб Навина. Мыслители, сменяя друг друга, ведут людской караван: за Яном Гусом следует Лютер, за Лютером Вольтер, за Вольтером Мирабо — и с каждым шагом вперед мгла редеет. Но иногда выходит из засады Зло со своим гнусным отродьем — шакалами, крысами и гиенами. Разо­гнать этих тварей может только лев — суровый властелин пустыни. Народ подобен льву; услышав его рык, шайка мелких жуликов бро­сится врассыпную и исчезнет навсегда. Нужно пережить постыдные годы, не запятнав себя: скиталец-сын не вернется к матери-Франции, пока в ней правит самозваный Цезарь. Пусть останется тысяча, сотня, десяток упорных — поэт будет среди них; а если все голоса протеста умолкнут — один продолжит борьбу.
 Святая мечта блистает вдали — нужно расчистить к ней дорогу. В темноте сверкает багряный луч — звезда всемирной Республики. Сво­бодное человечество станет единой семьей, и на всей земле наступит расцвет. Это свершится неизбежно: вернутся свобода и мир, исчезнут раб и нищий, с неба снизойдет любовь, святой кедр Прогресса осе­нит Америку и Европу. Быть может, нынешние люди не доживут до подобного счастья: но и они, на миг очнувшись в своих могилах, об­лобызают святые корни древа.
 Е. Д. Мурашкинцева
 Отверженные (Les miserables)
 Роман (1862)
 В 1815 г. епископом города Диня был Шарль-Франсуа Мириэль, про­званный за добрые дела Желанным — Бьенвеню. Этот необычный че­ловек в молодости имел множество любовных похождений и вел светскую жизнь — однако Революция все переломила. Г-н Мириэль уехал в Италию, откуда вернулся уже священником. По капризу На­полеона старый приходской священник занимает архиерейский пре­стол. Свою пастырскую деятельность он начинает с того, что уступает прекрасное здание епископского дворца местной больнице, а сам же переселяется в тесный маленький дом. Свое немалое жалованье он целиком раздает бедным. В двери епископа стучатся и богатые, и бедные: одни приходят за милостыней, другие приносят ее. Этот свя­той человек пользуется всеобщим уважением — ему даровано исце­лять и прощать.
 В первых числах октября 1815 г. в Динь входит запыленный пут-
 648
 
 
 ник — коренастый плотный мужчина в расцвете сил. Его нищенская одежда и угрюмое обветренное лицо производят отталкивающее впе­чатление. Прежде всего он заходит в мэрию, а затем пытается устро­иться где-нибудь на ночлег. Но его гонят отовсюду, хотя он готов платить полновесной монетой. Этого человека зовут Жан Вальжан. Он пробыл на каторге девятнадцать лет — за то, что однажды украл каравай хлеба для семерых голодных детей своей овдовевшей сестры. Озлобившись, он превратился в дикого затравленного зверя — с его «желтым» паспортом для него нет места в этом мире. Наконец какая-то женщина, сжалившись над ним, советует ему пойти к епи­скопу. Выслушав мрачную исповедь каторжника, монсеньер Бьенвеню приказывает накормить его в комнате для гостей. Посреди ночи Жан Вальжан просыпается: ему не дают покоя шесть серебряных столовых приборов — единственное богатство епископа, хранившееся в хозяй­ской спальне. Вальжан на цыпочках подходит к кровати епископа, взламывает шкафчик с серебром и хочет размозжить голову доброго пастыря массивным подсвечником, но какая-то непонятная сила удерживает его. И он спасается бегством через окно.
 Утром жандармы приводят беглеца к епископу — этого подозри­тельного человека задержали с явно краденым серебром. Монсеньер может отправить Вальжана на пожизненную каторгу. Вместо этого господин Мириэль выносит два серебряных подсвечника, которые вчерашний гость якобы забыл. Последнее напутствие епископа — употребить подарок на то, чтобы стать честным человеком. Потря­сенный каторжник поспешно покидает город. В его огрубелой душе происходит сложная мучительная работа. На закате он машинально отбирает у встреченного мальчугана монету в сорок су. Лишь когда малыш с горьким плачем убегает, до Вальжана доходит смысл его по­ступка: он тяжело оседает на землю и горько плачет — впервые за девятнадцать лет.
 В 1818 г. городок Монрейль процветает, и обязан он этим одному человеку: три года назад здесь поселился неизвестный, который сумел усовершенствовать традиционный местный промысел — изготовле­ние искусственного гагата. Дядюшка Мадлен не только разбогател сам, но и помог нажить состояние многим другим. Еще недавно в го­роде свирепствовала безработица — теперь все забыли о нужде. Дя­дюшка Мадлен отличался необыкновенной скромностью — ни депутатское кресло, ни орден Почетного легиона его совершенно не привлекали. Но в 1820 г. ему пришлось стать мэром: простая старуха устыдила его, сказав, что совестно идти на попятную, если выпал слу­чай сделать доброе дело. И дядюшка Мадлен превратился в господина Мадлена. Перед ним благоговели все, и только полицейский агент Жавер взирал на него с крайним подозрением. В душе этого человека
 649
 
 
 было место только для двух чувств, доведенных до крайности, — ува­жение к власти и ненависть к бунту. Судья в его глазах никогда не мог ошибиться, а преступник — исправиться. Сам же он был беспо­рочен до отвращения. Слежка составляла смысл его жизни.
 Однажды Жавер покаянно сообщает мэру, что должен ехать в со­седний город Аррас — там будут судить бывшего каторжника Жана Вальжана, который сразу после освобождения ограбил мальчика. Прежде Жавер думал, что Жан Вальжан скрывается под личиной гос­подина Мадлена — но это была ошибка. Отпустив Жавера, мэр впа­дает в тяжелое раздумье, а затем уезжает из города. На суде в Аррасе подсудимый упорно отказывается признать себя Жаном Вальжаном и утверждает, что его зовут дядюшка Шанматье и за ним нет никакой вины. Судья готовится вынести обвинительный приговор, но тут вста­ет неизвестный человек и объявляет, что это он Жан Вальжан, а под­судимого нужно отпустить. Быстро разносится весть, что почтенный мэр господин Мадлен оказался беглым каторжником. Жавер торже­ствует — он ловко расставил силки преступнику.
 Суд присяжных постановил сослать Вальжана на галеры в Тулон пожизненно. Оказавшись на корабле «Орион», он спасает жизнь со­рвавшемуся с реи матросу, а затем бросается в море с головокружи­тельной высоты. В тулонских газетах появляется сообщение, что каторжник Жан Вальжан утонул. Однако через какое-то время он объявляется в городке Монфермейль. Его приводит сюда обет. В быт­ность свою мэром он чрезмерно строго обошелся с женщиной, ро­дившей внебрачного ребенка, и раскаялся, вспомнив милосердного епископа Мириэля. Перед смертью фантина просит его позаботиться о своей девочке Козетте, которую ей пришлось отдать трактирщикам Тенардье. Супруги Тенардье воплощали собой хитрость и злобу, соче­тавшиеся браком. Каждый из них мучил девочку по-своему: ее изби­вали и заставляли работать до полусмерти — ив этом была виновата жена; она ходила зимой босая и в лохмотьях — причиной тому был муж. Забрав Козетту, Жан Вальжан поселяется на самой глухой ок­раине Парижа. Он учил малышку грамоте и не мешал ей играть вволю — она стала смыслом жизни бывшего каторжника, сохранив­шего деньги, заработанные на производстве гагата. Но инспектор Жавер не дает ему покоя и здесь. Он устраивает ночную облаву: Жан Вальжан спасается чудом, незаметно перепрыгнув через глухую стену в сад — это оказался женский монастырь. Козетту берут в монастыр­ский пансион, а ее приемный отец становится помощником садовни­ка.
 Добропорядочный буржуа господин Жильнорман живет вместе с внуком, который носит другую фамилию — мальчика зовут Мариус Понмерси. Мать Мариуса умерла, а отца он никогда не видел: г-н
 650
 
 
 Жильнорман именовал зятя «луарским разбойником», поскольку к Луаре были отведены для расформирования императорские войска. Жорж Понмерси достиг звания полковника и стал кавалером ордена Почетного легиона. Он едва не погиб в битве при Ватерлоо — его вынес с поля боя мародер, обчищавший карманы раненых и убитых. Все это Мариус узнает из предсмертного послания отца, который превращается для него в фигуру титаническую. Бывший роялист ста­новится пламенным поклонником императора и начинает почти не­навидеть деда. Мариус со скандалом уходит из дома — ему приходиться жить в крайней бедности, почти в нищете, но зато он чувствует себя свободным и независимым. Во время ежедневных про­гулок по Люксембургскому саду, юноша примечает благообразного старика, которого всегда сопровождает девушка лет пятнадцати. Ма­риус пылко влюбляется в незнакомку, однако природная застенчи­вость мешает ему познакомиться с ней. Старик, заметив пристальное внимание Мариуса к своей спутнице, съезжает с квартиры и переста­ет появляться в саду. Несчастному молодому человеку кажется, что он навсегда потерял возлюбленную. Но однажды он слышит знако­мый голос за стенкой — там, где живет многочисленное семейство Жондретов. Заглянув в щель, он видит старика из Люксембургского сада — тот обещает принести деньги вечером. Очевидно, Жондрет имеет возможность шантажировать его: заинтересованный Мариус подслушивает, как негодяй сговаривается с членами шайки «Петуши­ный час» — старику хотят устроить западню, чтобы забрать у него все. Мариус извещает полицию. Инспектор Жавер благодарит его за помощь и вручает на всякий случай пистолеты. На глазах у юноши разыгрывается жуткая сцена — трактирщик Тенардье, укрывшийся под именем Жондрета, выследил Жана Вальжана. Мариус готов вме­шаться, но тут в комнату врываются полицейские во главе с Жавером. Пока инспектор разбирается с бандитами, Жан Вальжан выпрыгивает в окно — только тут Жавер понимает, что проворонил куда более крупную дичь.
 В 1832 г. Париж был охвачен брожением. Друзья Мариуса бредят революционными идеями, однако юношу занимает другое — он про­должает упорно разыскивать девушку из Люксембургского сада. На­конец счастье ему улыбнулось. С помощью одной из дочерей Тенардье молодой человек находит Козетту и признается ей в любви. Оказалось, что Козетта также давно любит Мариуса. Жан Вальжан ни о чем не подозревает. Более всего бывший каторжник обеспокоен тем, что за их кварталом явно наблюдает Тенардье. Наступает 4 июня. В городе вспыхивает восстание — повсюду строят баррикады. Мариус не может оставить своих товарищей. Встревоженная Козетта хочет послать ему весточку, и у Жана Вальжана наконец открываются
 651
 
 
 глаза: его малышка стала взрослой и обрела любовь. Отчаяние и рев­ность душат старого каторжника, и он отправляется на баррикаду, которую обороняют молодые республиканцы и Мариус. Им в руки попадается переодетый Жавер — сыщика хватают, и Жан Вальжан вновь встречает своего заклятого врага. Он имеет полную возмож­ность расправиться с человеком, причинившим ему столько зла, но благородный каторжник предпочитает освободить полицейского. Тем временем правительственные войска наступают: защитники баррика­ды гибнут один за другим — в их числе славный мальчуган Гаврош, истинный парижский сорванец. Мариусу ружейным выстрелом раз­дробило ключицу — он оказывается в полной власти Жана Вальжана.
 Старый каторжник уносит Мариуса с поля боя на своих плечах. Всюду рыщут каратели, и Вальжан спускается под землю — в страш­ные канализационные стоки. После долгих мытарств он выбирается на поверхность только для того, чтобы очутиться лицом к лицу с Жавером. Сыщик разрешает Вальжану отвезти Мариуса к деду и заехать попрощаться с Козеттой — это совсем не похоже на безжалостного Жавера. Велико же было изумление Вальжана, когда он понял, что полицейский отпустил его. Между тем для самого Жавера наступает самый трагический момент в его жизни: впервые он преступил закон и отпустил преступника на свободу! Не в силах разрешить противо­речие между долгом и состраданием, Жавер застывает на мосту — а затем раздается глухой всплеск.
 Мариус долгое время находится между жизнью и смертью. В конце концов молодость побеждает. Юноша наконец встречается с Козеттой, и их любовь расцветает. Они получают благословение Жана Вальжана и г-на Жильнормана, который на радостях совершенно простил внука. 16 февраля 1833 г. состоялась свадьба. Вальжан при­знается Мариусу в том, что он беглый каторжник. Молодой Понмерси приходит в ужас. Ничто не должно омрачать счастья Козетты, поэтому преступнику следует постепенно исчезнуть из ее жизни — в конце концов, он всего лишь приемный отец. Поначалу Козетта не­сколько удивляется, а затем привыкает ко все более редким визитам своего бывшего покровителя. Вскоре старик вовсе перестал прихо­дить, и девушка забыла о нем. А Жан Вальжан стал чахнуть и угасать:
 привратница пригласила к нему врача, но тот лишь развел руками — этот человек, видимо, потерял самое дорогое для себя существо, и никакие лекарства здесь не помогут. Мариус же полагает, что ка­торжник заслуживает подобного отношения — несомненно, именно он обокрал господина Мадлена и убил беззащитного Жавера, спасше­го его от бандитов. И тут алчный Тенардье открывает все тайны: Жан Вальжан — не вор и не убийца. Более того: именно он вынес с бар­рикады Мариуса. Юноша щедро платит гнусному трактирщику — и
 652
 
 
 не только за правду о Вальжане. Когда-то негодяй совершил доброе дело, роясь в карманах раненых и убитых, — спасенного им человека звали Жорж Понмерси. Мариус с Козеттой едут к Жану Вальжану, чтобы умолять о прощении. Старый каторжник умирает счастли­вым — любимые дети приняли его последний вздох. Молодая чета заказывает трогательную эпитафию на могилу страдальца.
 Е. Л. Мурашкинцева
 Девяносто третий год (Quatrevingt-treize)
 Роман (1874)
 В последних числах мая солдаты и маркитантка парижского батальо­на «Красная шапка» натыкаются в Содрейском лесу на бретонскую крестьянку с тремя детьми — грудной девочкой и двумя мальчиками чуть постарше. У Мишель Флешар убили мужа и сожгли хижину — оставшись без куска хлеба, несчастная бредет куда глаза глядят. По предложению сержанта Радуба батальон усыновляет Жоржетту, Рене-Жана и Гро-Алена. 1 июня из Англии отплывает военный фрегат «Клеймор», замаскированный под торговое судно: ему предстоит до­ставить во Францию пассажира — высокого старика в крестьянской одежде и с осанкой принца. В пути происходит несчастье: один из канониров плохо закрепил пушку, огромная махина срывается, и по­врежденный корабль теряет управление. Оплошавший канонир пыта­ется исправить дело — в решающий момент величественный старик, рискуя жизнью, бросает под колеса мешок с фальшивыми ассигна­циями, и пушку водворяют на место. Капитан обращается за распо­ряжениями к старику: тот награждает канонира крестом Святого Людовика, а затем приказывает расстрелять его. Потерявший драго­ценное время фрегат гибнет в неравном бою с французской эскадрой, но перед этим роялисты незаметно спускают шлюпку, чтобы спасти старика — будущего вождя мятежной Вандеи. Один из матросов вы­зывается сопровождать его: когда же они остаются вдвоем, вынимает пистолет — убитый канонир был его братом. Старик хладнокровно поясняет, что виновный всего лишь получил по заслугам. Если матрос не боится вечного проклятия, пусть мстит — тогда его родную Бре­тань захватят кровожадные безбожники-республиканцы. Перед же­лезной логикой этих аргументов Гальмало устоять не может — встав на колени, он умоляет о прощении и клянется в верности «монсенье­ру» . Старик поручает ему оповестить всех приверженцев веры и ко­роля, что сборным пунктом назначается замок Тург. Гальмало радостно кивает: это владения его сеньора, маркиза де Лантенака, он
 653
 
 
 там вырос и в детстве часто лазал в подземный ход, о котором никто не знает... Старик прерывает матроса: в Турге нет ничего подобного, это обычные россказни местных крестьян. Высадившись на берег, аристократ и матрос расстаются: Гальмало отправляется с поручени­ем, а старик идет к ближайшей деревне. Дорогу ему преграждает нищий — господину маркизу нельзя туда идти, за его голову назначе­на награда. Добрый Тельмарш укрывает Лантенака в собственной ла­чуге, поскольку ему претит мысль о предательстве. Наутро маркиз видит распоряжение о своем расстреле, подписанное командиром экспедиционного корпуса Говеном — это имя производит на старика сильнейшее впечатление. Внезапно со всех сторон, словно из-под земли, возникают люди — бретонцы, узнав о появлении вождя, ри­нулись к месту его высадки и уничтожили стоявший в деревне рес­публиканский отряд. Лантенак приказывает расстрелять пленных, не сделав исключения и для двух женщин. Ему сообщают о трех ребя­тишках: он велит взять их с собой — дальше будет видно, что с ними делать. А Тельмарш подбирает одну из расстрелянных женщин: этой кормящей матери повезло — пуля всего лишь перебила ей ключицу.
 Европа воюет с Францией, а Франция воюет с Парижем. Город дышит революцией — здесь даже улыбаются героически, а маленькие дети лепечут «са ira». В трибунах и проповедниках нет недостатка; среди них выделяется бывший священник Симурден — человек сви­репой праведности и пугающей чистоты. У него есть только одна привязанность: в молодые годы он был наставником маленького ви­конта, которого полюбил всей душой. Когда мальчик вырос, воспита­телю показали на дверь, и он потерял своего ученика из вида. Затем грянула великая буря: Симурден, отрекшись от сана, целиком посвя­тил себя делу восставшего народа — в 93 году он становится одним из самых влиятельных членов Епископата, который, наряду с Конвен­том и Коммуной, обладает всей полнотой власти в революционной столице. 28 июня в кабачке на улице Павлина происходит тайное со­вещание: за столом сидят прилизанный молодой человек в небесно-голубом фраке, краснолицый гигант с львиной гривой волос и отвратительный карлик в женской вязаной кофте — Робеспьер, Дан­тон и Марат. Вожди ссорятся: Робеспьер считает, что главная опас­ность исходит от Вандеи, Дантон утверждает, что нет ничего страшнее внешнего врага, а Марат жаждет диктатуры — революцию погубит разноголосица мнений. Появление Симурдена прерывает спор. Бывший священник принимает сторону Робеспьера: если не за­душить вандейский мятеж, зараза распространится по всей стране. маркиз де Лантенак прекрасно знает, что нужно делать — ему доста­точно отвоевать небольшой плацдарм на побережье, и во Францию высадятся английские войска. Робеспьер, мгновенно оценив достоин-
 654
 
 
 ства Симурдена, назначает его уполномоченным Конвента в Ван­дею — он будет состоять при молодом командире, который обладает большими воинскими талантами, но отличается излишней снисходи­тельностью к пленным. Этот юноша из бывших дворян, и зовут его Говен. Услышав это имя, Симурден бледнеет, но от поручения не от­казывается. От взора Марата не ускользает ничто: по его настоянию Конвент уже на следующий день принимает указ о том, что любой командир, отпустивший захваченного с оружием в руках врага, дол­жен быть обезглавлен на гильотине.
 В начале июля незнакомый всадник останавливается на постоялом дворе, неподалеку от бретонского города Доля. Хозяин советует путе­шественнику обогнуть Доль стороной: там дерутся, причем схлестну­лись двое бывших — маркиз де Лантенаки виконт де Говен. Они к тому же родственники — Говен приходится Лантенаку внучатым племянником. Пока молодому республиканцу везет больше — он теснит старого роялиста, не давая закрепиться на побережье. Воз­можно, все сложилось бы иначе, если бы маркиз не приказал рас­стрелять женщину — мать троих детей. Ребятишек он забрал с собой, и уцелевшие солдаты батальона «Красная шапка» сражаются теперь с таким остервенением, что натиска их не выдерживает никто. Поблагодарив трактирщика, незнакомец скачет в Доль и, попав в самую гущу сражения, принимает на себя удар сабли, пред­назначенный Говену. Растроганный юноша узнает любимого учителя. Симурден также не может скрыть своих чувств: его милый мальчик стал мужчиной и превратился в подлинного ангела Революции. Оба страстно желают, чтобы Республика восторжествовала, но воплощают собой два полюса истины: Симурден стоит за республику террора, а Говен — за республику милосердия. Однако по отношению к Ланте­наку юноша настроен столь же непримиримо, как и его бывший на­ставник: в отличие от невежественных крестьян маркиз действует вполне осознанно, и ему пощады не будет. Через несколько недель с вандейским мятежом почти покончено — крестьяне разбегаются, не в силах противостоять регулярным войскам. В один из августовских дней начинается осада замка Тург, где укрылся Лантенак с несколь­кими соратниками. Положение маркиза безнадежно, и Симурден с нетерпением ждет прибытия гильотины из Парижа. Но в замке на­ходятся трое ребятишек Мишель флешар: их помещают на втором этаже башни, в библиотеке с массивной железной дверью, а на пер­вом и третьем этажах складывают горючие материалы. Затем осаж­денные предъявляют ультиматум: если им не дадут свободно уйти, дети-заложники погибнут. Говен посылает за лестницей в ближай­шую деревню, а Симурден готов отпустить всех мятежников, кроме Лантенака. Вандейцы, с презрением отвергнув эти условия, принима-
 655
 
 
 ют безнадежный бой. Когда они исповедуются, готовясь к неминуе­мой смерти, камень в стене отходит в сторону — подземный ход действительно существует, и Гальмало подоспел вовремя. Свирепый Иманус вызывается задержать атакующих на четверть часа — этого достаточно для отхода. Сержант Радуб первым врывается в замок, но агонизирующий вандеец успевает поджечь фитиль. Республиканцы в бессильной ярости наблюдают за пожаром. Лантенак ускользнул, а дети неизбежно погибнут: железную дверь невозможно взломать, и на второй этаж нельзя забраться без лестницы — ее сожгли крестья­не, устроившие засаду для гильотины, которая добралась до замка благополучно. Самый страшный момент наступает, когда обреченных детей видит мать — пережившая расстрел Мишель Флешар отыскала наконец Жоржетту, Рене-Жана и Гро-Алена. Услышав ее звериный крик, Лантенак возвращается через подземный ход к железной двери, отпирает ее ключом и исчезает в клубах пламени — вслед за тем с грохотом рушатся полы. Старик спасает ребятишек, воспользовав­шись лестницей,, которая была в библиотеке, а затем спускается сам — прямо в руки Симурдена. Маркиза ждет военный суд (чистая формальность), а затем гильотина. Ночью Говен отпускает Лантенака:
 чистый юноша не может допустить, чтобы Республика запятнала себя, ответив казнью на акт великого самопожертвования. Молодого командира предают суду: голос Симурдена оказывается решающим, и он без колебания приговаривает юношу к смерти. Когда голова Говена падает под ударом ножа гильотины, раздается выстрел — Симурден исполнил свой ужасный долг, но жить после этого не может.
 Е. Д. Мурашкинцева
 
 
 Александр Дюма (Alexandre Dumas) 1802 - 1870
 Три мушкетера (Les trois mousquetaires)
 Роман (1844)
 В первый понедельник апреля 1625 г. население городка Менг в предместье Парижа казалось взволнованным так, словно гугеноты вздумали превратить его во вторую крепость Ларошель: в Менг въехал молодой человек восемнадцати лет на рыжем мерине без хвоста. Его облик, одежда и манеры вызвали в толпе горожан шквал насмешек. Всадник, впрочем, не обращает на них внимания, как и подобает дворянину, почитающему зазорным выяснять отношения с простолю­динами. Другое дело — оскорбление, нанесенное равным: д'Артаньян (так зовут нашего героя) бросается с оголенной шпагой на знатного господина в черном; однако тому на помощь прибегают несколько горожан с дубьем. Очнувшись, д'Артаньян не обнаруживает ни обид­чика, ни — что гораздо серьезнее — рекомендательного письма отца к старому боевому товарищу, капитану королевских мушкетеров г-ну де Тревилю, с просьбой определить достигшего совершеннолетия от­прыска на военную службу.
 Мушкетеры Его Величества — цвет гвардии, люди без страха и уп­река, за что им сходит с рук независимое и бесшабашное поведение. В тот час, когда д'Артаньян ожидает приема у де Тревиля, г-н капи­тан учиняет очередную головомойку (не влекущую, впрочем, печаль-
 657
 
 
 ных последствий) троим своим любимцам — Атосу, Портосу и Ара­мису. Де Тревиля, надо заметить, возмутило не то, что они устроили драку с гвардейцами кардинала Ришелье, а позволили арестовать себя... Какой позор!
 Беседуя с де Тревилем (принявшим молодого д'Артаньяна весьма ласково), юноша видит за окном незнакомца из Менга — и стрем­глав бросается на улицу, задев на лестнице поочередно трех мушкете­ров. Все трое вызывают его на поединок. Незнакомец в черном успевает улизнуть, зато в урочный час на условленном месте ждут д'Артаньяна Атос, Портос и Арамис. Дело получает неожиданный оборот; шпаги всех четверых дружно обнажаются против вездесущих гвардейцев герцога Ришелье. Мушкетеры убеждаются, что молодой гасконец не только задира, но и настоящий храбрец, владеющий ору­жием ничуть не хуже их, и принимают д'Артаньяна в свою компа­нию.
 Ришелье жалуется королю: мушкетеры вовсе обнаглели. Людо­вик XIII скорее заинтригован, чем огорчен. Ему хочется узнать, кто этот неизвестный четвертый, бывший с Атосом, Портосом и Арами­сом. Де Тревиль представляет гасконца Его Величеству — и король зачисляет д'Артаньяна на службу в свою гвардию.
 К остановившемуся в его доме д'Артаньяну, о доблести коего по Парижу уже ползут слухи, обращается галантерейщик Бонасье: вчера похищена его молодая жена, камеристка Ее Величества королевы Анны Австрийской. По всем приметам похититель — незнакомец из Менга. Причина похищения — не прелести мадам Бонасье, а ее бли­зость к королеве: в Париже лорд Бекингэм, возлюбленный Анны Ав­стрийской. Мадам Бонасье может навести на его след. Королева в опасности: ее покинул король, ее преследует вожделеющий к ней Ри­шелье, она теряет одного за другим верных людей; в придачу ко всему (или прежде всего) она — испанка, влюбленная в англичани­на, а Испания и Англия — главные противники Франции на полити­ческой арене. Вослед за Констанцией похищен и сам г-н Бонасье; в их доме устраивается западня на лорда Бекингэма или кого-то из близких к нему людей.
 Однажды ночью д'Артаньян слышит в доме возню и сдавленные женские вопли. Это г-жа Бонасье, бежавшая из-под стражи, снова угодила в мышеловку — теперь уже в собственном доме. Д'Артаньян отбивает ее у людей Ришелье и прячет на квартире Атоса.
 Следя за всеми ее выходами в город, он подстерегает Констанцию в обществе мужчины в мушкетерском мундире, Неужели друг Атос вздумал отбить у него спасенную красавицу? Ревнивец быстро смиря­ется: спутник мадам Бонасье — лорд Бекингэм, которого она ведет в
 658
 
 
 Дувр на свидание к королеве. Констанция посвящает д'Артаньяна в сердечные тайны своей госпожи. Он обещает защищать королеву и Бекингэма, как ее самое; этот разговор становится их объяснением в любви.
 Бекингэм покидает Париж, увозя подарок королевы Анны — две­надцать бриллиантовых подвесков. Проведав об этом, Ришелье сове­тует королю устроить большой бал, на который королева должна явиться в подвесках — тех, что теперь хранятся в Лондоне, в шкатул­ке Бекингэма. Он предвидит позор отвергшей его притязания коро­левы — и посылает в Англию одного из лучших своих тайных агентов миледи Винтер: ей надлежит похитить у Бекингэма два подвеска — даже если остальные десять и вернутся чудом в Париж к большому балу, кардинал сумеет доказать небезупречность королевы. Напере­гонки с миледи Винтер мчится в Англию д'Артаньян. Миледи удается то, что поручил ей кардинал; однако время работает на д'Артаньяна — и он доставляет в Лувр десять подвесков королевы и еще два точно такие же, изготовленные лондонским ювелиром менее чем за двое суток! Кардинал посрамлен, королева спасена, д'Артаньян при­нят в мушкетеры и вознагражден любовью Констанции. Есть, впрочем, и убытки: Ришелье узнает о доблести новоиспеченного мушкетера и поручает опекать его коварной миледи Винтер.
 Плетя козни против д'Артаньяна и внушая ему сильную и проти­воречивую страсть, миледи одновременно обольщает графа де Варда — человека, служившего помехой гасконцу при его путешествии в Лондон, посланного кардиналом в помощь миледи. Кэтти, служанка ми­леди, будучи без ума от молодого мушкетера, показывает ему письма своей хозяйки де Варду. Д'Артаньян под видом графа де Варда прихо­дит на свидание к миледи и, не узнанный ею в темноте, получает в знак любви кольцо с бриллиантом. Свое приключение д'Артаньян спешит преподнести друзьям как веселую шутку; Атос, однако же, при виде кольца мрачнеет. Кольцо миледи вызывает в нем мучитель­ное воспоминание. Это — фамильная драгоценность, подаренная им в ночь любви той, которую он почитал за ангела и которая в действи­тельности была заклейменной преступницей, воровкой и убийцей, разбившей сердце Атоса. Рассказ Атоса вскоре подтверждается: на обнаженном плече миледи ее пылкий любовник д'Артаньян замечает клеймо в виде лилии — печать вечного позора.
 Отныне он — враг миледи. Он посвящен в ее тайну. Он отказался убить на дуэли лорда Винтера — лишь обезоружил, после чего при­мирился с ним (братом ее покойного мужа и дядей ее маленького сына) — а ведь она давно стремится завладеть всем состоянием Вин­теров! Ничего не получилось у миледи и из ее замысла стравить д'Ар-659
 
 
 таньяна с де Бардом. Уязвлена гордость миледи — но и честолюбие Ришелье. Пригласив д'Артаньяна перейти служить в свой гвардейский полк и получив отказ, кардинал предостерегает молодого наглеца: «С той минуты, как вы лишитесь моего покровительства, никто не даст за вашу жизнь и ломаного гроша!»...
 Место солдата — на войне. Взяв у де Тревиля отпуск, д'Артаньян и три его друга отправляются в окрестности Ларошели, портового го­рода, открывающего англичанам ворота во французские пределы. За­крывая их для Англии, кардинал Ришелье завершает дело Жанны д'Арк и герцога де Гиза. Победа над Англией для Ришелье — не столько в том, чтобы избавить короля Франции от врага, сколько в отмщении более удачливому сопернику в любви к королеве. То же и Бекингэм: он в этой военной кампании стремится удовлетворить лич­ные амбиции. Он предпочитает вернуться в Париж не посланником, но триумфатором. Истинной ставкой в этой кровавой партии, разы­грываемой двумя могущественнейшими державами, служит благо­склонный взгляд Анны Австрийской. Англичане осаждают крепость Сен-Мартен и форт Ла Пре, французы — Ла-Рошель.
 Перед боевым крещением д'Артаньян подводит итоги двухлетнего пребывания в столице. Он влюблен и любим — но не знает, где на­ходится его Констанция и жива ли она вообще. Он стал мушкете­ром — но имеет врага в лице Ришелье. За спиной у него множество необычайных приключений — но и ненависть миледи, которая не упустит случая отомстить ему. Он отмечен покровительством короле­вы — но это плохая защита, скорее, повод для преследований... Един­ственное его безусловное приобретение — перстень с алмазом, коего блеск, впрочем, омрачен горькими воспоминаниями Атоса.
 Волей случая Атос, Портос и Арамис сопровождают кардинала в его ночной прогулке инкогнито в окрестностях Ларошели. Атос в трактире «Красная голубятня» слышит беседу кардинала с миледи (именно на встречу с ней ехал Ришелье под охраной мушкетеров). Он отправляет ее в Лондон в качестве посредницы в переговорах с Бекингэмом. Переговоры, однако, не вполне дипломатичны: Ришелье предъявляет сопернику ультиматум. Если Бекингэм посмеет сделать в нынешнем военном противостоянии решительный шаг, кардинал обещает предать огласке документы, порочащие королеву, — свиде­тельства не только ее благосклонности к герцогу, но и ее сговора с врагами Франции. «А если Бекингэм заупрямится?» — спрашивает миледи. — «В этом случае, как не раз бывало в истории, на полити­ческой сцене должна возникнуть роковая женщина, которая вложит кинжал в руку какого-нибудь убийцы-фанатика...» Миледи прекрасно понимает намек Ришелье. Что же, она — именно такая женщина!..
 660
 
 
 Совершив неслыханный подвиг — отобедав на пари на бастионе, открытом врагу, отразив несколько мощных атак ларошельцев и вер­нувшись в расположение армии невредимыми, — мушкетеры пред­упреждают герцога Бекингэма и лорда Винтера о миссии миледи. Винтеру удается арестовать ее в Лондоне. Охранять миледи поручено молодому офицеру Фельтону. Миледи узнает, что ее страж — пурита­нин. Она называется его единоверкой, якобы соблазненной Бекингэмом, оклеветанной и заклейменной как воровка, в то время как в действительности страдает за веру. Фельтон сражен миледи наповал, Религиозность и строгая дисциплина сделали его человеком, недоступ­ным обычным обольщениям. Но история, поведанная ему миледи, поколебала его враждебность к ней, а своей красотой и показной на­божностью она покорила его чистое сердце, фельтон помогает миле­ди Винтер бежать. Он поручает знакомому капитану доставить несчастную пленницу в Париж, а сам проникает к герцогу Бекингэму, которого — во исполнение сценария Ришелье — убивает кинжа­лом.
 Миледи прячется в монастыре кармелиток в Бетюне, где живет и Констанция Бонасье. Узнав, что с часу на час здесь должен объявить­ся д'Артаньян, миледи отравляет возлюбленную своего главного врага и спасается бегством. Но уйти от возмездия ей не удается: по ее сле­дам мчатся мушкетеры.
 Ночью в темном лесу совершается суд над миледи. Она повинна в смерти Бекингэма и обольщенного ею Фельтона. На ее совести смерть Констанции и подстрекательство д'Артаньяна к убийству де Варда. Еще одна — самая первая ее жертва — совращенный ею мо­лодой священник, которого она склонила к краже церковной утвари. Осужденный за это на каторгу, пастырь Божий наложил на себя руки. Его брат, палач из Лилля, поставил целью своей жизни ото­мстить миледи. Однажды он уже настиг ее и заклеймил, но преступ­ница скрылась тогда в замке графа де ла Фер — Атоса и, умолчав о злосчастном прошлом, вышла за него замуж. Нечаянно обнаружив обман, Атос в ярости совершил над женой самосуд: повесил ее на де­реве. Судьба дала ей еще один шанс: графиню де ла Фер спасли, и она вернулась к жизни и к своим гнусным делам под именем леди Винтер. Родив сына, миледи отравила Винтера и получила богатое на­следство; но этого ей было мало, и она мечтала о доле, принадлежа­щей деверю.
 Предъявив ей все перечисленные обвинения, мушкетеры и Винтер вверяют миледи лилльскому палачу. Атос подает ему кошелек с золо­том — плату за тяжкий труд, но тот швыряет золото в реку: «Сегод­ня я исполняю не свое ремесло, а свой долг».
 661
 
 
 В лунном свете блистает лезвие его широкого меча... Три дня спустя мушкетеры возвращаются в Париж и предстают своему капитану де Тревилю. «Ну что, господа, — спрашивает их храбрый капитан. — Хорошо вы повеселились в отпуске?» — «Бес­подобно!» — отвечает за себя и за друзей Атос.
 М. К. Поздняев
 Двадцать лет спустя (Vingt ans apres)
 Роман (1845)
 Середина XVII в. Подстрекаемый Фрондой, народ Парижа ропщет:
 депутаты, купечество, судебное ведомство возмущены политикой кар­динала Мазарини, высасывающего все соки из налогоплательщиков. Королеву, шедшую к мессе в собор Парижской Богоматери, пресле­довала толпа женщин, взывающих о справедливости. Народ толпился и на пути юного короля Людовика XIV, возвращавшегося во дворец из Парламента, где он огласил несколько вердиктов, один разорительнее другого. Даже первый президент Парламента открыто выступил против вмешательства короля в права депутатов. В Пале-Рояле купе­ческий старшина угрожает волнениями и настоящим бунтом, если Мазарини не прекратит своих враждебных действий. И волнения уже заметны на улицах столицы...
 Мазарини — всеми ненавидимый, терпящий насмешки иностра­нец низкого происхождения, слабая тень могущественнейшего Ришелье — чувствует, как трясется земля под его ногами. Ему нужна надежная опора. Одевшись в мушкетерский мундир, он призывает к себе лейтенанта д'Артаньяна, некогда оказавшего бесценные услуги Ее Величеству королеве. Мазарини просит его привезти из Бастилии со­держащегося там в заключении де Рошфора: он и д'Артаньян — два сапога пара в кознях былого времени. Пора им сослужить службу и новым временам. Рошфор рассказывает кардиналу, что д'Артаньяну сопутствовали во всех его подвигах Атос, Портос и Арамис, — но где они теперь? Бог весть!.. К изумлению Рошфора, его препровождают обратно в тюрьму; а он уже успел протянуть давнему противнику д'Артаньяну руку друга и поклясться в вечном мире! Впрочем, д'Артаньян — лишь исполнитель приказаний Мазарини; кардинал, а не мушкетер — лютый недруг Рошфора. По пути в тюрьму Рошфора отбивают у стражи бесчинствующие парижане: всякий, кто сидит в Бастилии, их кумир. При новой встрече с д'Артаньяном Рошфор под­тверждает данную ему клятву и берется помочь разыскать трех его друзей. Найти их — воля Мазарини, а значит, Ее Величества короле-
 662
 
 
 вы, возлюбленной кардинала и фактической властительницы Франции до достижения ее сыном совершеннолетия.
 Природное чутье д'Артаньяна и его умение развязать любой язык приводят его поочередно к трем мушкетерам, простившимся с бур­ной жизнью: Арамис — аббат, Атос и Портос вкушают тихие радос­ти бытия в своих поместьях.
 Портос простодушно соглашается быть спутником д'Артаньяна:
 оба они солдаты, и притом служат Франции отнюдь не бескорыстно. Иного покроя — Арамис и Атос.
 Атос выражается гораздо резче Арамиса: честь дворянина не по­зволяет ему служить Мазарини — этому негодяю, этому ростовщику, который ни в грош не ставит королеву и вот-вот развяжет во Фран­ции междоусобную войну. Едва дождавшись отъезда д'Артаньяна, лишь на треть исполнившего поручение кардинала, граф де Ла фер — Атос сообщает своему приемному сыну Раулю, виконту де Бражелону: «Вечером мы едем в Париж».
 По приезде в столицу он представляет Рауля графине де Шеврез; из их беседы можно догадаться, что виконт — плод одного легкомыс­ленного приключения, одной любовной ночи, пережитой ими в юности. Атос поручает графине заботу о Рауле на то время, пока он будет в отъезде; ему предстоит опасное путешествие...
 Тем временем Рошфор устраивает побег из тюрьмы герцога де Бофора, бывшего фаворитом королевы после смерти Людовика XIII, спрятанного за решетку новым кумиром Ее Величества — Мазарини. Кардинал посылает на розыски опасного беглеца д'Артаньяна и Портоса. Выезжая из Парижа, д'Артаньян на полном скаку сбивает с ног какою-то прохожего. Погибни он под копытами — и история по­текла бы иначе; но этот человек, советник Парламента Брусель, остается жив. Париж расценивает инцидент как политическое покушение, вся Фронда в эти дни наносит визиты Бруселю, воздух наэлектризован уг­розами в адрес кардинала.
 Загоняя одну лошадь за другой, мушкетеры настигают герцога де Бофора. Силы, увы, не равны: его сопровождает отряд из полусотни человек, среди которых д'Артаньян и Портос узнают не только Рош­фора, но и Арамиса с Атосом. Это обстоятельство спасает им жизнь. «Принцы, министры, короли, словно мутный поток, пронесутся и ис­чезнут — а мы останемся все теми же, — убеждены четверо геро­ев. — Сторонники ли мы кардинала или Фронды — не все ли равно перед лицом нашей дружбы, нашей готовности помочь друг другу в беде! Будем верны нашему союзу до конца!..»
 Виконт де Бражелон — на близящейся к концу войне с Испанией. На поле боя он подбирает смертельно раненного священника и отво­зит его в гостиницу. Святой отец желает исповедаться. Случай подво-
 663
 
 
 рачивается сам: Рауль и его друг де Гиш встречают на проезжей доро­ге странствующего монаха. Принимая исповедь умирающего, этот монах узнает, что перед ним — палач его матери, миледи Винтер. Прячущийся под монашеской рясой английский шпион Джон-Френ­сис Винтер-Мордаунт убивает того, чью исповедь он принял. Прежде чем испустить дух, раскаявшийся палач сообщает, кто он и кто его убийца, Гримо, оруженосцу Атоса, спутнику Рауля в военном походе. Гримо мчится в Париж; он догадывается, что туда направляет стопы сын миледи, это угрожает жизни нескольких свидетелей казни леди Винтер...
 В Париже — дядя Мордаунта, брат злосчастной Миледи лорд Вин­тер. Он послан королем Англии Карлом I просить французскую коро­леву и кардинала Мазарини о военной и политической помощи в противостоянии армии бунтовщиков под водительством Кромвеля. Английская королева, проживающая в Париже в изгнании в монас­тыре кармелиток, в отчаянии: лорду Винтеру не удалось склонить Францию на сторону теряющего корону Карла I. Винтер пытается утешить свою государыню: есть еще во Франции люди, готовые нам помочь! Это д'Артаньян и его друзья, уже однажды доказавшие Бри­танской империи свою отвагу и истинное благородство. Лорд Винтер посещает Атоса. Старый друг огорчает его: д'Артаньян с Порто-сом — слуги кардинала. Но мы с Арамисом — в вашем распоряже­нии!
 У причала в Булони Арамиса, Атоса и Винтера подстерегает гото­вый мстить за мать Мордаунт (он привозил секретное письмо Маза­рини от Кромвеля с требованием хранить нейтралитет в эту минуту падения Карла, и письмо сыграло свою роль в решении, принятом королевой). Мордаунту не удается проникнуть на корабль, которым отплывают в Англию его дядя и два мушкетера. Он готов плыть по их следам на следующем же свободном судне.
 В это время в Париже арестовывают Бруселя. Народ выходит на улицы и вступает в стычки с армией. Рошфор, вставший во главе Фронды, вместе с другими зачинщиками беспорядков требует немед­ленно освободить своего вождя. Королева вынуждена подписать предъявленный ей ультиматум, но таит в сердце ненависть к обез­умевшим подданным: «Мне и юному королю надлежит покинуть Париж. Чернь растеряется, увидев, что нет на троне их правительни­цы, — и тогда я испепелю этот подлый город!» В сопровождении не­заменимого д'Артаньяна она с десятилетним сыном покидает столицу и находит пристанище в Сен-Жермене. Несколькими часами ранее тем же д'Артаньяном чудом вывезен из Парижа и Мазарини...
 Вернувшись в Париж, д'Артаньян получает письмо от Атоса и Арамиса: они попали в опасную переделку, они вручают ему попече-
 664
 
 
 ние о Рауле и завещают мстить Мордаунту. Адреса своего они не со­общают умышленно, зная, что долг дружбы может и их друзей под­вергнуть той же опасности, какая теперь угрожает им. Д'Артаньян именно в это время направлен Мазарини в Англию с секретным по­сланием. Морской путь они с Портосом проделывают в компании Мордаунта, поджидавшего их в Булони. Дальше их маршрут — в Ньюкастль, в лагерь Карла I. Здесь уже появились Атос и Арамис в сопровождении лорда Винтера. Его Величество посвящает двух отваж­ных мушкетеров в рыцари. К прискорбию, им доведется служить ко­ролю Англии недолго: на сторону Кромвеля переходят шотландские гвардейцы, король пленен. Защищавшего его лорда Винтера убивает Мордаунт. Всем четверым мушкетерам, захваченным вместе с Кар­лом I, удается бежать. Теперь их долг — выручить короля.
 На военном совете созревает замысел втереться в доверие к стра­же плененного Карла, завязать с солдатами дружбу и за карточной игрой обезоружить соперников. Этот план в последний момент сры­вает Мордаунт, вбежавший в караульное помещение с криком: «Это измена!»...
 Король приговорен к казни. В ночь перед исполнением приговора к нему в Уайт-Холл является одетый епископом Арамис и предуп­реждает о том, что готовится его побег. Верные королю люди похи­тят на рассвете палача, казнь отложат на сутки — а уж суток хватит для избавления Его Величества от смерти!
 Четыре мушкетера, переодевшись плотниками, занимают намечен­ные заранее места возле эшафота и под его настилом. К их ужасу, на эшафот восходит другой палач. Карл трогательно прощается с наро­дом и кладет голову на плаху. Атос, скрывающийся под эшафотом, чувствует, что лоб его влажен; проводит по нему ладонью — это кровь обезглавленного монарха.
 Палач — как вскоре выясняется — не кто иной, как Мордаунт. Встретившись с ним, мушкетеры бросают жребий: кому из них пер­вым драться с этим негодяем. Выбор падает на д'Артаньяна. Отступая все ближе к стене, Мордаунт внезапно точно растворяется в воздухе:
 ему удалось бежать через потайную дверь.
 Преследуя Мордаунта, мушкетеры оказываются на корабле, где он прячется. Об их проникновении на корабль капитан тотчас сообщает Мордаунту. Тот готовит грандиозный прощальный спектакль: поджи­гает фитиль, ведущий к бочкам с порохом. Мушкетеры по чистой случайности оказываются посвящены в этот план — и спрыгивают на привязанную к борту корабля шлюпку раньше, чем это успевает сде­лать Мордаунт. С безопасного расстояния друзья взирают на его ги­бель... но не дьявол ли он? Спустя несколько мгновений они видят его голову над водой. Он один из всей команды уцелел. Он плывет к
 665
 
 
 ним, он молит их о помощи, он хватается за протянутую ему руку Атоса — и стаскивает его в воду. Кажется, целую вечность не видно ни того ни другого. Наконец всплывает из-под воды труп сына миле­ди, ее исчадье, с кинжалом в сердце... а затем — живой и невреди­мый Атос.
 Из огня — да в полымя: из охваченной смутою Англии — во взбунтовавшийся Париж. Долг мушкетеров погасить это пламя. Они предпринимают дерзкие шаги: бегут из заточения, которому их под­вергла королева за предпочтение зова сердца высочайшим повелени­ям и неисполнение приказов Ее Величества и Его высокопреосвященства. В тот же миг, как все четверо на свободе, их пленником становится... Мазарини.
 В замке Портоса в Пьерфоне кардинал подписывает акт о своей капитуляции Парламенту — договор, составленный депутацией Фрон­ды. Под восторженные крики вчера еще разъяренного народа короле­ва и маленький король въезжают в Париж. Возвращается в свой дворец и Мазарини. Последняя буйная толпа, возглавляемая Рошфо­ром, предпринимает попытку вытащить кардинала из кареты — но их вожак напарывается на шпагу д'Артаньяна. Чернь бросается врас­сыпную. Истекающий кровью Рошфор успевает вымолвить: «Это судьба. Я три раза излечивался после уколов вашей шпаги. В четвер­тый раз чуду, как видно, не бывать...» Д'Артаньян искренне огорчен:
 «Граф, я не видел, что это вы. Я не хотел бы, чтобы вы ушли из жизни с чувством ненависти ко мне!»
 Извечные враги дружески пожимают руки...
 Маленький король, вернувшись в Пале-Рояль, замечает матери: «Господин д'Артаньян храбрый». — «Да, мой сын, — отвечает коро­лева Анна. — Будьте с ним поласковее».
 Минует десять лет, и Людовик XIV вполне убедится, как это важно — и как трудно...
 М. К. Поздняев
 Граф Монте-Кристо (Le comte de Monte-Cristo)
 Роман (1845-1846)
 27 февраля 1815 г. в Марсель из очередного плавания возвращается трехмачтовый корабль «Фараон». Капитану Леклеру не суждено было ступить на родную землю: он умер от горячки в открытом море. Мо­лодой моряк Эдмон Дантес принял на себя командование, исполнив
 666
 
 
 и другую последнюю волю капитана: «фараон» заходит на остров Эльба, где Дантес передает пакет, полученный из рук Леклера, мар­шалу Бертрану и встречается с самим опальным императором. Данте­су вручается письмо, которое надлежит доставить в Париж, г-ну Нуартье — одному из заговорщиков, готовящих возвращение на пре­стол Наполеона.
 Владелец «Фараона» Моррель предлагает Дантесу официально всту­пить в должность капитана корабля. Одержимый завистью бухгалтер судовой компании Данглар решает отстранить Дантеса. Вместе с от­ставным солдатом, а теперь простым рыбаком Фернаном Мондего, который соперничает с Дантесом за право жениться на красавице Мерседес, и портным Кадруссом, обобравшим отца Эдмона за время плавания, Данглар сочиняет анонимное письмо помощнику прокуро­ра Марселя де Вильфору. Смысл доноса: Дантес — тайный агент бо­напартистов. На допросе Дантес без утайки, все как было, рассказывает Вильфору о своем посещении Эльбы. Состава преступле­ния нет; Вильфор готов уже отпустить арестанта, но, прочтя письмо маршала Бертрана, осознает: счастье и сама жизнь его зависят от этой игры случая. Ведь адресат, г-н Нуартье, опасный заговорщик, — его отец! Мало сжечь проклятое письмо, надо избавиться и от Данте­са, могущего невольно огласить всю эту историю, — ив результате де Вильфор лишится не только места, но и руки своей невесты Рене де Сен-Меран (она — дочь старого роялиста; взгляды г-на Нуартье, его родство с женихом для них тайна). Дантес приговаривается к пожиз­ненному заточению в замке Иф, политической тюрьме среди моря, неподалеку от Марселя...
 Проходят пять лет. Дантес близок к отчаянию, он решает умереть голодной смертью. Вдруг как-то вечером до его слуха доносится глу­хой скрежет за стеной. Он здесь не один, кто-то явно копает лаз в направлении его темницы. Эдмон принимается рыть встречный тун­нель. Много дней работы вознаграждены радостью встречи с товари­щем по несчастью. Аббат Фариа — так зовут заключенного из соседней камеры — провел в замке Иф на четыре года дольше Дан­теса. Роя свою нору, он надеялся пробиться к наружной стене тюрь­мы, прыгнуть в море и бежать на волю вплавь. увы, он ошибся в расчетах! Эдмон утешает аббата: их теперь двое, значит, они могут с двойной энергией продолжать начатое. Силы аббата на исходе, вско­ре — когда до спасения рукой подать, он тяжело заболевает. Перед кончиной он посвящает Дантеса в тайну несметного клада, спрятан­ного кардиналом Спада на острове Монте-Кристо триста лет назад.
 Перенеся тело аббата в свою камеру, Дантес прячется в мешок, в который был положен покойник. Утром, не заметив подмены, его
 667
 
 
 бросают в море — так хоронят жителей замка Иф со времен основа­ния тюрьмы. Эдмон спасен! Его подбирают контрабандисты. Один из них, Джакопо, становится верным товарищем Дантеса. Через не­сколько месяцев Эдмон достигает наконец острова Монте-Кристо. Сокровища аббата фариа воистину несметны.
 За долгие годы отсутствия Дантеса в судьбах тех, кто был повинен в его страданиях, тоже произошли значительные перемены, Фернан Мондего дослужился до генерала (теперь его имя — граф де Мор-сер). Мерседес стала его женой и родила ему сына. Данглар — бога­тый банкир. Де Вильфор — королевский прокурор. Кадрусс распрощался с иголкой и ножницами портного и содержит сельский трактир. ...Бог посылает Кадруссу странного гостя. Аббат Бузони, по его словам исповедовавший умирающего Эдмона Дантеса, должен ис­полнить последнюю волю усопшего. Дантес вручил ему алмаз, деньги от продажи которого надлежит разделить на пять частей: поровну — Мерседес, Данглару, Фернану, Кадруссу и старику Дантесу. Кадрусс ослеплен сиянием алмаза. Он рассказывает аббату Бузони, что Дантес был оговорен теми, кого решил облагодетельствовать, что Мерседес не сохранила верность ему. Да, он, Кадрусс был свидетелем написания доноса — но что он мог сделать! Данглар и Фернан убили бы его на месте, заикнись он о неблаговидности их злоумышления! Что касает­ся старика Дантеса, ему не хватило сил перенести удар судьбы (в действительности Кадрусс обобрал его до нитки, и отец Эдмона умер с голоду). Он, он, Кадрусс, — единственный наследник бедного Дан­теса! Аббат Бузони вручает Кадруссу алмаз и наутро исчезает...
 В это же время к мэру Марселя является лорд Уилмор, агент бан­кирского дома Томсон и Френч. Он просит разрешения просмотреть следственное дело аббата Фариа, умершего в тюрьме Иф. Есть у него и еще поручение: оплатить долги г-на Морреля, владельца судовой компании, стоящей на грани краха. Последняя надежда Морреля была на его флагман — трехмачтовый «Фараон», но тот — о злой рок! — гибнет в кораблекрушении. Уилмор вручает Моррелю вексель на шестизначную сумму, оформляет отсрочку на три месяца. Но что можно успеть сделать за три месяца! В день, когда истекает отсрочка, дочь Морреля получает письмо за подписью «Синдбад-Мореход» с указанием адреса, где она найдет кошелек, предназначенный ее до­стославному отцу. В кошельке — чек на задолженную Моррелем сумму и алмаз величиною с грецкий орех: приданое мадемуазель Моррель. Все происшедшее подобно сказке: но этого мало. В марсельский порт целый и невредимый входит на всех парусах «Фара­он»! Город — свидетель этого чуда. С улыбкой смотрит на восставший из пучины парусник и лорд Уилмор, он же аббат Бузони,
 668
 
 
 он же граф Монте-Кристо, он же Эдмон Дантес: «Будь счастлив, бла­городный человек! Это счастье тобой заслужено!.. А теперь — про­щай, человеколюбие! Пусть бог отмщенья уступит мне место, дабы я покарал злодеев!..» С документами из своего следственного дела, хра­нившегося вместе с делом аббата Фариа, Эдмон покидает Марсель...
 Молодой парижский аристократ барон Франц д'Эпине, отправля­ясь на карнавал в Риме, вознамерился посетить легендарную Эльбу. Однако он изменяет свой маршрут: корабль проплывает мимо остро­ва Монте-Кристо, где, по слухам, живет в сказочном дворце человек, именующий себя Синдбадом-Мореходом. Хозяин острова принимает Франца с таким радушием и роскошеством, какие, кажется, и не снились никому из могущественнейших жителей земли. В Риме Франц неожиданно встречает Синдбада, проживающего в одной с ним гостинице под именем графа Монте-Кристо. Друг Франца ви­конт Альбер де Морсер захвачен разбойниками из шайки наводящего ужас на жителей Рима атамана Луиджи Вампа. Граф Монте-Кристо спасает Альберта: «Атаман, вы нарушили наше соглашение, друг моего друга — мой друг». Вампа в смятении, он строго отчитывает своих головорезов: «Мы все обязаны графу жизнью! Как вы могли действовать столь опрометчиво!» Альбер приглашает графа посетить Париж и быть его почетным гостем.
 В столице (где граф не появлялся доселе) Альбер знакомит его со своими друзьями, в том числе с сыном Морреля Максимиллианом. Это знакомство глубоко взволновало графа — не меньше взволнован и молодой Моррель, узнав, что граф пользуется услугами банковского дома Томсон и Френч, спасшего жизнь всей их семье.
 Граф Монте-Кристо приобретает в Париже несколько квартир и дом в Отейле, на улице фонтен, 28, ранее принадлежавший маркизу де Сен-Мерану. Управляющий графа, Бертуччо, воспринимает их переезд в этот дом как злой рок. Много лет назад он стал свидетелем того, как де Вильфор закопал в саду дома своего тестя новорожденно­го младенца — внебрачного сына от неизвестной дамы, Бертуччо по­спешил выкопать ящик — младенец был еще жив. Невестка Бертуччо воспитала мальчика, которому они дали имя Бенедетто. От­прыск именитых родителей встал на путь неправедный и угодил за решетку. Но это лишь одна из двух страшных историй, сокрытых Бертуччо от графа. В июне 1829 г. он остановился в трактире Кадрусса — на другой день после того, как там побывал аббат Бузони (Бер­туччо не догадывается, что аббат, вызволивший его давным-давно с каторги, и граф — одно лицо). Алмаз аббата Кадрусс продал за 45 тысяч франков надежному ювелиру, да в ту же ночь его и зарезал. Теперь Кадрусс — там, где довелось побывать и Бертуччо: на каторж­ных работах. Граф уверен, что это не последняя капля в чаше, кото-
 669
 
 
 рую должен испить Кадрусс; что же касается Бенедетто — если он жив, — то он послужит оружием Божьей кары...
 Город полнится слухами о загадочном графе и его богатстве. В банке Данглара граф открывает «неограниченный кредит». Данглар ставит под сомнение возможности графа: всему на свете есть грани­цы. Граф иронизирует: «Для вас — может быть, но не для меня». — «Моей кассы еще никто не считал!» — уязвлен Данглар. «В таком случае я — первый, кому это предстоит», — обещает ему граф. Монте-Кристо сближается не только с Дангларом, не узнавшим в нем бедного Эдмона, но и с семейством де Вильфора. Граф завоевы­вает расположение госпожи де Вильфор: слуга графа Али спас от не­счастного случая ее и сына Вильфора от брака с нею (у Вильфора есть также дочь от первого брака — Валентина, связанная узами любви с Максимиллианом Моррелем, но принуждаемая родней к супружеству с Францем д'Эпине). Как будто сама судьба широко распахивает перед графом Монте-Кристо двери в домах его заклятых врагов, сооб­щает ему о других их жертвах. Воспитанница Дантеса—Монте-Крис­то дочь паши Янины дивная красавица Гайде (по Парижу ходят слухи, будто она любовница графа) узнает в Опере человека, который выдал туркам за две тысячи кошельков золота крепость, защищавшую город, где правил ее отец, а саму Гайде двенадцатилетней девочкой продал в рабство турецкому султану. Этого человека звали Фернан Мондего; теперь его знают как графа де Морсера, генерал-лейтенанта, члена Палаты пэров. Гайде была выкуплена Монте-Кристо у султана, граф поклялся отомстить тому, из-за кого погиб ее отец и томилась в неволе она сама. Он нимало не удивлен, что этот негодяй — Фернан:
 предавший единожды рискует остаться предателем до конца.
 Роскошный обед в доме Монте-Кристо. Первые удары, уготован­ные графом своим обидчикам. Вильфор бледнеет, когда граф сообща­ет всем гостям, что в саду им найден скелет младенца, зарытого заживо при прежнем владельце. Данглар узнает, что, играя на бирже, от потерпел убытки в сумме свыше миллиона франков (граф помес­тил в газете ложную информацию о перевороте в Испании, и Дан­глар поспешил избавиться от акций Мадридского банка). Вильфор извещает госпожу Данглар, что граф, по-видимому, посвящен в их тайну: несчастный ребенок был их незаконнорожденным сыном. «Вы похоронили мое дитя живым! Боже, это твоя месть!» — восклицает г-жа Данглар. «Нет, месть нас еще поджидает, и осуществить ее предстоит таинственному графу Монте-Кристо!» Вильфор берется во что бы то ни стало узнать всю правду о графе; но оказавшиеся в Париже аббат Бузони и лорд Уилмор сообщают ему весьма противоре­чивые сведения. Граф не только остается неузнанным, играя эти две роли, но и запутывает следы.
 670
 
 
 В Париже появляется молодой человек по имени Андрея Каваль­канти (одному графу, осыпавшему его щедротами, известно, что это — беглый каторжник Бенедетто). Тотчас как из-под земли вы­растает и Кадрусс, уверяющий Бенедетто, что тот — его отпрыск, и выманивающий у молодого негодяя деньги под угрозой сломать от­крывшуюся пред ним блестящую карьеру. Кавальканти-Бенедетто-де Вильфор вынужден подчиняться: он положил глаз на дочь Данглара, девицу с богатым приданым. Не лучше ли — предлагает он Кадруссу — хорошенько потрясти графа, чем тянуть у него деньги, которы­ми его ссужает сумасброд Монте-Кристо? Кадрусс залезает в дом графа — и сталкивается лицом к лицу с аббатом Бузони. Старый ка­торжник предает молодого; он пишет под диктовку аббата письмо к Данглару, объясняющее, кем на деле является его без пяти минут зять. уходя из дома графа Монте-Кристо, Кадрусс напарывается на нож Бенедетто. Прежде чем он испускает дух, аббат дает ему убе­диться, что он, Монте-Кристо и Эдмон Дантес — одно лицо...
 Град несчастий сыплется на голову де Вильфора: один за другим внезапно умирают его тесть и теща, затем старый лакей, выпивший лимонаду из графина в комнате его отца Нуартье. Врач приходит к выводу: все они были отравлены. Преступник живет в этом доме. Вся челядь Вильфора немедленно просит об отставке. Дело получает ши­рокую огласку. И здесь — новый удар: Нуартье расстраивает свадьбу Валентины и Франца д'Эпине (он обещал это любимой внучке). В секретере Нуартье хранится документ, гласящий, что в феврале 1815 г. он убил в честном поединке генерала де Кенеля, барона д'Эпине, не пожелавшего примкнуть к заговору бонапартистов.
 Теперь — очередь Фернана. В Палате пэров скандал: газеты опуб­ликовали сообщение о его низком поведении в пору осады турками крепости Янины. На слушания в Палате приходит Гайде и предъяв­ляет пэрам документы, которые подтверждают: все это — правда, положение генерала де Морсера в обществе куплено ценой преда­тельства. Альбер де Морсер вызывает графа на дуэль, вступаясь за отца, но, после того как ему открывается вся правда о Фернане Мондего, просит у Дантеса прощения. Умоляет об этом Эдмона и госпо­жа де Морсер, до сих пор любящая его Мерседес. Граф принимает извинения Альбера; в тот же самый день они с матерью покидают Париж. Морсер повторяет вызов сына, но после того, как граф Монте-Кристо открывает ему истинное свое имя, обесчещенный ге­нерал пускает пулю в лоб.
 Данглар на грани разорения. Ему приходится оплачивать все новые векселя, с которыми к нему приходят доверенные лица графа. Пос­ледняя его надежда на то, что удастся составить приличную партию
 671
 
 
 дочери: молодой Кавальканти — наперсник Монте-Кристо, и рука дающего вряд ли оскудеет. Громом среди ясного неба звучат после подписания брачного контракта слова из письма Кадрусса: «Андреа Кавальканти — беглый каторжник!» Эжени покидает Париж. У Данглара больше нет ни дочери, ни денег. Он оставляет прощальную записку жене («Отпускаю вас такой, какой брал замуж: с деньгами, но без доброй репутации») и бежит куда глаза глядят. Бежит и Андреа-Бенедетто, надеясь пересечь границу; но его останавливают жан­дармы. На суде он сообщает: его отец — прокурор де Вильфор!
 Последний, самый страшный удар судьбы в сердце де Вильфора: отравлена Валентина. У него нет больше сомнений: убийца — его жена, таким страшным путем добывавшая наследство себе и своему сыну (старик Нуартье единственной наследницей объявил внучку). Де Вильфор грозит жене эшафотом. В отчаянии г-жа де Вильфор принимает яд и отравляет мальчика: «Хорошая мать не бросает ре­бенка, ради которого она сделалась преступницей». Вильфор лишает­ся рассудка; бродя по саду дома графа Монте-Кристо, он роет могилы то в одном, то в другом месте...
 Акт возмездия свершился. Вильфор безумен. Кадрусс и Фернан мертвы. Данглар попал в плен разбойникам из шайки Луиджи Вампа и тратит последние деньги на хлеб и воду: головорезы продают ему горбушку за тысячу франков, а всего в кармане у него — меньше пя­тидесяти тысяч. Граф Монте-Кристо дарует ему жизнь и свободу. По­седевший в одну ночь, Данглар влачит существование нищего.
 Зло наказано. Но почему же сгорела в его пламени юная Валенти­на де Вильфор, ничуть не разделяющая вину отца и мачехи? За что должен всю жизнь скорбеть о ней Максимиллиан Моррель — сын того, кто много лет подряд предпринимал попытки вызволить Данте­са из тюрьмы? Покидая Париж, граф совершает чудо воскрешения Валентины. Ее смерть была инсценирована им в сообществе со стари­ком Нуартье: страшный яд был нейтрализован чудодейственным ле­карством — одним из щедрых даров аббата фариа.
 Возвращаясь на остров Монте-Кристо, подарив счастье Максимил­лиану и Валентине, Эдмон Дантес, мученик замка Иф и парижский ангел мщенья, оставляет молодым людям письмо, звучащее и как его исповедь, и как наказ двум чистым сердцам: «В мире нет ни счастья, ни несчастья. Все познается в сравнении. Только тот, кто безмерно страдал, способен испытать блаженство. Надо почувствовать вкус смерти, чтобы с удовольствием вкушать жизнь. Вся премудрость — в двух словах: ждать и надеяться!..»
 М. К. Поздняев
 672
 
 
 Королева Марго (La reine Margot)
 Роман (1846)
 1570 год, эпоха гражданских войн во Франции, кровавых столкнове­ний католиков и гугенотов. За десять предыдущих лет погибли вожди враждующих сторон. В Сен-Жермене заключается мир, для закрепле­ния которого сестра короля Карла IX принцесса Маргарита выдается замуж за Генриха Наваррского, Этот брак в равной мере изумляет и возмущает бойцов в обоих станах. При дворе творится что-то несус­ветное! Совсем недавно адмирал Колиньи был заочно приговорен к казни, за его голову королем назначалась щедрая награда, а теперь король именует его в Лувре отцом и поручает ему командование объ­единенными войсками в предстоящей кампании во Фландрии.
 Король Генрих Наваррский объясняется с молодой женой. Их брак — союз политический, они равнодушны друг ко Другу. Генрих влюблен не без взаимности в г-жу де Сов, супругу государственного секретаря; у Маргариты свои сердечные тайны. Но это брак двух честных и чистых душой людей — так почему им не быть союзника­ми? Маргарита обещает Генриху поддерживать его до конца.
 В эти дни во дворце стремительно раскручивается интрига, вдох­новительница которой — Екатерина Сиенская, вдовствующая короле­ва, ненавидящая гугенотов. Терпения противников едва хватило на неделю: готовится покушение на адмирала Колиньи. Король Карл IX поручает это дело Морвелю — офицеру отряда петардщиков. Слухи о новых кровавых распрях расползаются по всему королевству. В Пари­же в одночасье приезжают два молодых дворянина: граф Лерак де Ла Моль, гугенот, с письмами королю Генриху и адмиралу Колиньи, и граф Аннибал де Коконнас, католик, — с тайным посланием герцогу де Гизу, лютому врагу Колиньи. Поселившись в гостинице «Путевод­ная Звезда», молодые люди быстро сближаются и за карточной игрой сообщают друг другу, что ночью у них обоих весьма важные аудиен­ции в Лувре. Это была ночь — с 24 на 25 августа — ночь св. Варфо­ломея, кровавая ночь избиения гугенотов.
 Втянутые в бойню, Ла Моль и Коконнас обращают оружие друг против друга. увы, Ла Моль одинок, а Коконнас — во главе отряда солдат-католиков. Истекающий кровью Ла Моль спасается от погони в покоях королевы Маргариты Наваррской. Однако и Коконнас тя­жело ранен — и он находит приют в доме ближайшей подруги Мар­гариты, герцогини Анриэтты Невэрской. Лозунгам враждующих станов две красавицы, влюбившиеся в спасенных ими воинов, проти­вопоставляют свой девиз: «Eros-Cupido-Amor».
 К Марго после страшной ночи является ее брат, герцог Алансонский. Происшедшее — сообщает он — лишь пролог к великим по-
 673
 
 
 трясениям. Король Карл болен, его мучают припадки. Разгром гугено­тов сделал фактическим правителем де Гиза. Брак с гугенотом сейчас и предосудителен, и не ко времени, все еще можно переиграть. Марго отказывается предать мужа. Она ясно увидела грозящие ей и Генриху беды: Карл IX не воспрепятствовал бойне, задуманной коро­левой-матерью и де Гизом; Гиз и ее брат Франсуа, герцог Алансонский готовы извлечь из пролившейся крови как можно больше выгод;
 едва короля Наваррского не станет — а все клонится к тому, — его владения захватят, а ее, вдову, отправят в монастырь. Мадам де Сов извещает Марго о высочайшем повелении назначить Генриху Наваррскому свидание в ее покоях: она подозревает, что это провокация и его хотят убить. Маргарита прячет супруга в своей спальне, где его с удивлением и негодованием обнаруживает королева-мать, подстроив­шая это злоумышление. Какой конфуз: король гугенотов ночует не у своей любовницы, а у законной жены! Он безупречен — и ей нечего поставить ему в вину. После ее ухода Маргарита представляет Генри­ху спрятанного в одной из соседних комнат Ла Моля. Юноша с опо­зданием передает королю письмо, предупреждающее его о смертельной опасности. Ах, если бы король не был занят в тот час, когда Ла Моль впервые явился в Лувр, история Франции могла сло­житься по-другому!.. Возлюбленный королевы Марго спит в эту ночь в ее постели в ногах ее супруга-короля — как его товарищ по несчас­тью, верный подданный и новый друг, но никак не соперник в любви.
 Вдовствующая королева Екатерина в ярости. Всё — и события ми­нувшей ночи, и предсказания чародея Рене — против ее воли, против ее страстного желания избавиться от Генриха Наваррского. Терпит фиаско очередная ее авантюра: подосланная ею г-же де Сов отрав­ленная губная помада, смертоносная и для красотки и для ее частого гостя Генриха, почему-то не действует (Екатерине невдомек, что сам мэтр Рене в последнюю минуту заменил зловещую склянку на дру­гую, вполне безобидную). Королеву-мать не может примирить с зятем даже его переход в католичество.
 Принимает католичество одновременно со своим королем и Ла Моль: он дал обет принять веру покойной матери в случае чудесного избавления от смерти. Его и Коконнаса излечил от ран все тот же мэтр Рене — и вчерашние враги делаются неразлучными приятеля­ми, чей союз скреплен в придачу нежными чувствами их прекрасных дам, Маргариты и Анриэтты. Ла Моль еще не в состоянии поверить, что на его любовь ответила красивейшая из королев. Приятели обра­щаются за окончательным ответом к ясновидящему Рене. Нет сомне­ний: Марго любит Ла Моля столь же горячо, как и он ее.
 674
 
 
 Доказательство — восковая гадательная фигурка в короне и мантии с сердцем, пронзенным острой иглой, Подобно иконе, Ла Моль прячет у себя эту куколку — образ обожаемой им Маргариты Наваррской...
 В Париже — де Муи, глава гугенотов, стремящихся к политичес­кому реваншу. Подслушав его разговор с Генрихом, герцог Алансонский пытается убедить де Муи, что он — более достойный претендент на престол, когда тот опустеет после смерти брата Карла. Дабы де Муи было проще проникать в Лувр, герцог Франсуа советует ему сшить такой же вишневый плац, как у фаворита Маргариты — Ла Моля. Генрих встревожен: кто-то снова встал на его пути, и он знает — кто. За спиной Франсуа ясно просматривается фигура его матери. Он не ошибается: именно сейчас в кабинете короля Карла королева-мать, стращая его известием о появлении в Лувре де Муи, вынуждает сына издать указ об аресте Генриха, поручая пленить его — живым или мертвым — Морвелю.
 Карлу на следующий день приходится пожалеть о своем указе: на охоте Генрих спасает его от клыков вепря. Тем самым король Наваррский не просто спас жизнь человеку, но и предотвратил смену государей в трех королевствах, но главное — сохранил жизнь себе и Марго. Генрих доверительно беседует с герцогом Алансонским: де Муи предложил ему заговор против Карла — он отверг эти предло­жения. Но де Муи не успокоится, он направит взоры в другую сторо­ну, к примеру на принца Конде... или еще на кого-нибудь. Франсуа бледнеет: кажется, Генрих разгадал злые умыслы его и матушки. Он пылко убеждает короля Наваррского стать во главе движения гугено­тов, чтобы направлять его. Гугеноты доверяют Генриху, король Карл его любит, сам Франсуа уже подготовил акт о своем отречении от престолонаследия в его пользу: «Судьба — в ваших руках!» Собесед­ники пожимают друг другу руки — в эту минуту в комнату входит Екатерина Сиенская. Лицемерно умиляясь рукопожатию братьев-ко­ролей, она внутренне торжествует победу над Генрихом. Ночью в его спальню врывается Морвель со стражей и натыкается на де Муи. Двое стражников убиты, Морвель тяжело ранен. Инцидент становит­ся очередным дворцовым скандалом. В действительности своим спасе­нием Генрих обязан не только вождю гугенотов, но и королю католиков: Карл увел его поздно вечером из дворца. Он решил дове­рить Генриху свою тайну — познакомить с очаровательной Мари Туше и их незаконнорожденным сыном. По дороге с ними случилось нечто забавное. Встреченные ими на одной из темных улиц герцог Гиз и герцог Анжуйский (брат Карла и Франсуа, без пяти минут ко­роль Польши) ведут их к дому, где, по их словам, проходит свидание двух весьма сиятельных дам с двумя господами, вхожими в Лувр
 675
 
 
 (речь, понятно, идет о Маргарите и Анриэтте, ужинающих в компа­нии Ла Моля и Коконнаса). Попытка вломиться в дом встречает ре­шительный отпор: на головы короля и его свиты из окон летят горшки, тазы и снедь...
 Вернувшись во дворец, Генрих узнает о ночной доблести де Муи. Однако герцог Алансонский внушает ему подозрение, что это мог быть и Ла Моль: храбрец, чуть не убивший Морвеля, был одет в виш­невый плащ. Король Наваррский спешит к жене: «Над нашим дру­гом нависло страшное подозрение!» — «Это невозможно: он был ночью в другом месте». Марго падает к ногам матери: «Ла Моль не­виновен. Он провел эту ночь со мной. Если его арестуют, он вынуж­ден будет в этом сознаться». — «Успокойтесь, дочь моя, — отвечает королева Екатерина. — Я стою на страже вашей чести!»
 Королеве-матери становится ясно: Ла Моль не разлучает ее дочь с Генрихом, напротив, он — их союзник. Герцог Алансонский по на­ущению матери приглашает к себе Ла Моля — и подстерегает его с несколькими верными людьми в сумраке коридора. Замысел разгады­вает король Наваррский, он предупреждает Ла Моля об опасности и советует ему скрыться. Вступив в сговор с де Муи, Ла Моль готовится примкнуть к гугенотам, следя с безопасного расстояния за своей воз­любленной, каждый вечер выходящей на свидание с ним «по-испан­ски» на балкон дворца.
 Мэтр Рене ворожит королеве-матери, предсказывая скорую смерть ее сыну Карлу — смерть насильственную. Делая и некоторые другие предсказания, Рене между прочим рассказывает королеве Екатерине о гадании на предмет Маргариты по просьбе Ла Моля. Надо спешить разорвать все узлы: в Париже — польские послы, прибывшие для ко­ронации герцога Анжуйского, она обязана обеспечить будущее своим сыновьям! По ее просьбе мэтр Рене пропитывает ядом старинное ру­ководство по соколиной охоте, которое она поручает передать коро­лю Наваррскому. Но книга эта оказывается в руках Карла IX. Неизлечимо больной король устраивает соколиную охоту. Де Муи, Ла Моль и Коконнас поджидают короля Генриха в лесу, чтобы бежать в лагерь гугенотов. План этот сорван герцогом Алансонским, посвящен­ным в заговор и в решающий момент отказавшимся составить Ген­риху компанию.
 Ла Моль и Коконнас в крепости. Туда же король Карл заключает и Генриха: это — единственное средство спасти ему жизнь, в тюрьме он по крайней мере под охраной. Начинаются допросы плененных заговорщиков. Одно из доказательств злых намерений Ла Моля — восковая кукла в королевских регалиях. Буква «М» на месте сердца, пронзенная иглой, — означает, конечно же, «смерть» (morte)! Ла
 676
 
 
 Моль не может отклонить это обвинение: королева Маргарита, его божественная возлюбленная, должна остаться вне подозрений. Двум друзьям отрубают головы. Получив их из рук палача, Маргарита и Анриэтта орошают их слезами...
 Близок смертный час и Карла IX. Он наконец догадывается, что его недуг — результат отравления, что отравила его мать и что яд передал ему младший брат. Он призывает к себе любезного Анрио — короля Наваррского и объявляет о решении объявить его регентом и наследником престола до возвращения из Польши герцога Анжуйского. Если герцог Анжуйский и станет оспаривать власть Генриха — последний сможет предъявить грамоту Папы о своих правах (грамо­та уже в пути). Герцог Алансонский должен быть заточен в крепость, королева-мать — сослана в монастырь. Свою волю умирающий Карл объявляет матери и брату Франсуа. На пути к Парижу отряд гугено­тов во главе с де Муи. Всё говорит о том, что Генрих — король Фран­ции! Однако гугенотов опережает поезд герцога Анжуйского: он был извещен матерью, что брат Карл при смерти, и поспешил, покинув Польшу, прибыть в Лувр для наследования короны.
 Королева-мать ликует: хоть одно из мрачных пророчеств мэтра Рене не сбылось! Она предпринимает последнюю попытку устранить Генриха, диктуя Морвелю письмо на имя государственного советника де Сова: его жена — в гостинице «Путеводная Звезда» в обществе франта из числа его друзей. Что было позволено Генриху при короле Карле — непозволительно при короле Генрихе III, тезке и сопернике короля Наваррского в борьбе за престол. Расчет прост: ревнивый суп­руг поспешит на место свидания — и любовник, которого он терпел столько лет, будет убит! На страже у дверей гостиницы стоят де Муи и двое его офицеров. Генрих, предупрежденный об опасности, прыга­ет из окна и срывается. Де Муи преследует Морвеля, пришедшего со стражниками отметить за оскорбленную честь господина де Сова, — и убивает его. Вернувшись в гостиницу, Генрих видит умирающую Шарлотту: ее ударил ножом шедший за Морвелем мрк.
 В числе тех, кто подоспел из дворца на место злодеяния, — мэтр Рене. Генрих, потрясенный случившимся, готовый снова покинуть Париж, восклицает: «И ты говорил, что я стану королем?! Я — не­счастный изгнанник?!» — «Нет, сир, это говорю не я. Это говорит она!» — и мэтр Рене указывает на звезду в просвете черных туч, воз­вещающую о грядущем славном короле Франции и прекрасной коро­леве Маргарите, не любящей его, но беспредельно ему верной...
 М. К. Поздняев
 677
 
 
 Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя (Le viconte de Bragelonne, ou Dix ans apres)
 Роман (1850)
 ...Май 1660-го. Начало самостоятельного правления молодого Людо­вика XIV. Живущий в изгнании инкогнито наследник английского престола Карл II встречается со своим кузеном — королем Франции, и просит у него поддержки в восстановлении престола. Могуществен­ный кардинал Мазарини отказывает Людовику в финансировании этого плана. Король Карл обращается за помощью к графу де Ла Феру — Атосу, одному из тех, кто доказал преданность казненному Карлу I, будучи рядом с ним до последней минуты, стоя у подножия его эшафота. Перед смертью Карл I поведал Атосу, что в подземелье Ньюкастльского замка зарыт миллион золотом — его сыну «на чер­ный день»; этих средств как раз хватит на дело, задуманное теперь наследником британской короны. Одновременно с Атосом, о чем тот не догадывается, в Англию отправляется вышедший в отставку лейте­нант д'Артаньян. Путая карты друг другу, общими усилиями они по­могают Карлу II взойти на трон. Король осыпает стареющих героев милостями.
 Людовик XIV срочно вызывает д'Артаньяна в Париж. Незадолго перед тем умирает Мазарини, завещав королю, кроме значительной денежной суммы, своего преданного секретаря де Кольбера, назна­ченного Людовиком на должность интенданта финансов — третье место в государстве после самого короля, суперинтенданта и королев­ского прокурора Фуке. Служение свое Кольбер начинает с предания смертной казни за злоупотребления двух друзей Фуке и с доноса ко­ролю о том, что Фуке расходует средства из казны, укрепляя Бель-Иль, крепость на побережье. Война с Англией не входит в расчеты короля; стало быть, это — излишнее расточительство! Король отправ­ляет д'Артаньяна инспектировать Бель-Иль. К изумлению д'Артаньяна, этими работами руководят Арамис (ныне епископ Ваннский) и Портос. Послав Портоса с письмом к Фуке, Арамис спешит за ним следом. «Не сомневаюсь, что д'Артаньяна направлял в Бель-Иль ко­роль, — сообщает Арамис Фуке. — Не сомневаюсь, что это козни Кольбера». — «Что же мне сказать королю?» — растерян Фуке. «Ничего. Подарите ему Бель-Иль».
 Фуке следует мудрому совету его преосвященства, в придачу пере­давая более полутора миллионов ливров на свадьбу принца Филиппа, герцога Орлеанского. Кроме того, Фуке показывает королю фортифи­кационные планы Бель-Иля — те самые, за которыми ездил в Бре­тань отважный д'Артаньян. Прибыв в Лувр, тот уязвлен: «Мой
 678
 
 
 король мне не доверяет?» — «Напротив. Я назначаю вас капитаном мушкетеров!»...
 Сын Атоса виконт Рауль де Бражелон в свите придворных встреча­ет в Гавре принцессу Генриэтту, сестру короля Англии и невестку ко­роля Франции. Кокетливая принцесса распаляет пламя любви в сердцах сопровождающего ее герцога Бекингэма и графа де Гиша. Вскоре это перестает быть тайной для двора. Если удалить Бекингэма в Англию несложно (королева-мать Анна Австрийская просит его об этом по праву возлюбленной его покойного отца), куда сложнее об­стоят дела с подданными Людовика XIV. Виконт де Бражелон неволь­но подслушивает разговор де Гиша с виконтом де Вардом, отзывающимся чересчур легкомысленно не только о принцессе, но и о д'Артаньяне. «В сердце Гиша вы вселяете страсть к невесте его по­велителя, — делает Рауль замечание де Варду. — Меня — желаете восстановить против близкого друга моего отца». В ссору Рауля с де Вардом вмешается Бекингэм, покидающий Францию, где дуэли за­прещены: он — к услугам де Варда! В поединке на морском берегу оба тяжело ранены. Бекингэм возвращается в Лондон, де Вард зале­чивает раны вдали от Парижа, сдерживая нетерпение поскорее туда вернуться.
 Им нанесена Раулю еще одна рана. Задев честь д'Артаньяна, де Вард оскорбил попутно самого Рауля и Атоса: «Никому не известно, от каких родителей появился на свет виконт де Бражелон, усынов­ленный графом де Ла Фером. Что до шевалье д'Артаньяна — он когда-то погубил одну благородную даму, которую любил мой отец». — «Эта дама, обыкновенно именуемая Миледи, — отвечает разъяренный Атос, — трижды покушалась на жизнь д'Артаньяна и вложила нож в руку убийцы Бекингэма! Она была преступницей...»
 В придачу ко всем этим потрясениям Рауля огорчает то, что ко­роль посоветовал Атосу отсрочить день его свадьбы с Луизой де Лавальер — фрейлиной принцессы Генриэтты. Роковым образом это решение совпадает с беседой короля и принцессы, жалующейся Его Величеству на ревнивого супруга. Чтобы положить конец сплетням, у короля есть лишь одно средство: взять принцессу под свое покрови­тельство. Внезапно — как бывает лишь у царственных особ — между ним и его невесткой вспыхивает более чем родственное чувство... Но и в этом случае нужно благопристойное прикрытие. Оно подворачи­вается само: пусть двор думает, что король отложил женитьбу викон­та де Бражелона, имея виды на Луизу.
 Де Бражелон отправляется в Кале с письмами Карлу II от его се­стры и Фуке. Перед отъездом, на аудиенции у принцессы Генриэтты, он сетует: уже месяц, как король отложил его свадьбу, он сгорает от
 679
 

<< Пред.           стр. 19 (из 27)           След. >>

Список литературы по разделу