<< Пред.           стр. 6 (из 48)           След. >>

Список литературы по разделу

 125
 
 
 осуществить задуманное. Одно дело совершить убийство в воображе­нии и совсем другое — в реальности.
 И вот Клайд и Роберта отправляются кататься на лодке по пус­тынному озеру. Мрачно-задумчивый вид Клайда пугает Роберту, она осторожно подбирается к нему, спрашивает, что с ним случилось. Но когда она пытается дотронуться до него, он, не помня себя, ударяет ее фотоаппаратом и толкает так, что она теряет равновесие и падает. Лодка переворачивается, и ее борт ударяет Роберту по голове. Она умоляет Клайда помочь ей, не дать утонуть, но он бездействует. То, о чем не раз он думал, свершилось. Он выбирается на берег один, без Роберты.
 Но и перевернутую лодку, и тело Роберты быстро находят. Следо­ватель Хейт и прокурор Мейсон энергично берутся за дело и вскоре выходят на Клайда. Тот поначалу запирается, но опытному прокурору не составляет труда загнать его в угол. Клайд арестован — теперь его судьбу решит суд.
 Сэмюэл Грифитс, разумеется, шокирован случившимся, тем не менее он нанимает хороших адвокатов. Те сражаются изо всех сил, но и Мейсон знает свое дело. Долгое и напряженное судебное разби­рательство заканчивается вынесением смертного приговора. Состоя­тельные родственники прекращают оказывать помощь Клайду, и только его мать пытается для него что-то сделать.
 Клайда переводят в тюрьму Оберна, именуемую Домом смерти. Отчаянные попытки матери найти деньги для продолжения борьбы за жизнь сына успеха не приносят. Общество утратило интерес к осужденному, и ничто теперь не помешает машине правосудия до­вести дело до конца.
 С. Б. Белов
 
 
 Джек Лондон (Jack London) 1876-1916
 Белый Клык (White Fang)
 Повесть (1906)
 Отец Белого Клыка — волк, мать, Кичи, — наполовину волчица, на­половину собака. Пока еще у него нет имени. Он родился в Северной Глуши и выжил единственный из всего выводка. На Севере часто приходится голодать, это и погубило его сестер и братьев. Отец, одно­глазый волк, вскоре погибает в неравной схватке с рысью. Волчонок и мать остаются вдвоем, он часто сопровождает волчицу на охоту и вскоре начинает постигать «закон добычи»: ешь — или съедят тебя самого. Волчонок не может ясно сформулировать его, а просто живет по нему. Кроме закона добычи, существует множество других, кото­рым следует повиноваться. Жизнь, играющая в волчонке, силы, управ­ляющие его телом, служат ему неиссякаемым источником счастья.
 Мир полон неожиданностей, и однажды по дороге к ручью волчо­нок натыкается на незнакомые ему существа — людей. Он не убега­ет, а припадает к земле, «скованный страхом и готовый изъявить ту покорность, с которой его отдаленный предок шел к человеку, чтобы погреться у разведенного им костра». Один из индейцев подходит ближе, и когда его рука касается волчонка, тот хватает ее зубами и тут же получает удар по голове. Волчонок скулит от боли и ужаса,
 127
 
 
 мать спешит ему на помощь, и вдруг один из индейцев повелительно кричит: «Кичи!», узнав в ней свою собаку («отец у нее был волк, а мать собака»), убежавшую год назад, когда в очередной раз наступил голод. Бесстрашная мать-волчица, к ужасу и изумлению волчонка, ползет к индейцу на брюхе. Серый Бобр вновь становится хозяином Кичи. Ему же теперь принадлежит и волчонок, которому он дает имя — Белый Клык.
 Белому Клыку трудно привыкать к новой жизни в стойбище ин­дейцев: он беспрестанно вынужден отражать атаки собак, ему прихо­дится строго соблюдать законы людей, которых он считает богами, зачастую жестокими, иногда — справедливыми. Он постигает, что «тело бога священно», и никогда больше не пытается укусить челове­ка. Вызывая у своих собратьев и у людей только одну ненависть и вечно враждуя со всеми, Белый Клык развивается быстро, но односто­ронне. При такой жизни в нем не могут зародиться ни добрые чувст­ва, ни потребность в ласке. Но в проворстве и хитрости с ним не может сравниться никто; он бегает быстрее всех остальных собак, а драться умеет злее, ожесточеннее и умнее, чем они. Иначе ему не уцелеть. Во время смены места стойбища Белый Клык убегает, но, очутившись один, ощущает страх и одиночество. Гонимый ими, он разыскивает индейцев. Белый Клык становится ездовой собакой. Спустя какое-то время его ставят во главе упряжки, что еще усилива­ет ненависть к нему его собратьев, которыми он правит со свирепой непреклонностью. Усердная работа в упряжке укрепляет силы Белого Клыка, и его умственное развитие завершается. Мир вокруг суров и жесток, и у Белого Клыка нет на этот счет никаких иллюзий. Предан­ность человеку становится для него законом, и из родившегося на воле волчонка получается собака, в которой много волчьего, и все же это собака, а не волк.
 Серый Бобр привозит в Форт Юкон несколько тюков с мехами и тюк с мокасинами и рукавицами, надеясь на большую наживу. Оце­нив спрос на свой товар, он решает торговать не спеша, только бы не продешевить. В Форте Белый Клык впервые видит белых людей, и они кажутся ему богами, обладающими еще большим могуществом, чем индейцы. Но нравы богов на Севере довольно грубы. Одно из любимых развлечений — драки, которые затевают местные собаки с собаками, только что приехавшими вместе с новичками хозяевами на пароходе. В этом занятии Белому Клыку нет равных. Среди старожи­лов есть человек, которому собачьи драки доставляют особое удоволь-
 128
 
 
 ствие. Это исполняющий всякую грязную работу злобный, жалкий трус и урод по прозвищу Красавчик Смит. Однажды, подпоив Серого Бобра, Красавчик Смит покупает у него Белого Клыка и жесточайши­ми побоями заставляет того понять, кто его новый хозяин. Белый Клык ненавидит этого сумасшедшего бога, но вынужден повиноваться ему. Красавчик Смит делает из Белого Клыка настоящего профессио­нального бойца и устраивает собачьи бои. Для обезумевшего от нена­висти, затравленного Белого Клыка драка становится единственным способом проявить себя, он неизменно выходит победителем, а Кра­савчик Смит собирает деньги со зрителей, проигравших пари. Но драка с бульдогом чуть не становится для Белого Клыка роковой. Бульдог вцепляется ему в грудь и, не разжимая челюстей, висит на нем, перехватывая зубами все выше и подбираясь к горлу. Видя, что бой проигран, Красавчик Смит, потеряв остатки разума, начинает бить Белого Клыка и топтать его ногами. Собаку спасает высокий мо­лодой человек, приезжий инженер с приисков, уидон Скотт. Разжав с помощью револьверного дула челюсти бульдога, он освобождает Бе­лого Клыка от смертельной хватки противника. Затем выкупает пса у Красавчика Смита.
 Белый Клык довольно скоро приходит в себя и демонстрирует но­вому хозяину свою злобу и ярость. Но у Скотта хватает терпения приручить собаку лаской, и это пробуждает в Белом Клыке все те чувства, которые дремали и уже наполовину заглохли в нем. Скотт за­дается целью вознаградить Белого Клыка за все то, что тому пришлось вынести, «искупить тот грех, в котором человек был повинен перед ним». За любовь Белый Клык платит любовью. Он узнает и горести, неотъемлемые от любви, — когда хозяин неожиданно уезжает, Белый Клык теряет интерес ко всему на свете и готов умереть. А по возвра­щении Скотта впервые подходит и прижимается к нему головой. Од­нажды вечером рядом с домом Скотта раздается рычание и чьи-то крики. Это Красавчик Смит безуспешно пытался увести Белого Клыка, но изрядно поплатился за это. Уидону Скотту предстоит воз­вращаться домой, в Калифорнию, и он поначалу не собирается брать с собою пса — вряд ли тот вынесет жизнь в жарком климате. Но чем ближе отъезд, тем больше волнуется Белый Клык, а инженер ко­леблется, но все же оставляет собаку. Но когда Белый Клык, разбив окно, выбирается из запертого дома и прибегает к сходням парохода, сердце Скотта не выдерживает.
 В Калифорнии Белому Клыку приходится привыкать к совершен-
 129
 
 
 но новым условиям, и это удается ему. Овчарка Колли, долго досаж­давшая псу, становится в конце концов его подругой. Белый Клык на­чинает любить детишек Скотта, ему нравится и отец Уидона, судья. Судью Скотта Белому Клыку удается уберечь от мести одного из осужденных им, отпетого преступника Джима Хилла. Белый Клык за­грыз Хилла, но тот всадил в пса три пули, в схватке у пса оказалась сломана задняя лапа и несколько ребер. Врачи считают, что у Белого Клыка нет никаких шансов выжить, но «Северная Глушь наградила его железным организмом и живучестью». После долгого выздоровле­ния с Белого Клыка снимают последнюю гипсовую повязку, послед­ний бинт, и он, пошатываясь, выходит на солнечную лужайку. К псу подползают щенки, его и Колли, и он, лежа на солнышке, медленно погружается в дремоту.
 В. С. Кулагина-Ярцева
 Мартин Иден (Martin Eden)
 Роман (1909)
 Однажды на пароме Мартин Иден, моряк, двадцати лет от роду, за­щитил от шайки хулиганов Артура Морза, Артур примерно тех же лет, что и Мартин, но принадлежит к людям обеспеченным и образо­ванным. В знак благодарности — и в то же время желая позабавить семью эксцентрическим знакомством — Артур приглашает Мартина на обед. Атмосфера дома — картины на стенах, множество книг, игра на рояле — восхищает и очаровывает Мартина. Особое впечат­ление производит на него Руфь, сестра Артура. Она кажется ему во­площением чистоты, духовности, возможно, даже божественности. Мартин решает стать достойным этой девушки. Он отправляется в библиотеку, дабы приобщиться к премудрости, доступной Руфи, Ар­туру и им подобным (и Руфь, и ее брат учатся в университете).
 Мартин — натура одаренная и глубокая. Он с воодушевлением погружается в изучение литературы, языка, правил стихосложения. Он часто общается с Руфью, она помогает ему в занятиях. Руфь, де­вушка с консервативными и достаточно узкими взглядами, пытается перекроить Мартина по образцу людей своего круга, но это не сильно ей удается. Истратив все заработанные в последнем плавании деньги,
 130
 
 
 Мартин вновь уходит в море, нанявшись матросом. За долгие восемь месяцев плавания Мартин «обогатил свой словарь и свой умственный багаж и лучше узнал самого себя». Он чувствует в себе огромные силы и вдруг осознает, что хочет стать писателем, — прежде всего, чтобы Руфь могла любоваться вместе с ним красотой мира. Вернув­шись в Окленд, он пишет очерк об искателях сокровищ и отправляет рукопись в «Обозреватель Сан-Франциско». Затем садится за повесть для юношества о китобоях. Встретившись с Руфью, он делится с ней своими планами, но, к сожалению, девушка не разделяет его пылких надежд, хотя ее радуют происходящие с ним перемены — Мартин стал гораздо правильнее выражать свои мысли, лучше одеваться и т. п. Руфь влюблена в Мартина, но собственные ее понятия о жизни не дают ей возможности осознать это. Руфь считает, что Мартину необ­ходимо учиться, и он сдает экзамены в среднюю школу, но с треском проваливается по всем предметам, кроме грамматики. Мартина не­удача не сильно обескураживает, но Руфь огорчена. Ни одно из разо­сланных в журналы и газеты произведений Мартина не опублико­вано, все возвращаются по почте без всяких объяснений. Мартин ре­шает: дело в том, что они написаны от руки. Он берет напрокат пи­шущую машинку и учится печатать. Мартин работает все время, даже не считая это за труд. «Просто он обрел дар речи, и все мечты, все мысли о прекрасном, которые долгие годы жили в нем, хлынули наружу неудержимым, мощным, звенящим потоком».
 Мартин открывает для себя книги Герберта Спенсера, и это дает ему возможность по-новому увидеть мир. Руфь не разделяет его увле­чения Спенсером. Мартин читает ей свои рассказы, и она легко заме­чает их формальные недостатки, но не в состоянии увидеть мощь и талант, с которыми они написаны. Мартин никак не укладывается в рамки буржуазной культуры, привычной и родной для Руфи. Зарабо­танные в плавании деньги кончаются, и Мартин нанимается в прачеч­ную гладить белье. Напряженная, адская работа выматывает его. Он перестает читать и однажды в выходной наливается, как в прежние времена. Поняв, что такой труд не только изнуряет, но и оглупляет его, Мартин уходит из прачечной.
 До очередного плавания остаются считанные недели, и Мартин посвящает эти каникулы любви. Он часто видится с Руфью, они вмес­те читают, ездят на прогулки на велосипедах, и в один прекрасный день Руфь оказывается в объятиях Мартина. Они объясняются. Руфь не знает ничего о физической стороне любви, но ощущает притяга-
 131
 
 
 тельность Мартина. Мартин боится оскорбить ee чистоту. У родите­лей Руфи известие о ee помолвке с Иденом не вызывает восторга.
 Мартин решает писать для заработка. Он снимает крохотную комнатку у португалки Марии Сильвы. Могучее здоровье позволяет ему спать по пять часов в сутки. Все остальное время он работает:
 пишет, учит незнакомые слова, анализирует литературные приемы различных писателей, ищет «принципы, лежащие в основе явления». Его не слишком смущает, что до сих пор не напечатана ни одна его строчка. «Писание было для него заключительным звеном сложного умственного процесса, последним узлом, которым связывались отдель­ные разрозненные мысли, подытоживанием накопившихся фактов и положений».
 Но полоса невезения все продолжается, деньги Мартина иссякают, он закладывает пальто, затем часы, затем велосипед. Он голодает, пи­таясь одной картошкой да изредка обедая у сестры или у Руфи. Вдруг — почти неожиданно — Мартину приходит письмо из одного толстого журнала- Журнал хочет опубликовать его рукопись, но соби­рается заплатить пять долларов, хотя, по самым скромным подсчетам, должен был бы заплатить сто. От огорчения ослабевший Мартин за­болевает тяжелым гриппом. И тут колесо фортуны поворачивается — один за другим начинают приходить чеки из журналов.
 Спустя какое-то время везение прекращается. Редакции напере­бой стараются обжулить Мартина. Добыть у них деньги за публика­ции оказывается нелегким делом. Руфь настаивает на том, чтобы Мартин устроился на работу к ее отцу, она не верит в то, что он ста­нет писателем. Случайно у Морзов Мартин знакомится с Рэссом Бриссенденом и близко сходится с ним. Бриссенден болен чахоткой, он не боится смерти, но страстно любит жизнь во всех ее проявлени­ях. Бриссенден знакомит Мартина с «настоящими людьми», одержи­мыми литературой и философией. Со своим новым товарищем Мартин посещает митинг социалистов, где спорит с оратором, но благодаря расторопному и нещепетильному репортеру попадает на страницы газет в качестве социалиста и ниспровергателя существую­щего строя. Газетная публикация приводит к печальным последстви­ям — Руфь присылает Мартину письмо, извещающее о разрыве помолвки. Мартин продолжает жить по инерции, и его даже не раду­ют поступающие от журналов чеки — почти все, написанное Марти­ном, теперь публикуется. Бриссенден кончает жизнь самоубийством, а его поэма «Эфемерида», которую опубликовал Мартин, вызывает
 132
 
 
 бурю пошлейшей критики и заставляет Мартина радоваться, что его друг не видит этого.
 Мартин Иден становится наконец знаменитым, но все это глубоко ему безразлично. Он получает приглашения от тех людей, которые раньше высмеивали его и считали бездельником, и иногда даже при­нимает их. Его утешает мысль поехать на Маркизские острова и жить там в тростниковой хижине. Он щедро раздает деньги своим родным и людям, с которыми связала его судьба, но уже ничто не может тро­нуть его. Ни искренняя горячая любовь молоденькой работницы лиззи Конолли, ни неожиданный приход к нему Руфи, теперь гото­вой пренебречь гласом молвы и остаться у Мартина. Мартин отплыва­ет на острова на «Марипозе», и ко времени отъезда Тихий океан кажется ему ничуть не лучше всего остального. Он понимает, что для него нет выхода. И после нескольких дней плавания он выскальзывает в море через иллюминатор. Чтобы обмануть волю к жизни, он наби­рает в легкие воздух и ныряет на большую глубину. Когда кончается весь воздух, он уже не в состоянии подняться на поверхность. Он видит яркий, белый свет и ощущает, что летит в темную бездну, и тут сознание навсегда покидает его.
 В. С. Кулагина-Ярцева
 Сердца трех (Hearts of Three)
 Роман (1916, опубл. 1919)
 Френсис Морган, богатый наследник владельца крупных предприятий Ричарда Генри Моргана, в ленивой праздности размышляет, чем бы заняться. В это время бывший соперник покойного Р. Г. Моргана в биржевых играх сэр Томас Риган узнает от некоего Альвареса Торре­са, что тому известно местонахождение клада, спрятанного родона­чальником семейства Морганов, пиратом Генри Морганом. Торрес предлагает снарядить экспедицию. Риган, когда-то безуспешно пытав­шийся разорить отца Френсиса, теперь хочет свести счеты с сыном. Отсутствие молодого Моргана ему на руку. Поэтому он, вовсе не веря В существование клада, соглашается с идеей экспедиции при условии участия в ней его «юного друга», которого якобы надо спасти от со­блазнов большого города.
 Возможность увлекательного путешествия кажется Френсису за-
 133
 
 
 манчивой. Он отправляется из Нью-Йорка в Панаму и сразу попада­ет в полосу приключений. На берегу, куда он высадился, какая-то красивая девушка вступает с ним в разговор — так, как будто они давно знакомы. То осыпая упреками и угрожая револьвером, то целуя его, она кончает приказом немедленно и навсегда покинуть эти места. Ничего не поняв, молодой человек повинуется.
 Добравшись до одного из островов, Френсис встречает там разъ­яренного мужчину, сразу же требующего, как и девушка, чтобы он убирался прочь. Тут уж дело доходит до рукопашной. Френсис грозит положить незнакомца на лопатки, но сам оказывается прижатым к земле. Приходится вытерпеть унижение и отбыть с острова. Вдогонку победитель издевательски спрашивает, не оставит ли противник свою визитную карточку? Фыркнув в ответ, Френсис все же называет свою фамилию. Услышав ее, хозяин острова делает предположение, что подрался с кем-то из дальних родственников: его самого зовут Генри Морган. Взглянув на висящий в его хижине портрет родоначальника Морганов, он осознает и другое — удивительное внешнее сходство непрошеного гостя со старым пиратом и с ним самим. Отношение Генри к противнику меняется. Увидев, как на той стороне пролива Френсис с трудом отбивается от напавших на него индейцев, он бро­сается ему на помощь, а потом обессиленного притаскивает в хижи­ну. Здесь многое проясняется. Молодые люди называют свои имена и приходят к выводу, что у них общий предок, сокровища которого оба ищут. Выслушав рассказ Френсиса о встрече со странной девушкой, Генри понимает, что это дочь испанца Энрико Солано, Леонсия, с ко­торой он был помолвлен и которая приняла незнакомца за него из-за их поразительного сходства. Свадьба не состоялась, потому что жени­ха обвинили в убийстве Альфаро Солано, дяди Леонсии. Убийства Генри не совершал, но по воле случая именно он нашел тело Альфаро с ножом в спине, и в этот момент его увидели жандармы. Из-за лож­ного обвинения Леонсия вернула Генри подаренное им обручальное кольцо, а Генри, во избежание расправы, пришлось бежать.
 Френсис берется уладить недоразумение, доставить Леонсии воз­вращенное ею кольцо и объяснить истинное положение дел. Все это удается, но общему миру мешает появление Торреса. Он влюблен в Леонсию и поставил своей целью любыми средствами устранить ее жениха. В результате интриг Френсис и Генри едва не лишаются жизни все по тому же обвинению в убийстве Альфаро (сходство и тут сыграло роль). Но им удается избежать виселицы и уйти от пого-
 134
 
 
 ни, предводительствуемой начальником полиции и Торресом, в глубь Кордильер. Беглецам сопутствует все семейство Солано. На пути Френсис спасает жизнь раба, бежавшего от истязаний хозяина-план­татора. Неожиданно появляется старый индеец, отец этого человека. В благодарность за спасение сына он предлагает провести Френсиса с его спутниками к месту, где хранятся сокровища майя. Френсис ко­леблется: ему следует вернуться в Нью-Йорк, к делам биржевого рынка, а главное — его слишком влечет к Леонсии, и лучше уехать, чтобы не соперничать с Генри. Между тем и Леонсия поняла, что чувства ее раздваиваются: она любит обоих Морганов! Терзаясь этим, Леонсия все же не хочет разлучаться с Френсисом, и, уступая ее же­ланию, он остается.
 Все участники событий спускаются с гор. Готовится экспедиция. Через неделю она отправляется опять в Кордильеры. Старый ин­деец приводит путников к подножию высокой скалы. С трудом отыс­кав в ней щель, они проникают внутрь и оказываются в пещере со множеством мумий и грудой костей. Это останки тех, кто когда-то пытался найти сокровища майя. На каждом шагу новых пришельцев подстерегает опасность. Провалившись в пропасть под ногами камен­ной богини Чиа, погибает сын проводника. Из открывшейся пустоты начинает бить фонтаном вода и заполняет пещеру, обвал перекрывает найденный ранее вход.
 Беда сводит пленников горы с Торресом, незаметно пробравшим­ся в ее чрево вслед за ними. Далее приходится действовать вместе, помогая друг другу. С трудом удается отыскать спасительный проход, через который, не найдя сокровищ и едва не потеряв жизнь, они вы­бираются на открытое место. Внизу лежит долина, называемая Доли­ной Затерянных Душ. Обитающее там племя встречает чужеземцев враждебно. За решением их судьбы старый жрец обращается к выс­шей властительнице племени. Это красивая молодая женщина с золо­той тиарой на голове — настоящая королева, как считает Генри. Решение ее неожиданно: все пленники останутся живы только в том случае, если один из мужчин женится на ней. Поскольку никто не изъявляет желания стать избранником королевы, Леонсия предлагает бросить жребий. Он выпадает Генри, но Френсис, стремясь, вопреки собственному чувству, спасти союз друга и его невесты, объявляет, что готов стать мужем королевы. (Это самый желанный для нее выбор:
 именно Френсис ей дорог с первой минуты.) Тем временем Торрес, разведав, что в королевских покоях стоит сундук, полный драгоцен-
 135
 
 
 ных камней, пытается завладеть богатством (хотя он не знает, что видит перед собой сокровища, в давние времена похищенные Зате­рянными Душами из тайника в пещере майя). Но вор застигнут ко­ролевой на месте преступления. Вступив с ней в борьбу, он делает неосторожное движение и падает в пенящийся возле дома поток, ко­торый уносит его под скалу.
 Жрец совершает обряд венчания Френсиса и королевы, но сразу после церемонии он сам и все население долины начинают решитель­ное наступление на чужеземцев. Остается только бежать. По приказу королевы Френсис опускает сундук с драгоценностями в потайной люк под полом дома, и все четверо прыгают в поток, увлекший Тор­реса. Подземная река выносит их на безопасное место. Через некото­рое время беглецы добираются до города Сан-Антонио, откуда начиналась экспедиция, и семья Солано, уже считавшая всех погиб­шими, принимает их в свои объятия. Тут Френсису приносят теле­грамму о том, что необходимо срочно вернуться в Нью-Йорк, так как его финансовое положение под угрозой. Он и королева уезжают.
 В Нью-Йорке Френсис погружается в дела, а его жена не без труда осваивает чудеса цивилизации. Услышав однажды разговор Френсиса с другом, которому он признается, что женат на одной женщине, а любит другую, и увидев портрет Леонсии, королева по­нимает, что обманулась в чувстве мужа, и покидает дом. Розыски без­успешны.
 Между тем в Сан-Антонио появляется Торрес, который спасся тем же путем, что и остальные. Он показывает ювелиру один из не­многих украденных камней, по его оценке догадывается о миллион­ной стоимости всего сокровища и решает отправиться за ним. Семья Солано неожиданно узнает два важных секрета, подкрепленные вес­кими доказательствами: удочеренная Энрико еще ребенком Леонсия на самом деле англичанка и приходится родной сестрой Генри (свадьбе не бывать!), а убийца Альфаро — Торрес.
 Королева приезжает в Сан-Антонио с намерением уничтожить со­перницу. Однако после откровенного разговора с Леонсией у нее ос­тается одно желание — помочь Френсису одолеть врагов. Поэтому она хочет вернуться за своими драгоценностями, чтобы передать их ему. Генри снаряжает экспедицию, которая продвигается в горах одновременно с отрядом Торреса, только другой дорогой. Торрес пер­вым достигает цели. Сундук найден, но завладеть им не удается, так как на похитителей обрушивается град стрел: Затерянные Души ре-
 136
 
 
 ных камней, пытается завладеть богатством (хотя он не знает, что видит перед собой сокровища, в давние времена похищенные Зате­рянными Душами из тайника в пещере майя). Но вор застигнут ко­ролевой на месте преступления. Вступив с ней в борьбу, он делает неосторожное движение и падает в пенящийся возле дома поток, ко­торый уносит его под скалу.
 Жрец совершает обряд венчания Френсиса и королевы, но сразу после церемонии он сам и все население долины начинают решитель­ное наступление на чужеземцев. Остается только бежать. По приказу королевы Френсис опускает сундук с драгоценностями в потайной люк под полом дома, и все четверо прыгают в поток, увлекший Тор­реса. Подземная река выносит их на безопасное место. Через некото­рое время беглецы добираются до города Сан-Антонио, откуда начиналась экспедиция, и семья Солано, уже считавшая всех погиб­шими, принимает их в свои объятия. Тут Френсису приносят теле­грамму о том, что необходимо срочно вернуться в Нью-Йорк, так как его финансовое положение под угрозой. Он и королева уезжают.
 В Нью-Йорке Френсис погружается в дела, а его жена не без труда осваивает чудеса цивилизации. Услышав однажды разговор Френсиса с другом, которому он признается, что женат на одной женщине, а любит другую, и увидев портрет Леонсии, королева по­нимает, что обманулась в чувстве мужа, и покидает дом. Розыски без­успешны.
 Между тем в Сан-Антонио появляется Торрес, который спасся тем же путем, что и остальные. Он показывает ювелиру один из не­многих украденных камней, по его оценке догадывается о миллион­ной стоимости всего сокровища и решает отправиться за ним. Семья Солано неожиданно узнает два важных секрета, подкрепленные вес­кими доказательствами: удочеренная Энрико еще ребенком Леонсия на самом деле англичанка и приходится родной сестрой Генри (свадьбе не бывать!), а убийца Альфаро — Торрес.
 Королева приезжает в Сан-Антонио с намерением уничтожить со­перницу. Однако после откровенного разговора с Леонсией у нее ос­тается одно желание — помочь Френсису одолеть врагов. Поэтому она хочет вернуться за своими драгоценностями, чтобы передать их ему. Генри снаряжает экспедицию, которая продвигается в горах одновременно с отрядом Торреса, только другой дорогой. Торрес пер­вым достигает цели. Сундук найден, но завладеть им не удается, так как на похитителей обрушивается град стрел: Затерянные Души ре-
 136
 
 
 шили убивать всякого, кто приблизится к селению. В это время Генри и королева появляются на уступе скалы. Увидев их, Торрес стреляет, и его пуля сражает королеву. Спасаясь от нападающих Душ, он бежит из долины, но падает в ущелье и, не в силах из него выбраться, погибает.
 Тем временем в Нью-Йорке Френсис и его маклер наконец дога­дываются, кто разоряет наследника Р. Г. Моргана. Однако прямой разговор с Риганом не меняет положения — катастрофа надвигается. И тут в доме Френсиса появляются Генри и Леонсия с полным чемо­даном драгоценностей. Это миллионы долларов. Френсис спасен, а разорение грозит Ригану. Генри рассказывает обо всем случившемся после отъезда друга и сообщает, что, поскольку Аеонсия оказалась его сестрой, теперь ничто не мешает Френсису жениться на ней.
 В. С. Кулагина-Ярцева
 
 
 Синклер Льюис (Sinclair Lewis) 1885-1951
 Главная улица (Main Street)
 Роман (1920)
 Молодая девушка, Кэрол Милфорд, заканчивает Блоджет-колледж в Сент-Поле и раздумывает о том, какому бы благородному занятию ей посвятить свою жизнь. Она намерена в любом деле, каким бы ни за­нялась, добиться значительных результатов. Сначала она год работает в Чикаго, в городской библиотеке, затем в публичной библиотеке Сент-Пола. Однажды в гостях она знакомится с доктором уилом Кенникотом из Гофер-Прери, небольшого городка в две-три тысячи жителей, и через некоторое время выходит за него замуж.
 Приехав в Гофер-Прери, Кэрол приходит в уныние от несуразнос­ти строений и неблагоустроенности городка в целом. В честь Кэрол местная элита, к которой принадлежит и ее муж, устраивает вечер в доме Сэма Кларка, владельца скобяной лавки. В одежде, в манере держаться этих людей Кэрол видит лишь удручающую провинциаль­ность и зажатость. Среди них есть и хозяин галантерейного магазина Гарри Хейдок со своей женой Хуанитой, и хозяин аптеки Дэйв Дайер с женой, и владелец лесопилки Джэк Элдер, и первый богач в городе Люк Доусон... Единственное развлечение, которое эти люди позволя­ют себе на подобных праздниках, остается неизменным из года в год:
 138
 
 
 кто-то рассказывает один и тот же старый анекдот, другой деклами­рует из раза в раз все те же стихи, третий поет и так далее. После подобных «развлечений» мужчины и женщины разбиваются по группкам и ведут обычные в их среде разговоры, без тени новизны:
 мужчины беседуют о машинах, о делах, а женщины — о детях и о кухне. Даже сплетни не дают достаточных тем для разговора. Время от времени молчание, словно туман, заволакивает комнату. Затем приходит время ужина: сандвичи с курятиной, кекс, мороженое. Те­перь у всех есть занятие и все довольны. После ужина можно в любую минуту уйти домой и лечь спать.
 Кэрол берет в дом служанку Би Серенсон, шведку, крепкую и смешливую девушку, которой надоела работа на ферме и которая приехала в Гофер-Прери одновременно с Кэрол. Вскоре молодые женщины, несмотря на разницу в общественном положении, стано­вятся подругами.
 Кэрол хочется переделать весь городок, она смутно жаждет иметь кого-нибудь, с кем она могла бы делиться мыслями. Однажды к ней приходит мисс Вайда Шервин, учительница в средней школе, не­сколько лет назад приехавшая в город работать по контракту и уже успевшая занять в нем видное место благодаря своей активной и дея­тельной натуре. Вайда становится для Кэрол второй подругой и отно­сится к девушке чуть покровительственно, поскольку старше жены Кенникота лет на десять и лучше знакома с обитателями городка, его нравами и проблемами.
 Устраивая новоселье в своем доме, Кэрол прилагает максимум усилий, использует всю свою изобретательность, чтобы вечер прошел весело и гости не скучали. Она устраивает игры, шарады, угощает гос­тей оригинальными блюдами, делает все, чтобы внести свежую струю в манеру городской верхушки устраивать праздники. Ей кажется, что ее задумка удалась, однако впоследствии выясняется, что ее вечер по­родил лишь зависть у тех, кто не мог себе позволить приобрести такой мебели, какую купила Кэрол, недовольство лавочников, торгую­щих мебелью, тем, что приобрела она ее не у них, и упреки в из­лишней экстравагантности и желании выделиться. Следующий устроенный кем-то вечер проходит так же скучно, как и все предыду­щие.
 С наступлением зимы Кэрол обнаруживает, что ей абсолютно не­чего делать: пойти работать ей, как жене доктора, было бы неприлич­но, с ребенком Кенникот пока не хочет спешить. Кэрол остается лишь начать давно задуманные преобразования или настолько слиться
 139
 
 
 с городом, чтобы истратить свою энергию на посещение церкви, об­разовательного клуба и игру в бридж в клубе «Веселых семнадцати», состоящем из молодых женщин, чьи мужья принадлежат к верхушке городского общества.
 Понемногу Кэрол начинает ощущать некоторый холодок в отно­шениях с жителями, которые считают ее гордячкой и слишком боль­шой модницей. Кэрол переживает и чувствует себя одинокой. Ей кажется, что бы она ни делала, городок исподтишка следит за ней и обсуждает ее. Вайда, желая развеять Кэрол, отводит ее в образова­тельный Танатопсис-клуб, где женщины читают новые журналы и об­суждают текущие события, а также вопросы литературы, архи­тектуры, домоводства. Кэрол принимает решение «биться», а не быть съеденной и начинает свои попытки переделать город, разбудить его. Она пробует добыть денег у местных богачей на постройку новой ра­туши, новой школы и церкви, но у нее ничего не выходит. Всюду она наталкивается на косность и внутреннее сопротивление.
 Однажды Кэрол знакомится с Майлсом Бьернстамом, водопрово­дчиком и печником, которого в городе называют «красным шведом» за живущий в нем бунтарский дух. В момент душевных сомнений он поддерживает Кэрол, советуя ей не обращать внимания на окружаю­щих, подобно тому, как чайка, парящая в небе, не обращает внима­ния на сгрудившихся на берегу тюленей. Понемногу отношения Кэрол с Гофер-Прери нормализуются, что стоит ей немалых усилий и некоторого притворства. В декабре у Кэрол происходит серьезный разговор с мужем, их первая ссора, которая все же позволяет ей лучше понять Кенникота, его устремления и тайные надежды. В ре­зультате весь следующий месяц Кэрол влюблена в мужа, как, вероят­но, не была влюблена никогда прежде. Укреплению ее чувства способствует и то, что однажды она присутствует на операции, кото­рую в чрезвычайно сложных и опасных условиях проводит Кенникот. Однако через некоторое время ее пыл остывает, она ощущает, что ее муж слишком приземлен, слишком привязан к своей работе, автомо­билю, охоте, к друзьям и перепродаже земельных участков. Она не­сколько остывает к мужу и даже переселяется из общей спальни в отдельную комнату.
 Как-то однажды после очередной совместной поездки с друзьями за город Кэрол решает организовать любительский театр. Ее замысел поддерживают многие ee знакомые. После многочисленных репети­ций состоится спектакль, который поражает Кэрол бездарностью игры актеров, но все остаются довольны: актеры самими собой, а
 140
 
 
 зрители тем, что увидели своих знакомых в новом амплуа. Для Кэрол с театром покончено. Ей вновь нечем заняться.
 В июне Би и Майлс Бьернстам, ухаживавший за ней с зимы, всту­пают в брак, и Кэрол лишается своей служанки и наперсницы. Пре­емницей Би становится пожилая молчаливая Оскарина, которая относится к Кэрол по-матерински и берется за свои кухонные обя­занности так же ревностно, как и Би.
 Через несколько месяцев на Европу обрушивается мировая война, от которой Гофер-Прери сначала содрогается в сладостном ужасе, но затем снова затихает. Кэрол в это время ждет ребенка. У нее рожда­ется здоровенький мальчик с прямой спинкой и сильными ножками, которого называют Хью и который придает смысл ее вялотекущему существованию. К мужу ее уже больше не тянет так, как прежде. Кенникот чувствует себя заброшенным и попадает в любовные сети Мод Дайер, жены аптекаря, у которой нелады с собственным мужем. Время от времени Кенникот изменяет Кэрол, хотя по-прежнему любит только ее одну. Кэрол же все свое время посвящает Хью, кото­рый очень любит играть с сыном Би, Олафом Бьернстамом. Однажды, выпив воды из зараженного колодца, Би заболевает тифом и через не­сколько дней умирает. Для Кэрол это тяжелейший удар.
 Вскоре в городе появляется новое лицо: молодой, очень красивый швед, портной по профессии, Эрик Вальберг. Кэрол сразу же усмат­ривает в нем индивидуальность, одухотворенную натуру. Молодые люди находят, что у них много общего, и начинают часто встречаться. Кэрол испытывает к нему такое чувство, которое никогда не испыты­вала к мужу. Поддавшись ему и страстным речам Эрика, она уже го­това бросить мужа. Лишь благоразумие и сдержанность Кенникота помогают ему убедить жену не оставлять семью. Кэрол задыхается в Гофер-Прери и вместе с мужем вынуждена на полгода отправиться в путешествие по побережью Америки. Вернувшись, она по-прежнему ощущает, что не может больше оставаться дома, где жизнь протекает по-старому, поэтому она забирает Хью и уезжает в Вашингтон. Там она работает в «Бюро страхования от военного риска», общается с интересными и знающими людьми, живет полнокровной жизнью. Через год после отъезда жены Кенникот приезжает навестить ее и сына. К тому времени Кэрол успевает узнать, что и здесь есть свои разочарования, что в послеобеденные часы работа в конторе смер­тельно утомительна, что любая канцелярия полна интриг и сплетен, словно какой-нибудь Гофер-Прери. Она узнает, что большинство женщин, служащих в правительственных учреждениях, ведут нездо-
 141
 
 
 ровый образ жизни, живут в тесных комнатках и питаются как попа­ло. Но она узнала также, что служащие женщины могут знакомиться и заводить себе друзей и врагов так же открыто, как и мужчины, и наслаждаться блаженством, совершенно недоступным домашним хо­зяйкам, — свободным воскресным днем. Она чувствует, что ee работа связана с заботами людей, рассеянных по всей стране, является час­тью огромных дел, не ограниченных Главной улицей и кухней. Вместе с Кенникотом и Хью она на две недели едет к морю. Она колеблется, не вернуться ли ей в Гофер-Прери. Кенникот, однако, считает, что Кэрол должна все хорошенько обдумать. В ней иссякла активная не­нависть к Гофер-Прери, теперь она видит в нем молодой город тру­жеников. Еще через пять месяцев Кэрол возвращается домой. В Вашингтоне ей казалось, что весь мир преображается, но, вернувшись домой, понимает, что это не так. В августе у нее рождается дочка. Кэрол уже не так болезненно реагирует на несовершенство Гофер-Прери, она стала более зрелой, но так и не желает мириться с тем, что в городе ничего нельзя изменить, и готова вновь, но уже без прежней горячности, посвятить себя его преобразованию.
 Е. В. Семина
 Бэббит (Babbitt)
 Роман (1922)
 Действие романа происходит в довольно крупном американском го­роде под громким названием Зенит. Главный герой романа, Джордж Бэббит, сорокапятилетний владелец агентства, занимающегося прода­жей и сдачей внаем недвижимости, живет на окраине города, в пре­стижном, быстроразвивающемся районе «Цветущие Холмы». У него есть семья, состоящая из его жены и троих детей. Бэббит доволен жизнью, своим положением, как социальным, так и материальным, однако все чаще по ночам ему снится юная волшебница, за которой он бежит и, склонившись к ее коленям, находит покой и понимание. Женился он двадцать три года назад без особой любви на дочери его нынешнего компаньона. учился в университете, мечтал стать адвока­том, со студенческих лет имеет друга, Поля Рислинга, к которому от­носится чуть по-отечески и ощущает большую привязанность, чем когда бы то ни было испытывал к женщине. Поль женат на Зилле,
 142
 
 
 вечно недовольной жизнью, ворчливой и грубой женщиной. Когда-то Поль мечтал стать знаменитым скрипачом, уехать учиться музыке в Европу, а теперь страдает оттого, что жизнь его не сложилась и при­ходится торговать толем да терпеть рядом с собой ворчливую, ревни­вую и злую жену.
 Для своего сына Тела Бэббит мечтает об университетском образо­вании и карьере адвоката, однако сам Тед, оканчивающий школу, хочет посвятить свою жизнь технике.
 Главными событиями весны для Бэббита становятся тайная скупка земли для аферы, предпринимаемой некоторыми дельцами из Транс­портной компании, а также обед на двенадцать персон, задуманный Бэббитом как «высококультурная встреча», на которой будут блистать лучшие умы города и самые изящные дамы. Прием проходит как нельзя более весело благодаря стараниям хозяина дома. Гости даже устраивают спиритический сеанс и вызывают дух Данте.
 Ради того, чтобы отдохнуть от своих семейств, Джордж Бэббит и Поль Рислинг едут в Мэн на рыбалку несколько раньше остальных до­мочадцев. Воздух свободы словно бы очищает их кровь от какого-то ядовитого возбуждения, раздражения и делает ее здоровой и свежей.
 Когда Бэббит возвращается в Зенит, ему по чистой случайности удается выступить на собрании Всеобщей ассоциации посредников по реализации недвижимости. Этот доклад кладет начало новому витку в карьере Бэббита. Однако и на пути к величию и славе он иногда встречает обидные препятствия. Известность как оратора не помогает Бэббиту продвинуться в те круги общества, где ему полагалось бы вращаться: его не приглашают вступить в самый престижный заго­родный клуб, не приглашают на приемы к наиболее влиятельным людям. Он с волнением ждет, когда же состоится ежегодный обед его товарищей по университетскому выпуску — вечер самой пылкой фа­мильярности с такими столпами общества, как Чарльз Мак-Келви — миллионер-подрядчик, Макс Крюгер — банкир, Эрвин Тэйт — фаб­рикант станков и Адалберт Добсон — модный архитектор. Внешне он с ними находится в таких же приятельских отношениях, как и в университете, но встречаются они теперь очень уж редко, а к себе домой на Ройал-ридж, на обеды (где дворецкий разливает шампан­ское) они его никогда не зовут.
 Обед выпускников устраивается в зале клуба «Юнион», самого фе­шенебельного из всех зенитских клубов. Мак-Келви проявляет инте­рес к Бэббиту и даже высказывает неопределенное пожелание как-нибудь встретиться. Бэббит чувствует, что никогда жизнь не будет
 143
 
 
 так прекрасна, как сейчас, когда он вместе с Полем Рислингом и вновь обретенным героем Мак-Келви горланит изо всех сил старую студенческую песню. Бэббиты приглашают чету Мак-Келви к обеду, на который та после нескольких переносов даты в конце концов яв­ляется. Кроме них на обеде присутствует еще несколько супружеских пар. Прием проходит необычайно скучно, поскольку Бэббит всеми силами старается не выйти за рамки установленных, по его поняти­ям, в высшем свете приличий. После этого обеда Бэббиты целый месяц следят за светской хроникой и ждут ответного приглашения, дождаться которого им так и не суждено. Зато имя Мак-Келви всю неделю не сходит с первых страниц газет по иному поводу: у них гос­тит английский лорд, сэр Джералд Доук, в честь которого Мак-Келви даже устраивают великосветский бал.
 В такое невеселое время Бэббиту, как назло, приходится думать об Овербрукях. Эд Овербрук, товарищ Бэббита по университету, оказал­ся неудачником. Он крайне гордится своим знакомством с Бэббитом и приглашает его с супругой к себе в гости. Обед у них производит на Бэббитов столь же удручающее впечатление, какое, судя по всему, произвел обед у Бэббитов на Мак-Келви. После обеда об Овербруках в семье Бэббита больше не вспоминают, не вспоминают также о том, что собирались пригласить их к себе в дом.
 Когда Бэббит окончательно убеждается, что Мак-Келви не прини­мают его в свой круг, он чувствует себя попавшим в нелепое положе­ние и, чтобы снова ощутить себя выдающимся гражданином Зенита, принимает активное участие в собраниях нескольких клубов, членом которых состоит. Однако самую большую известность Бэббит приоб­ретает благодаря своей деятельности при воскресной школе, которой он помогает выйти на второе место по посещаемости во всем штате.
 Однажды Бэббит по делам едет в Чикаго, там он застает одиноко­го, жестоко скучающего сэра Джералда Доука, недавнего гостя Мак-Келви, который, оказывается, невероятно страдал от необходимости вести бурную светскую жизнь в Америке, к чему его принуждали местные столпы общества, и теперь с удовольствием проводит вечер с Бэббитом, сначала в кино, затем у себя в номере за бутылкой виски и разговорами «по душам». Бэббиту нестерпимо жаль, что он не позна­комился с высокородным англичанином еще в Зените. На следующий день после вечера, проведенного с Джералдом Доуком, Бэббит случай­но встречается с Полем Рислингом, обедающим в обществе незнако­мой Бэббиту женщины, что удивляет и огорчает его. Вернувшись домой, Бэббит присутствует на втором в марте завтраке клуба «Тол-144
 
 
 качей», где ежегодно избирают президента. Бэббита избирают вице-президентом, о чем он немедленно хочет сообщить Полю, но, к свое­му изумлению, узнает, что Поль находится в тюрьме, потому что днем стрелял в Зиллу, свою жену. Зилла после ранения благополучно поправляется, а Поля приговаривают к трем годам тюрьмы, что под­кашивает Бэббита не меньше, чем его друга.
 Однажды в контору к Бэббиту приезжает некая дама лет сорока, желающая снять небольшую квартирку. У Бэббита есть именно то, что ей нужно, и он пользуется случаем, чтобы поближе с ней позна­комиться. Он выбит из колеи несчастьем с Полем, на понимание жены не рассчитывает, успел потерпеть неудачу в попытке поухажи­вать за молоденькой девушкой и приходит к выводу, что его новая знакомая, вдова по имени Танис Джюдик, с мягким голосом и ласко­вым взглядом — это то, что ему надо, чтобы хоть сколько-нибудь уте­шиться и вновь почувствовать вкус к жизни. Пользуясь отсутствием жены, Бэббит заводит бурный роман с Танис. В это время в городе начинаются массовые забастовки, расколовшие Зенит на два враждеб­ных лагеря — белый и красный. Бэббит проявляет снисходительность по отношению к рабочим, чем вызывает недовольство всех предпри­нимательских слоев города, которые решают поддержать начинание, идущее из восточных штатов, и создать в Зените Лигу честных граж­дан как оплот против всякого рода смутьянов. Они предлагают в весьма настоятельной форме и Бэббиту вступить в Лигу. Бэббиту же не нравится, что его к чему-то вынуждают, и он отказывается всту­пать в ее ряды.
 Домой возвращается несколько месяцев гостившая у родственни­ков жена Бэббита. Между тем и Танис заявляет на него все больше прав. Бэббит решает отвоевать для себя побольше свободы и резко порывает с Танис. Отказ Бэббита вступить в Лигу самым плачевным образом сказывается на отношении к нему его соклубников, а также на делах фирмы. Самые выгодные заказы достаются отныне его кон­курентам. Но больше всего его задевает то, что его стенографистка, мисс Мак-Гаун, вдруг уходит от него, словно сбегая с тонущего кораб­ля. Тесть Бэббита и одновременно его компаньон, мистер Томпсон, убеждает зятя принять экстренные меры, с чем Бэббит сгоряча и со­глашается. Он решает все же вступить в Лигу честных граждан, как только ему снова предложат. Однако о нем в высоких кругах, похо­же, больше и не вспоминают. Ему начинает казаться, что все шушу­каются о нем, его нервы все больше и больше расшатываются. Он уже жалеет, что потерял Танис, ему необходим человек, с которым
 145
 
 
 он мог бы поговорить откровенно, жена кажется ему чужой. Однаж­ды ночью с Майрой случается приступ. Бэббит вызывает доктора, ко­торый сообщает о необходимости операции. Бэббита охватывает страх, что он может потерять жену и остаться один. Утром, после бессонно проведенной ночи, Майра кажется ему уже не просто жен­щиной, которую можно сравнивать с любой другой, а его собствен­ным «я», порвать с которым он не в силах. Во время операции он мечтает лишь о том, чтобы еще раз увидеть ее и сказать, что всегда любил только ее одну; мысленно он клянется в верности Майре... в верности Зениту, клубу «Толкачей»... верности всему, во что верит Клан Порядочных Людей.
 Операция проходит успешно; после нее уже никто не шепчется о Бэббите, но, напротив, — все заботливо осведомляются о здоровье миссис Бэббит. Его опять, но уже без давления, а по-дружески просят вступить в Лигу, на что Бэббит, не роняя собственного достоинства, соглашается и навсегда перестает быть комнатным революционером. Его вновь с распростертыми объятиями встречают в его клубах, и фи­нансовые дела опять идут в гору. Он представляет свое будущее не очень ясно, но чувствует, что попал в те же самые сети, из которых вырывался с такой яростью, и, по иронии судьбы, его же заставили радоваться, что он опять пойман. Однако к сыну он теперь относится с большим пониманием и позволяет ему самому выбрать свой жиз­ненный путь.
 Е. В. Семина
 
 
 Юджин О'Нил (Eugene O'Neffl) 1888-1953
 Любовь под вязами (Desire Under the Elms) Пьеса (1924)
 Действие происходит в Новой Англии на ферме Эффраима Кэбота в 1850 г.
 Весной старый Кэбот неожиданно куда-то уезжает, оставив ферму на сыновей — старших, Симеона и Питера (им под сорок), и Эбина, рожденного во втором браке (ему около двадцати пяти). Кэбот — грубый, суровый человек, сыновья боятся и втайне ненави­дят его, особенно Эбин, который не может простить отцу, что тот извел его любимую мать, нагружая непосильной работой.
 Отец отсутствует два месяца. Бродячий проповедник, пришедший в соседнюю с фермой деревню, приносит весть: старик Кэбот снова женился. По слухам, новая жена молода и хороша собой. Известие побуждает Симеона и Питера, давно грезящих калифорнийским зо­лотом, уйти из дома. Эбин дает им на дорогу денег при условии, что они подпишут документ, в котором отрекутся от прав на ферму.
 Ферма первоначально принадлежала покойной матери Эбина, и тот всегда думал о ней как о своей — в перспективе. Теперь с появ­лением в доме молодой жены возникает угроза, что все достанется ей.
 147
 
 
 Абби Пэтнем — миловидная, полная сил тридцатипятилетняя женщина, лицо ее выдает страстность и чувственность натуры, а также упрямство. Она в восторге от того, что стала хозяйкой земли и дома. Абби с упоением произносит «мое», говоря обо всем этом. На нее производят большое впечатление красота и молодость Эбина, она предлагает молодому человеку дружбу, обещает наладить его отноше­ния с отцом, говорит, что может понять его чувства: на месте Эбина она тоже настороженно встретила бы нового человека. Ей пришлось в жизни нелегко: осиротев, она должна была работать на чужих людей. Вышла замуж, но муж оказался алкоголиком, а ребенок умер. Когда умер и муж, Абби даже обрадовалась, думая, что снова обрела свобо­ду, но вскоре поняла, что свободна только гнуть спину в чужих домах. Предложение Кэбота показалось ей чудесным спасением — теперь она может трудиться хотя бы в собственном доме.
 Прошло два месяца. Эбин по уши влюблен в Абби, его мучитель­но тянет к ней, но он борется с чувством, грубит мачехе, оскорбляет ее. Абби не обижается: она догадывается, какая битва разворачивает­ся в сердце молодого человека. Ты противишься природе, говорит она ему, но та берет свое, «заставляет тебя, как эти деревья, как эти вязы, стремиться к кому-нибудь».
 Любовь в душе Эбина переплетена с ненавистью к незваной гос­тье, претендующей на дом и ферму, которые он считает своими. Соб­ственник в нем побеждает мужчину.
 Кэбот на старости лет расцвел, помолодел и даже несколько смяг­чился душой. Он готов выполнить любую просьбу Абби — даже вы­гнать с фермы сына, если она того пожелает. Но Абби меньше всего этого хочет, она страстно стремится к Эбину, мечтает о нем. Все, что ей нужно от Кэбота, — это гарантию, что после смерти мужа ферма перейдет к ней. Если у них родится сын, так и будет, обещает ей Кэбот и предлагает помолиться о рождении наследника.
 Мысль о сыне глубоко поселяется в душе Кэбота. Ему кажется, что ни один человек не понял его за всю жизнь — ни жены, ни сыновья. Он не гнался за легкой наживой, не искал сладкой жизни — иначе зачем бы ему оставаться здесь, на камнях, когда он с легкостью мог обосноваться на черноземных лугах. Нет, видит Бог, он не искал лег­кой жизни, и ферма его по праву, а все разговоры Эбина о том, что она принадлежала его матери, — вздор, и если Абби родит сына, он с радостью все оставит ему.
 Абби назначает Эбину свидание в комнате, которую при жизни занимала его мать. Сначала это кажется юноше кощунством, но Абби
 148
 
 
 уверяет, что мать только хотела бы его счастья. Их любовь станет местью матери Кэботу, который медленно убивал ее здесь, на ферме, а отомстив, она наконец сможет спокойно отдыхать там, в могиле. Губы влюбленных сливаются в страстном поцелуе...
 Проходит год. В доме Кэботов гости, они пришли на праздник в честь рождения у хозяев сына. Кэбот пьян и не замечает ехидных на­меков и откровенных насмешек. Крестьяне подозревают, что отец малыша — Эбин: с тех пор как в доме поселилась молодая мачеха, он совсем забросил деревенских девушек. Эбина на празднике нет — он прокрался в комнату, где стоит колыбелька, и с нежностью смот­рит на сына.
 У Кэбота происходит важный разговор с Эбином. Теперь, говорит отец, когда у них с Абби родился сын, Эбину нужно подумать о же­нитьбе — чтобы было где жить: ферма-то достанется младшему брату. Он, Кэбот, дал Абби слово: если та родит сына, то все после его смерти перейдет к ним, а Эбина он прогонит.
 Эбин подозревает, что Абби вела с ним нечестную игру и соблаз­нила специально, чтобы зачать ребенка и отнять его собственность. А он-то, дурак, поверил, что она его действительно любит. Все это он обрушивает на Абби, не слушая ее объяснений и уверений в любви. Эбин клянется, что завтра же утром уедет отсюда — к черту эту про­клятую ферму, он все равно разбогатеет и тогда вернется и отберет у них все.
 Перспектива потерять Эбина приводит Абби в ужас. Она готова на все, только бы Эбин поверил в ee любовь. Если рождение сына убило его чувства, отняло у нее единственную чистую радость, она го­това возненавидеть невинного младенца, несмотря на то что она его мать.
 На следующее утро Абби говорит Эбину, что сдержала слово и до­казала, что любит его больше всего на свете. Эбину никуда не нужно уходить: их сына больше нет, она убила его. Ведь любимый сказал, что, если бы ребенка не было, все осталось бы по-прежнему.
 Эбин потрясен: он совсем не желал смерти малыша. Абби непра­вильно его поняла. Она убийца, продалась дьяволу, и нет ей проще­ния. Он сейчас же идет к шерифу и все расскажет — пусть ee уведут, пусть запрут в камере. Рыдающая Абби повторяет, что совершила преступление ради Эбина, она не сможет жить в разлуке с ним.
 Теперь нет смысла что-либо скрывать, и Абби рассказывает про­снувшемуся мужу о романе с Эбином и о том, как она убила их сына. Кэбот в ужасе смотрит на жену, он поражен, хотя и раньше подозревал, что в доме творится неладное. Очень уж здесь было хо-
 149
 
 
 лодно, поэтому его так и тянуло в хлев, к коровам. А Эбин — слабак, он, Кэбот, никогда не пошел бы доносить на свою женщину...
 Эбин оказывается на ферме раньше шерифа — он всю дорогу бежал, он страшно раскаивается в своем поступке, за последний час он понял, что сам во всем виноват и еще — что безумно любит Абби. Он предлагает женщине бежать, но та только печально качает голо­вой: ей надо искупить свой грех. Хорошо, говорит Эбин, тогда он пойдет в тюрьму вместе с ней — если он разделит с ней наказание, то не будет чувствовать себя таким одиноким. Подъехавший шериф уводит Абби и Эбина. Остановившись на пороге, он говорит, что ему очень нравится их ферма. Отличная земля!
 В. И. Бернацкая
 Луна для пасынков судьбы (A Moon For the Misbegotten)
 Пьеса (1943, опубл. 1957)
 События переносят нас в штат Коннектикут, в дом фермера-арендатоpa Фила Хогена. Действие разворачивается в начале сентября 1923 г. и на заре следующего дня.
 Трое сыновей Хогена поочередно бежали из дома — очень уж тя­желый у отца нрав, да и рука не легче. Уживается с ним только двад­цативосьмилетняя дочь Джози, она под стать отцу — крупная, сильная и на работе «пашет" за двоих. Отцу к ней не подступиться: и сдачи может дать. Репутация у Джози не из лучших: поговаривают, что многие из местных мужчин могут похвастать, что пользовались у нее успехом. Ее младший брат Майк, уходя из отцовского дома, сове­тует сестре окрутить кого-нибудь, пора ей угомониться. Лучше всего Джима Тайрона — он хоть и пьяница, но из хорошей семьи (у него Хоген и арендует ферму), а когда получит наследство, то у него вооб­ще будет куча денег. Майк заметил, что Джози поглядывает на Джима нежнее, чем на прочих. Он советует заарканить его, когда тот будет в стельку пьян.
 Филу Хогену тоже приходила подобная мысль в голову. Самой Джози, однако, претит идея обмана. Но когда отец напоминает ей, что они здесь всего лишь арендаторы и тот же Джим, налившись, может с пьяных глаз продать ферму первому встречному, Джози за­думывается. Джиму уже было сделано одно предложение, продолжает
 150
 
 
 отец, кажется, от их соседа Хардера, этого воротилы из «Стандард Ойл», — Тайрон отказался пока, но кто знает...
 Беседу отца и дочери прерывает сам Джим Тайрон. Он, как ни странно, трезв, но мучается похмельем и просит у Хогена стаканчик виски. Потягивая спиртное, сообщает, что их собирается сегодня на­вестить сам Хардер, в чей пруд, расположенный рядом с фермой, по­вадились ходить свиньи Хогенов. Хардер предполагает, что соседи регулярно ломают изгородь, разделяющую их земли, чтобы поить по­близости своих свиней.
 Хардер пожаловал-таки на ферму Хогенов, и спрятавшийся в доме Тайрон давится от смеха, прислушиваясь к спектаклю, который во многом для него устраивают отец и дочь. Не оказывая визитеру того уважения, которого он ждет, они обрушиваются на него со встречны­ми обвинениями: это он, дескать, специально ломает забор, чтобы за­манить несчастных свинок в ледяную воду, — бедные животные подхватывают бронхит, пневмонию и мрут как мухи, а некоторые просто травятся грязной и зараженной бациллами водой.
 Ошеломленный Хардер не знает, как унести ноги, а Джим и Хогены еще долго смеются ему вслед. Развеселившийся Джим обещает Джози не засиживаться сегодня вечером в трактире, а прийти к ней и провести ночь, любуясь на луну и ночное небо. Такой, как она, нет больше девушки на свете.
 Несколько часов спустя. Уже почти двенадцать, а Джима все нет, Слышится пьяная песня — это возвращается домой отец. Он обру­шивает и на без того расстроенную Джози неприятное известие: ока­зывается, Джим Тайрон согласился на предложение Хардера. Тот, желая поскорее отделаться от неприятных соседей, пообещал запла­тить Тайрону за ферму аж десять тысяч долларов. Тайрон согласился, хотя раньше обещал уступить ее Хогену за две.
 Предательство Джима ранит Джози в самое сердце, и она прини­мает план отца — затащить мужчину в постель, чтобы Хоген со сви­детелями застукали их рано утром. Тогда можно будет заставить Тайрона жениться или хотя бы откупиться.
 Уже полночь. Джим наконец появляется на ферме. К удивлению Джози, он совсем не пьян, и девушке приходится приложить усилия, чтобы накачать его как следует. И тут пьяный Джим со смехом рас­сказывает, что оскорбленный Хардер готов выложить за их ферму де­сять тысяч долларов. Он сделал вид, что согласен, но завтра натянет нос этому самовлюбленному дельцу и, конечно же, откажет. Но это завтра. А сегодня их ждет особенная ночь: они будут сидеть вот так на крылечке, и Джим, если Джози разрешит, положит голову ей на
 151
 
 
 грудь и заснет. Он ведь знает: она недотрога — только распускает слухи о своем якобы вольном поведении. Этим Джози и дорога ему — чистотой, естественностью, бескорыстием.
 Джози понимает, что отец обманул ее. Хорошо, что она еще во­время узнала правду, — страшно подумать, что могла натворить. Джим презирал бы ее. Джим на днях получает наследство — вот на что нацелился отец, старый греховодник. Значит, Джим скоро уедет отсюда, будет жить на Бродвее и она больше его не увидит.
 Этой ночью Джим, как никогда, откровенен с Джози. Он давно ощущает себя «пасынком судьбы», отца — ханжу и скупердяя — он всегда ненавидел, тот-то его и сломал, а смерть любимой матери до­вершила дело. Он теперь мертвец. Сердце Джози разрывается от любви и жалости к Джиму: девушка поняла, что то, что он сказал ей, — правда: Тайрон действительно живой мертвец. Ни она, ни никто другой не могут ему помочь. Все, что она может сделать для него, — это подарить невинную ночь любви — просидеть до утра на крыльце, прижав к себе его голову, сделать так, чтобы он ощутил себя опять ребенком.
 На рассвете возвращается Хоген — один, без свидетелей. Видит пару, сидящую на ступеньках, и долго, испытующе всматривается в лицо Джози, боясь, что ему крепко достанется за вранье. Джози не устраивает скандала, только печально говорит, что понимает его рас­чет. Теперь она уедет с фермы — оставит его, как это раньше сделали братья. Ничего-то она не понимает, жалобно возражает Хоген, он просто хотел, чтобы они были счастливы, ведь со стороны видно, что они любят друг друга.
 Тайрон просыпается, он очень смущен, что совсем не дал девушке спать. Ничего, успокаивает его Джози, он ведь хотел, чтобы эта ночь не была похожа на все другие ночи, которые он проводил с женщи­нами. Теперь ему пора уходить, и вообще им нужно попрощаться — он уезжает и вряд ли они еще когда-нибудь встретятся.
 Оставшись одна, Джози закрывает лицо руками и плачет. С верх­ней ступеньки лестницы вслед Тайрону смотрит Хоген, лицо его полно горечи. Джози поднимает на отца глаза: вот ведь старый плут, задумал играть в купидона. Ладно, пусть не волнуется, никуда она не уйдет и не бросит его никогда. Никто ни в чем не виноват, просто проклятая жизнь так сложилась. А Тайрон, что ж, дай Бог, чтобы он примирился с собой и обрел покой.
 В. И. Бернацкая
 
 
 Реймонд Чанддер (Raymond Chandler) 1888-1959
 Вечный сон (The Big Sleep)
 Роман (1939)
 Тридцатитрехлетний герой-повествователь Филипп Марло, ранее ра­ботавший в окружной прокуратуре Лос-Анджелеса, теперь стал част­ным детективом и расследует дела, в огласке которых его клиенты решительно не заинтересованы. Он является в дом миллионера Гая Стернвуда, который сообщает Марло о том, что некто Гейгер шанта­жирует его младшую дочь Кармен. Кроме того, куда-то исчез муж его старшей дочери Рыжий Риган, в свое время офицер ИРА, принимав­ший участие в Дублинском восстании, а затем неплохо зарабатывав­ший незаконной продажей спиртного в Америке в годы сухого закона. Стернвуд также сообщает, что в свое время его дочь Кармен шантажировал некто Джо Броди и ему пришлось уплатить последне­му пять тысяч долларов.
 Марло устанавливает наблюдение за книжным магазином Гейгера и приходит к выводу, что торговля букинистическими и редкими из­даниями лишь крыша для сбыта продукции явно порнографическо­го характера. Вечером Марло приступает к наблюдению за домом Гейгера, у которого обнаруживает машину, принадлежащую Кармен. Вскоре в доме раздаются выстрелы. Проникнув внутрь, Марло обна-
 153
 
 
 руживает труп хозяина и абсолютно голую Кармен в состоянии нар­котического опьянения. Судя по всему, она позировала перед фотока­мерой хозяина.
 Спешно доставив девицу в отцовский дом, Марло снова возвраща­ется в дом Гейгера, но труп хозяина загадочным образом исчезает. Наутро Марло узнает, что в море у причала найден стернвудовский «бьюик», а в нем — труп человека, работавшего у Стернвудов шофе­ром и, судя по всему, находившегося в любовной связи с Кармен.
 Возобновив наблюдение за книжным магазином Гейгера, Марло обнаруживает, что порнотовар в срочном порядке перевозят на квар­тиру к тому самому Броди, о котором ранее упоминал Стернвуд. Вер­нувшись домой, он застает у себя старшую сестру Кармен Вивьен. Та пытается понять, с какой целью Марло накануне посещал их дом, а кроме того, сообщает, что ей прислали фотографии обнаженной Кар­мен и требуют за негатив и отпечатки пять тысяч долларов. Она в принципе готова достать деньги — например, у владельца казино «Кипарис» Эдди Марса, с женой которого, по слухам, и сбежал Рыжий Риган.
 Марло едет к Броди. Там же оказывается и блондинка, работав­шая в магазине Гейгера. Марло сообщает, что ему известно все про бизнес Гейгера, и рассказывает про ту роль, которую играл там Броди, а также про то, что Кармен показала на Броди как на убийцу Гейгера. В разгар переговоров появляется Кармен и пытается при­стрелить Броди. Она угрожает рассказать правду о гибели Гейгера и требует фотографии. Она выхватывает револьвер и стреляет в Броди, но промахивается. Ее удается уговорить уехать домой, и Марло полу­чает фотографии. Загнанный в угол Броди признает, что отобрал их у Тейлора, которого выследил у дома Гейгера. Он нагнал его в укром­ном месте и, оглушив, отобрал те самые фотографии, которые тот взял у Гейгера, предварительно пристрелив его.
 Выяснение отношений прервано новым звонком в дверь, и вы­шедший открывать Броди получает смертельное ранение от неизвест­ного визитера. Марло вскоре выходит на его след. Это некто Линдгрен, работавший в магазине Гейгера и связанный с ним гомо­сексуальными отношениями. Линдгрен стрелял в Броди, так как был уверен в том, что именно Броди убил его друга. Марло приводит его в дом Гейгера, и тот показывает, где находится труп. Что касается Тей­лора, то, застрелив Гейгера на глазах у столь любимой им Кармен, а затем утратив компрометирующие его фотографии после столкнове-
 154
 
 
 ния с Броди, он покончил с собой, направив машину в море с при­чала.
 формально Марло выполнил поручение своего клиента и разобрал­ся с теми, кто шантажировал его, но профессиональный азарт застав­ляет его попытаться выяснить, что же случилось с Рыжим Риганом. Эдди Марс, не проявлявший особого интереса к ходу полицейского расследования об исчезновении Ригана и жены, категорически отри­цает свою причастность к этому делу. Он уверяет Марло, что не уби­вал Ригана, и тот склонен ему верить.
 Возвратившись к себе домой, Марло находит у себя в постели со­вершенно голую Кармен. С большим трудом ему удается выставить за дверь эту помешанную на сексе особу. На следующий день Марло об­ращает внимание, что его «пасет» человек в сером «плимуте». Оказы­вается, что некто Гарри Джонс готов за двести долларов сообщить ему некоторые конфиденциальные данные. Ему известно, где в настоя­щее время скрывается жена Эдди Марса- По его сведениям, она на­ходится в укромном месте в сорока милях от Лос-Анджелеса с тех пор, как исчез Рыжий Риган.
 Марло проявляет готовность оплатить информацию и обещает принести деньги вечером по адресу, указанному Джонсом. По полу­чении гонорара Джонс обещает отвезти Марло к той самой Агнес, что работала с Броди, и там уже дать ему точный адрес Моны Марс. Однако, появившись в указанное время в указанном месте, Марло об­наруживает, что у Джонса уже есть гость. Им оказывается некто Канино, которого Эдди Марс время от времени использует в качестве киллера. И того и другого не на шутку напугал контакт Джонса и Марло. Канино выпытывает у Джонса адрес Агнес, а потом угощает его выпивкой с цианистым калием и отправляется разбираться с Агнес.
 Марло удается опередить Канино. Он встречается с Агнес, и та, получив требуемую сумму, сообщает ему о местопребывании Моны Марс. Марло же отправляется туда, где скрывается жена Марса и лю­бовница Рыжего Ригана. Его встречает Канино. Когда Марло прихо­дит в себя, то выясняет, что крепко привязан к дивану, а на руках у него еще и наручники. С ним в комнате блондинка, та самая Мона Марс, которая его и интересовала. Она уверяет Марло, что Эдди не имеет никакого отношения к исчезновению Рыжего Ригана, а затем развязывает его и просит поскорее уходить. Но Марло уходит недале­ко — к своей машине, оставленной им на шоссе, забирает оттуда ре­вольвер и возвращается назад. Он не сомневается, что Канино
 155
 
 
 вернется только для того, чтобы прикончить и его, и жену своего босса.
 Маневр Марло приносит успех. Ему удается вьманить из дома Канино и застрелить его, несмотря на наручники.
 Марло снова навещает старика Стернвуда. Тот упрекает его за самодеятельность: ведь в задачу Марло входило только разобраться с шантажистом, а не предпринимать поиски пропавшего Ригана. Тот, однако, с присущей ему прямотой заявляет, что лучше знает, как за­щищать интересы клиента, а Гейгер был лишь мелкой сошкой, про­щупывавшей Стернвуда на предмет уязвимости. По расчетам Марло, этим уязвимым местом был именно Риган, причем Стернвуд беспоко­ился не из-за денег и не из-за своих испорченных дочерей. Ему про­сто не хотелось, чтобы его обманул человек, вызывавший у него искреннюю симпатию.
 Выслушав эту тираду, Стернвуд поручает Марло продолжить рас­следование. Но Марло уже близок к разгадке. Он сталкивается с Кар­мен, которая просит поучить ее стрелять. Он согласен, но только там, где их не услышат. Он отвозит ее в выбранное ею же укромное место, вручает ей револьвер и идет устанавливать мишень для стрель­бы. Тут она открывает по нему огонь, и если бы Марло предусмотри­тельно не зарядил револьвер холостыми патронами, он так и не довел бы расследование до конца.
 Расстреляв все патроны, Кармен сваливается в сильнейшем при­падке, и Марло отвозит ее домой. Там он встречает Вивьен и расска­зывает ей о результатах своего эксперимента. Гейгер шантажировал генерала по заданию Марса. И если бы тот согласился платить, Эдди выкачал бы из него немалые деньги, так как знал, что случилось с Рыжим Риганом. Его убила Кармен Стернвуд — судя по всему, в от­местку за то, что тот отверг ее сексуальные домогательства. Вивьен, впрочем, не намерена запираться. Она признает, что узнала о поступ­ке Кармен и попросила Марса помочь замять дело. Она не сомнева­лась, что на первом же допросе слабоумная Кармен не выдержала бы и призналась, и это убило бы отца. Вивьен понимала, что Эдди Марс так легко от нее не отстанет, но другого выхода не видела. Она с тре­вогой ждет, какую цену запросит Марло за молчание. Но тот не со­бирается наживаться на своем мрачном открытии. Он лишь требует, чтобы Вивьен нашла для сестры надежную психиатрическую лечебни­цу, а уж с Эдди Марсом он сам разберется и проследит, чтобы тот больше не беспокоил Стернвудов.
 С. Б. Белов
 
 
 Кэтрин Энн Портер (Katherine Anne Porter) 1890-1980
 Корабль дураков (Ship of Fools)
 Роман (1962)
 Август 1931 г. Из мексиканского порта Веракрус отплывает немец­кий пассажирский пароход «Вера», который в середине сентября дол­жен прибыть в Бремерхафен. Из раздираемой политическими страстями Мексики корабль следует в Германию, где поднимает голо­ву национал-социализм. Разноликое пассажирское сообщество — немцы, швейцарцы, испанцы, кубинцы, американцы — в совокуп­ности своей составляют срез современного социума в преддверии ве­ликих потрясений, и портреты этих типических представителей человечества отличаются психологической точностью, к которой до­бавлена беспощадность карикатуриста.
 Поначалу жизнь на корабле идет обычным образом: пассажиры знакомятся, обмениваются ритуальными репликами. Но постепенно в речах некоторых из них начинают проскальзывать красноречивые фразы, за которыми пока еще не оформленная официально, сущест­вующая на бытовом уровне идеология тоталитаризма, пытающаяся заявить о себе во всеуслышание, начертаться на знаменах и повести уверовавших в последний и решительный бой с врагами нации.
 157
 
 
 Лиззи Шпеккенкикер, торгующая дамским бельем, будет твер­дить, что на настоящем немецком говорят только в родном Ганновере; фрау Риттендорф, отставная гувернантка, запишет в дневнике, что верит во всепобеждающую роль расы; а горбун герр Глокен своим жалким видом наведет ее на размышления, что детей, рождающихся с физическими недостатками, надо умерщвлять в интересах человече­ства.
 Похожим образом рассуждает и герр Рибер, издатель женского журнала. Он намерен просвещать дамские умы статьями о важней­ших проблемах современности. Он хвастливо сообщает, что уже дого­ворился с одним светилом насчет высоконаучного трактата о необходимости уничтожения калек и прочих неполноценных. Когда кокетничающая с ним Лиззи спрашивает, как помочь несчастным обитателям нижней палубы, где путешествуют испанцы-поденщики, тот отвечает: «Загнать в большую печь и пустить газ», чем повергает свою собеседницу в пароксизмы хохота.
 Еще до прихода к власти нацистов, до установления тоталитарного режима обыватели-пассажиры проявляют удивительную политичес­кую дальновидность.
 Когда выясняется, что у немца Фрейтага жена еврейка, пароход­ный бомонд единодушно изгоняет из своих рядов осквернителя расы. Его сажают за один столик с коммерсантом Левенталем, поставляю­щим в католические церкви предметы религиозного обихода. Еврей Левенталь, в свою очередь, обливает презрением Фрейтага и особенно его отсутствующую жену — вышла замуж за «гоя» и осквернила чис­тоту своей расы.
 Исподволь на пароходе, которым командует капитан Тиле, уста­навливается прообраз великого рейха. Пока что до открытого террора дело не доходит, но пароходное большинство, включая корабельного идеолога, глубокомысленного глупца профессора Гуттена, психологи­чески уже приняло «новый порядок». Нужен только фюрер. В тако­вые жаждет попасть страдающий от несварения желудка и ощущения нереализованных возможностей капитан Тиле. Он смот­рит американский гангстерский фильм и мечтает о власти: «он втай­не упивался этой картиной. Беззаконие, кровожадное безумие вспыхивает опять и опять, в любой час, в любом неизвестном месте, — его и на карте не сыщешь, — но всегда среди людей, кото­рых по закону можно и нужно убивать, и всегда он, капитан Тиле, в центре событий, всем командует и управляет».
 158
 
 
 Скромное обаяние фашизма пленяет не одних лишь несостояв­шихся героев вроде герра Рибера и капитана Тиле. Тихие, кроткие существа находят в идее власти расового или классового избранниче­ства немалое утешение. Вполне симпатичная фрау Шмитт, страдав­шая от пошляка герра Рибера и сочувствовавшая Фрейтагу после изгнания последнего из «чистого» общества, вдруг исполняется уве­ренности в себе, решимости отныне и впредь отстаивать свои права в борьбе с обстоятельствами: «Душа фрау Шмитт возликовала, теплой волной омыло ее ощущение кровного родства с великой и славной расой: пусть сама она мельчайшая, ничтожнейшая из всех, но сколько у нее преимуществ!»
 Большинство персонажей вырваны из привычной оседлости, лише­ны прочных корней. Фрау Шмитт везет тело умершего мужа на ро­дину, где она давно не была. Директор немецкой школы в Мексике Гуттен возвращается в Германию, хотя там его ожидает полная неиз­вестность. Меняют Мексику на Швейцарию бывший владелец отеля Лутц с женой и дочерью восемнадцати лет. Многие не знают, что такое тепло домашнего очага, другие, напротив, задыхаются в его удушливой атмосфере (Карл Баумгартнер, адвокат, — безнадежный пьяница, а его жена обозлена на весь мир). Эти блуждающие атомы по законам социальной химии вполне способны слиться в тоталитар­ную массу.
 Массовые тоталитарные движения, напоминает Портер давнюю социологическую истину, возникают, когда инертная середина прохо­дит обработку сверху и снизу — проникается идеями, что вырабаты­вает интеллектуальная элита, заряжается энергией деклассированных элементов. Когда интеллектуальное и криминальное работают в уни­сон, рождается единый порыв. Респектабельные буржуа Портер шо­кированы низменными инстинктами испанских танцоров, они возмущены, когда те ураганом проходят по магазинчикам Тенерифе, экспроприируя все, что плохо лежит, а затем вовлекают пассажиров в жульническую лотерею, разыгрывая краденое. Но моралисты из пер­вого и второго классов и не подозревают, что между ними и «плясу­нами» существуют куда более прочные связи, чем может показаться. Криминальная аморальность танцоров лишь оттеняет потаенную бес­совестность риберов и тиле, которые еще покажут себя в годы на­цизма.
 Выписывая мрачный коллективный портрет будущих верноподдан­ных фюрера, Портер не делает скидки представителям других наций.
 159
 
 
 Угасает любовь между американцами Дженни Браун и Давидом Скоттом, гибнет в борьбе самолюбий. Дженни, кстати сказать, слиш­ком увлекалась борьбой за права тех, к кому имела самое отдаленное отношение, а постоянное недовольство и озлобленность художника Дэвида — опасный симптом творческой несостоятельности.
 Герои Портер весьма преуспели в науке ненависти. Арийцы нена­видят евреев, евреи в лице коммерсанта Левенталя — арийцев. Юный Иоганн ненавидит своего дядю Виллибальда Граффа, умираю­щего проповедника, за которым он ухаживает, словно сиделка, из бо­язни остаться без наследства. Инженер Дэнни из Техаса убежден, что негры — существа низшего порядка, а его помыслы сосредоточены на деньгах, женщинах и гигиене. Вроде бы неглупая и незлая миссис Тредуэлл мечтает о том, чтобы к ней не приставали окружающие и не докучали своими идиотскими проблемами. Она презирает Лиззи Шпеккенкикер, но спокойно'рассказывает ей семейную тайну Фрейтага, которую тот поведал ей в минуту откровения. А во время вече­ринки с танцами и лотереей миссис Тредуэлл, налившись в одиночку, страшно избивает незадачливого Дэнни, преследовавшего испанскую танцовщицу и ошибшегося дверью. Она лупит его каблуком туфли по лицу, словно вымещая на нем все накопившиеся за долгие годы обиды и разочарования.
 Швед Хансен вроде бы радикал. «Убивайте врагов, а не дру­зей», — кричит он подравшимся пассажирам с нижней палубы. Он отпускает гневные реплики насчет современного общества — и вроде бы по делу, но Фрейтаг подметил в этом торговце маслом «свойство, присущее почти всем людям: их отвлеченные рассуждения и обобще­ния, жажда Справедливости, ненависть к тирании... слишком часто лишь маска, ширма, а за ней скрывается какая-нибудь личная обида, весьма далекая от философских абстракций, которые их вроде бы вол­нуют».
 Пожар взаимной ненависти полыхает на корабле, прячась за необ­ходимостью соблюдать приличия и выполнять инструкции. Вежлив и предусмотрителен судовой казначей, уже много лет испытывающий желание поубивать всех, кому вынужден улыбаться и кланяться. Не­годует горничная, которой велено принести чашку бульона псу Гуттенов. Старый бульдог был выброшен за борт озорными детьми испанских танцоров, но кочегар-баск спас его — ценой собственной жизни, поступок, озадачивший пассажиров первого и второго клас­сов. Гневный монолог горничной — «собаку богача поят мясным бу-
 160
 
 
 льоном, а бульон сварен из костей бедняков» — перебивает мальчиш­ка-коридорный: «А по мне пускай оба, и пес, и кочегар, — утонули бы, и ты с ними, старая дура...» Ну, а праздник на корабле становит­ся настоящей баталией, когда под влиянием алкоголя и общего воз­буждения обыватели превращаются в варваров. Миссис Тредуэлл расправляется с Дэнни, Хансен разбивает бутылку о голову Рибера, который его всегда раздражал. Идет война всех со всеми...
 Впрочем, после вечерней вакханалии жизнь на корабле снова вхо­дит в привычное русло, и вскоре корабль входит в порт назначения. Под звуки «Танненбаума» пассажиры без лишних слов сходят на сушу. Впереди неизвестность.
 С. Б. Белов
 
 
 Генри Миллер (Henry Miller) 1891-1980
 Тропик Рака (Tropik of Cancer)
 Роман (1934)
 Опытным полем, на котором развертывается парадоксальное и про­тиворечивое течение одной человеческой жизни — жизни неимущего американца в Париже рубежа 1920—1930-х гг., — становится, по существу, вся охваченная смертельным кризисом западная цивилиза­ция XX столетия.
 С Генри, героем книги, мы впервые сталкиваемся в дешевых меблирашках на Монпарнасе на исходе второго года его жизни в Европе, куда его привело непреодолимое отвращение к регламентированно-деловому, проникнутому духом бескрылого практицизма и наживы образу жизни соотечественников. Не сумев прижиться в мелкобуржу­азном кругу бруклинских иммигрантов, из семьи которых он родом, «Джо» (как называют его иные из теперешних приятелей) стал добровольным изгоем из своего погрязшего в материальных заботах отечества. С Америкой его связывает лишь память о вернувшейся на родину бывшей жене Моне да постоянная мысль о денежном перево­де из-за океана, который вот-вот должен прийти на его имя. До поры делящий крышу с перебивающимся случайными приработками литератором-эмигрантом Борисом, он постоянно одержим мыслью о
 162
 
 
 том, как добыть денег на пропитание, и еще — спорадически нака­тывающими приступами эротического влечения, от времени до вре­мени утоляемого с помощью жриц древнейшей профессии, ко­торыми кишат улицы и переулки богемных кварталов французской столицы.
 Герой-повествователь — типичное «перекати-поле»; из бесчислен­ных житейских передряг, складывающихся в цепь осколков-фрагмен­тов, его неизменно выручает интуитивный здравый смысл и приправленная порядочной дозой цинизма неистребимая тяга к жизни. Он ничуть не лукавит, признаваясь самому себе: «Я здоров. Неизлечимо здоров. Ни печалей, ни сожалений. Ни прошлого, ни бу­дущего. Для меня довольно и настоящего».
 Париж, «точно огромный заразный больной, разбросавшийся на постели <...> Красивые улицы выглядят не так отвратительно только потому, что из них выкачан гной». Но Генри/Джо обитает в естест­венном для него окружении шлюх, сутенеров, обитателей борделей, авантюристов всех мастей... Он с легкостью вписывается в жизнь па­рижского «дна», во всей его натуралистической неприглядности. Но мощное духовное начало, тяга к творчеству парадоксально сосущест­вуют в натуре Генри/Джо с инстинктивным гласом утробы, превра­щая шокирующий физиологичностью деталей рассказ о теневой стороне бытия в феерическую полифонию возвышенного и земного.

<< Пред.           стр. 6 (из 48)           След. >>

Список литературы по разделу