<< Пред.           стр. 4 (из 21)           След. >>

Список литературы по разделу

 Так, на сегодня 80% опрошенных молодых людей Италии относят себя к категории верующих, и лишь 9,6% считают себя неверующими, что всего на 1% повышает данный показатель у населения в целом (8,7%).
 Среди женщин верующих оказывается больше, чем среди мужчин. На распространенность веры влияет и такая переменная, как уровень образования. Среди молодых людей, получивших лишь начальное образование, верующих больше, чем среди тех, кто имеет свидетельство об окончании средней школы. Отметим также, что верующих больше среди "белых воротничков", чем среди "синих". Юг Италии характеризуется большим количеством верующих, чем северные и центральные провинции. В большинстве случаев молодые люди принадлежат к католическому вероисповеданию, лишь небольшое число опрошенных отнесли себя к иным конфессиям. Важное [c.134] значение имеют ответы молодых людей на вопрос о роли Бога в их жизни. Это - ключевой вопрос, способный определить глубину религиозных воззрений молодежи. У 67,3% респондентов есть убежденность, что Бог играет важную роль в их жизни. Около 30% утверждают, что не ощущают присутствия Бога. Роль Бога в своей жизни чаще ощущают женщины, чем мужчины, а также безработные и неквалифицированные рабочие. Тенденция к более высокой оценке роли Бога в жизни характерна и для выпускников средних учебных заведений, живущих в небольших населенных пунктах на юге Италии и на ее островной части. Высшие значения на шкале важности свойственны весьма значительной части "синих воротничков" и, в еще большей степени, "белых воротничков" (16,6%). Складывается впечатление, что их вступление в мир труда не ведет к сдвигам в отношении к религиозным вопросам. Исходя из полученных данных, мы можем сказать, что в 90-х годах у значительной части молодых людей нет сомнений в том, что Бог присутствует в их жизни. Позитивный смысл ответов на поставленные вопросы указывает на то, что религиозный взгляд на мир очень важен и необходим для них.
 Содержащиеся в анкете ценностные вопросы выявляют различия в оценке тех или иных религиозных догм, составляющих основное кредо христианства. С помощью этих вопросов становится возможным более глубокий анализ религиозного мировоззрения молодого человека. Максимально высокий уровень согласия наблюдался по поводу двух основных положений христианства - веры в существование души и жизни после смерти (8).
 А какова же роль религии в нынешней России? Большинство россиян проявляют огромный интерес к религиозным вопросам, к присутствию в их жизни сверхъестественных сил и Бога. Однако наступающая религиозность очень быстро, ускоренными темпами, превращается в чистую формальность. Это одна из важных тенденций.
 Из проведенных исследований в середине 90-х годов можно сделать вывод о том, как понимаются религия и вера нашими современниками и особо - верующими современниками, как мало собственно религиозного содержания вкладывается в это понятие. Опрошенным было [c.135] предложено выбрать из ряда понятий то, которое наиболее адекватно раскрывает, чем для него является религия (см. таблицу 1).
 Таблица 1
 % Мораль Личное спасение Культура Верность традициям Мировоззрение Служение людям Население
 в целом 32 9 20 10 8 12 Православные верующие 28,6 20,4 20,4 2 8,2 16,3 Таким образом исследования показывают, что сама религия подавляющим большинством, в том числе и православных верующих, понимается "не религиозно", а социально-утилитарно, как средство поддержания культуры и морали. Несомненно, что в мотивах, по которым сейчас люди стали называть себя верующими, очень много от конформизма, следования за "модой".
 Другая тенденция состоит в том, что Россия становится все более религиозно-плюралистическим обществом. Католицизм, например, вполне имеет шансы стать крупной русской конфессией. Образуются, наверное, новые общины русских буддистов, кришнаитов и, может быть, даже мусульман. Но ясно и другое. Шансов на то, что отшатнувшаяся от атеизма, но отталкивающаяся и от православия масса в большинстве своем обратится в католицизм или буддизм, практически нет.
 Третья тенденция наступающей религиозности характеризуется тем, что большинство (возможно, даже подавляющее) пребывает и будет пребывать в мировоззренчески неопределенном состоянии. Несмотря на бурный рост числа лиц, идентифицирующих себя как верующих, большинство определяет себя не как верующих или атеистов, а как колеблющихся между верой и неверием, верящих не в Бога, а в сверхъестественные силы, и [c.136] людей религиозно индифферентных. В 1991 г. всех тех, кто не идентифицировал себя ни как верующих в Бога, ни как атеистов, было 60%, а в 1992 г. - 52% (9).
 Характерно также, что эта группа лиц с неопределенным мировоззрением сосредоточена скорее в "перспективных" слоях населения - более молодых и более образованных.
 Вопрос о реальности религиозных влияний предполагает рассмотрение и других важных аспектов этой темы.
 Человек - существо сложное и волей неволей, подчиняясь множеству разнородных влияний, в то же время всегда имеет и стремится иметь свою волю в устройстве своей жизни. Поэтому никогда не было такого народа, у которого бы социально-политический строй всецело определялся только религиозными или философскими верованиями. С другой стороны, влияние этих верований никогда не исчезает.
 Наиболее отчетливо действуют две разновидности религиозных представлений: обожествление сил природы и культ предков. Эти религиозные верования имеют различные влияния на человеческую жизнь вообще, и в частности на понятие человека о власти в его политической жизни.
 Создав государство, люди действовали и действуют весьма неодинаково, смотря по тому, что, по их мнению, сильнее и выше всего в мире (3). Так, обожествление предков, которые вместе с тем являются родоначальниками царствующей династии, понятно, сообщает монарху значение живого выразителя духа и верований народа. В Египте прямо говорили, что в стране первоначально царствовали боги, т.е. иными словами - предки царей были зачислены в божества. Это один из аспектов влияния религии.
 Можно сколь угодно долго спорить о том, одна ли религия способна давать человеку всеобъемлющий идеал, освещающий все стороны его существования. Например, в период строительства социализма такую роль стремилась играть коммунистическая теория. Однако здесь необходимо дополнение, в том смысле, что эта теория стала способной к такой роли лишь тогда, когда она превратилась в верование, своего рода религию. [c.137]
 Ученый-теолог убежден в том, что влияние религиозных чувств и представлений существует, но далеко не безусловно властвует, не безусловно определяет поведение людей. Ведь даже в самые лучшие времена полного расцвета христианства, - времена гонений на христиан, и самые апостольские времена, встречается множество фактов, указывающих, что и тогда было колебание веры.
 Некоторые полагают, что без религиозного начала единоличная власть, хотя бы и самого гениального человека, может быть только диктатурой. Известно, что сам Юлий Цезарь, достигнув власти, явно чувствовал, что ему чего-то недостает. Он старался придать себе личный божественный характер и, очевидно, сознавал под конец, что для этого нет достаточно прочных оснований в народных верованиях, а без этого его империя висит в воздухе, в общем тяготился жизнью, чувствовал свои мечты разбитыми. Последний римский император Диоклетиан личными талантами мог поддержать временно империю, но сам сломался под тягостью задачи.
 Константин Великий (IV в. н.э.) выдвинул и реализовал новую государственную идею. Она состояла в том, чтобы сочетать Римскую империю с новым историческим фактором - христианством. Это уже другой аспект влияния религии на политику.
 Константин как государственный деятель и ученик христиан сумел понять, что империя и христианство выживут лишь соединившись. В этом и состоит его великая идея, показывающая в нем одного из тех немногих исторических гениев, которые умеют открыть человечеству новую линию движения.
 Важно отметить, что в стороне от Римского языческого государства, христианство никогда не отрицало государственности и вообще принципа власти. В христианстве прослеживается связь идеи власти политической и общественной с идеей божеского направления дел человеческих. "Воздавайте Кесарево Кесарю, а Божие Богу" - сказано в Библии. Или - "Нет власти не от Бога". Противящийся власти противится божьему установлению.
 Новому государству была поставлена нелегкая задача: установить безошибочное отношение верховной власти к церковной. Эта задача решалась в христианском мире все последующие 1500 лет с разумной степенью [c.138] ясности государственного и церковного сознания, откуда явились и церкви, и монархии различных типов.
 Следует отметить, что специфика церкви такова, что она не может иметь политической доктрины. Политическая доктрина рождается из социальных условий.
 Верующие - люди всех сословий, поэтому они являются "только церковью", которая может дать нравственно религиозное понятие власти, государства, но они не могут выработать себе политической доктрины. Церковь "отдает себя государству" при условии, что последнее будет действовать сообразно с волей божьей, т.е. его политика должна быть проникнута нравственно-религиозными началами, достойными христианина. Именно церковь, в отношении государства есть хранительница этого нравственно-религиозного указания и проверки общественной жизни. В этом ее власть выше государственной. Государство и церковь суть учреждения только сосуществующие, но не сливающиеся по самому различию характера власти каждого из них. Дело в том, что церковная власть лишена принудительного элемента, без которого немыслима власть государственная. Поэтому на церкви нельзя строить государства (иудаизм - исключение).
 Но также и церкви нельзя строить на государстве. В истории христианской государственности на Западе следует отметить то обстоятельство, что там не сумели правильно установить отношений власти государственной и церковной. Там сначала возобладала идея Папо-Цезаризма, подрывавшая значение императора в смысле верховной власти. Затем наступил период, когда церковь подчинялась государству. Однако на Западе постепенно была выработана своеобразная модель государственно-церковных отношений, считающаяся в настоящее время наиболее оптимальной. Об этом будет идти речь ниже. [c.139]
 2. Церковь и государство. Вопросы этики
 По мнению русского государствоведа Л.А. Тихомирова между властями - церковной и государственной - может быть только два совершенно противоположных, но одинаково правильных соотношения: или чисто нравственный союз или полное отделение церкви от государства (взаимное игнорирование). Все остальные типы взаимоотношений представляют или ложь, или [c.139] компромисс. Ложны идеи подчинения церкви государству или государства церкви (5).
 В Византии отношения государственной и церковной власти были поставлены на почву союза. Такой исход дал государству два важных блага. Во-первых, он избавил Византию от борьбы церкви и государства. Во-вторых, верховная власть получила огромный авторитет. Там считалось, что священнослужители никоим образом не участвуют в политической деятельности и не могут привлекаться к делам управления. Их дело направление душ человеческих к тому идеалу, который забивается мелкой законностью. Они стояли на позиции, что связью между политикой и религией является нравственность. Политика связана с религией этическим элементом. Эти положения и сегодня во многих странах лежат в основе взаимоотношений церкви и государства.
 Таким образом церковь не сливается с социальным строем и является общественностью надсоциальной. Суть в том, что различие между социально-политической средой и церковной определяется тем, что организационное начало в обществе есть человеческая личность, элемент психологический. Организационным же элементом церкви является Бог, Личность Божественная, элемент духовный. В первом случае цели определяются человеком, во втором случае - Богом. В обществе человек работает на себя, в церкви является Божьим домостроителем. Церковь, таким образом, представляет совершенно своеобразную коллективность (7).
 Однако проблема состоит в том, что религиозная коллективность выходит за национальные и территориальные пределы каждого отдельного государства. Стеснение свободы или независимости этого коллективного бытия подрывало бы религиозную жизнь каждой отдельной личности.
 Разумеется, с политической точки зрения этот всемирный характер церкви может казаться неудобным, как бы уменьшающим преданность граждан своему государству. Но, согласно учению Христову, патриотизм христианина не может быть абсолютным. И здесь благо в том, что в национальную идею каждый христианин привносит идею всемирную, всечеловеческую. Это важная услуга развитию народа в целом. Далее развитие этой [c.140] идеи предполагает, что христианин не может быть усердным слугой государству, если оно грешит против высшей правды. С точки зрения здравой политики это не наносит вреда государству. Напротив, для него очень полезно иметь в обществе элементы, сдерживающие его от несправедливости, так как государства обыкновенно, вступая именно на этот путь, кладут начало своей собственной гибели.
 Таким образом политика может принять церковную идею как вполне совместимую с государственными интересами и церковь, следовательно, не мыслит себя вне государства.
 А каково же отношение государства к церкви? Из изложенного выше ясно, что для государства практическое значение имеет не непосредственно религия, а порождаемый ею нравственный элемент общества, без которого государство не может существовать и исполнять свои функции, и это его заставляет в высшей степени дорожить религией.
 Потребность государства в этике приводит его к необходимости уважать религию, а так как религия невозможна без церкви, то отсюда - государство вынуждено столь же ценить существование церкви. Отношение государства к церкви один из самых сложных и деликатных вопросов политики.
 Церковь государству необходима, но существовать она может только будучи самостоятельной, не подчиняясь никому, кроме Христа. Без этого она перестает быть собором духовным. В то же время церковь ставит государству обязательные для него нормы. С точки зрения интересов государства действие церкви сводится в широком смысле к воспитанию личности. Церковь активно участвует в воспитании народа, дает ему высшее нравственное мировоззрение, указывает цели жизни, права и обязанности личности, и формирует саму личность применительно к достижению этих целей жизни, исполнению обязанностей и пользованию правами. Поэтому государство, желая пользоваться благами религии, вынуждено по необходимости сообразовывать свои действия с Церковью, а не пытаться переделывать ее по-своему. Церковь как организация духовная переходит, однако, и в область [c.141] социальную, где она имеет интересы экономические и правовые.
 Тем не менее, она не входит в дела чисто мирские, она соприкасается с ними, стараясь воспитывать в людях личность христианина (мусульманина, иудея и т.д.). Но государство не может относиться безразлично к этому процессу. И прежде всего потому, что оно не может отказаться от собственного верховенства во всем, что касается отношений экономических, политических и т.д. Там, где церковный союз переходит от чисто духовной и мистической области в сферу социальных отношений, государство оставляет за собой право управления ими. Ведь любой церковный иерарх - это прежде всего гражданин своей страны. Сфера действия церковной власти есть духовный мир человека, человеческая душа, оказание помощи душе человека в ее борьбе с греховными стремлениями. К этому назначению призвана церковная власть.
 Когда же речь идет об отделении церкви от государства, то это означает лишь ее отделение от учреждений управления.
 В истории общества существует три типа отношений государства к религии: 1) превращение государственной власти в центр религии (цезаропапизм); 2) подчинение государства церковным учреждениям (папоцезаризм); 3) союз государства с церковью.
 Изложенное выше позволяет определить ряд функций религии:
 - Религия может выполнять классовые функции. Бывают они двоякого рода: религия может обосновывать общественную эксплуатацию, может также быть формой борьбы угнетенных масс за освобождение. Плебейские движения в период средневековья предпринимали борьбу за общественное освобождение под религиозными лозунгами. Подобным образом делается сейчас (например, ислам играл большую роль в формировании национального сознания среди арабских народов).
 - Религия выполняет функцию этически-воспитательную. С начала истории, верования сопутствовали людям и были частью их культурного достояния. Видимо, правильным является утверждение, что мораль - это исключительно продукт религии, что, следовательно, [c.142] не может быть моральной системы с иными, чем религиозные предпосылками и мотивациями. Существуют светские или даже атеистические этические системы, выводящиеся из других, нежели религиозные положения аксиологических, с равно высокой эффективностью моральных норм.
 - Религия выполняет организационно-политическую функцию. Становится часто мотивацией: 1) политических действий, 2) формирует также идеологию и 3) политические доктрины. Примером этого могут быть хотя бы энциклики разных пап римско-католического костела, касающиеся современных общественных вопросов.
 - Важной функцией религии является функция интеллектуально-познавательная. Так как религия является и мировоззрением, старается объяснить окружающую человека действительность единым образом, неоднократно сводя картину этой действительности до наименьшего возможного числа факторов (например, существования сверхъестественного и провидения). [c.143]
 3. Религиозная политика. Поиск российской модели государственно-церковных отношений
 В России принят "Закон о свободе вероисповеданий" (1991 г.), Конституция гарантирует свободу совести. Положения этих документов и легли в основу религиозной политики Российского государства.
 Если кратко суммировать позитивные изменения в положении христианства, иудаизма, ислама, жизни религиозных организаций и верующих за последние годы, необходимо выделить следующее.
 1. Представлены реальные возможности беспрепятственно строить религиозную жизнь как личности, так и общинам. Покончено с диктатом органов власти над религиозными организациями. Местные власти не препятствуют появлению новых общин, строительству культовых зданий, выделяют земельные участки. Сегодня, например, мусульманские объединения занимают одно из ведущих мест среди религиозных организаций страны. Более 20% от общего числа всех зарегистрированных религиозных организаций приходится на долю российского мусульманства. Их число за 5 лет выросло с 300 до 2300. [c.143]
 Несмотря на сложные экономические условия, в 1991-1995 годах только в Республике Татарстан завершено строительство более 500 мечетей. А по России в настоящее время их насчитывается около 5 тыс. Более 300 мечетей находится в стадии строительства.
 2. В России за последние годы открыты сотни духовных учебных заведений (только исламских около 60-ти). При многих из них созданы религиозные школы, в которых изучаются основы тех или иных религий. Более тысячи юношей из России обучаются в высших и средних духовных заведениях в странах Востока и Запада. Кроме того, открыты широкие возможности светским учебным заведениям в осуществлении религиозного воспитания подрастающего поколения.
 3. Расширены права верующих и их общин в самых различных областях жизнедеятельности общества, открытии культовых зданий, владении имуществом, издании религиозной литературы, подготовки кадров духовенства, налаживании связей с зарубежными единоверцами, организации паломничества к священным местам и т.д.
 4. Верующие России впервые за многие десятилетия (мусульмане, иудеи за многие века) почувствовали себя частицей остального мира верующих. Российские религиозные организации получили возможность поддерживать широчайшие связи со своими единоверцами из зарубежных стран, ездить к ним и принимать их у себя дома. Ежегодно десятки тысяч верующих России различных конфессий отправляются для совершения паломничества в Иерусалим, Мекку и Медину.
 Российские структуры власти находятся в состоянии поиска собственной модели государственно-церковных отношений. На международной научно-практической конференции "Законодательство о свободе совести и правовое регулирование деятельности религиозных организаций" (январь 1995 г.), в которой участвовали представители Русской Православной Церкви, католиков, протестантов, иудеев, буддистов этот вопрос был одним из основных. Конференция стала значительным шагом на пути осмысления приемлемой для России модели государственно-церковных отношений.
 Следует отметить, что закон "О свободе вероисповеданий" (1990 г.) во многом следовал американской [c.144] модели взаимоотношений государства и религиозных организаций. В США даже самая малочисленная религиозная община имеет такие же права, как и крупные конфессии. Иностранные и американские религиозные организации равны перед законом. Нет специального государственного органа, курирующего деятельность религиозных организаций. Решение об освобождении организаций от налогов принимает Федеральная налоговая служба, которая тщательно проверяет, не преследуют ли эти организации коммерческих целей. Спорные вопросы решаются судами.
 Однако российские традиции государственно-церковных отношений и реальная ситуация разительно отличались от американских. Отсутствовало и укореняющееся уважение к закону, а судебная власть не имела достаточных возможностей для коррекции отступлений от закрепленных в законе норм государственно-церковных отношений. Органы государственной власти в центре и в регионах на практике проводили и проводят политику предоставления преимуществ традиционно преобладающим среди населения конфессиям (как правило, это Русская Православная церковь, а также ислам и буддизм в соответствующих республиках). Это вызывает неприятие у ряда религиозных организаций, опасающихся, что превращение православия в преобладающую, поддерживаемую государством религию обернется ущемлением прав религиозных меньшинств.
 Многие ученые пришли сегодня к выводу, что для нашей страны гораздо больше подходит не американская, а европейская модель взаимоотношений государства и религиозных организаций.
 В Западной Европе наряду со свободой вероисповедания для всех религий во многих странах государство поддерживает наиболее авторитетные церкви: англиканскую - в Великобритании, католическую - в Италии и Испании, православную - в Греции, лютеранскую - в Швеции, Дании, Норвегии, Финляндии.
 В европейских странах сложились четыре основные системы финансовой поддержки религиозных организаций со стороны населения и государства.
 1. Во Франции, Нидерландах и некоторых других странах религиозные организации существуют за счет [c.145] "системы сборов", т.е. добровольных пожертвований верующих.
 2. В ФРГ, Австрии, Швейцарии, Швеции действует система церковных налогов, поступающих в распоряжение руководства религиозных организаций, которые тратят их на церковные нужды по своему усмотрению при минимальном контроле со стороны государства.
 3. В Италии, Испании члены церкви платят на церковные нужды определенный процент подоходного налога (в Италии, например, - 0,8%). При этом не государство и не церковное руководство, а сам налогоплательщик решает, какой именно церковной общине (или на какие нужды) пойдут эти деньги.
 4. В Бельгии, Люксембурге, Норвегии существуют прямое финансирование государством религиозных организаций и государственный контроль расходования средств религиозными организациями.
 Таким образом западноевропейская модель государственно-церковных отношений, предполагающая особую поддержку государством ведущих церквей, исключает дискриминацию религиозных меньшинств, обеспечивает каждому гражданину реальную свободу совести. Как отмечалось на конференции (1995 г.), европейская модель государственно-церковных отношений жизнеспособна в том и только в том случае, если ведущая конфессия делает однозначный выбор в пользу свободы вероисповедания, не стремится использовать свое влияние на государство и на население для ущемления прав религиозных меньшинств.
 Сделала ли выбор в пользу признания за всеми гражданами права на свободу вероисповедания Русская Православная церковь?
 Она исходит из того, что Россия, как говорится в Конституции, - светское государство, и никакая религия не может устанавливаться в Российской Федерации в качестве государственной или обязательной (ст. 14). Священноначалие неоднократно подчеркивало, что церковь не стремится к введению православия в качестве государственной религии; она против всякого насилия в определении человеком своей религиозной ориентации. В то же время реальность такова, что гарантированная Конституцией свобода совести, свобода вероисповедания, включая право свободно выбирать, иметь и распространять [c.146] религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними (ст. 28) угрожает не государство или Русская Православная церковь, а сложившаяся в этой сфере анархия и бесконтрольность, помноженная на религиозное невежество основной массы населения. Любой человек, какая угодно религиозная или псевдорелигиозная организация могут сейчас пропагандировать в России свою доктрину, создавать организационные структуры, развертывать образовательные программы... Были бы деньги.
 В России сегодня встречаются проповедники и миссии, преследующие коммерческие и иные, иногда неблаговидные цели, порой нарушающие законы, пропагандирующие религиозную и национальную рознь.
 Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, говоря о взаимоотношениях церкви и мира политики отмечал: "В сложившейся ситуации как никогда важно, чтобы церковь была неизменно верна своей объединяющей и примиряющей миссии, чтобы она всегда возвышалась над политической борьбой и вообще всей рознью мира сего... В любых взаимоотношениях "в мире сем" - межчеловеческих, социальных, политических, межэтнических, межгосударственных и так далее - церковь призвана быть умиротворяющим началом" (10). [c.147]
 Глава IX.
 Основные понятия: религия, христианство, буддизм, ислам, религиозное сознание, религиозный культ, религиозная идеология, церковь, религиозная политика.
 Вопросы для размышления и самопроверки, учебные задания:
 1. Объясните положение: "Религия - часть культуры человека, живущего на земле".
 2. Согласны ли Вы с высказыванием К.Маркса: "Религия - это вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира... Религия есть опиум для народа".
 3. Отношение марксизма к религии (по книге Н.Бердяева "Истоки и смысл русского коммунизма").
 4. Сущность и структура религии (политологический аспект).
 5. Церковь и власть. [c.147]
 6. Что включает в себя религиозная политика государства?
 Литература
 1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 360.
 2. Саидбаев Т.С. Религия и политика. // Политология. Отв. ред. Краснов Б.И. М., 1991. Вып. 2. С. 100.
 3. Основы православия. М., 1992.
 4. История религии. М., 1994. Т. 1, 2.
 5. Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. М., 1990. С. 139; Боднар А. Наука о политике. Варшава, 1984.
 6. Бердяев Н. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1991.
 7. Кадейский К. Происхождение христианства. М., 1990.
 8. Томази Л. Молодежь и религия в современной Италии. // Соц. исслед. - 1995. - № 10. - С. 146.
 9. Социологические исследования. - 1995. - № 11. - С. 86.
 10. Выбор пути. М., 1994.
 11. Зеньковский В.В. История русской философии. В 2-х тт. Л., 1991.
 12. Франк С.Л. Смысл жизни. // Смысл жизни: Антология. М., 1994. [c.148]
 ГЛАВА X. ВОЕННАЯ ПОЛИТИКА
 1. Сущность военной политики
 В ядерный век, когда война несет угрозу человеческой цивилизации, возникает реальная необходимость более внимательно разобраться в самой природе военной политики, факторах, определяющих ее содержание, в ее внутренней структуре и характере внешних проявлений, в тенденциях ее современного развития.
 В широком смысле военная политика - это политика, проводимая в военной области, собственно военные аспекты внутренней и внешней политики государства.
 В философско-энциклопедической литературе военная политика определяется как составная часть общей политики государства, непосредственно связанная с созданием военной организации, подготовкой и применением средств вооруженного насилия для достижения определенных политических целей. По своему предназначению военная политика призвана: а) оценивать возможность, необходимость и пределы применения военной силы для достижения политических целей; б) определять количественные и качественные характеристики необходимой и достаточной военной силы, направлять процесс военного строительства; в) вырабатывать методы применения военной силы, способы противодействия противнику и взаимодействия с союзниками, руководить военными акциями.
 Субъектами военной политики выступают высшие органы законодательной и исполнительной власти, органы военного руководства данного государства, военно-политические союзы. Объектами военной политики являются все области жизнедеятельности общества, которые формируют военный потенциал, военную мощь государства - экономика, наука и техника, социально-политические отношения и социальные структуры, общественное сознание. Военная политика социально обусловлена. Она может иметь милитаристскую, реакционную, агрессивную природу и направленность или, напротив, носить миролюбивый и оборонительный характер, играть прогрессивную роль. Было бы упрощением полагать, что те или другие, в том числе противоположные черты, могут быть присущи только неодинаковым политическим [c.149] системам. Мозаика военной политики государств может кардинально меняться у той или иной страны на разных этапах исторического развития, под воздействием различных социально-политических условий.
 Конкретное содержание военной политики различных государств на разных этапах их развития обусловливается следующими факторами:
 1. Экономическими и политическими интересами государств, составляющих их наций, классов и социальных групп, коалиций государств, выраженных в соответствующих концепциях, доктринах, установках.
 2. Потенциальными и наличными возможностями субъекта военной политики, позволяющими реализовать этот интерес.
 3. Внутренними и внешними условиями существования данного государства, степенью угрозы его безопасности.
 Экономический и политический интерес субъектов военной политики - главное, что определяет ее суть, принципы и направленность. Интерес, как известно, - реальная причина социальных действий, событий, свершений. Как писал Гегель, "ближайшее рассмотрение истории убеждает нас в том, что действия людей вытекают из их потребностей, их страстей, их интересов ... и лишь они играют главную роль" (1). Непосредственными побуждениями интереса выступают мотивы, помыслы, идеи, участвующих в истории индивидов, социальных групп, классов, наций.
 Главный интерес субъекта военной политики государства, наций, классов заключается, как правило, в следующих аспектах: в обеспечении выгодных экономических, политических, культурных, научных связей со всеми странами; в установлении такого миропорядка, в котором решение назревших проблем осуществляется не под диктатом одной страны или определенного военно-политического союза государств, а в результате коллективных решений под эгидой ООН.
 Истории известны и другие установки и цели военной политики, а также их сложное переплетение. Во имя их велось бесчисленное множество самых различных войн: захватнических, освободительных, гражданских и т.д. Достижение этих целей осуществлялось не только [c.150] посредством войн, но и военными угрозами, демонстрацией военной силы.
 Важным фактором, определяющим цели и средства военной политики, являются потенциальные и наличные возможности, позволяющие действовать уверенно, эффективно. Реальные возможности определяются текущим состоянием экономики (валовой национальный продукт), количеством и качеством населения, уровнем научно-технических достижений, количественными и качественными показателями военной мощи и прежде всего вооруженных сил. Потенциальные возможности выражаются такими характеристиками этих элементов, которые могут быть получены при максимальном напряжении сил и средств общества и государства.
 Цели и средства военной политики во многом предопределяются внутренними и внешними условиями жизнедеятельности государства. Их постепенные или резкие изменения могут вызвать необходимость пересмотра целей и средств военной политики, действий по увеличению (уменьшению) военной мощи.
 В структуре военной политики можно выделить ряд относительно самостоятельных элементов:
 1. Совокупность идей и принципов. Идейный стержень военной политики - военная доктрина государства. Она вырабатывается высшими органами политического и военного руководства. Политические, военные, военно-технические и экономические основы военной доктрины формируются на базе научного анализа военно-политической практики. Идеи и установки военной доктрины дают общее направление деятельности. Однако конкретная обстановка требует конкретных действий. Отсюда вытекает второй структурный элемент военной политики.
 2. Военно-политические решения, планы. Это один из самых сложных и ответственных элементов военной политики. Как известно, военно-политическая обстановка внутри страны и на мировой арене подвержена непрерывным изменениям. Некоторые из них происходят внезапно, затрагивают самые глубокие жизненные интересы государств и народов. Они требуют своевременной, иногда даже экстренной реакции, принятия судьбоносных, порой роковых решений, последовательного и [c.151] твердого проведения их в жизнь. Эти решения должны прежде всего отражать особенности конкретной обстановки и, разумеется, соответствовать общим идеям и установкам военной доктрины. Здесь-то и начинается область военно-политического искусства, умение формировать стратегию и тактику, проводить их в соответствие друг с другом.
 Принимаемые решения и планы требуют информационно-идеологического обеспечения. Ведь любые военно-политические решения, планы будут выполняться эффективно, если они поняты и приняты, поддержаны народом, воинами армии и флота. Целью информационно-идеологического обеспечения военной политики является поддержание военно-патриотических ценностей, идеалов и настроений народа и военнослужащих, усиление доверия к проводимой политике на международной арене. Эта цель достигается разнообразными средствами. Среди них - выступления с заявлениями и другими актами глав государств, политических и общественных деятелей, деятельность военных органов информации, всего офицерского корпуса.
 3. Реализация доктринальных идей, принимаемых планов и решений находится в сфере практики. Следовательно, третьим структурным элементом военной политики выступают практические действия. Среди них особое место занимают:
 - руководство военным строительством в целом, строительством вооруженных сил. Оно связано с созданием материальных и духовных основ военного потенциала (военной мощи) государства. Это требует выработки и реализации научной "военно-экономической", военно-технической политики, а также военных аспектов социальной, демографической, культурной политики, кадровой политики в вооруженных силах;
 - регулирование военно-политических отношений с другими государствами, коалициями, армиями. Главную роль здесь играют средства и методы военной дипломатии. Это многогранная область деятельности направлена на регулирование прежде всего отношений между союзниками военной коалиции по вопросам военно-технического оснащения, развития организационных структур войск и флотов, их дислокации, группировок, управления, подготовки [c.152] кадров и, наконец, совместных действий в конкретных ситуациях. Военно-политические отношения могут развиваться и между государствами, армиями, входящими в разные военные союзы или не входящими ни в один из них. Они включают, как правило, урегулирование пограничных вопросов, обеспечение взаимной сдержанности, сокращение вооружений и контроля над этими процессами, реализацию мер доверия, координацию военных доктрин, а также взаимное ознакомление с условиями жизни, быта, военной подготовки;
 - осуществление руководства военно-политическими акциями различного характера и масштаба внутри страны и на международной арене. Это может быть руководство действиями по предотвращению войны или ходом войны, действиями по отпору агрессору или развертыванию агрессии, по стабилизации внутренней обстановки или ее дестабилизации. Политика при этом призвана обеспечить согласованные действия с союзными силами, нейтрализацию или косвенное использование сил, не участвующих в военно-политической акции, решительное противодействие противнику, разгром его военной силы.
 Из структуры военной политики вытекает ее содержательное определение как совокупности руководящих идей, конкретных решений и практических действий, направленных на создание военного потенциала и достижение политических целей военными средствами.
 Весьма сложно говорить в настоящее время о конкретном содержании военной политики Российской Федерации. Жизнь стремительно вносит коррективы как в устоявшиеся взгляды и концепции, так и в принимаемые решения. Военная политика России формируется в сложной международной обстановке. Значительно изменилась геополитическая карта мира, на смену конфронтационной модели биполярного мира, противоборства систем и блоков выдвинулась концепция противоречивого, многополярного, но единого и взаимозависимого мира.
 В военно-политических концепциях и взглядах все большее место стали занимать идеи о том, что в ядерной войне не может быть победителей, что война и военная сила - не самый эффективный инструмент политики, что безопасность недостижима односторонне и только военно-техническими средствами. Главный упор в разрешении [c.153] конфликтов и спорных проблем необходимо делать на политические средства и дипломатические усилия. Вместе с тем в мире пока существуют потенциальные источники военной опасности. Следовательно, любое государство имеет право на оборону, на обеспечение ее надежности соответствующими военно-техническими средствами, индивидуальными и коллективными силами. В русле этих взглядов разработаны и приняты конституционные основы обеспечения безопасности России - Законы "Об обороне" и "Основные положения военной доктрины Российской Федерации".
 Исходя из концептуальных направлений обеспечения национальной безопасности Российской Федерации, главными целями военной политики на современном этапе являются следующие:
 - поддержание оборонного потенциала страны на уровне, адекватном существующим и потенциальным военным угрозам с учетом экономических возможностей страны и наличия людских ресурсов;
 - предотвращение крупномасштабных военных столкновений на мировой арене, содействие прекращению и недопущению вооруженных конфликтов между бывшими республиками СССР, оперативная нейтрализация любых военных провокаций;
 - защита независимости России, обеспечение безопасности, суверенитета, неприкосновенности границ, территориальной целостности Российской Федерации, сдерживание от развязывания войн, направленных против России;
 - выполнение международных обязательств Российской Федерации по оказанию военной помощи союзным с ней странам и участию в операциях по поддержанию мира;
 - обеспечение действий Совета Безопасности ООН, других международных организаций по поддержанию или восстановлению международного мира и безопасности на возможно более ранней стадии развития угрожающей ситуации или конфликта.
 В соответствии с установкой доктринального характера строится военно-политическая практика в области военного строительства, осуществления военной реформы. Здесь рельефно выделяются и активно реализуются два направления: реорганизация военной экономики, [c.154] проведение конверсии оборонной промышленности и преобразование вооруженных сил.
 Таким образом из краткого анализа военной политики можно заключить, что она пока остается необходимым и важным элементом общеполитической деятельности, направленной на обеспечение национальной безопасности государства, предотвращение войны, упрочение стратегической стабильности. [c.155]
 2. Политика и армия
 Вся история земной цивилизации связана с одной из "вечных" проблем социальной практики - проблемой насилия. Особенно остро она встала в периоды крупных исторических поворотов и коренных ломок сложившихся традиционных укладов жизни, когда решались судьбы целых народов, наций, государств.
 Проблема социального насилия стала неотъемлемым атрибутом политики. В ней наиболее четко отражаются политические интересы больших групп людей, вопросы экономики, права, морали, международных отношений.
 Политическое насилие всегда неизбежно связано с такими субъектами государственной власти как армия, полиция, суд.
 Главным орудием политического насилия в наиболее жестких формах (войны, военные конфликты) выступает армия. Более 14.500 войн, известных человечеству, красноречивое доказательство этому. Практически война как средство регулирования отношений между нациями, государствами до 1917 года в международно-правовом реестре считалась вполне законной. Видимо поэтому расхожим среди историков стало выражение: "История человечества - фактически это бесконечная история войн".
 Во всех случаях применения армии можно говорить о проведении политики тем или иным государством насильственными средствами. Увидев достаточно жесткую связь политики, насилия и войска, немецкий военный теоретик и определил войну как "продолжение политики средствами вооруженного насилия". Причем по Клаузевицу война есть продукт "олицетворенного разума государства".
 Война начинается там и тогда, когда политика в той или иной форме требует военного конфликта, а противодействующие [c.155] политические силы не могут его предотвратить. Армия выполняет свои функции инструмента насилия присущими только ей средствами и способами - боевыми действиями. Таким образом армия, будучи важнейшим орудием проведения политики, постоянно используется властвующими структурами в своих целях.
 Оттолкнувшись от самых общих, аксиоматичных положений, рассмотрим более детально в историко-логическом аспекте проблемы взаимосвязи армии и политики. Эта связь определяется, по крайней мере, следующими факторами.
 Во-первых, армия всегда находилась и находится в центре политических событий в силу того, что является наиболее мобильным, организованным, дисциплинированным и, самое главное, институтом государства, владеющим оружием. "Вооруженные Силы Российской Федерации - государственная военная организация, составляющая основу обороны Российской Федерации", - констатируется в статье 10 Закона об обороне. Ни один институт государства не обладает такой силой, как армия. Армия непосредственно реализует цели и задачи военной политики, выработанной законодательными органами государственной власти.
 Если взглянуть на историю стран и народов, то армия использовалась для следующих целей:
 - защита своей территории от нападений извне;
 - завоевание чужих территорий;
 - свержение неугодных данному руководству политических режимов (Панама);
 - политическое давление на правительство и народы других стран в результате нахождения на их территориях, или подтягивания к ним мощных армейских группировок;
 - вооруженное подавление недовольства народных масс, вызванного различными причинами;
 - оказание военно-гуманитарной помощи другим странам по решению правительств или международных организаций;
 - выполнение специфических, в том числе и народнохозяйственных задач, в условиях экстремальных ситуаций, стихийных бедствий.
 Безусловно, эти цели постоянно менялись, нивелировались. Изменения вызывались международной [c.156] обстановкой, положением в регионе, характером политической власти в конкретной стране, уровнем развития государства. Если устойчивое положение страны и в стране поддерживается другими средствами политики, официально принятыми, узаконенными и призванными международным сообществом, армия находится как бы "в тени", занимаясь своей повседневной жизнедеятельностью.
 Во-вторых, армия выступала и выступает в качестве той силы, которая гарантирует стабильность сформировавшегося политического режима в данном государстве. Именно поэтому органы законодательной власти на основе Конституции, других законов и декретов определяют назначение, задачи, роль и место армии в своем обществе, формы комплектования, количество, состав и общую организационную структуру армии, ее дислокацию, принципы высшего военного управления, права и обязанности других элементов политической надстройки по отношению к вооруженным силам, разрабатывают и утверждают военные бюджеты. Разумеется, при этом всесторонне учитывается и международная обстановка. Видимо, этим объясняется и страстное желание всех республик бывшего СССР немедленно создать свои собственные вооруженные силы.
 Армейские структуры также могут активно воздействовать на политику через военнослужащих, избранных в органы власти, через свои средства массовой информации, участвуя в разработке общегосударственных законов, особенно в области обороны.
 История свидетельствует, что армия использовалась как исключительное средство государства в тех случаях, когда иные методы политического руководства не дали желаемого результата и неприменение вооруженных сил было чревато социальными потрясениями.
 Так, в десятках государствах Азии и Африки вооруженные силы вмешивались в решение острых социально-политических проблем и, по сути, стали главным орудием свержения существовавших политических режимов. Политические перевороты, в результате которых были установлены военные режимы, а офицерские кадры возглавляли законодательные и исполнительные органы государственной власти, характерное явление для многих развивающихся стран. [c.157]
 В-третьих, армия во многих случаях могла обеспечить достижение тех политических целей, которые ставило руководство государства (захват чужих территорий, свержение неугодного правительства, защита территории своей страны от внешних врагов). Всегда различали двоякую роль армии для достижения политических целей:
 В мирное время:
 - армия выступает в виде средства сдерживания агрессора за счет наличия стратегических ядерных сил и сил, оснащенных высокоточным оружием и средствами его доставки;
 - в виде средства военно-политического давления на возможного противника (крупные маневры, сосредоточение войск в определенных регионах, формирование стратегических направлений, приведение войск в повышенную боевую готовность);
 - в виде средства оказания военной помощи союзникам в подготовке кадров, освоении техники, развитии военного искусства.
 В военное время:
 - армия служит основным средством разгрома противника;
 - средством восстановления политической независимости и гарантом послевоенного восстановления страны;
 - средством обеспечения государственной целостности и установления равноправных отношений как с бывшим агрессором, так и с другими государствами.
 Думается, что опыт Советской Армии после разгрома немецких войск в 1945 году и послевоенное международное устройство нельзя в этом плане совсем сбрасывать со счетов. Рассматривая этот фактор, следует иметь в виду и такие случаи, когда политические цели, которые ставило перед вооруженными силами государственное руководство, превосходили возможности армии. Так, например, курс на мировое господство, взятый гитлеровским руководством, немецко-фашистский вермахт так и не смог осуществить. Политику угнетения и насилия, свержения существовавшего строя не смогли решить вооруженные силы США во Вьетнаме в течение ведения длительных военных действий. Не решили поставленной задачи укрепления позиций установившегося политического режима в Афганистане советские воинские подразделения. [c.158]
 В-четвертых, в случаях политической нестабильности, возникновения кризисных ситуаций, конфликтов, вероятности переворота внутри страны или в других странах региональные воинские части или армия полностью почти всегда приводились в повышенную боевую готовность, формировались специальные армейские подразделения. Так, согласно Закона "Об обороне" и "Основных положений военной доктрины Российской Федерации" для оперативной ликвидации военных конфликтов, предотвращения гражданской войны, нейтрализации национальных потрясений создаются мобильные силы Вооруженных Сил и других войск, способные к переброске в короткие сроки, развертыванию и ведению маневренных действий на любом направлении (в любом регионе), где может возникнуть угроза безопасности Российской Федерации.
 В-пятых, армия - наиболее стабильный политический институт государства. Большинство комитетов, государственных структур при смене руководства страны уходят в отставку, самораспускаются, а в результате кризисных ситуаций ликвидируются и взамен из создаются новые. Вооруженные силы, как правило, претерпевают незначительное реформирование, оставаясь опорой той политической группировки, которая пришла к власти. А в ряде развитых стран (США, Великобритания, Канада, ФРГ, Франция, Япония) на протяжении многих десятилетий вооруженные силы практически оставались неизменными, хотя кабинеты власти там менялись через 4-5 лет.
 Например, с приходом к власти нынешнего президента США Б.Клинтона фактически заменены только министр обороны и состав национальной безопасности (в него входят 40 человек: 10 профессиональных военных, 10 дипломатов, 10 профессиональных разведчиков и 10 теоретиков-ученых), то есть только персональный состав, без изменения структуры, функций и задач, выполняемых этими институтами. Сами вооруженные силы практически никаких изменений не претерпели.
 Необходимость существования мощной, боеспособной армии всегда является совершенно очевидной политическому руководству любой из партий, движений и объединений, активно борющихся за власть в США, [c.159] Великобритании: будь то республиканцы или демократы, консерваторы или либералы.
 В-шестых, в условиях политической нестабильности в обществе вооруженные силы почти всегда превращаются в объект шельмования, клеветы, соперничества борющихся за власть политических группировок. А в условиях распада СССР они превратились и в объект межгосударственного соперничества. Офицерский состав пытаются втянуть в опасные "ножницы" межпартийных противоречий. Исключительно острой политической проблемой становится вопрос передислокации войск. Крайне негативное отношение руководства Прибалтийских государств к вопросу о цивилизованном выводе Российских войск из этих регионов ничем иным как политическими амбициями объяснить нельзя. Политическую окраску получает и проблема создания социальных гарантий, сохранения прав военнослужащих, проходящих ныне службу в ближнем зарубежье. Унижение солдата, офицера, ущемление их прав во всем цивилизованном мире расценивается как предельно аморальное, антиобщественное и антигосударственное деяние. Наших же солдат и офицеров, выполняющих свой долг в Северной Осетии и Ингушетии, предотвращающих массовые кровопролития, некоторые считают чуть ли не преступниками.
 Анализ событий в Закавказье и Таджикистане показывает, что армия не имеет права не выступить на защиту общенародных интересов, когда формируются отряды боевиков, осуществляются преступные нападения на склады оружия, на воинов, несущих караульную службу, минируются мосты и дороги, взрываются административные здания и жилые дома, захватываются заложники. При таких обстоятельствах армия может быть единственным органом, обеспечивающим твердость и последовательность в действиях государственной власти, не допускающей превращения в заложника весь народ.
 В-седьмых, армия почти всегда подчинялась в самом общем плане гражданскому политическому руководству. Разработка и принятие основополагающих нормативных актов в области обороны: военной политики, военной доктрины, Законов "Об обороне", "О воинской обязанности и военной службе", "О статусе военнослужащих" были и остаются прерогативой высшего [c.160] политического руководства. Верховным главнокомандующим Вооруженными Силами страны является Президент Российской Федерации. Исключительно в ведении высших органов власти находятся вопросы международных договоров страны о совместной обороне и военном сотрудничестве, коллективной безопасности и разоружении, вопросы использования Вооруженных Сил Российской Федерации за пределами страны в соответствии с ее международными обязательствами: ввода и отмены военного положения на всей территории Российской Федерации или в отдельных ее местностях, вопросы объявления состояния войны и заключения мира. В статье 10 Закона "Об обороне" подчеркивается, что "привлечение частей, подразделений и других формирований Вооруженных Сил Российской Федерации к выполнению задач, не связанных с их предназначением, допускается только на основании Закона".
 Итак, беглый экскурс в проблему взаимосвязи армии и политики показывает, что в глобальном, стратегическом плане армия была как объектом, так и субъектом политики. Непосредственное же поведение армии определялось конкретной ситуацией, военно-политической и военно-стратегической обстановкой в мире и в данном государстве.
 Изучение вариантов политического поведения армии в истории развития общества показывает, что их может быть несколько. Наиболее распространенными являются такие:
 - преданность и безоговорочное подчинение армии режиму, использование вооруженных сил исключительно как самого надежного гаранта власти (тоталитарные, диктаторские режимы);
 - верность армии Конституции, основному закону общественного устройства;
 - участие армии в борьбе за власть на стороне определенных политических сил (расслоение царской армии и флота в России в 1917 г.);
 - самостоятельное (инициативно-ультимативное) выступление армейских кругов на смену политического режима;
 - выход армии из повиновения властям, выступление ее в качестве оппозиционной силы; [c.161]
 - установление военными полноты власти исключительно армейскими структурами, устранение оппозиции, гражданских институтов от любой политической деятельности (военная диктатура);
 - нейтрально-выжидательная позиция армейских кругов.
 Безусловно, в "чистом" виде ни один вариант поведения армии не имеет исторического аналога. Все определялось конкретной ситуацией.
 В современных условиях масштабы нависшей угрозы (наличие в мире массовых армий, колоссальных запасов оружия, вооруженных конфликтов, территориальных притязаний), сложность других глобальных проблем, достигнутый уровень человеческого мышления - требует новых аргументов в оценке взаимосвязи армии и политики.
 Сегодня цивилизация переживает кризисную, критическую полосу своего развития. Запасы ядерного оружия создали техническую возможность глобального самоубийства. В силу этого традиционная (в истории человечества) функция военной силы государства в системе международных отношений фактически теряет свой смысл.
 Действительно, современное ракетно-ядерное оружие вывело войну за рамки политической логики. Война перестала быть рациональным средством политики. В этих условиях мировое сообщество может выработать политико-правовой, морально-психологический и организационный механизм блокирования войны, использовать такие формы, методы и приемы деятельности государства (коалиции), которые обеспечивают мирное решение проблем, возникающих во взаимоотношениях государств, развитие всесторонних взаимовыгодных экономических, научно-технических, духовно-культурных и гуманитарных отношений между ними, снижение уровней военного соперничества, сокращение и ликвидацию вооружений, утверждение мира и всеобщей безопасности.
 Новый акцент во взаимосвязи армии и политики вносит прогрессивная военная политика государства, направленная на предотвращение любых войн, на создание военных структур, имеющих сугубо оборонительную направленность и предназначенных для обеспечения национальной безопасности. [c.162]
 Особенно остро сегодня стоит проблема втягивания армии в политические баталии и игры в ходе борьбы различных группировок за власть. Здесь армии отводится роль некоей самостоятельной политической силы, которая якобы угрожает обществу военной диктатурой. В угаре борьбы за власть отдельные политики пытаются расколоть армию, внести смуту в воинские коллективы.
 Именно поэтому в политических основах военной доктрины констатируется, что "использование Вооруженных Сил и других войск Российской Федерации в интересах отдельных групп лиц, партий, общественных объединений не допускается". Народ вправе видеть армию как гарант стабильности и надежности.
 Проблема взаимосвязи армии и политики комплексная, всеобъемлющая. Социально-политический фон ее значительно дополняется аспектом, отражающим социальную характеристику военнослужащих. Ведь каждый из них личность, гражданин государства. Все, что происходит в обществе, немедленно отражается и в войсковом организме. Наивно полагать, что юноши, сменив гражданский костюм на военную форму одежды, полностью отходят от проблем политической жизни. У каждого из них имеются взгляды, интересы, ориентация, опыт в оценке ситуации. Солдат не бездумный исполнитель чьей-то воли. Поэтому важно сформировать у каждого военнослужащего высокий уровень политической культуры, настрой достойно служить Родине, переломить нигилистические отношения к армии и к воинской службе, поднять ее престиж. А это задачи не только социальные, но и политические.
 И последнее. В современном политизированном обществе крайне важно определить четкую и точную правовую ответственность политических руководителей, непосредственно отдающих распоряжения об использовании армии не по ее историческому предназначению, вопреки принятому законодательству. [c.163]
 Глава Х.
 Литература:
 1. Армия и общество. М., 1990.
 2. Военная реформа и военная политика. // Неизвестный Руцкой: политический портрет. М., 1994.
 3. Военная безопасность и военная политика России. // Национальная доктрина России. М., 1994. № 5-8.
 4. Дзлиев М.И. Социальная напряженность и национальная безопасность России. М., 1996.
 5. Мешков П.Я. Политические настроения в Вооруженных Силах. // Выборы в органы власти современной России. М., 1996.
 6. Митрохин В.И. Концептуальные основы стратегии национальной безопасности России. М.: МГСУ, 1995.
 7. Мизер А.А. Вооруженное насилие и контрреволюция. М.: ВУ, 1993.
 8. Лебедь А.И. За державу обидно... М., 1995.
 9. Поппер К.Р. Открытое общество и его враги. В 2-х тт. М., 1992. Т. 2. С. 81-84. [c.164]
 ГЛАВА XI. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА
 1. Определение внешней политики, ее функции, цели и средства реализации
 Внешняя политика - это общий курс государства в международных делах. Она регулирует отношения данного государства с другими государствами и народами в соответствии с его принципами и целями, которые реализуются различными способами и методами. Внешняя политика любого государства тесно взаимосвязана с его внутренней политикой и должна отражать характер государственного и общественного строя. В этом случае она сочетает национальные интересы и ценности с общечеловеческими интересами и ценностями особенно в вопросах безопасности, сотрудничества и укрепления мира, в решении глобальных международных проблем, возникающих на пути социального прогресса.
 Формирование внешней политики происходит по мере вызревания объективных потребностей данного общества или государства вступить в определенные взаимоотношения с внешним миром, то есть с другими обществами или государствами. Поэтому она появляется позднее, чем внутренняя политика. Обычно начинается с простого интереса: а что у них есть такого, чего у нас нет? И когда этот интерес становится осознанным, то он превращается уже в политику - в конкретные действия по его реализации.
 Существует множество теорий внешней политики, которые по-разному объясняют ее основные цели и задачи, сущность и функции. Но есть и общая теория, на базе которой разрабатываются наиболее эффективные средства и методы достижения поставленных целей, осуществляется планирование и координация различных внешнеполитических мероприятий и акций.
 В свою очередь планирование внешней политики означает перспективную разработку конкретных действий на международной арене и оно состоит из нескольких стадий. Во-первых, составляется прогноз вероятного развития системы международных отношений в целом или в отдельных регионах, а также отношений между данным государством и другими государствами. Такой прогноз является одним из самых сложных видов политического [c.165] прогнозирования и он дается на основе анализа тенденций возможного изменения тех или иных элементов системы международных отношений. Это позволяет произвести достаточно точную оценку вероятностных последствий планируемых внешнеполитических действий. Во-вторых, определяются размеры ресурсов и средств, которые потребуются для решения выдвинутых внешнеполитических задач. В-третьих, устанавливаются первоочередные цели внешней политики данного государства по различным направлениям, исходя прежде всего из его экономических и политических интересов. В-четвертых, разрабатывается комплексная программа всех внешнеполитических мероприятий, которая обязательно утверждается правительством страны.
 Из конкретных теорий внешней политики наиболее известной считается теория американского политолога Г. Моргентау. Он определяет внешнюю политику прежде всего как политику силы, в которой национальные интересы возвышаются над любыми международными нормами, принципами и поэтому сила (военная, экономическая, финансовая) превращается в основное средство достижения поставленных целей. Отсюда вытекает и его формула: "Цели внешней политики должны определяться в духе национальных интересов и поддерживаться силой".
 Приоритет национальных интересов служит двум задачам: 1. Придает внешней политике общую ориентацию и 2. Становится критерием выбора в конкретных ситуациях. Таким образом, национальные интересы определяют как долговременные, стратегические цели, так и краткосрочные, тактические действия. Для оправдания использования силы Г. Моргентау вводит в оборот термин "баланс сил", который известен еще с эпохи Возрождения. Под этим термином он подразумевает, во-первых, политику, направленную на определенную расстановку военной силы, во-вторых, описание любого действительного состояния сил в мировой политике, в-третьих, относительно равное распределение силы на международном уровне. Однако при таком подходе, когда руководствуются только собственными национальными интересами, взаимовыгодное сотрудничество может отойти на второй план, так как предпочтение отдается только конкуренции [c.166] и борьбе. В конечном счете это та же древняя максима: хочешь мира - готовься к войне.
 В конце ХХ века война не должна быть инструментом внешней политики, иначе нельзя гарантировать суверенное равенство всех государств, самоопределение народов в выборе пути развития, недопустимости захвата чужих территорий, установление справедливых и взаимовыгодных экономических и хозяйственных связей и т.п.
 Современная мировая практика знает три основных способа обеспечения международной безопасности: 1. Сдерживание возможной агрессии при помощи различных форм давления (экономических, политических, психологических и др.). 2. Наказание агрессора путем применения против него конкретных практических действий. 3. Политический процесс как способ достижения мирных целей без силового решения (переговоры, совещания, встречи на высшем уровне и т.п.).
 Среди основных целей внешней политики следует выделить, во-первых, обеспечение безопасности данного государства, во-вторых, стремление к увеличению материального, политического, военного, интеллектуального и др. потенциала страны и, в-третьих, рост ее престижа в международных отношениях. Реализация этих целей обусловливается определенным этапом развития международных отношений и конкретной ситуацией в мире. При этом деятельность государства во внешней политике должна учитывать цели, интересы и деятельность других государств, иначе она окажется неэффективной и может стать тормозом на пути социального прогресса.
 К важнейшим функциям внешней политики государства относятся: 1. Оборонительная, противодействующая любым проявлениям реваншизма, милитаризма, агрессии со стороны других стран. 2. Представительно-информационная, имеющая двойное назначение: информирование своего правительства о положении и событиях в той или иной стране и информирование руководства других стран о политике своего государства. 3. Торгово-организаторская, направленная на установление, развитие и укрепление торгово-экономических и научно-технических связей с различными государствами.
 Главным средством внешней политики является дипломатия. Этот термин греческого происхождения: [c.167] диплома - сдвоенные дощечки с нанесенными на них письменами, которые выдавались посланцам вместо ныне действующих верительных грамот, подтверждающих их полномочия. Дипломатия - это совокупность невоенных практических мероприятий, приемов и методов, применяемых с учетом конкретных условий и поставленных задач. Работники дипломатической службы, как правило, готовятся в специальных высших учебных заведениях, в частности, в России - это Московский государственный институт международных отношений и Дипломатическая академия. Дипломат - это должностное лицо государства, которое представляет его интересы за рубежом в посольствах или миссиях, на международных конференциях по внешней политике, по защите прав человека, имущества и граждан своего государства, временно находящихся за границей. Поэтому дипломат должен обладать искусством ведения переговоров с целью предотвращения или урегулирования международных конфликтов, поиска консенсуса (согласия), компромиссов и взаимоприемлемых решений, расширения и углубления взаимовыгодного сотрудничества по всем направлениям.
 К наиболее распространенным дипломатическим методам относятся официальные визиты и переговоры на высшем и высоком уровне, конгрессы, конференции, совещания и встречи, консультации и обмен мнениями, подготовка и заключение двусторонних и многосторонних договоров и других дипломатических документов, участие в работе международных и межправительственных организаций и их органов, дипломатическая переписка, публикации документов и т.п., периодическое беседы государственных деятелей во время приемов в посольствах и миссиях.
 Внешняя политика имеет свой собственный конституционно-правовой механизм организации, главными определяющими которого являются обязательства данного государства, закрепленные в нормах международного права, созданного на основе взаимных уступок и компромиссов.
 Одним из важнейших принципов международного права и отношений между государствами стала их территориальная целостность. Это означает недопустимость каких-либо посягательств на территорию другого государства или насильственных мер, направленных против [c.168] неприкосновенности его территории. Такой принцип основывается на правиле взаимного уважения территориальной целостности государств, тесно связан с их обязанностью воздерживаться от применения или угрозы применения силы, с правом любого государства на индивидуальную или коллективную самооборону в случае вооруженного нападения извне. Это закреплено в Уставе Организации Объединенных Наций и в многочисленных межгосударственных соглашениях. В соответствии с Декларацией ООН от 1960 года о предоставлении независимости колониальным странам и народам каждый народ имеет неотъемлемое право на полную свободу осуществления своего суверенитета и целостность национальной территории. Поэтому любое насильственное удержание чужой территории или угроза захвата ее представляет собой либо аннексию, либо агрессию. И сегодня стало очевидным, что безопасность каждого народа неотделима от безопасности всего человечества. Таким образом, возникает проблема всестороннего осмысления нового построения мира и перспектив его развития.
 В политологии обычно используются два понятия: "мировой порядок" и "международный порядок". Они не идентичны. Первое охватывает более широкую сферу, так как характеризует не только внешние, но и внутриполитические отношения государств. Иначе говоря, это понятие помогает разрешить противоречия, возникающие в процессе функционирования международной системы, помогает упорядочить взаимодействие и взаимовлияние совершающихся в мире политических процессов. Второе понятие - "международный порядок" является основой мирового порядка, потому что оно требует интернационализации международных связей на базе укрепления мира и безопасности, на базе прогрессивного развития международного правопорядка, обеспечивающего суверенное равенство всех государств, больших и малых, самоопределения народов в выборе пути развития, установление справедливых экономических и хозяйственных отношений и т.д.
 При построении нового мирового порядка особое значение приобретают следующие факторы: во-первых, это высокий уровень развития техники коммуникаций, позволяющей превращать информацию в эффективный [c.169] инструмент политического и идеологического влияния за внешними границами государств; во-вторых, это принципы так называемого "космического права", отличающиеся широким демократизмом и требующие мирного космоса без угрозы "звездных войн"; в-третьих, это утверждение правопорядка в мировом океане, поскольку почти три четверти нашей планеты покрыты водой.
 Названные факторы играют все большую роль во внешней политике различных государств, объединенных в мировое сообщество и заинтересованных в развитии международных отношений на принципах сотрудничества, взаимности, равенства и доверия, что может гарантировать безопасность каждому члену этого сообщества.
 УСЛОВИЯ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ
 
 [c.170]
 2. Субъекты, классификация и принципы международных отношений
 Международные отношения - более сложное явление, чем внешняя политика. Это - совокупность экономических, политических, идеологических, правовых, военных, информационных, дипломатических и других связей и взаимоотношений между государствами и системами государств, между основными социальными, экономическими и политическими силами, организациями и движениями на мировой арене.
 Субъекты международных отношений - это такие социальные общности, которые своими практическими действиями решают вопросы, влияющие на судьбы всего человечества. Обычно выделяют две группы социальных общностей: национальные, то есть нации, этносы, классы, профессиональные, женские, молодежные, научные и другие объединения, и интернациональные, то есть группы стран, народов, международных систем, движений (экологическое "Гринпис", Неприсоединения и т.п.). Результатами взаимодействия субъектов международных отношений являются все политические, экономические, идеологические, культурные, военные процессы и события на мировой арене, которые существуют и развиваются вне пределов территории, компетенции и юрисдикции отдельных государств, могут затрагивать интересы двух, нескольких или всех государств мира, международных и межправительственных организаций. Поэтому международные отношения между их субъектами строятся на двусторонней или многосторонней основе, носят глобальный или региональный характер.
 Общепринятая классификация международных отношений предложена югославским ученым Р. Вукадиновичем, который выделяет среди них четыре типа: 1. Классический тип, опирающийся на "равновесие сил" государств с приблизительно одинаковой военной и экономической мощью. Такой тип международных отношений нестабильный, поскольку война - основное средство разрушения равновесия или установления нового равновесия сил с учетом происшедших изменений в мире. 2. "Холодная война", вызванная к жизни после второй мировой войны противостоянием двух антагонистических мировых общественно-политических систем: капиталистической и [c.171] социалистической. Динамику отношений других государств определяли прежде всего отношения между двумя сверхдержавами: СССР-США. В этих условиях снижалась роль международных отношениях нейтральных, средних и малых стран. 3. "Мирное сосуществование", пришедшее на смену "холодной войне". Этот тип характеризуется установлением паритета в военной сфере, усилением борьбы за безъядерный мир и безопасность во всем мире, повышением роли международных организаций в решении глобальных проблем, постепенным снижением уровня вооружений, сначала ракетно-ядерных, а затем и обычных. 4. Неприсоединение и сохранение свободы выбора решений и действий в международных отношениях, стремление к нормальному экономическому сотрудничеству со всеми государствами независимо от установившихся в них политических режимов.
 В принципе первых три типа международных отношений уже ушли в историю и все большую роль играет четвертый тип, поскольку он лучше отвечает интересам всего человечества.
 Виды международных отношений подразделяются на политические, экономические, идеологические, социальные, культурные, научно-технические, военно-стратегические и др. Из форм международных отношений выделяют политико-правовые, дипломатические, протокольные, организационные, торгово-экономические, финансовые, кооперативные, информационные, военно-стратегические (союзы, блоки, объединения). Особая роль принадлежит социальным формам международных отношений: а) международное контакты, начиная с простейших международных связей субъектов для удовлетворения их социальных потребностей - научные конференции, симпозиумы, гастроли театров, отдельных актеров, выступления писателей, музыкантов, певцов и т.п.; б) международное действие - совокупность актов одного субъекта ради изменения или поддержки взглядов, воли, поведения другого международного субъекта, то есть речь идет о митингах и демонстрациях у иностранных посольств и представительств, о резолюциях и петициях в отношении другого государства и т.д.; в) международной взаимодействие - социальная взаимосвязь двух международных субъектов, когда действия одного из них [c.172] вызывают ответные действия другого; г) международная зависимость - форма связи между субъектами международных отношений, которая может быть объективной зависимостью как часть от целого и как результат преднамеренного действия одного международного субъекта на другой путем применения определенных средств и методов принуждения и давления.
 Международные отношения имеют разнообразные уровни: глобальный - Организация Объединенных Наций, межрегиональный - Движение неприсоединения, Гринпис, региональный - Европа, Ближний Восток, Тихоокеанская зона и т.д., локальный - Россия-Германия, Эстония-Финляндия, Франция-Англия и др. В связи с этим особое значение в современном мире приобретают концепции регионализма и глобализма.
 Основные принципы международных отношений зафиксированы в Уставе ООН и в других документах, подписанных и ратифицированных большинством стран мира. Это прежде всего невмешательство, согласно которому никакое государство или группа государств не имеют права прямо или косвенно вмешиваться во внутренние и внешние дела другого государства. Принцип невмешательства запрещает также организацию, поощрение, помощь в вооруженной подрывной, или террористической деятельности, направленной на изменение общественно-политического строя другого государства путем насилия или агрессии.
 Среди других важных принципов международных отношений можно выделить принцип мирного разрешения международных споров и конфликтов, то есть любые возникающие между субъектами международных отношений разногласия должны решаться с помощью переговоров, посредничества, судебного разбирательства, международного арбитража, чтобы не подвергать угрозе мир и безопасность народов. Принцип мирного сосуществования государств с различным общественным строем, то есть признание нерушимости границ, территориальной целостности, всестороннее сотрудничество, отказ от применения силы с целью нарушить политическую независимость того или иного государства. Принцип равноправия и самоопределения народов, принцип суверенного равенства государств, исключающий [c.173] всякую иностранную власть на территории другого государства. Суверенитет всегда является полным, исключительным, неотъемлемым свойством государства. Принцип полного соблюдения прав человека и основных свобод, под которыми понимается комплекс социально-экономических, гражданских, политических, культурных прав и свобод, характеризующих статус личности в данном государстве. Помимо Устава ООН этот принцип закреплен во Всеобщей декларации прав человека 1948 г., в Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам 1960 г., в Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации 1966 г., в Пактах о правах человека 1966 г., в Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г. и в других международных документах. Этот принцип осуждает также любые формы расовой дискриминации из-за цвета кожи, этнического происхождения, вероисповедания, языка, пола как посягательство на достоинство личности. В современных условиях быстрого развития и распространения электронных средств массовой информации все большее значение приобретает принцип безусловного воздержания от пропаганды насилия, террора и войны как инструментов лишения народов - больших или малых - формы их национального существования. И, наконец, принцип добросовестного выполнения государствами обязательств, взятых ими в соответствии с Уставом ООН.
 Сегодня определяющими тенденциями развития международных отношений являются гуманизация и демократизация. Гуманизация означает переход к такому типу международных отношений, которые в наибольшей мере служат интересам личности, способствуют созданию максимальных возможностей для ее дальнейшего развития и совершенствования, для повышения качества самой ее жизни. Демократизация международных отношений выступает в качестве средства построения гуманного миропорядка. [c.174]
 3. Особенности внешней политики современной России и ее роль в международном сообществе
 Проблемы формирования новой государственности в России с точки зрения ее роли в мировом политическом процессе нельзя рассматривать без учета взаимозависимости основных субъектов международных отношений. Этим объясняются и некоторые особенности ее внешней политики, а также и особенности ее роли, которую она играет в международном сообществе.
 Во-первых, на ускорении развития мирового исторического процесса очень серьезно сказался распад СССР и формирование на большей части его территории Содружества независимых государств. При дальнейшем развитии событий это может привести к возникновению нового международного образования по типу европейского сообщества. Кроме того, такое положение привело к изменению некоторых приоритетов, основных целей и ориентиров во внешней политике России и ее поведения в мировом сообществе народов.
 Среди приоритетов внешней политики России центральное место сегодня занимают ее отношения не с США, Японией, Францией, Англией, Европой в целом, а с Германией. Как это ни парадоксально, но между двумя странами - непримиримыми противниками во второй мировой войне, которая принесла огромные жертвы и разрушения для обеих сторон, установились взаимовыгодные связи в экономической, научно-технической и даже в военной сферах.
 Непосредственная угроза развязывания прямой агрессии против России сейчас значительно снизилась, но она все же не потеряла своей актуальности. В связи с этим можно определить долгосрочные, среднесрочные и краткосрочные интересы безопасности Российской Федерации.
 К долгосрочным интересам безопасности относятся: а) проведение такой внешней политики, которая способствует сохранению общей стабильности в мире, чтобы не допускать локальных или межрегиональных вооруженных конфликтов; б) предотвращение или ликвидация любых очагов напряженности вблизи территории России; в) установление и сохранение нормальных отношений со всеми государствами, независимо от общественного строя и политического режима, царящего в [c.175] них; г) укрепление и развитие миротворческих возможностей России по линии ООН и других международных организаций в целях быстрого политического урегулирования конфликтов, которые могут перерасти в вооруженные столкновения; д) восстановление в полной мере международного престижа России как правопреемника СССР, признанного мировым сообществом.
 Среди среднесрочных интересов безопасности России особое внимание заслуживают нормализация и стабилизация обстановки в ближнем зарубежье. Речь идет о том, что создание единого экономического пространства требует немедленного решения вопросов о границах как между государствами СНГ, так и по всему периметру бывшего Советского Союза. Без этого невозможно избежать экономических диверсий, роста преступности, коррупции и т.п.
 К краткосрочным интересам безопасности России относятся решение проблем после гражданской войны в Чечне, а также недопущение локальных конфликтов вдоль юго-западных и южных границ бывшего СССР, где проявилось противостояние на религиозной, националистической или клановой основе. Для этого необходимо координировать со странами СНГ как общую внешнюю политику, так и конкретные действия по обеспечению взаимной безопасности.
 Систему приоритетов во внешней политике России составляют ряд факторов, которые определяют реализацию ее международных интересов. Это прежде всего кардинальное изменение геополитического положения России, ставшей самостоятельным субъектом международных отношений после распада Советского Союза. Численность населения и ее экономический потенциал составляют сегодня около 60 процентов от бывшего СССР, а территория - 76 процентов. Но Россия не просто уменьшилась в размерах и по населению, а оказалась в принципиально новом внешнем окружении с запада и с юга, где расположены бывшие советские республики. Но границы с ними очень условны, прозрачны и почти не охраняются, так как для этого требуются значительные материальные и людские ресурсы. Второй фактор состоит в том, что Россия, оставаясь одной из ведущих держав мира в силу гигантских масштабов, богатых природных ресурсов и неограниченного интеллектуального потенциала, пока не в [c.176] состоянии определять ход мировых событий. Являясь постоянным членом Совета безопасности ООН, Россия стремится удержать свои позиции великой мировой державы. То же самое относится к ее внешнеполитической работе и в других международных организациях.
 Международные организации - это межправительственные и неправительственные объединения государств, созданные на основе международных соглашений для осуществления определенных целей. Универсальной международной организацией является Организация Объединенных Наций, родившаяся в итоге великой победы над фашистской Германией и милитаристской Японией. Устав ООН, подписанный всеми ведущими участниками антигитлеровской коалиции, вступил в силу 24 октября 1945 года. Поэтому этот день ежегодно отмечается во всем мире как День ООН. Штаб-квартира находится в Нью-Йорке. Ее главными органами являются Генеральная Ассамблея, Совет Безопасности, Экономический и Социальный Совет - Экосос, Совет по опеке, Международный суд и Секретариат. Кроме того имеется ряд специализированных учреждений ООН, которые в соответствии со сферой деятельности подразделяются на три основные группы. В первую группу входят учреждения экономического характера. Это - Международный валютный фонд - МВФ, Международный банк реконструкции и развития - МБРР, Международная финансовая корпорация - МФК, Международная ассоциация развития - МАР, Продовольственная и сельскохозяйственная организация объединенных наций - ФАО, Всемирный почтовый союз - ВПС, Организация объединенных наций по промышленному развитию - ЮНИДО, Межправительственная морская организация - ИМО, Международный союз электросвязи - МСЭ, Всемирная метеорологическая организация - ВМО. Вторую группу составляют специализированные учреждения социального характера. Это - Международная организация труда - МОТ и Всемирная организация здравоохранения - ВОЗ. Третью группу образуют специализированные учреждения культурно-гуманитарного характера. Это - Организация Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры - ЮНЕСКО, Всемирная организация интеллектуальной собственности - ВОИС, Детский фонд ООН - ЮНИСЕФ. В развитии международного [c.177] сотрудничества в области мирного использования атомной энергии важную роль играет Международное агентство по атомной энергии - МАГАТЭ.
 Помимо названных специализированных учреждений ООН существуют различные международные межправительственные организации, которые занимаются узкими конкретными вопросами: Международный институт холода, Международный союз публикации таможенных тарифов, Дунайская комиссия и др.
 Поскольку международные межправительственные организации занимают значительное место в современных международных отношениях, то в их работе активно участвуют представители России как суверенного государства. Это позволяет ей сохранять и укреплять позиции ведущей державы мира, оказывая широкое воздействие на рост и интенсификацию международных связей по всем направлениям.
 От международных межправительственных организаций следует отличать международные неправительственные организации. Их членами могут быть как национальные общественные организации, так и отдельные лица, а также города и научные учреждения. В то же время всякого рода тайные общества и закрытые клубы не считаются международными неправительственными организациями.
 В настоящее время в мире насчитывается свыше трех тысяч международных неправительственных организаций. Наиболее известные из них - это Всемирная федерация профсоюзов - ВФП, Всемирная федерация породненных городов - ВФПГ, Международный совет научных союзов - МСНС, Международная организация журналистов - МОЖ, Международная ассоциация юристов-демократов - МАЮД и др. В работе многих из них участвуют организации и граждане России. И хотя статус у международных неправительственных организаций в основном консультативный, они играют существенную роль в развитии плодотворного сотрудничества народов, в мобилизации мирового общественного мнения против политики агрессии, расового и национального угнетения, за мир и безопасность, за всеобщее разоружение и дальнейший социальный прогресс.
 Краткие выводы: [c.178]
 1. Содержание и направленность внешней политики любого государства обусловливаются природой его общественного строя и существующим политическим режимом.
 2. Интернационализация современных международных отношений требует сохранения и укрепления мира, безопасности и справедливости во имя жизни нынешнего и будущих поколений землян.
 3. Смещение приоритетов во внешней политике России произошло из-за глубокого социально-политического и экономического кризиса, поразившего страну после распада Советского Союза. Современные международные отношения невозможно представить без активного участия в них России, которая всячески стремится укрепить свои позиции ведущей державы мира. [c.179]
 Глава XI.
 Основные понятия: внешняя политика, внутренняя политика, международная политика, функции внешней политики, международные отношения, безопасность национальная.
 Вопросы для размышления и самопроверки, учебные задания:
 1. Сопоставьте различные определения внешней политики и ее функции.
 2. Каковы средства реализации внешней политики различных политических режимов?
 3. Нарисуйте схему "Виды, формы, уровни международных отношений".
 Литература:
 1. История внешней политики. М., 1991. Т. 1-2.
 2. История дипломатии. М., 1990. Т. 1-5.
 3. Устав ООН.
 4. Всеобщая декларация прав человека 1948 г.
 5. Мировая экономика и международные отношения, 1994, № 10.
 6. Дипломатический словарь. М., 1989. Т. 1-3. [c.179]
 ГЛАВА XII. СОВРЕМЕННАЯ ГЕОПОЛИТИКА
 1. Отцы-основатели геополитики. Евразийский проект и геополитика на российском фоне
 Попытки осмысления политической организации значительных географических пространств известны с древнейших времен (Геродот, Фукидид, Страбон, Полибий). Новое время дало примеры более строгого подхода к влиянию географических (континентальное, островное или прибрежное местоположение страны и размеры ее территории, протяженность береговой линии и границ, тип коммуникаций, ландшафт, климат) и демографических факторов на социально-политическую жизнь народов (Ш. Монтескье, Г. Гердер, К. Риттер, Г.Т. Бокль, Э. Реклю, Ф. Ратцель и др.). Однако становление геополитики как науки относится ко второй половине прошлого - первой половине нынешнего века.
 Шведский государствовед Р. Челлен (1864-1922), американский адмирал А. Мэхэн (1840-1914), англо-американский теоретик Х.Макиндер (1861-1947), немец К. Хаусхофер (1869-1946) - наиболее видные геополитики-классики. Именно они предложили концепции и научный аппарат этой дисциплины. Среди них:
 - идея извечного противостояния держав суши и моря;
 - теория "великой суши" (географического единства Европы, Азии и Африки) и ее сердцевины - "хартленда", вокруг которой разворачивается история человечества ("кто владеет хартлендом, тот владеет миром");
 - теоретическое обоснование геополитических союзов (военно-политических блоков) ведущих держав, которое заключало в себе значительный прогнозный потенциал.
 В нашей стране отношение к геополитике, как расистской "псевдонауке", агрессивному и фашистскому учению, круто замешанному на синтезе идей "жизненного пространства, почвы и крови", было сугубо отрицательным. Понятным образом рациональные моменты геополитики отметались вместе с околонаучными. Уже написаны и будут еще написаны книги о взаимоотношениях практических политиков и теоретиков геополитики (Макиндера и Керзона, Мэхэна и Т. Рузвельта, Хаусхофера и Гитлера), но уже ясно, что величайшим геополитиком-практиком [c.180] середины ХХ века являлся И. Сталин. С его именем связано послевоенное устройство Европы и мира, Ялтинская система 1945 года, которая сегодня подвергается суровому испытанию и которую можно считать вершиной классической геополитики.
 Подводя итоги классическому этапу в становлении геополитики как науки, рассматривающей пространство с точки зрения интересов государства (империи), возможности применения государственной мощи с целью ее наращивания и более отдаленном географическом пространстве, следует отметить размежевание геополитики и политической географии как науки, рассматривающей государство (политику) с точки зрения "больших пространств". Отметим в связи с этим некоторые закономерности, вскрытые классической геополитикой:
 - контроль над пространством теряют те геополитические субъекты, которые не обладают необходимыми и достаточными возможностями для завоевания и удержания территории, не обладают нужными признаками самодостаточности;
 - потеря контроля над пространством одним геополитическим субъектом всегда означает его приобретение другим;
 - стабильность, устойчивость и безопасность геополитического субъекта достигается некоторым оптимумом подконтрольного пространства, так как чем шире пространство, тем труднее оно поддается управлению со стороны субъекта;
 - иногда преимущества получает тот субъект, который контролирует ключевые (геостратегические) точки пространства, а сила или слабость геополитического субъекта производна от степени его самодостаточности и контроля над ключевыми точками (15).
 В конечном счете история подтвердила, что даже очень большая геополитическая мощь не позволяет контролировать бесконечно большие пространства, а все известные попытки установления мирового господства заканчивались крахом (А. Македонский, Чингисхан, Наполеон, Гитлер) в силу объективных пределов самодостаточности.
 После второй мировой войны геополитическая мысль не остановилась в своем развитии; уточнялось и наполнялось [c.181] новым содержанием понятие хартленда (Дж. Спайкмен), уходила в прошлое концепция географического детерминизма; стало фактом размежевание политической географии и собственно геополитики; наряду с традиционными геополитическими факторами неизбежно учитывались новые (Н. Галлуа) - оружие массового уничтожения, использование космоса и новейших электронных средств борьбы, новейшие средства связи и транспорта, постоянный мониторинг экономических, экологических и демографических потенциалов, массового поведения людей.
 Послевоенная (Ялтинская) система до развала Советского Союза несмотря на локальные конфликты и крушение колониальной системы способствовала стабильности биполярного идеологически разделенного мира (СССР и США с их союзниками). Существует заслуживающая внимания концепция, что биполярная геополитическая структура мира была не просто полувековым фактором стабильности, но и является оптимальной моделью расстановки геополитических сил вообще. "Периодическая таблица государств (геополитических элементов)" В.Б. и И.В. Тихомировых4 трактует проблему таким образом, что все существующие государства планеты (по крайней мере около ста наиболее значительных) занимают вполне определенные уровни в соответствии с экономическим потенциалом каждого (валовый национальный продукт). При этом на каждом уровне (орбите) может размещаться строго определенное количество стран (2, 2, 6, 2, 6, 2, 10...). Предложенная схема исключает "однополюсный" геополитический расклад сил в мире, рассматривает гегемонию одной сверхдержавы, например, США в качестве абсурда, напоминающего "однополюсный" магнит. Из таблицы следует, что верхний уровень сегодня занимают США и КНР. Последняя с ее 12-14% ежегодного прироста ВНП заняла место СССР, а Россия провалилась в силу известных событий на третий уровень, тогда как объединенная Германия прочно утвердилась на втором.
 В прикладной геополитике также получает развитие мысль (она была впервые высказана Д.И. Менделеевым [c.182] в начале века)5 о необходимости учета величины геодемдуги (в километрах или градусах "вилки", проведенной из центра Земли), то есть расстояния между геоцентром и демоцентром страны при выборе оптимального местоположения столицы государства. Идеальным является расположение столицы на равном расстоянии от названных центров и уж совсем хорошо, если эти центры совпадают. Перенос столиц (Бразилиа, проекты новых столиц Японии и Казахстана) получает геополитическое обоснование, равно как и предположения о возможном выборе места для столицы России.
 И все же наибольший прорыв в теории геополитики связан в настоящее время с подключением цивилизационно-культурологических парадигм. Традиционные модели - Запад-Восток, Север-Юг - мало что дают в силу их предельной абстрактности. Правда, культурологическая конкретизация известной геополитической дихотомии (страны континентальные и морские, страны Востока и Запада) может быть весьма полезной в познавательном плане, как это видно из следующей таблицы геополитических типов развития (20).
 Прибрежный (морской) Континентальный Опора на обмен и внешнюю торговлю Опора на собственные силы и ресурсы Высокий уровень жизни, комфорта Более низкий уровень жизни (при прочих равных условиях) Развитие паразитарных структур в сфере финансов, торговли и неэквивалентного обмена Паразитарные структуры в сфере внутреннего управления, гипертрофия бюрократии Идеология "глобальности", (космополитизма), ориентирующаяся на доступ к чужим ресурсам Идеология "региональности", национализма (по схеме: "чужого не надо, своего не отдадим") Преобладание индивидуалистических (эгоистических) начал, примат личного перед общественным (права человека, личная инициатива) Примат коллективистских начал, обязанностей перед правами, приверженность идее общего блага [c.183]
 Смысл подобного сопоставления станет яснее, если учесть, что моря и океаны составляют три четверти поверхности планеты, что и сегодня свыше половины мирового промышленного производства сосредоточено в 200-километровой прибрежной зоне, что и сегодня морские перевозки дешевле сухопутных, что большие континентальные пространства сложны для создания транспортной, коммуникационной и управленческой инфраструктуры.
 Переходя к осмыслению постклассических геополитических сюжетов, остановимся на достаточно современном определении, которое с позиций политической онтологии результирует предыдущие рассуждения и открывает новое видение проблемы: "Геополитика - это разновидность внешней политики, определяемая территориальной близостью партнеров (соперников) и создающая поле сопряжения между интересами сопредельных стран. Наука геополитики (геополитическая теория) исследует связи между пространственными и функционально-политическими характеристиками тех или иных регионов мира" (12).
 Важнейшей проблемой геополитики остается сочетание универсальной (мировой), региональной (цивилизационной) и страновой (государственной) безопасности. Национально-государственный уровень достаточно ясно связан с реальными национальными интересами государства, как геополитического субъекта. Ясно и то, что путь к осознанию неоднозначно понимаемых общечеловеческих интересов лежит через посредничество уже более трудно осознаваемых интересов среднего (посреднического) регионального уровня. Для стран Запада это в сфере национальной безопасности выглядит достаточно просто: национальное военное ведомство - НАТО - Совет Безопасности ООН.
 В любой теории выбор подходов (парадигм) к разрешению какого-либо вопроса - процесс не только сугубо рациональный, но и связанный с интуициями, интересами и ориентациями автора. Решать проблему соотношения безопасности на трех названных уровнях - значит разобраться в частности в соотношениях достаточно консервативной геополитики и цивилизационно-культурологической динамики. Даже в первом приближении ее можно решать лишь в рамках более общих представлений, [c.184] которые выработаны в философии политики. Значит, приходится выбирать между двух констатаций:
 - в современном мире процесс образования новых цивилизационных миров (моделей) уже завершен, мир уже вступил или стоит на пороге единой общечеловеческой цивилизации, геополитическая конвергенция стала фактом, наступил "конец истории";
 - наш мир еще достаточно молод и не исчерпал творческую энергию для создания новых региональных цивилизационных общностей, более того, реально вступает в эпоху дивергенции.
 Здесь принят второй подход, исходя из критических соображений в адрес первого и существующей позитивной аргументации в защиту второго (12).
 Думается, что история остается открытой для поиска и создания новых цивилизационных форм и геополитических конфигураций. И, видимо, самое время перейти от констатации фактов к некоторым теоретическим предпосылкам сделанного выбора. К ним относятся рациональные стороны цивилизационно-культурологической парадигмы в духе идей Н.Я. Данилевского, П. Сорокина, О. Шпенглера, А. Тойнби, теории мир-системного анализа И. Валлерстайна, геополитического и цивилизационно-культурологического синтеза С. Хантингтона.
 Тойнбианская парадигма в ее современном варианте предстает в виде перечня из пяти региональных цивилизационных организмов, каждый с соответствующим ядром духовной культуры, каждый равен друг другу перед лицом истории, имеет право на рождение, жизнь и смерть. Подобные представления вполне демократичны, не оставляют места европоцентризму. Вот те цивилизации, которые складывались исторически: индо-буддийская, китайско-конфуцианская, арабо-мусульманская, западно-христиан-ская, славяно-православная. С их локализацией на современной политической карте мира не возникает проблем.
 Парадигма Валлерстайна исходит из того, что в XVI веке борьба мир-империй, основанных на политическом властвовании, и мир-экономик, основанных на торговле, завершилась в Европе победой последних, становлением современной мир-капиталистической системы и поэтапным перемещением центров силы из Испании в Голландию, далее в Великобританию и, наконец, в США. Подъем [c.185] каждой страны на вершину экономической силы наступал после войн, равнозначных мировым. Валлерстайн подметил некоторые важные закономерности этого 500-летнего процесса: любая страна-гегемон организует свою геополитику и идеологическую защиту под лозунгами свободной торговли и глобального либерализма; развитие, как правило, начинается в агропромышленной сфере; наибольший подъем приходится на этап торговли; переход в этап банковско-финансовых операций означает утрату гегемонии; держава-гегемон выступает носителем подавляющей военно-морской мощи, приобретает этот свой ранг в результате военной победы над своими соперниками в союзе с предыдущей страной-гегемоном. Так, гегемония США (в союзе с Великобританией) началась в 1914 году, пик этой гегемонии пришелся на 60-70-е годы. Следующий гегемон XXI века (все сходятся на том, что это будет Китай или Япония) уже должен налаживать партнерские или даже союзнические отношения с США, крепить свою военно-морскую мощь, вырабатывать современный вариант либеральной идеологии. Прогностическая часть схемы, фиксирующая перемещение мирового центра силы а азиатско-тихоокеанский регион (АТР), во многом компенсирует ее европоцентристский дух, приверженность однополюсному видению мира.
 Своеобразным конструктивным компромиссом цивилизационного подхода и мир-системного анализа является геополитическая конструкция американского исследователя С.Хантингтона, согласно которой мир после конца холодной войны и развала Советского Союза будет определяться уже не идеологическим противостоянием, а взаимодействием (конкуренцией и борьбой) 7-8 различных цивилизаций (19)6. Налицо приверженность идее множественности центров силы, конфликты между которыми (не исключая и мировую войну) будут проходить на стыках цивилизаций, по линиям цивилизационных разломов. Главная ось международных отношений пройдет между [c.186] Западом и остальным миром, при этом западные страны будут играть все меньшую роль. Что же касается США, через которые проходит так же цивилизационный разлом, то вероятно "разрушение Америки". Но это прогнозы. Пока же "Запад использует международные организации, военную мощь и финансовые ресурсы для того, чтобы править миром, утверждая свое превосходство, защищая западные интересы и утверждая западные политические и экономические ценности... Да и сам тезис о возможности "универсальной цивилизации" - это западная идея" (19).
 Подмечая высокую разрешающую способность цивилизационного подхода, Хантингтон подчеркивает центральную роль религиозных идей и национальных политических культур в современном мире, предостерегает от смешивания модернизации с вестернизацией: "Презумпция Запада, что по мере модернизации другие народы станут "такими же, как мы", - это частица западного высокомерия, иллюстрирующего столкновение цивилизаций" (19). Что же касается России, то, оставаясь атлантистом, как, например, и Г. Киссинджер и опираясь на традиционные геополитические идеи о значении континентальной Евразии (и, соответственно, островной Америки), он предостерегает от попыток восстановления бывшего Советского Союза.
 Во многом перекликаются с представлениями Хантингтона изыскания Ж.Аттали, который тоже уверен, что страны тихоокеанской цивилизации в ближайшее время потеснят США, которые "за последние 30 лет не изобрели ничего нового, кроме микропроцессора, и постоянно снижали свою долю на рынке машиностроения". Во всем, что касается перемещения центров геополитической мощи, он стоит на позициях мирсистемного анализа Валлерстайна, предвидит борьбу за громадные территории Азии, однако, предполагает, что Китай, Индия, страны арабо-мусульманской цивилизации не подчинятся диктату Запада, их интеграцию в глобальную рыночную экономику он считает равнозначной чуду. Любые, исходящие от развитого Севера предложения (в духе концепции Римского клуба о "нулевом росте") странам Юга ограничить рост экономики, он считает несерьезными (2).
 Все заявленное до сих пор относительно классической и постклассической геополитики позволяет [c.187] утверждать, что соотношение цивилизационного и собственно геополитического подходов не является простой технической или учебной задачей. Однажды нам пришлось уже сделать "субъективный" выбор в пользу парадигмы множественности цивилизаций и признания незавершенности процесса формирования новых. Приступая к проблемам геополитики на российском фоне, нам предстоит сделать очередной выбор, то есть определиться, чем является Россия в цивилизационном и геополитическом отношении: Западом, Востоком, особым геополитическим пространством между Западом и Востоком, самостоятельной цивилизацией? Отрицательный ответ на первые два вопроса достаточно очевиден. Какие ответы предлагались на последние два вопроса, рассмотрим на конкретном примере.
 После гражданской войны и утверждения большевизма в России в русской эмигрантской преимущественно молодежной среде возникло в 20-е годы интеллектуальное движение, известное как евразийство (П.Н. Савицкий, Н.С. Трубецкой, Г.В. Вернадский, П.П. Сувчинский, Л.П. Карсавин). Согласно евразийским представлениям извечная борьба между "лесом" (оседлые славяне лесной полосы) и "степью" (урало-алтайские кочевники) увенчалась в монгольский период победой "степи", но в XV веке "лес" (Московия) взял исторический реванш. С тех пор Московское государство стало главной ценностью русской политической истории.
 Справедливо учитывая изначальную полиэтничность русских государственных образований, евразийцы считали, что Россию-Евразию населяют не европейцы, не азиаты, а евразийцы, которые унаследовали от монголов евразийскую государственность, от Византии - православную ее составляющую. Учитывались и другие составляющие этой государственности и самоуправления: вечевое устройство и его противостояние княжеской власти, казачий круг, общинные формы самоуправления, Земские соборы. Названные формы оказались отличными как от исламской цивилизации и государственности, так и от католической. Даже тяжкий удар церковного раскола в XVII веке и последующая европеизаторская политика Романовых не сокрушили евразийского православного [c.188] духа, что позволило противостоять напору католичества, проискам иезуитов и протестантов, масонства и атеизма.
 Евразийцы пересматривали традиционные представления о политических последствиях ордынского правления на Руси, считали западную часть монгольской империи истинной предшественницей российской государственности, а "киевскую идею" оценивали как провинциальную. Европеизацию России они считали более вредной, чем полезной для страны, для русской культуры, а проводником безответственной европеизации и пришедших с нею коммунистических идей считали западнически ориентированную часть российской интеллигенции. Многие переклички с идеями евразийцев мы находим у Л.Н. Гумилева, который не без гордости называл себя "последним евразийцем".
 В отличие от монархически настроенной русской эмиграции евразийцы усматривали в трагедии революции и гражданской войны глубокий исторический смысл, а будущее России видели не в качестве европейской державы, а в роли лидера антиевропейского движения, что придавало им сходство с советской геополитической доктриной противоборства с капиталистическим Западом и объединения с национально-освободительным движением Востока. Некоторые из евразийцев считали, что Россия неизбежно отвергнет бесчеловечность и мерзость большевизма, возродит православие, совершит всенародное покаяние за грех безумного Октябрьского восстания. Другие же думали, что советская власть есть компромисс между большевиками и русским народом, который использовал большевизм, чтобы спасти территориальную целостность и возродить империю. Однако в возможность сохранения единства страны на длительную перспективу не верили, предвидели неминуемый крах большевизма, свертывание российского государства до его славянского и даже только великорусского ядра, хотя не считали, что это приведет русский народ к национальной катастрофе.
 Евразийство как идейное течение было крайне противоречиво, во многом уязвимо для серьезной критики, его разлагала и подрывала изнутри агентура ГПУ, замалчивала официальная советская наука, но идеи евразийства обладали значительной прогностической силой, несли в себе высокое гуманистическое содержание особенно в [c.189] том, что касается культурно-цивилизационного синтеза Востока и Запада, исторической судьбы цивилизационного и геополитического региона Россия-Евразия.
 А тем временем в Европе продолжалось становление послевоенной геополитической системы. Министр иностранных дел Великобритании Д. Керзон (1859-1925), безоговорочно разделявший взгляды Макиндера, считал Советскую Россию основным противником Британской империи и уже в период заключения Версальского мира (1918) выдвинул и начал реализовывать идею создания "санитарного кордона" вокруг России. Надо сказать, что своими сумасбродными планами мировой пролетариат революции верные ленинцы лишь подкрепляли опасения Керзона. Еще летом 1919 года Л. Троцкий предложил фантастический план: бросить конную армию на Индию, так как с его точки зрения "путь на Париж и Лондон лежит через города Афганистана, Пенджаба и Бенгалии". Однако реально Красная Армия была "брошена" на Германию через Польшу, где и закончила бесславно свою миссию по разжиганию мирового революционного пожара (1920-21 гг.). Европа притихла вплоть до Второй мировой войны, а расклад сил достаточно полно описывается известным геополитическим треугольником, где стрелками показаны основные цивилизационно-культурные импульсы идеологически противоборствующих сил. Союз "пролетарского интернационализма" и "буржуазного космополитизма" оказался сильнее. Треугольник потерял свою правую нижнюю вершину. Национал-социализм и фашизм были стерты с геополитической карты Европы. Аналогичную судьбу претерпели геополитические планы Японии по созданию "Великой азиатской сферы сопроцветания" (включая Китай, Индию, Океанию, территории СССР до Урала). Еще сорок лет мир в Европе и во всем мире поддерживала Ялтинская (1945) система. В "двуугольнике" биполярной системы геополитических сил, идеологическое и военное противостояние (НАТО-ОВД) не вылилось в прямой конфликт, соперничество шло в основном в зоне "третьего мира".[c.190]
 
 Распад Советского Союза - это особая тема, но некоторый свет на данный процесс проливают признания Г. Шахназарова: "Само сообщество, которое мы называем мировым, становится по сути именно таким только теперь, после того, как вберет в себя все составные компоненты миропорядка. Причем "соединение" Востока и Запада, как принято называть, представляет собой лишь первый этап грандиозной операции (курсив мой. - А.У.), за которым последует другой, может быть еще более сложный, а именно: интеграции Севера с Югом. Иначе говоря, речь идет о мировом процессе становления новой цивилизации" (23). Оставим без внимания личный выбор Г. Шахназарова в пользу единой "новой цивилизации". Если это "возможный сценарий будущего", то не будет ли "цена свободы" народов Китая, Индии, Арабского мира, аналогичной "цене свободы" народов СССР? Очень серьезно "подставил" своего бывшего босса М. Горбачева его бывший главный политический советник. Потому, что кто-то должен ответить на вопрос, рожденный грандиозной поговоркой известного политолога: если это "операция", то в каких штабах она разрабатывалась, какова была доля участия в этой "операции" политической правящей элиты СССР?
 Ответ на поставленные здесь вопросы находим в популярном учебнике политологии: "Территория есть пространство государства, занятое его населением, где в полной мере действует власть политической элиты, реализуемая через юридические нормы. Одна из главных [c.191] целей элит, не состоявших на службе иностранных держав (курсив мой. - А.У.) заключается в гарантировании территориальной целостности государства, для чего используются различные средства - от дипломатических до военных" (14). В свете этой "учебниковой" истины более чем странно выглядят отданные "без боя" шесть исконно русских портов и более 20 млн. соотечественников где-то потерянных в процессе суверенизации, передача США части морской акватории в Беринговом проливе (согласно договоренности Шеварднадзе-Бейкера), невнятная политическая позиция по поводу Курильских островов, "раздача суверенитетов" (с непредсказуемыми геополитическими последствиями).
 Конечно, "одна шестая" была богата территорией, но вот был ли Советский Союз империей, это, как говорится, еще вопрос. Мы отметаем пропагандистское клише "империи зла", так как со времен Н. Макиавелли не принято говорить о добрых или злых государствах и политике.
 Для определения Советского Союза как империи, нет фактических оснований. Более того, в политической науке еще не сформировался адекватный научно-категориальный аппарат для описания этой нетривиальной формы государственности. Это не значит, что вопрос об имперском будущем евразийского пространства вовсе лишен смысла. И уж в любом случае рассмотреть его предстоит в системе геополитических и цивилизационных координат.
 Сегодня в нашей стране радикальным демократам-западникам противостоят три концепции правых почвенников:
 1) этноцентричная идея России только как "государства русских" (основанием здесь является то, что, имея в составе своего населения 82% этнических русских, по всем западным меркам РФ является государством моноэтническим);
 2) имперская субкультура в двух своих ностальгических вариантах (идея возврата к "единой и неделимой" России или к "союзу нерушимому");

<< Пред.           стр. 4 (из 21)           След. >>

Список литературы по разделу