3. Об ошибках, пробелах и искажениях в освещении истории Отечественной войны 1812 года

  Недостатки в исследовании истории войны 1812 года связаны с тем, что многие авторы вольно или невольно приукрашивали все, что касалось действий русской стороны и, наоборот, стремились как можно отрицательнее характеризовать действия Наполеона и его армии. Таким образом были допущены серьезные перекосы в изложении и оценке событий 1812 года. К сожалению, ложно понятый патриотизм, с одной стороны, и идеологические установки тоталитарного режима - с другой, подвигали историков на умалчивание или искажение правды. К еще большему сожалению, многочисленные ошибки и извращения в описании войны нашли прочное место в школьных и вузовских учебниках. И лишь в последние годы правда о войне 1812 года начинает восстанавливаться. Учебники тоже стали ближе к истине в некоторых частностях, но до восстановления верной картины войны еще далеко.
  При освещении подготовки Франции и России к войне как дореволюционная, так и послереволюционная историография принижала агрессивность русской стороны. Между тем, в русских правительственных и высших военных кругах рассматривались варианты наступательной войны - вторжение в Польшу. Враждебность Наполеону была преобладающим настроением в русском обществе, так же как и личная враждебность французскому императору со стороны Александра I с тех пор, как в ответ на ноту протеста России из-за убийства герцога Энгиенского в 1804 Наполеон напомнил Александру о фактическом участии его в заговоре против отца - Павла I. После Тильзитского мира Наполеон не был заинтересован воевать с Россией, наоборот, он хотел сохранить дружественные или даже союзные отношения между двумя странами, ибо это давало ему возможность сосредоточить свои силы для утверждения господства в Европе и борьбы с Англией. Ни со стратегической, ни с политической точек зрения воевать с Россией Наполеону после Тильзита было невыгодно. Не случайно Россия в конечном счете в результате Тильзитского мира получила больше преимуществ, чем Франция, хотя и имела ощутимые потери из-за сокращения русско-английской торговли вследствие навязанного ей присоединения к Континентальной блокаде. Захватнические устремления Александра I нашли удовлетворение в ряде территориальных присоединений, в том числе - Финляндии в 1809 году. Но это удовлетворение было неполным до тех пор, пока существовало герцогство Варшавское - враждебный России сателлит Франции. Безусловно, все это не оправдывает Наполеона и не меняет агрессивного содержания его политики, приведшей к войне 1812 года, но позволяет более объективно оценить предысторию войны. Несправедливо обвинение Наполеона в том, что он мечтал о расчленении России, полном ее порабощении и передаче ее территории Пруссии, Австрии и Варшавскому герцогству. Усиливать эти страны Наполеону было ни к чему, а вот использовать силы и средства России, сохранив ее в качестве подчиненного партнера в походе на Индию для ослабления Англии, было гораздо выгоднее.
  Изменены теперь и оценки военно-стратегического потенциала России, который не только не уступал, но и превосходил французский. Русская армия располагала в несколько раз большими, чем у французов, запасами вооружений (порох, снаряды, патроны), провианта и фуража. Русская промышленность производила в год 163 тыс. тонн чугуна (французская - 99 тыс. тонн) и 176 тыс. ружей (французская - 120 тыс.)
  Возвращается историческая правда о планировании войны, ее ходе. Сразу же надо сказать, что ни о какой внезапности и вероломстве Наполеона не может идти речи. Утверждение о том, что Наполеон начал войну без объявления России, неверно. Во-первых, 4(16) июня 1812 г. министр иностранных дел герцог де Бассано подписал ноту о разрыве дипломатических отношений с Россией, уведомив об этом правительства европейских государств. Во-вторых, 10(22) июня посол Франции Ж.-Д. Лористон обратился в российское министерство иностранных дел и затребовал свои паспорта. В ноте он писал: «...моя миссия окончилась, поскольку просьба К. Н. Куракина (посол в Париже - Е. И.) о выдаче ему паспортов означала разрыв, и его императорское и королевское величество с этого времени считает себя в состоянии войны с Россией». В-третьих, Александр I и военный министр Барклай де Толли были прекрасно осведомлены о военных приготовлениях Наполеона через полковника А. И. Чернышева - военного агента (по-современному - атташе), отлично наладившего шпионаж. Вплоть до февраля 1812 года, когда А. И. Чернышев покинул Париж, он получал секретные дипломатические и военные данные из разных источников, в том числе из военного министерства. Были и другие каналы, по которым русское руководство получало информацию о действиях и приготовлениях Наполеона.
  Что касается планов Наполеона, то здесь исправлено мнение как о том, что французский император рассчитывал на молниеносную войну путем приграничного сражения (одним ударом), так и о том, что Наполеон заранее планировал поход на Москву.
  В самом деле, одним ударом разгромить четыре армии, находившихся на значительном удалении друг от друга, было невозможно. Анализ первых дней войны показывает, что Наполеон двигался очень осторожно, т. к. все время ждал контрудара русской армии. Постоянное отступление русских было для Наполеона и неожиданным, и нежелательным. Он рассчитывал на генеральное сражение, а оно постоянно отодвигалось. Длительное, стратегическое отступление русских войск нарушило надежды Наполеона на относительно быстрый (но не молниеносный) успех в войне, однако отказаться от преследования он уже не мог. Не мог он и растягивать войну еще на год, хотя и думал об этом. Вот почему, уже находясь в Смоленске, он принял решение идти на Москву. До этого момента подобных планов у Наполеона не было.
  События первых дней и недель войны связаны во многом с соотношением сил сторон. До недавнего времени оно слишком с большим креном оценивалось в пользу Наполеона. Так, общая численность вооруженных сил Франция оценена в 1 млн. 200 тыс. человек, а общая численность войск России в учебниках не указывалась. На самом деле они составили тоже внушительную цифру - 975 тыс. человек. Более половины своих вооруженных сил Наполеон направил против России. Но в первом эшелоне войск, вступивших в Россию, было около 450 тыс. чел. Еще 200 тыс. Наполеон ввел в Россию позже, когда война уже шла.
  Численность русских армий, противостоящих Наполеону в начале войны, в учебниках определяется в 200-220 тыс. чел. На самом деле численность всех армий и резервных корпусов в западных губерниях достигала 320 тыс. Таким образом, наполеоновская армия превосходила русскую не втрое, как утверждается в учебниках. Однако, на главном направлении, где шел сам Наполеон с 300 тыс. солдат, действительно соотношение было более разительным, т. к. в 1-й армии Барклая де Толли насчитывалось 120 тыс. войск. Это преимущество Наполеона постоянно таяло, и уже к Бородинскому сражению оно исчезло.
  Вольное обращение историков с цифрами и в других случаях приводило к искажению истины. Например, потери при обороне Смоленска определялись в 20 тыс. со стороны французов и 10 тыс. русских. На самом деле французы потеряли чуть более 14 тыс., а русские - более 11,6 тыс.
  Соотношение сил при Бородине и потери с обеих сторон -еще одна грань истории войны 1812 г., постоянно искажавшаяся историками. Если силы французов показывались правильно - 135 тыс. войск и 589 орудий, то численность русских войск занижалась. На самом же деле общее число их в день Бородинского сражения составляло 154 тыс. человек при 624 орудиях. Из них 114 тыс. - это регулярные войска, 9 тыс. казаков и 31,7 тыс. ополченцев. Что же касается потерь при Бородине, то новейшие данные сводят их к 42 тыс. убитых и раненых со стороны русских и 30 тыс. - со стороны французов. Далеко не так категорично решается и вопрос о том, кто же одержал победу у Бородина. Кто-то говорит о ничьей, кто-то - о победе Кутузова, но есть и мнение, давно высказанное на Западе (в том числе - Ф. Энгельсом), о победе Наполеона. О победе русской армии вроде бы нельзя говорить, потому, что Кутузов не решил задачи защитить и не допустить французов в Москву. Но ведь и Наполеон не достиг главного -разгрома русской армии. Занятие же Москвы не привело к желанной для Наполеона цели - заключить мир с Россией.
  Среди аргументов, приводимых некоторыми историками к пользу того, что Бородино оказалось победой России, есть и то, что французские войска оставили завоеванные на Бородинском поле позиции. Это не совсем так. Впрочем, вряд ли может такой аргумент быть решающим в споре о результатах боя. Французы сохранили за собой село Бородино и деревню Семеновскую, флеши и Курганную высоту. Войска Наполеона были отведены к воде - р. Колоче и Семеновскому ручью, к запасам и лазаретам, но захваченные в ходе боя пункты были прикрыты заслонами, которые одновременно наблюдали за русской армией. Да и ночевать на поле боя вместе с убитыми и стонавшими ранеными было не с руки.
  Сейчас историки смелее говорят об ошибках и просчетах русского командования. Почему, например, оно допустило оставление в Москве большого количества оружия (156 орудий, около 75 тыс. ружей, более 7 тыс. карабинов, мушкетов и штуцеров)? Тот же вопрос возникает в связи с гибелью многих тысяч русских раненых, оставленных в сгоревшей Москве. Почему генерал-губернатор Москвы Ф.В. Ростопчин хотел еще до прихода в Москву врага сжечь город, приказав вывести из него все противопожарные средства, но не побеспокоился своевременно о том же московском арсенале и судьбе тех же раненых, обрекая их на явную гибель? Отметим, ради справедливости, что в те времена раненые оставлялись на попечение противника: это была обычная тогда практика (поэтому несправедливо утверждение о том, что М. И. Кутузов не позаботился о раненых в Можайске, например). Тем не менее в пылающем городе и противник не помог бы. Кстати сказать, современные исследования склонны объяснять пожар Москвы именно сознательным актом русских по уничтожению города. Правда, Ф. В. Ростопчин настаивал на сожжении Москвы до прихода туда французов, а дальновидный М. И. Кутузов предпочел, чтобы это было сделано после того, как французы втянулись в Москву, и был более прав. Хотя в пожаре виноваты, конечно, французы, потому что они были завоеватели и никто их в Москву не приглашал, но обвинять их в том, что они преднамеренно сожгли город, который только что заняли и в котором им более или менее длительное время предстояло жить, нелогично. Понятнее, когда неприятель сжигает покидаемый, а не занимаемый город. Но и то, что отдельные дома могли сгореть от врага, тоже не вызывает сомнений.
  Постоянно занижая численность русских войск на первых этапах войны и уменьшая их потери, многие авторы приводили завышенные сведения о численности русской армии на конец войны (240 тыс., хотя Кутузов вел не более 120 тыс.) и уж совсем нереальную цифру потерь за всю войну - 2 млн. человек.
  Много предвзятого было и в оценке деятельности конкретных лиц. М.И. Кутузов со времен Сталина изображался полководцем на две головы выше Наполеона, хотя военный талант французского императора никак не уступал кутузовскому. Замалчивались негативные стороны деятельности М.И. Кутузова. Ведь русский фельдмаршал был человеком своего времени, весьма искусньм царедворцем, который не мог всерьез противодействовать царю. Сейчас, однако, нужно объективно показать трагедию этого человека, который постоянно должен был оглядываться на императора и который выработал план уничтожения врага восточнее Днепра, но вынужден был осуществлять план Алексанрда I, предусматривавший окончательный разгром Наполеон у Березины. Ведь царь, минуя Кутузова, разрешал независимые от главнокомандующего действия другим командующим (Чичагову, например, что нарушало необходимый в армии вообще, а тем более в воюющей армии принцип единоначалия).
  Пора поставить точку и в обвинениях М. И. Кутузова относительно того, что он не пленил Наполеона. Очевидно, М.И. Кутузов и не собирался этого делать. Наполеона он сознательно выпустил из России, чтобы тот мог продолжить борьбу, тяжесть которой пала бы уже не столько на плечи России, сколько Англии, Австрии и Пруссии.
  До сих пор замалчиваются действия и подвиги многих генералов 1812 г. в угоду прежним схемам и догмам. В большинстве школьных учебников, например, среди защитников Смоленска указываются Д. С. Дохтуров, И. Н. Раевский и Д. П. Неверовский, но не говорится о П. П. Коновницыне, прославившемся и в этом, и во многих других эпизодах войны. Заслуги в партизанской войне приписаны лишь М. И. Кутузову, Д. В. Давыдову и ряду других офицеров, но не упомянуто даже имя генерала Ф. Ф. Винценгероде - командира первого армейского партизанского отряда, созданного по инициативе М. Б. Барклая де Толли.
  Сейчас всерьез начинает восстанавливаться справедливость по отношению к М. Б. Барклаю де Толли, одному из лучших полководцев русской армии, талантливо и достойно осуществившему отступление до Царева-Займища, куда прибыл М. И. Кутузов в качестве главнокомандующего. Исправлена и другая ошибка - слишком завышенная оценка рейда конницы Ф. П. Уварова и казаков М. И. Платова в день Бородинского сражения. Ведь только эти два генерала не были награждены за участие в сражении, т. к. они не смогли нанести серьезный удар по левому флангу Наполеона, на что очень рассчитывал М. И. Кутузов.
  Говоря о последствиях войны, особенно следует подчеркнуть, что продолжившие ее заграничные походы 1813-1814 гг. не соответствовали интересам и нуждам России. Против них был М.И. Кутузов, называя поход на Париж антирусским. Это, конечно, не остановило Александра I, который ради личных амбиций и славы нового Агамемнона заставил гибнуть русских солдат и офицеров на полях Европы. Прав, очевидно, был историк Н. Ульянов, когда писал: «Национальная выгода подменялась личной прихотью государя, а здравый смысл - тщеславием... участие в европейских делах не имело под собой рационального основания».
  Все, сказанное выше, не меняет главного - величия победы России над наполеоновской Францией. Наоборот. Что дает, например, пренебрежение военным гением Наполеона по сравнению с Кутузовым? Оно только принижает величие победы России над сильным врагом.
  Мы указали лишь некоторые, наиболее вопиющие недостатки в освещении Отечественной войны 1812 года в школьных и вузовских учебниках. Восстановление исторической правды о ней уже начато.

Литература

  Абалихин Б.С. Контрнаступление русских войск в 1812 году: Планы и их реализация (к 175-летию Отечественной войны 1812 г.) // История СССР. - 1987. - № 4.
  Абалихин Б.С., Дунаевский В.А. 1812 год на перекрестках мнений советских историков 1917-1987. - М., 1990.
  Аннинский Л. Полководцы // Родина. - 1997. - № 16.
  Безотосный В.М. Атаман Платов в 1812 году // Вопросы истории. - 1997. - № 10.
  Васильев А.А. Русские соединенные армии при Бородине 24-26 августа 1812 г. // Библиотека Военно-исторической комиссии. - Вып. 67. - М., 1990. Родина. Отечественная война 1812 года (неизвестные страницы). - 1992. - № 6-7.
  Тартаковский А.Г. Неразгаданный Барклай: Легенды и быль 1812 года. - М., 1996.
  Троицкий Н.А. 1812. Великий год России. - М., 1988.
  Фатьянов А. «Золотой мост» // Историческая газета. - 1997, - № 9.
  Шведов С.В. Комплектование, численность и потери русской армии в 1812 году (к 175-летию Отечественной войны 1812 г.) // История СССР. - 1987. - № 4.
  Его же. О запасах военного имущества в Москве в 1812 г. // Советские архивы. - 1987. - № 6.