Позднее материнство и проблемы воспроизводства населения
Русанова Н.Е.
(Институт социально-экономических проблем народонаселения РАН, Москва)
Мишиева Н.Г.
(Научный центр акушерства, гинекологии и перинатологии РАМН, Москва)
Одной из важных современных особенностей российской рождаемости стал ее рост в старших репродуктивных возрастах. За первое пятилетие XXI века общий коэффициент рождаемости в России вырос на 12,6%, а повозрастная рождаемость 35-39-летних женщин - на 41,6%. Показатели рождаемости женщин старше 35 лет в настоящее время приближаются к показателям последнего перед депопуляцией 1991 г.
Распространение рождений после 35 лет обусловлено многими причинами, среди которых наиболее важны материальное благополучие женщины, ее психологические особенности, отношение к семье и карьере. Если у женщины старше 35 лет хорошее физическое и репродуктивное здоровье, то ее шансы родить здорового ребенка почти такие же, как у двадцатилетней. При этом в позднем материнстве есть и определенные преимущества, т.к.:
- женщины, которые не торопятся обзаводиться детьми, психологически лучше подготовлены к материнству;
- беременность становится осознанным решением и результатом глубоких размышлений;
- мать более зрелого возраста обычно не ждет от ребенка осуществления всех своих чаяний и не считает его помехой жизненным планам;
- позднее материнство обязывает женщину долго оставаться молодой, что многими рассматривается как самый большой плюс.
Однако откладывание родов может закончиться их физической невозможностью, поскольку с возрастом биологическая репродуктивность снижается. Отдельные признаки старения репродуктивной системы появляются с 27 лет, задолго до менопаузы и пременопау- зального периода, и демографическая проблема становится медицинской.
В 2004 г. на базе Отделения сохранения и восстановления репродуктивной функции женщины Научного центра акушерства, гинекологии и перинаталогии РАМН было опрошено 300 женщин, в возрасте старше 30 лет, обратившихся за медицинской помощью в связи с желанием иметь детей. Часть их имела в анамнезе патологию репродуктивной системы, часть просто хотела получить консультацию специалистов перед планированием беременности в позднем, по их мнению, возрасте. Основные результаты исследования:
1. Возраст 34-58 лет (из них 85% в возрасте 35-44 лет).
2. Более 70% опрошенных считали свой брак зарегистрированным браке (в ЗАГСе или церкви). Почти все браки были длительными (83% - 5 лет и более, 60% - 10 лет и более, 35% - 15 лет и более).
3. Все женщины были хорошо образованы - лишь у каждой пятой уровень образования не превысил среднее профессиональное, остальные (почти 80%) имели высшее образование, в т.ч. 6% - ученую степень.
4. Большинство женщин работали - домохозяек только 1/5, а 3% респонденток считали себя безработными, т.е. хотели найти работу. Места приложения труда разнообразны и соответствовали традиционной структуре женской занятости.
5. Более 90% женщин были жительницами городов (от Владивостока до Анапы).
6. Структура совокупных доходов семей респонденток различна, и это не всегда прямо связывалось с фактическим составом семьи. Большинство женщин вносит в бюджет семьи 20-100% совокупного дохода, у многих есть небольшие личные доходы, не входящие в семейный бюджет. Практически все женщины не считали семейные доходы низкими, полагая, что либо доходов хватает только на «самое необходимое», либо есть возможность делать накопления - лишь у 3% опрошенных доходов не хватает даже на самое необходимое. То есть, потребность в детях у женщин, решившихся на позднее материнство, не связана непосредственно с уровнем их доходов; дети для них - «самое необходимое», по крайней мере, на момент опроса.
7. Основной источник доходов у половины семей - заработная плата. Каждая седьмая семья не в состоянии поддерживать свое существование без регулярной материальной помощи со стороны; половина таких семей состоит из одиноких женщин. На каждые три семьи, в которых весь доход формируется только из личных доходов мужа/партнера, приходится две семьи, в которых весь доход составляют личные доходы женщины.
8. Среди опрошенных бездетных было чуть больше половины (55,7%), у остальных по 1 (25,7%) или 2 (6,4%) детей. Из-за гибели единственных детей бездетно абсолютное меньшинство (6,4% опрошенных или 12,3% бездетных), а ровно половина - из-за бесплодия различной длительности (от 5 до 25 лет). Т.е., 2/3 бездетных хотели, но без медицинской помощи не могли иметь детей.
9. 20% респонденток на момент опроса находились в повторном браке, имели детей от предыдущих браков и хотели бы их в текущем браке.
10. Лишь 20% женщин по собственному желанию откладывали рождение первенцев на четвертый-пятый десяток; 2/3 из них моложе 40 лет. Причина этого конкретно не называлась, преобладали ответы типа «именно сейчас настала пора» или «пора уже». Лишь 1/10 таких женщин указала, что только к этому времени разрешились материальные и жилищные проблемы, раньше не позволявшие иметь детей. Обычно эти женщины имели высшее образование, и либо состояли в зарегистрированном браке с высокими семейными доходами за счет мужа, либо в браке не состояли, но сами получали высокие доходы на хорошо оплачиваемой работе.
11. У бесплодных среди причин поздней беременности довольно часто называлось «отсутствие средств на ЭКО в прежние годы», и это у женщин старше 40 лет. Т.е. из-за организационных проблем, связанных с отказом государства оплачивать такое лечение, беременность переносится на самую последнюю часть репродуктивного периода, когда эффективность лечения объективно снижается.
12. Одними из наиболее морально сложных вопросов остаются вопросы об использовании донорской спермы и донорской яйцеклетки. Каждая третья респондентка либо еще не приняла никакого решения по этому поводу, либо вообще не ответила на поставленные вопросы. Обосновывая свои ответы, респондентки часто ссылаются на мнение своих мужей/партнеров, особенно, при отрицательном ответе; «муж будет против» или даже «категорически против». Часто мнение мужа отрицательно как в отношении донорской яйцеклетки, так и в отношении донорской спермы. Вопрос в пользу или против репродуктивного донорства решается не просто индивидуально, но по-разному даже на разных этапах лечения с помощью вспомогательных репродуктивных технологий, которые требуют значительных материальных и эмоциональных затрат. Однозначно решение лишь в случаях, когда планируется рождение ребенка в первом браке после ухода старших детей из родительской семьи - любое репродуктивное донорство категорически отвергается.
13. У большинства хорошая осведомленность по вопросам здоровья детей и матерей в позднем родительстве. Опасность генетических отклонений у детей осознается, но также осознается и возможность контроля за ней.
14. В большинстве случаев позднее материнство сопровождается поздним отцовством - мужья/партнеры обычно старше. Возраст большинства мужчин - от 35 до 47 лет (71,8%).
15. Лишь треть мужчин уже имеет детей. Бездетных мужчин чуть больше половины (56%), т.е. ровно столько же, сколько и бездетных женщин (которых 55,7%). Среди имеющих детей преобладали однодетные - их 62,5%, двухдетных ровно вполовину меньше, и лишь у нескольких мужчин трое детей и более.
16. Проблема взаимоотношения поздних детей и их родителей воспринимается респондентками достаточно абстрактно или вообще проблемой не считается. Большинство надеется вырастить и воспитать ребенка самостоятельно, но определенные надежды возлагают на близких родственников и друзей (как крайний случай).
17. Практически все опрошенные считали, что состояние здоровья в данный момент не мешает им планировать «позднюю» беременность, даже если имели хронические заболевания (чаще всего заболевания желудка, желчных путей, щитовидной железы, диабет).
18. Среди источников средств на лечение никто не рассчитывал на медицинскую страховку, бюджетные средства, помощь общественных и государственных организаций - только на собственные накопления и помощь друзей, спонсоров и проч.
19. Замужние, как правило, принимали решение о поздней беременности вместе с мужем, часто интересовались мнением родственников, реже - взрослых детей. Родственники обычно «за», дети - «против».
20. Треть опрошенных считали, что в их семьях есть традиции позднего материнства (мама, тетя, бабушка, кузина), но возраст материнства, которое они расценивают как «позднее», в некоторых случаях начинается с 33 лет. Однако семейные традиции «позднего» материнства благоприятно влияют и на выбор женщины в пользу «поздних» родов как таковых, и на взаимоотношения родителей с «поздними» детьми. Практически все женщины, знакомые с «поздними» родами не понаслышке, на вопрос о возможном недопонимании между родителями и «поздними» детьми ответили, что «это надуманная проблема».
Проведенное исследование показало, что в определенном смысле именно рождения у «женщин под 40» способны изменить тенденцию низкой рождаемости, господствовавшей в 1990-е гг., хотя абсолютное число детей, рожденных такими матерями, пока несравнимо ниже числа детей, появившихся у женщин периода активной репродуктивности.
Основные социальные характеристики (брачный статус, уровень дохода, образования, число имеющихся детей в семье и т.п.) потенциальных матерей в старших репродуктивных возрастах практически аналогичны показателям женщин периода активной репродуктивности. Главное различие между ними - биологические возможности деторождения, ограниченные естественным снижением фертильности и бесплодием. Поэтому проблема позднего материнства оказывается тесно связанной с проблемой восстановления репродуктивной функции и вспомогательными репродуктивными технологиями. Однако при крайне низкой роли государства и фондов специализированного страхования решение общегосударственной проблемы доступности репродуктивной помощи фактически продолжает перекладываться с государственного уровня на уровень отдельного человека или отдельной семьи.