4.4. «Стандартная» и «нестандартная» занятость

  Понятия «стандартной» и «нестандартной» занятости не являются общепринятыми, но все чаще используются исследователями и политиками.
  «Стандартной» обычно считается занятость по найму в режиме полного рабочего дня на основе бессрочного трудового договора на предприятии или в организации, под непосредственным руководством работодателя или назначенных им менеджеров. В большинстве развитых стран такой «стандарт» закреплен законодательно.
  Наоборот, все формы занятости, отклоняющиеся от описанного стандарта, включая самозанятость, могут рассматриваться как «нестандартные». В англоязычной литературе для обозначения нестандартных отношений занятости могут использоваться и другие термины: «atypical», «precarious», «contingent», «peripheral», «marginal», «flexible» и т.п.
  То, что сегодня мы называем «стандартной занятостью», не всегда было социальной и правовой нормой. Скорее наоборот. Подобные условия стали быстро распространяться лишь в конце XIX в. в связи с набиравшей темп индустриализацией. В итоге они доминировали во всех индустриальных экономиках в течение ХХ столетия. Развитие массового промышленного производства и конвейерных технологий в сочетании с фордистско-тэйлористскими подходами к организации труда требовали именно такой формы труда и занятости.
  На этой экономической базе возникли и укрепились профсоюзы и партии марксистской ориентации как профессиональные и политические выразители общих интересов таких «стандартных» работников.
  Профессиональные союзы оставались многочисленными и политически влиятельными, пока «стандартные» работники доминировали в составе совокупной рабочей силы количественно и качественно.
  Применительно к таким «стандартным» условиям занятости создавались и развивались действующие в развитых странах процедуры коллективных договоров и социального партнёрства, трудовое законодательство и система социальной защиты. Именно в этом сегменте рабочих мест работодатели прежде всего осуществляли инвестиции в человеческий капитал, считая, что подобные затраты защищены высокими издержками оборота рабочей силы.
  Однако даже в середине ХХ столетия, когда стандартная занятость в индустриально развитых странах абсолютно преобладала, составляя ядро рынка труда, она не была единственной формой занятости. Такая неоднородность нашла отражение в различных теориях дуализма рынка труда под названиями «вторичного рынка труда» (primary vs secondary labor market), «периферийных рабочих мест» (core vs peripheral jobs) и т.п. Кроме того, удельный вес стандартных работников в экономике развитых стран колебался циклически, сокращаясь в периоды рецессий (например, за счет роста доли работающих неполное время) и возрастая в периоды подъема.
  К середине 70-х гг. прошлого столетия комплекс условий, при которых стандартная занятость могла доминировать, начал разрушаться. Движение в сторону постиндустриальной и более гибкой экономики стало общепризнанным фактом. Соответственно, сегмент рабочих мест, предполагающих отношения занятости, отличные от стандартных, заметно вырос.
  Насколько разнообразны формы нестандартной занятости, настолько многообразны факторы и обстоятельства, вызывающие размывание и сужение масштабов стандартной занятости. Некоторые из них лежат на стороне спроса на труд, другие - на стороне предложения.
  Структурные изменения в экономике развитых стран вели к сокращению доли традиционной крупной промышленности, которая была основным «потребителем» «стандартных» работников. Быстро растущему сектору услуг требовались иные работники: работающие в гибком временном режиме, а по продолжительности либо меньше, либо дольше предусмотренных законодательством норм; более мобильные и в случае необходимости более доступные для быстрой реаллокации, а потому имеющие лишь временный трудовой контракт, сочетающие исполнительские и предпринимательские функции. Сходный характер имеет и спрос на труд со стороны малых предприятий, роль которых в современной экономике постоянно растет.
  Усиление глобальной конкуренции, а также связанные с этим неопределенность, обострение соперничества за потребителей и необходимость сокращения издержек, потребовали и от работодателей, и от работников гибкости в трудовых отношениях. Стало очевидно, что налоги и прочие косвенные издержки, сопровождающие стандартные рабочие места, оказываются чрезмерными для работодателей. Сокращающаяся доля заработной платы в совокупных издержках на труд подрывала конкурентоспособность на глобализирующемся рынке. Замедление темпов экономического роста и рост безработицы сопровождались сужением возможностей для создания стандартных - полных и постоянных - рабочих мест для всех нуждающихся в них.
  Технологический прогресс и, прежде всего, революция в компьютерных и информационных технологиях, создали технические предпосылки для развития небольших гибких производств, специализации и аутсорсинга. В этих условиях стал расти спрос на мобильных работников, способных и готовых работать в часто меняющихся и нестандартных условиях. Наличие компьютера, современные средства связи и высокоскоростной доступ в Интернет позволяют выполнять многие виды работ на территориальном удалении от работодателя или заказчика в гибком временном режиме. Наоборот, технологическая потребность и экономическая заинтересованность в работниках с полным рабочим днем, пожизненным наймом и доступных менеджменту для постоянного мониторинга стали ослабевать даже на крупных производствах.
  Сокращение численности и роли «стандартных» работников в экономике способствовало размыванию социальной базы профсоюзов.
  Ослабление последних в свою очередь политически облегчало работодателю дальнейшую ликвидацию «дорогих» (социально защищенных и обеспеченных разнообразными льготами) стандартных рабочих мест или перевод их в более «дешевые» нестандартные. Наконец, демографические сдвиги в структуре рабочей силы также сыграли немаловажную роль.
  Массовый выход на рынок труда пенсионеров и студентов расширил предложение «нестандартного» труда, создав тем самым значительный спрос на рабочие места фиксированной длительности, с сокращенным рабочим временем и гибким графиком работы. Эта «нестандартная» рабочая сила, заинтересованная в дополнительном доходе, не требовала ни особых законодательных гарантий занятости, ни дополнительных благ, изначально рассматривая свое участие в экономике как второе занятие.
  Преобладание стандартной занятости было характерно лишь для ограниченного исторического периода. История нестандартной занятости гораздо длительнее, а географический ареал ее распространения — существенно шире. К доиндустриальной, неиндустриальной и постиндустриальной экономике понятие «стандартной занятости» оказывается просто неприменимым. Американский социолог А. Каллеберг подчёркивает, что стандартная организация иерархических трудовых отношений скорее является исторической аномалией, тогда как разнообразные формы нестандартной занятости - общим правилом. По-видимому, тенденции к размыванию стандартной занятости сохранятся и в обозримом будущем, а вполне возможно, что и ускорятся, поставив тем самым под сомнение многие привычные и «стандартные» рецепты в сфере социальной политики.