4.1. Проблема терроризма в начале XXI века

  Современная политическая наука рассматривает терроризм как форму политического экстремизма. Основу терроризма составляет преступное посягательство на жизнь, здоровье и имущество граждан для достижения экономических или политических целей. Жертвами террористов оказываются и политические деятели, и бизнесмены, и рядовые граждане. От рук террористов в разные годы погибли такие политические деятели, как премьер-министр Швеции Улоф Пальме, премьер-министры Индии Индира и Раджив Ганди, экс-премьер-министр Пакистана Беназир Бхутто и др. В последние годы получил распространение так называемый религиозный терроризм исламистского типа. Его особенность заключается в проявлениях особой жестокости, в массовых убийствах мирных жителей, в использовании смертников.
  Организаторы терактов все чаще используют «парадоксальные» методы совершения терактов. Суть их состоит в том, что выбирается такая технология совершения теракта, которая буквально «не укладывается в сознании» как возможная: и мораль, и жизненный опыт цивилизованного человека исключают возможность совершения убийства подобным способом. Например, гибель в 1986 г. премьер-министра Индии Р. Ганди произошла во многом потому, что охрана не смогла заподозрить хрупкую, юную девушку в намерении взорвать себя вместе с главой индийского государства. Исполнителями терактов все чаще становятся малолетние дети-самоубийцы, что затрудняет работу спецслужб по их предотвращению.
  По мнению одного из крупнейших в мире исследователей ислама Б. Льюиса, основными катализаторами религиозного терроризма являются «суннитский ваххабизм и иранская революция у шиитов. Ваххабиты опираются на престиж, влияние и мощь саудовской королевской династии, контролирующей исламские святыни и огромные нефтяные богатства. А иранская революция - это революция в полном смысле слова, наподобие Великой французской или Октябрьской революций в России. Она оказала колоссальное влияние на соседние страны, точнее, на весь мусульманский мир».
  Главными рассадниками терроризма Е.М. Примаков называл «существующие ныне очаги международных конфликтов. Именно они толкают самоубийц на совершение подобных действий. Думать надо прежде всего о снижении общего накала в мире и о лучшей координации политики всех государств по ликвидации этих конфликтов».
  Основные причины живучести террористических методов, как полагают многие специалисты, коренятся в их эффективности как средства достижения политических целей. Статистика показывает, что на одного убитого террориста приходится в среднем до двадцати сотрудников правоохранительных органов и мирных граждан. Велики и экономические потери от терактов - здесь и снижение инвестиционной активности в регионах с высокой террористической опасностью, и финансовые затраты государств на борьбу с терроризмом, которые теперь сопоставимы с военными расходами ведущих держав в период холодной войны.
  С другой стороны, контртеррористические акции пока малоэффективны, жертвами борьбы с террором нередко становятся мирные жители в странах, где базируются террористы. Последнее играет на руку главарям террористических группировок, делая их в глазах многих граждан «третьего мира» не преступниками, а героями. Например, ливанская «Хезболла», спровоцировав Израиль летом 2006 г. на военные удары по объектам на территории Ливана, повысила свой политический рейтинг в своей стране. В то же время сильно пострадал международный престиж Израиля.
  В интересах террористических группировок работает и неясность, можно даже сказать, двуличность самого понятия «террорист». Например, враг Америки №1 лидер «Аль-Каиды» Усама Бен Ладен в 1980-е гг. находился на содержании США, а нынешних афганских талибов 40-й президент США Р. Рейган называл «борцами за веру», добивался от Конгресса США поставок для них новейших видов вооружений для борьбы с СССР на территории Афганистана. Теперь нередко те же самые люди стали для Америки «террористами». А между тем, если пренебречь объектом нападений, в их нынешних действиях мало что изменилось со времен холодной войны. Двойные стандарты в отношении к терроризму в этот период, впрочем, были присущи не только американской, но и советской политике.
  Отголоски прошлого слышны и сегодня. Россия в пику США снабжала оружием Иран, которого администрация Дж. Буша мл. обвиняла в сочувствии к террористам и нарушении режима нераспространения ядерного оружия, а Великобритания укрывала на своей территории подозреваемого Россией в терроризме А. Закаева. Понятно, что если вся разница между «террористами» и «борцами за веру» будет сведена к категориям их «полезности» для чьих-либо интересов или «целесообразности» их поддержки в конкретной политической ситуации, то нельзя будет надеяться на складывание единого антитеррористического фронта, а значит, на эффективный отпор организованной международной преступности.
  Надо сказать, что опасность терроризма не оценена должным образом и некоторыми специалистами в области международных отношений. Например, З. Бжезинский никогда не считал эту проблему достаточно серьезной, а весь мусульманский мир называл отсталым и слабым в военном отношении.
  Следует отметить и еще один серьезный ограничитель западной цивилизации в борьбе с терроризмом, коренящийся в ней самой, в ее ценностях и достижениях. Материальная избыточность западных обществ смягчила условия борьбы за существование и повысила ценность человеческой жизни относительно ценности вещей. Общественное мнение на Западе отвергает насилие во всех его формах, а люди не склонны жертвовать своим здоровьем, а тем более жизнью во имя сохранения достигнутого материального благополучия. Ведь собственность восстановить гораздо проще, чем здоровье, а жизнь невозможно вернуть вообще. Западное общество поэтому весьма толерантно порой не только к безобидным социальным отклонениям, но к серьезным угрозам, в частности терроризму.
  Традиционные общества исповедуют иное мировоззрение. Неудовлетворенная потребность людей в материальных благах рождает огромную энергию обладания, которая умело используется радикальными идеологами в своих политических целях. Американский философ Э. Хоффер весьма точно подметил, что «вещи, которых нет, на самом деле сильнее вещей, которые есть». Эта власть в сущности и является тем спусковым механизмом, который толкает самоубийц-смертников на нападения с целью либо получить денежное вознаграждение для своей семьи, либо попасть в «потусторонний рай». Убийства «чужаков» при этом не вызывают в общественном мнении никакой негативной реакции, так как считаются «законными» методами ведения «священной войны».
  Запад, напротив, боится крови как своей, так и чужой. Следовательно, его успех в войне с терроризмом будет зависеть и от того, насколько универсальными окажутся методы его внешней политики, насколько быстро он научится «менять фрак на камзол» и как скоро сознание простых людей свыкнется с законами и реалиями войны. То есть речь идет об идеологической перестройке Запада, о необходимости, по мысли американских стратегов, «начать борьбу идей в целях победного завершения войны с международным терроризмом».
  По методам своей деятельности современный терроризм хорошо укладывается в форму организованной в мировом масштабе преступной деятельности, соответственно, противодействие ему должно включать в себя комплекс антикриминальных мер как внутриполитического, так и международного характера. Их целью должно быть максимальное затруднение подготовки и осуществления террористического акта. Таким образом, проблема терроризма является комплексной, она охватывает как внешние, так и внутриполитические аспекты. Главными звеньями борьбы с терроризмом являются: 1) международное военно-политическое и эко - номическое противодействие терроризму; 2) адаптация внутренней политики к требованиям войны с терроризмом.