1. Сущность и уроки НЭПа

  В связи с радикальной реформой экономики значительно повысился интерес к опыту и идеям новой экономической политики. НЭП - это цельный неразрывный комплекс мер экономического, политического, социального, идеологического, психологического характера.
  К концу 1920 года В. Н. Ленин окончательно понял, что решить лобовой атакой судьбу капитализма не удалось. Выяснилось и другое: попытка осуществления социалистического идеала по Марксу - национализация всей экономики, банков, слом старого государственного аппарата и т.д. - не привела к подъему экономики, развитию самоуправленческих начал, усвоению социалистической идеологии не только крестьянами, но даже рабочими. Введенная система рабочего контроля себя не оправдала. Но самым большим минусом стало резкое падение производительности труда в промышленности: к началу НЭПа страна давала всего 2% довоенного (1913 г.) производства чугуна, 3% - сахара, 5-6% хлопчатобумажных тканей. Попытка введения «коммунизма сверху» привела к разрыву связей между городом и деревней, распылению рабочего класса, вооруженному сопротивлению крестьянства. «Жизнь показала нашу ошибку», - отметил В.И. Ленин. «Красногвардейская атака на капитал» не оправдала себя на практике. Разработанная В. И. Лениным и принятая в 1921 г. X съездом РКП(б) новая экономическая политика явилась решительным поворотом по отношению к крестьянству. Именно в этот период формируется ленинская концепция строительства социализма, новое понимание экономических основ социализма и форм функционирования экономики. Здесь надо отметить прежде всего отказ от понимания социализма как безраздельного господства государственной собственности, признание необходимости многообразия форм общественной собственности, которые наилучшим образом позволят преодолеть отчуждение человека от средств производства. Видимо, именно в этом смысле следует понимать тезис «Социализм - это строй цивилизованных кооператоров».
  В результате допущения капиталистических предприятий и частной торговли общество получило и нэпмана - новую фигуру в социальной структуре страны. Его появление заметно повлияло на расстановку социально-классовых сил. Естественно, что такой крутой поворот в политике был болезненно воспринят Н.И.Бухариным, Е.А.Преображенским, Ю.Лариным и др. Многие сподвижники Ленина впоследствии поверили, что, ликвидируя НЭП, Сталин возвращает их к К. Марксу, и это стало одной из причин их трагедии, трагедии всей страны.
  В период НЭПа помимо комплекса мер по подъему сельского хозяйства были выдвинуты новые и поистине грандиозные задачи, реализация которых была непосредственно связана с решением задач восстановительного периода. В начале 1920-х гг. впервые в мировой практике были разработаны и применены при подготовке плана ГОЭЛРО методы планирования хозяйственного развития. Этот план, который Ленин называл второй программой партии, стал яркой страницей мировой экономической мысли и практики. Это был не только грандиозный план электрификации, но проект гармоничного соединения земледелия, промышленности, энергетики и транспорта; по сути дела это комплексная программа размещения и развития производительных сил страны. Переход от политики «военного коммунизма» к НЭПу потребовал новых подходов к организации всей общественной жизни, к взаимоотношениям партии и масс, к участию трудящихся в управлении. Именно в этой связи в партии развернулась дискуссия о профсоюзах, отразившая всю гамму политических настроений в обществе. НЭП привел к созданию в 1920-х гг. нового хозяйственного механизма управления народным хозяйством, главными элементами которого стали рынок и хозрасчет. К новому делу были привлечены квалифицированные силы. В результате восстановления капитализма и товарно-денежных отношений заработал рынок. С целью оздоровления рынка был проведен ряд мер по упорядочению финансовой системы государства, прежде всего созданию устойчивой валюты. Особое значение в этом сыграла проведенная в 1924 г. денежная реформа, которая обеспечила конвертируемость рубля.
  Результаты НЭПа выявились довольно скоро. В 1922-1927 гг. ежегодные темпы роста промышленности в среднем составляли 30-40%, сельскохозяйственного производства - 12%. В результате за 5-6 лет были достигнуты довоенные объемы производства в этих отраслях, а также уровень производительности труда и реальных доходов населения. В 1925/26 г. было заготовлено более 89 млн. ц хлеба, покончено с голодом. Быстро восстанавливался транспорт, налаживалась его работа. Огромная сеть бирж, ярмарок, различных торговых предприятий устанавливала прочную связь государственной промышленности с рынком, крестьянским хозяйством.
  НЭП показал свои потенциальные возможности, но когда на первый план выдвинулись сложные задачи индустриализации, руководящие органы начали допускать серьезные просчеты в экономической политике, не обращая внимания на предостережения ведущих специалистов. С середины 1926 г. по отношению к сельскохозяйственной и частной торговле стала проводиться такая политика, которая сдерживала возможности их развития. Началось резкое перераспределение бюджетных средств в пользу промышленности. Обострилась проблема «ножниц цен» - промышленные товары, которые покупала деревня, стоили дорого, а заготовительные цены на сельскохозяйственную продукцию были низкие. Зажиточные крестьяне были обложены высоким налогом, им перестали продавать тракторы, лишали избирательных прав. Значительно сократился отпуск товаров в частную торговлю, ее кредитование. Все это сочеталось с усилением административного регулирования, игнорирующего требования рынка.» В результате с середины 1927 г. на стыке промышленности и сельского хозяйства стали возникать заторы, обострился дефицит и промышленных, и продовольственных товаров. Для выхода из создавшейся ситуации было два пути: или внести коррективы в проводимый курс, или резко изменить его. Большинство руководства страны во главе со Сталиным избрало второй путь. Его оппоненты в Политбюро - Бухарин, Рыков, Томский - не смогли отстоять свою позицию. Главная причина их поражения заключалась в том, что к концу 1920-х гг. уже сложился такой внутренний партийный режим, который исключал возможность демократического обсуждения различных точек зрения.
  НЭП был свернут не только желанием Сталина и его окружения. Он успел пронизать далеко не все экономические отношения страны, покончил далеко не со всеми учреждениями и традициями эпохи «военного коммунизма». В стране существовали мощные административные и социальные силы, которые были вообще не заинтересованы в сохранении и развитии НЭПа. НЭП требовал компетентного использования хозяйственных рычагов, а в управленческом аппарате доминировали кадры, привыкшие действовать административным способом, приказным порядком. С НЭПом в промышленность пришел хозрасчет, но он сочетался в ней с сильными административными подпорками: государство ограничивало действие рыночных отношений между тяжелой и легкой промышленностью; не была разработана система внутризаводского хозрасчета - его заменяла традиционная система норм, тарифов, расценок, связывавшая заработок рабочего не с конечным результатом труда, а с распоряжениями администрации. В сохранении НЭПа не были заинтересованы и те 30-50% крестьян (полупролетарские, пролетарские, люмпенские элементы деревни), которые были освобождены от уплаты налога и непосредственно от государства получали разного рода льготы и гарантии. И в начале, и в конце 1920-х гг. в деревне очень сильными оставались военно-коммунистические настроения. Хотя переход к продналогу оживил оборот, но остались ограничения росту частнохозяйственного накопления. Крестьянское хозяйство, превышающее средний уровень, независимо от того, каким путем оно вырастало, нередко зачислялось в кулацкое со всеми вытекающими отсюда последствиями. Сохранился также административно-командный стиль управления. Сельсоветы и волисполкомы свою основную задачу видели в сборе сельскохозяйственного налога и выполнении различных распоряжений вышестоящих органов. Что же касается помощи крестьянам в подъеме хозяйства, организации хозяйственного и культурного строительства в деревне, то эти задачи их волновали гораздо меньше. В то же время местные органы власти стремились контролировать всю деревенскую жизнь. Оживившаяся после войны община все больше «зажималась» официальной властью. Командный стиль характеризовал и деятельность сельских партячеек. Сохранение административного вмешательства в деятельность кооперации являлось одной из главных причин недоверия к ней крестьян. Именно на эти настроения низового партийного и советского звена опирался Сталин. Таким образом, в недрах НЭПа с его демократическим потенциалом, ориентацией на личный интерес и т.п. зрело одновременно его отрицание.
  Резкая перемена политического курса, совершенная в 192829 гг., вызвала упреки в том, что НЭП свертывается. В ответ на это Сталин, стремясь скрыть отход от ленинского курса, развернул концепцию о двух этапах НЭПа: НЭП не кончается, а вступает во второй этап, связанный с развернутым строительством социализма. В исторической литературе до последних лет господствовало сталинское положение, что НЭП как политика переходного периода от капитализма к социализму завершился победой социализма в 1936-37 гг.
  Наиболее значительные работы о НЭПе стали появляться после Великой Отечественной войны. Но вопрос о переходе к НЭПу в историографии второй половины 40-х - начале 50-х гг. рассматривался традиционно, в русле установок «Краткого курса истории ВКП(б)»: писалось о неизбежном отказе от политики «военного коммунизма», достаточно сложная ситуация 1921 г. значительно упрощалась. Перелом в подходах к НЭПу произошел в середине 50-х гг., когда вышла монография Э.Б. Генкиной о переходе к НЭПу (1954 г.) и коллективный труд «СССР в период восстановления народного хозяйства» (1955). В них впервые была предпринята попытка комплексного исследования всего этапа 1921-1925 гг., однако новый период в изучении НЭПа начался уже в 60-х гг. Большую роль здесь сыграли дискуссии в журналах «Вопросы истории» (1964-1967) и «Вопросы истории КПСС» (19661968), в которых приняли участие Ю.А. Поляков, Э.Б. Генкина, И.Я. Трифонов, И.Б. Берхин и др. В ходе дискуссий была подчеркнута преемственность экономической политики весны 1918 г. и весны 1921 г., предпринята попытка критического анализа общепринятой периодизации НЭПа. Так, во время дискуссии в журнале «Вопросы истории КПСС» Ю.А. Мошков впервые выступил с постановкой вопроса о свертывании НЭПа в конце 20-х гг. Но в условиях этой странной «дискуссии», когда вместо действительно свободного обмена мнениями выводы историков подгонялись под установки, закрепленные в партийных документах, печатались только «правильные» выступления. Статья Ю.А. Мошкова света не увидела, о ней лишь критически упомянули в редакционной статье по итогам дискуссии. Значение дискуссий заключалось прежде всего в том, что они способствовали широкому монографическому изучению НЭПа.
  В последующие 20 лет появилось множество статей и книг, среди которых выделялись работы Ю.А. Полякова «Переход к НЭПу и советское крестьянство», И.Я. Трифонова о классовой борьбе в период НЭПа, М.И. Бахтина о союзе рабочего класса с крестьянством, Э.Б. Генкиной о государственной деятельности В.И. Ленина в 19211923 гг., И.Б. Берхина об экономической политике государства. Интенсивно стала разрабатываться история регионов страны в период НЭПа. В результате в научный оборот были введены новые документы, выросла фактическая обоснованность исследований, но в теоретической разработке проблем НЭПа историческая наука вперед почти не продвинулась. В конце же 60-х-первой половине 80-х гг. изучение истории НЭПа стало фактически сворачиваться, проблемы его стали подменяться тематикой восстановления народного хозяйства после войны, либо разработкой отдельных вопросов периода НЭПа: Ю.А. Поляков - голод 1921 г., В.П. Дмитренко - торговая политика государства в 1921-1924 гг., И.Я. Трифонов - ликвидация эксплуататорских классов.
  Вновь в центре внимания исследователей НЭП оказался в середине 80-х гг., когда появились работы о возможностях НЭПа, его кризисах и перспективах (В.П. Данилов, В.П. Дмитренко, B.C. Лельчук, Ю.А. Поляков и др.) Историки отметили, что даже в условиях НЭПа политические интересы довлели над экономической целесообразностью, что являлось характерной чертой большевизма. Достаточно четко это просматривается при анализе «антоновшины», которую современные авторы предлагают рассматривать как крестьянское восстание, форму народного сопротивления военно-коммунистической диктатуре, поиск крестьянской альтернативы «диктатуре пролетариата» в момент ее кризиса. В связи с этим в литературе открыто были поставлены вопросы об альтернативных путях советского общества, о сущности власти, господствующей в стране. Произошел окончательный отказ от трактовки НЭПа как политики, продолжавшейся до середины 30-х гг. В 1987 г. выступлением в журнале «Коммунист» М.П. Ким предложил новую датировку НЭПа - 1921-1927 гг., конечную грань которой ряд историков продлили до 1929 г. Сегодня со всей очевидно - стью бесспорно то, что ленинская трактовка новой экономической политики была отброшена уже к концу 20-х гг., после 1928-29 гг. происходило лишь «доламывание» остатков НЭПа. С введением в январе 1933 г. обязательных, имевших силу и характер налога поставок кол - хозной продукции государству, трудодня в колхозах, натуральной оплаты за работу МТС, в экономических отношениях между городом и деревней нельзя найти каких-либо остаточных элементов НЭПа. Новая экономическая политика была заменена командно-административной, сверхцентрализованной системой управления.
  Опыт НЭПа показал, что в условиях плановой экономики рыночный механизм может успешно действовать, но только тогда, когда центральные ведомства принимают компетентные решения с учетом законов товарного производства и интересов различных социальных слоев населения. Другим необходимым условием является демократический характер самого процесса, выбора среди этих альтернатив наилучшего варианта. В современных условиях речь, разумеется, не идет о восстановлении НЭПа. В стране другая историческая обстановка, другие исторические условия, другие задачи. Но в сегодняшнем наступлении на бюрократизм, диктат, административный произвол в экономике, социальной и духовной сферах идеи НЭПа могут сыграть полезную роль.

Источники и литература

  Горинов М.М., Цакунов С.В. Ленинская концепция НЭПа: становление и развитие // Вопросы истории. - 1990. - № 4.
  Голанд Ю. Как свернули НЭП // Знамя. - 1988. - № 10.
  Данилов В.П., Дмитренко В.П., Лелъчук B.C. НЭП и его судьба // Историки спорят. Тринадцать бесед. - М., 1988.
  Дмитренко В.П. «Военный коммунизм», НЭП ... // История СССР. - 1990. - № 3.
  НЭП: взгляд со стороны. - М., 1991.
  НЭП: приобретения и потери. Сб. статей/ Под. ред. В.П. Дмитренко. - М., 1994.
  НЭП: суть, опыт, уроки // Урок дает история. - М., 1989.
  Неретика Л.А. НЭП: идеи, практика, уроки // История СССР. - 1992. - №1.
   «Круглый стол»: Советский Союз в 20-е годы // Вопросы истории. - 1988. - № 9.