1.2. Собственность как психологический атрибут личности

  Каждый человек как исключительное оригинальное явление - это личность. И эта личность обычно выделяется среди других личностей не только своими особенностями внешности и психического мира, но и своей «персональной» собственностью. Вряд ли во всем мире мы найдем двух человек, обладающих совершенно одинаково «выраженной» собственностью: вещами, предметами, недвижимостью (мебель и интерьер квартиры, марка и цвет машины, оформление дачи и т. п.). В этом смысле собственность индивида чаще всего также неповторима и специфична, как и сама личность.
  В связи с этим возникает необходимость разобраться в вопросе взаимосвязи и взаимообусловленности характеристик личности и собственности.
  Древними мыслителями была найдена весьма обоснованная формула триединства правовой сущности собственности: владеть, пользоваться, распоряжаться. Этой формулой отражена суть основных «операций», которые человек может осуществлять со своим имуществом, со своим благосостоянием. Одновременно это показывает, что суть отношений собственности, как весьма многосложной жизненной реалии, невозможно отразить в юриспруденции какой - либо одной категорией, одним термином, одним понятием. Различные аспекты правового содержания собственности требуют отражения их специфичного характера.
  Точно так же, на наш взгляд, невозможно отразить суть пси- холого-экономического содержания собственности только через одну какую-то категорию, поскольку за понятием собственность «скрывается» целая система отношений.
  Во-первых, в сугубо экономическом плане собственность может быть раскрыта через отношение личности к таким понятиям, как деньги, капитал, прибыль и т.п., то есть через сугубо экономические категории, которые отражают «работоспособность» собственности, ее способность к своему увеличению, возрастанию. Отсюда собственность показывает уровень активности человека, его хозяйскую сметливость и разворотливость. Ведь любое имущество, любые предметы, любая недвижимость, ориентирами пользования которыми является «проедание» или однонаправленное извлечение из них пользы, в конце концов исчерпают свои «собственнические» характеристики, станут никому не нужными вещами или перейдут в собственность другим людям. Собственность должна постоянно укреплять, «подпитывать» себя, и это одна из первых забот любого собственника.
  Во-вторых, и в связи с первым, понятия собственность не может не отражать характеристик ее владельца: за спецификой собственности всегда можно найти какие-то индивидуальные особенности хозяина. Так, А. Смит увязывал воедино данные моменты: «Бережливость, а не трудолюбие является непосредственной причиной возрастания капитала. Правда, трудолюбие создает то, что накопляет сбережения, но капитал никогда не мог бы возрастать, если бы бережливость не сберегала и не накопляла» [79, с.368]. На эту же сторону вопроса в свое время обратил существенное внимание Владимир Соловьев: «Видимой, реальной связи между капиталом и человеком, его накопившим, конечно, еще меньше, нежели между рабочим и той вещью, над которой он работал, но теснейшая и всецелая идеальная связь здесь очевидна: капитал, как таковой, по общему существу своему (а не по обстоятельствам своего происхождения в единичных случаях) есть чистое произведение человеческой воли, ибо первоначально от нее зависело отложить часть заработка или же употребить и эту долю на текущие потребности» [84, т.1, с.434].
  В-третьих, в современном мире собственность всё чаще становится «мерилом» способностей и достоинств личности: часто другие люди, особенно при первом знакомстве, судят о человеке по некоторым характеристикам его собственности. Наличие собственного особняка в престижной пригородной зоне, обладание шикарным и комфортным автомобилем, яхтой для водных путешествий и т.п. атрибуты говорят о статусе и возможностях человека красноречивей всяких слов. Тем более, что материальные атрибуты служат лишь подтверждением физических и интеллектуальных потенциалов человека - его спортивных, музыкальных, артистических, художественных или иных дарований. Конечно, уровень собственности и качества личности далеко не всегда сочетаются в положительном плане, но всё же все три рассмотренных выше аспекта вкупе повышают оценку эффективного собственника в глазах окружающих.
  Из таких практических рассуждений становится понятным общеизвестное определение собственности как идеального продолжения личности в вещах или перенесение некоторых её характеристик на вещи. Особенно выпукло этот момент выступает в так называемой интеллектуальной собственности, которая есть, прежде всего, произведение человеческого разума, проявление уникальных способностей индивидуума, продукт его самовыражения и самоактуализации.
  Обстоятельство, что собственность и личность зачастую неразделимы друг от друга, подтверждает и этимологический анализ первого понятия, частично сделанный нами в предисловии книги.
  Напомним о том, что слово собственность происходит от старославянского «собьство» в значении «особенность, лицо». По смыслу это слово близко термину «особа», который в старину характеризовал прежде всего авторитарного, почтенного человека: важная особа, известная особа. И опять-таки в данном слове «звучат» индивидуалистические, личностные нотки, поскольку оно образовано на базе общеславянской предложно - падежной формы «о собе» - «для себя», а в древнерусском языке эта же форма означала «отдельно, сам собой». Таким образом, можно вполне определенно сказать, что слово «собственность» своими корнями нисходит к понятию личность как отдельного человека, существующего «в себе и для себя».
  Не менее интересным в личностном плане для любознательного человека выступает анализ взаимосвязанности и взаимообусловленности таких понятий, как «иметь», «имущество» и соотнесенное с ними понятие «имя». Два первых в своих стародавних вариантах вытекают из слова общеславянского, индоевропейского характера «имать», что означает «брать», «взять», «покупать» (аналогии наблюдаются в латышском, албанском, древнепрусском и некоторых других языках). Используя тавтологию (повторение корней слов) и определенное допущение, можно выразить в связи с этим мысль: «имя имеет тот, кто имеет какое-то имущество». Иначе говоря, человек получал имя в связи с тем, чем он начинал обладать. Конечно, могло быть и обратное соотношение: имущество, вещи назывались по имени человека (например, крепостные крестьяне - собственность помещиков - кроме своего имени нередко прозывались по имени своего хозяина).
  Тому, что собственность является как бы продолжением личности во внешнем мире, есть немало различных подтверждений. Многие из них можно свести к очевидному преимуществу: наличие собственности на нейтральной или даже чужой территории, т.е. расширение «зон собственности» позволяет личности чувствовать себя в таких зонах комфортно, независимо от других, уверенно. В то же время, любые посягательства на собственность так или иначе затрагивают самое личность, и если данные действия лишают «частички меня», это всегда воспринимается как ущемление личности. Если вновь вернуться к мыслям, изложенным в предыдущем абзаце, то стоит вспомнить расхожее сегодня слово «особняк» - благоустроенный небольшой дом городского типа, предназначенный прежде всего для проживания собственника и его семьи, которое очень хорошо иллюстрирует и в реальном, и в буквальном виде, что собственность есть имущественное продолжение личности.
  В факте увязанности собственности с индивидуалистическими устремлениями человека, можно убедиться на простейшем примере: любой ребенок начинает усваивать понятие «мое» с первыми проблесками формирования самосознания. В тот период, когда «новоявленная» личность начинает уходить от диктата взрослых и внешних обстоятельств, все чаще реагируя на их воздействия по принципу «я сам», она начинает не только защищать собственное имущество, но стремится «захватить» вещи и предметы, принадлежащие другим. При этом зачастую проявляются подмеченные Ш. Летурно инстинкт самосохранения, агрессивность, «узурпация» и всевозможные проявления индивидуализма. И эти тенденции так или иначе затрагиваются авторами, знакомыми с психологической проблематикой собственности.
  Зарождающиеся в трехлетнем возрасте самосознание ребенка, вне всякого сомнения, включает в себя и возникновения чувства собственности. С.Л. Рубинштейн писал: «В известном смысле и мы можем, конечно, сказать, что трудно провести грань между тем, что человек называет самим собой, и кое-чем из того, что он считает своим. То, что человек считает своим, в значительной мере определяет и то, чем он сам является» [Рубинштейн С.Л. Избранные труды, т. 2, с. 243]. Достаточно понаблюдать за действиями малышей в ситуации «конкуренции», чтобы убедиться в этом.
  Два трехлетних мальчика играли в разных частях одной и той же комнаты в присутствии своих матерей, одна из которых являлась гостьей другой. В течение первых 20 минут «сын гостьи» несколько раз отбирал игрушки у ребенка «хозяйки». В начале «хозяин» никак на это не реагировал. Он не протестовал, не плакал, не бежал к маме за помощью. Но после еще одного весьма «агрессивного» нападения «хозяин» пересек комнату, взял у «гостя» игрушку, которой тот играл, и отнес в свою «кучу» игрушек. Когда «гость» все же попытался вновь отобрать игрушку, хозяин твердо сказал «мое», закрыл свою «драгоценность» руками и ему удалось ее отстоять.
  Вероятно, первоначальная потеря одной игрушки за другой стимулировала в мальчике зарождающееся чувство собственности, уверенность, что игрушки принадлежат ему и это вызвало сопротивление по принципу «не тронь мое». Это «мое» он начал считать частью себя, защищать его, и данный акт свидетельствовал и о развитии самосознания ребенка. Более уверенные ответы любым «захватчикам» моего имущества в последующих возрастах, стремление устанавливать какие-то границы на «своих» территориях, попытки проведения эквивалентного обмена различными вещами и продуктами, детские игры, сутью многих из которых выступали и выступают имущественные претензии - все это говорит о врожденных и приобретаемых корнях собственнического инстинкта.
  Но более всего нельзя сбрасывать со счетов тех фактов, что сами взрослые весьма часто стимулируют у детей положительное отношение к собственности через те же игрушки и житейские примеры. Приведём факты из одного английского исследования, поскольку они вполне естественны и для современной российской действительности. «Например, девочка, играющая со своим миниатюрным столовым набором, может услышать одобрительные комментарии своей семьи или гостей - что она славная и милая юная леди, подающая всем (воображаемые) чашки чая. Дети также узнают (и для нас это более важно), что материальные блага дают нам представление о других людях. Мать может показать своему ребёнку книжку с картинками и пояснить, что человек, который владеет этим прекрасным и большим домом, очень умный и преуспевающий. В этом случае дети знакомятся со следующим представлением: собственность может давать информацию о свойствах её владельца. Было показано, что на основании фотографии машин и домов дети и подростки делают выводы в основном о статусе их владельца (например, имеет деньги). Также они давали и единодушно разделяемые оценки владельца: например, посредственный, преуспевающий. В подобном исследовании было обнаружено, что эти «стереотипические» впечатления не различаются у детей из разных социальных классов» [23, с.28].
  При таком влиянии и «массовый» отечественный ребёнок начинает с самого раннего возраста представлять себя в будущем неотрывно от собственности. Вот ещё один пример, на этот раз из опыта одного из авторов пособия. В начале 90-х годов прошлого века к нему обратилась как к социальному психологу одна из педагогов детского сада, шокированная ответом одного из своих воспитанников на вопрос: «Каким ты представляешь себя взрослым?» Четырёхлетний ребёнок из состоятельной семьи не сказал традиционно: «буду космонавтом (строителем, инженером, учёным)», а прагматично промямлил: «когда я стану большим, то куплю себе «Мерседес-бэнц». То, что тогда поражало социалистически ориентированных педагогов, сегодня не удивит уже никого.