1.2. Понятие международных отношений в политическом реализме/неореализме
Идейная родословная классического реализма берет начало в произведениях таких мыслителей прошлого, как Фукидид, Н. Макиавелли, Т. Гоббс и др. Среди наиболее заметных представителей классического реализма можно назвать имена американских ученых Г. Моргентау, Дж. Кеннана, К. Томпсона и др.
Данное направление сложилось в 30-40-е гг. ХХ в. в США на фоне расцвета европейских тоталитарных режимов, внешнюю политику которых оно пыталось объяснить в виде теоретической модели, принципы которой впоследствии распространились не только на Европу, но и на весь мир.
В основу концепции классического реализма ее авторами были положены следующие идеи:
• Международным отношениям присущ анархизм. В отличие от внутриполитической жизни, которая четко регулируется правовыми нормами, международные отношения развиваются стихийно, они неподвластны каким бы то ни было организующим началам.
• Господствующим актором международных отношений являются не бизнес-структуры и даже не организации (общественные или межгосударственные), а только национальное государство.
• На международной арене государства действуют в соответствии со своими национальными интересами, стремятся к установлению контроля над важнейшими экономическими ресурсами - людьми, территорией, природными богатствами, выходами к морским и наземным коммуникациям.
• Основным событийным содержанием международной политики является военное противоборство, а инструментом - военная мощь.
• Чтобы выжить, государства обязаны неустанно думать о развитии своего военного потенциала, своевременно организовывать или вступать в коалиции с союзниками с целью сохранения баланса сил на мировой арене. Пренебрежение этими мерами или их промедление неминуемо приводит к военной катастрофе и гибели государства.
• Право на существование имеют лишь мощные в военном отношении страны, а малые государства обречены либо на исчезновение, либо на зависимое, подконтрольное существование.
• Международные отношения строятся по правилам игры с «нулевой суммой», в которой государство либо выживает, либо погибает. Третьего не дано.
Причины конфронтационных отношений между странами, по мнению идеологов классического реализма, коренятся в агрессивной природе человека, который в своей повседневной жизни нередко следует логике, заимствованной из животного мира. Эта человеческая агрессивность может быть либо смягчена урбанизацией, научно-техническим и общекультурным прогрессом, либо, напротив, усилена такими факторами, как горный ландшафт местности или жаркий, изнуряющий климат. Но в любом случае ее уровень остается достаточно высоким, а значит, определяющим общий агрессивный настрой человечества. Понятно, что в этом случае преодоление межгосударственной вражды будет возможно лишь через перестройку самого человека, его отношения к себе подобным существам. А задача эта весьма непростая, поэтому будущее международной жизни мыслилось реалистами в виде прямого продолжения ее прошлого.
Следует отметить, что сформулированные теоретиками классического реализма принципы хорошо соответствовали системе международных отношений 40-60-х гг. ХХ в. Не случайно, именно на это время приходится интеллектуальный расцвет данной школы и ее влияние на политику ведущих государств мира достигает своего апогея. Ведь события Второй мировой войны и начавшейся вскоре после ее окончания холодной войны не раз убедительно подтверждали правоту Г. Морген- тау и его единомышленников, а новые веяния в международной жизни в то время только зарождались, не давая серьезных поводов для ревизии доктрины классического реализма.
Ситуация, однако, стала меняться в 70-е гг. ХХ в. К этому времени на Западе, включая США, Западную Европу и Японию, закрепился новый тип межгосударственных отношений, в основу которого был положен принцип не военного, а экономического соперничества/сотрудничества. Соответственно изменился и расклад сил, определявших процесс возвышения или ослабления государств. Теперь, когда фактор военной мощи утрачивал значение в межгосударственных отношениях на Западе, слабые в военном отношении, но экономически мощные Япония и Западная Германия начали оказывать серьезное влияние на развитие мировой экономики и, отчасти, политики. В то же время несколько ослабли международные позиции лидера западного мира - США.
Очевидное несоответствие положений классического реализма новым реалиям международной жизни инициировало многочисленные дискуссии, в ходе которых внутри доктрины политического реализма оформилось неореалистическое направление, ведущим представителем которого в 70-е гг. ХХ в. стал К. Уолтц. В том же ключе стали работать Р. Гилпин, Б. Бузан и др.
Неореалистический подход опирался на следующие положения:
• Анархическая природа международных отношений сохранилась, но приобрела вид т. н. «зрелой» анархии, которая может регулироваться сообществом или «концертом» западных стран.
• Поведение государств нельзя выводить из единственного критерия военной мощи. Многое в мировой политике зависит от экономики и, особенно, от международной торговли и промышленной кооперации. Поэтому анализ мировых дел должен включать в себя изучение структуры международных отношений, которая оказывает прямое влияние на выработку внешнеполитических решений государственными лидерами.
• Понятие «силы» не сводится целиком к военному аспекту и охватывает собой и экономику, и науку, и культуру. А приемы из военного арсенала теперь могут послужить хорошую службу на экономическом и торговом поприщах, где, как и прежде, государства обязаны стоять на страже баланса сил, своевременно создавать коалиции, теперь уже не военные, а торгово-экономические.
• Главным источником военной мощи является ядерное оружие - важнейший гарант предотвращения как обычной, так и ядерной войны.
• Перемены в характере международных отношений последней четверти ХХ в. коснулись лишь западных стран, в то время как международно-политическое пространство так называемого «второго» (социалистического) или «третьего» (экономически слаборазвитого) миров никак не изменилось.
Необходимо отметить, что неореализм не столько потеснил классический реализм, сколько дополнил его теми положениями, которые сделали всю доктрину политического реализма более современной, соответствующей требованиям изучения как «грубых», так и «мягких» форм международной конкуренции и господства. Одновременно несколько стерлись теоретические отличия политического реализма от его главного «внутреннего» оппонента - либерализма. Добавим, что в период после окончания холодной войны позиции политического реализма пошатнулись прежде всего в очертаниях внешней политики западных стран. Но в начале нынешнего века интерес к реализму со стороны ведущих стран мира возродился. Виной тому - вызов, брошенный Западу международным терроризмом.
В этой связи немаловажное значение приобрела концепция американского исследователя С. Хантингтона, которую он сформулировал в своей статье «Столкновения цивилизаций», опубликованной в 1993 г. ведущим американским журналом по международным проблемам «Foreign affairs». В 1996 г. Хантингтон издал одноименную монографию, которая в 2003 г. была переведена на русский язык.
Следует отметить, что, хотя Хантингтон никогда не афишировал своего идейного родства с реализмом, его взгляды хорошо согласуются с постулатами как классического реализма, так и неореализма.
Сходство взглядов Хантингтона с положениями классического реализма проявляет себя в том, что в них основным содержанием современных международных отношений является вооруженная борьба, идущая теперь в форме «столкновения цивилизаций». Но если в классическом реализме борьба государств обусловливалась противоположностью их экономических и политических интересов, то у Хантингтона катализатором международных конфликтов выступает культура/цивилизация, а сами эти конфликты приобретают, таким образом, иррациональный, внеэкономический характер.
Хантингтон выделил три наиболее антагонистических культурноцивилизационных типа - христианско-западный, исламский и конфуцианский. Их враждебность не является взаимной, т. е. стороны враждуют не между собой, а образуют коалиции. По Хантингтону, центральным местом современной мировой политики является противостояние западно-христианской и исламской цивилизаций при неустойчивом нейтралитете конфуцианского мира, в любой момент готового сомкнуться с врагами Запада.
Обострение межкультурных распрей Хантингтон объяснял взлетом национализма и глубинными, можно сказать, генетическими различиями мировых культур и религий. Не последнюю, по его мнению, роль сыграли и демографический бум в мусульманских странах, и миграция больших масс безработного населения в развитые и экономически благополучные страны Запада. Отметим, что в наступившей эре «столкновения цивилизаций» Хантингтон отводил важное место странам, которые, по его мнению, не принадлежат напрямую к западному сообществу. Это - Мексика, Турция и Россия. В этом списке Россия занимает особое место как наиболее вероятный союзник Запада в будущем.
По Хантингтону, культурная принадлежность порождает сегодня не только открытую, вооруженную вражду. Не менее существенна враждебность скрытая, сопровождающая современные отношения высокоразвитых, но культурно неоднородных стран, например США и Японии. Пока Япония после окончания Второй мировой войны восстанавливала свою экономику, американцы относились к ней вполне лояльно, в духе отношения учителя к прилежному ученику. Но как только
Япония превратилась в экономическую сверхдержаву и стала вкладывать большие деньги в американскую экономику, Америка ответила открытым раздражением, вызванным нежеланием американцев работать под началом японских менеджеров на предприятиях, принадлежащих японским же собственникам.
Для сравнения Хантингтон приводит противоположный пример инвестиционной активности на американском рынке культурно родственных США стран Западной Европы, которая не вызывает там никакой негативной реакции. Со своей стороны, Япония традиционно отличалась большей, чем Западная Европа, закрытостью от США, японский бизнес рассматривал конкуренцию с американскими фирмами как продолжение военных действий на поле боя проигранной японскими генералами Второй мировой войны, а широкие слои населения Японии относились и относятся к США с недоверием. Как видно, американояпонские отношения могут быть хорошей иллюстрацией доктрины неореализма, проводящей прямые параллели между «горячими» и «экономическими» войнами.
Следует отметить, что процессы в современном мире, прежде всего теракты 11 сентября 2001 г. в США и торговые трения между Западом и странами Азиатско-Тихоокеанского региона в определенной степени подтвердили выводы Хантингтона. В то же время, концепция гарвардского профессора вряд ли соответствует тем отношениям, которые сложились между США и, например, Европейским союзом. Добавим к этому, что научное сообщество Запада встретило идеи Хантингтона весьма прохладно, сочтя их провоцирующими межэтнические распри. Позже и сам Хантингтон несколько смягчил акценты свой теории.