1.3. История возникновения и развития юридической психологии

  Несмотря на то, что юридическая психология - одна из сравнительно молодых отраслей психологии, применение психологического знания в целях обеспечения правосудия и других направлений правоохранительной деятельности берет начало в глубокой древности. Испытания участников процесса, носившие порой мистический характер, но в значительной мере синтезировавшие эмпирический опыт многих поколений, имели место уже в, античном и средневековом уголовном процессах. Они базировались на применении знаний психологии человека, ее различных проявлений в момент испытаний. Правда, и в античном, и в средневековом процессе основным доказательством было личное признание подозреваемого. Это признание, как основное доказательство, добывалось любыми путями, в том числе с использованием пыток, истязаний; наряду с физическими применялись и нравственные пытки, в основе которых лежали обобщенные эмпирические данные, бытовая психология.
  Чтобы заставить человека давать показания, специально создавалась шоковая ситуация, обстановка, провоцирующая к выражению чувств, отношения к расследуемому событию. Например, подозреваемого неожиданно для него вводили в слабоосвещенную комнату, где лежал труп убитого, и там подозреваемого увещали сказать правду, рассчитывая, что потрясенный виновник выдаст себя.
  На смену феодальному средневековому розыскному процессу приходит буржуазный состязательный процесс со свойственной ему гласностью и устностью. Важное значение приобретают свидетельские показания и данные о личности подсудимого, потерпевшего истца и ответчика. Безусловно, и здесь, для правильной оценки показаний заинтересованных лиц, появляется потребность привлечения и использования психологического знания.
  В России о необходимости учитывать психологию преступников в XVIII веке высказывался И. Т. Посошков, предлагавший в «Книге о скудности и богатстве» различные способы допроса обвиняемых и свидетелей. Он объяснял, как детализировать показания лжесвидетелей, чтобы получить обширный материал для их изобличения, рекомендовал классифицировать преступников во избежание вредного влияния худших на менее испорченных. Князь М. М. Щербатов, историк и философ, автор «Истории российской с древних времен», указывал на необходимость знания законодателем «человеческого сердца» и создания законов с учетом психологии народа. Он один из первых поднял вопрос о возможности досрочного освобождения исправившегося преступника и необходимости привлекать содержащихся в тюрьмах к работам. В. Ф. Ушаков в трактате «О праве и цели наказания» раскрывал психологические условия воздействия на преступника наказания. Главным он считал приведение преступника к раскаянию. Распространение идеи исправления и перевоспитания преступника привело к обращению права к психологии для научного обоснования этих проблем, над которыми в начале XIX века в России работали П. Д. Лодий, В. К. Елпатьевский, Г. С. Гордиенко, Х. Р. Штельцер и другие ученые. Однако общая психология, носившая в то время умозрительный характер, не могла в тот период даже в союзе с уголовным правом разработать достаточно научные критерии и методы изучения человеческой личности.
  Значительное количество работ, посвященных юридической психологии , появилось в России при проведении правовой реформы последней трети XIX столетия. Это работы И. С. Баршева «Взгляд на науку уголовного законоведения», К. Я. Яневич-Яновского «Мысли об уголовной юстиции с точки зрения психологии и физиологии», A. У Фрезе «Очерк судебной психологии», Л. Е. Владимирова «Психические особенности преступников по новейшим исследованиям» и некоторые другие. В указанных работах высказывались идеи чисто прагматического исследования психологических знаний в конкретной деятельности судебных и следственных органов.
  Конец XIX и начало XX столетия в России связаны с интенсивным развитием психологии и психиатрии и ряда правовых дисциплин. Многие ученые, представлявшие эти науки в тот период, занимали прогрессивные позиции (И. М. Сеченов, В. Д. Спасовий, Д. А. Дриль, Л. Е. Владимиров, И. Я. фойницкий, В. М. Бехтерев, С. С. Корсаков, B. П. Сербский, А. Ф. Кони и другие). В результате активной разработки проблем психологии, психиатрии и права возникла необходимость в оформлении юридической психологии как самостоятельной научной дисциплины. П. И. Ковалевский в 1899 году поставил вопрос о разделении психопатологии и юридической психологии и введении этих наук в курс юридического образования.
  В начале XX столетия в теории и на практике все большее значение приобрели экспериментальные исследования в юридической психологии. Значительное количество работ этого периода посвящено актуальной проблеме психологии свидетельских показаний. Это работы И. Н. Хомякова, Г. Р. Португалова, О. В. Гольдовского, Е. М. Кулишера и др. В этот же период значительное количество работ было посвящено исследованию психологии личности преступника (труды А. Ф. Лазурского, Л. И. Петражицкого, С. П. Познышева, Г. С. Фельдштейна, М. Н. Гернета и других).
  Разрешение методологических проблем в юридической психологии продолжалось после установления Советской власти. Изучалась проблема применения психологического знания в дознании, предварительном следствии и суде. В доказательственном праве новой системы правосудия экспертиза, в том числе и психологическая, заняла ведущее место. Интенсивные исследования в тот период проводились психологом А. Р. Лурия. Им изучались возможности применения методов экспериментальной психологии для расследования преступлений.
  В России, в первое пятнадцатилетие советской власти, в силу социального заказа и создания организационно-институциональных условий для прикладных исследований возникли благоприятные обстоятельства для развития практически всех направлений (отраслей) юридической психологии. В 1925 году в Москве создан Государствен - ный институт по изучению преступности и преступника, который способствовал росту психолого-юридических знаний. Были разработаны разноплановые средства исследования личности правонарушителей и воздействия на них. Среди наиболее значительных работ того периода следует отметить труды К. Сотонина «Очерки криминальной психологии» (1925), С. В. Познышева «Криминальная психология: Преступные типы» (1926), М. Н. Гернета «В тюрьме. Очерки тюремной психологии» (1927), Ю. Ю. Бехтерева «Изучение личности заключенного» (1928), А. Р. Лурия «Экспериментальная психология в судебно-следственном деле» (1928), А. Е. Брусиловского «Судебнопсихологическая экспертиза» (1929). На состоявшемся в 1930 году I съезде по изучению человека юридическая психология уже становится общепризнанной прикладной наукой и отмечаются заслуги ученых в разработке проблем криминальной, судебной и пенитенциарной направленности.
  Возобновление исследований в области юридической психологии произошло только в 60-е годы. Были развернуты прикладные психологические исследования для обеспечения целей правоохранительной, правоприменительной и профилактической деятельности.
  Исследования отечественных специалистов в области юридической психологии за последние 30 лет имеют широкий диапазон. Это не только проблемы использования судебно-психологической экспертизы, психологии дознания и следствия, психологические проблемы правонарушений, но и вопросы психологии личности правонарушителя, психологии судопроизводства, правомерного поведения и др. В это время сложилась современная школа отечественной юридической психологии, которую достойно представляют такие имена юристов и психологов, как А. Р. Ратинов, В. Ф. Пирожков, А. Д. Глоточкин, А. Г. Ковалев, А. М. Столяренко, В. А. Бакеев, В. Л. Васильев, А. В. Дулов, К. И. Шихриманян, М. И. Еникеев, Г. Г. Шиханцов, Ф. В. Глазырин, М. М. Коченов, В. Г. Деев, А. И. Ушатиков, А. Н. Сухов, А. И. Папкин, В. В. Романов, И. А. Кудрявцев, О. А. Ситковская.
  В зарубежной юриспруденции первыми монографическими работами по юридической психологии традиционно считают публикации немецких ученых - К. Эккартегаузена «О необходимости психологических познаний при обсуждении преступлений» (1792) и И. Х. Шауманна «Мысли о криминальной психологии» (1792).
  В целом же в XVIII столетии в мировой юридической науке, во- первых, превалировала философско-рационалистическая трактовка причин делинквентных деяний (причем преимущественно в контексте идеи о «свободной воле»), во-вторых, обосновывалась важность гуманистически целесообразного определения и исполнения наказания (т. е. «необходимости соответствия наказания характеру преступления», и внедрения в пенитенциарных учреждениях воспитательных средств) в-третьих, осуществлялись первые эмпирические исследования личности различных типов преступников (прежде всего с применением биографического метода и наблюдения).
  В рамках ориентации на достижение и методы естественных наук в первой половине XIX века большую популярность получила френологическая (от греческого «френ» - ум) теория австрийского врача- анатома Ф. Галя. Данный ученый пытался доказать прямую зависимость между психическими явлениями (умственными, нравственными и другими качествами) и внешними физическими особенностями строения головного мозга человека.
  Бесперспективность анатомо-френологического подхода была доказана уже к середине прошлого столетия и, прежде всего, благодаря убедительным экспериментам французского физиолога Пьера Флу- ранса, который установил, что головной мозг является целостным органом-субстратом основных психических функций. Однако попытки выявления однозначной взаимосвязи между внешними признаками человека и его психическими свойствами, которые могут вести к преступлениям, не прекращались и в дальнейшем.
  Итальянским тюремным врачом-психиатром Ч. Ломброзо в изданной монографии «Преступный человек, изученный на основе антропологии, судебной медицины и тюрьмоведения» (1876) приводились данные антропологических измерений и анализа внешности заключенных. На основе последнего делался вывод, что «типичные преступники» не есть нормальные люди, а вследствие своих анатомических, физиологических и психических ненормальностей составляют особую разновидность человеческого рода - «прирожденные преступники», которые обладают атавистическими чертами, роднящими их с предками-дикарями. По мнению Ч. Ломброзо, типичный «прирожденный преступник» может быть распознан по определенным физиогномическим признакам: скошенный лоб, удлиненные или неразвитые мочки ушей, выпуклые скулы, большие челюсти, ямочки на затылочной части головы и т. д. По данным Ч. Ломброзо получалось, что одна треть заключенных - это «прирожденные» преступники, другая треть - это пограничный психиатрический вид и, наконец, последняя треть - это случайные правонарушители, которые, порой могут и не совершать в дальнейшем преступлений.
  В зарубежных странах в конце XIX столетия после возникновения психологии в качестве самостоятельной науки многие ее общенаучные наработки стали активно востребоваться, прежде всего, для объяснения причин преступности.
  Конец XIX - начало XX веков знаменательны и тем, что появился ряд фундаментальных психолого-юридических трудов. Так, немецким ученым Гансом Гроссом в 1898 году публикуется монография «Криминальная психология». В ней данный автор знакомит юристов с достижениями психологии для улучшения следственной и криминалистической деятельности.
  На рубеже веков в работах немецких психологов В. Штерна, К. Марбе, М. Вертгеймера тщательным исследованиям стали подвергаться вопросы правдивости/лживости свидетельских показаний, проявления объективных и субъективных факторов в суде. Видный французский психолог А. Бине, публикуя книгу «Внушаемость», целую главу в ней отводит рассмотрению влияния внушения на показания свидетелей.
  Значительным достижением в разработке психологического инструментария является создание методики ассоциативного эксперимента, позволявшей выявлять правдивость/лживость в показаниях преступников (Карл Густав Юнг, К. Марбе, В. Штерн, М. Вертгейнер).
  В 20-30 годы нашего века зарубежные ученые стали активно внедрять в практику правового регулирования методические наработки таких школ психологии, как психоанализ, бихевиоризм, психотехника. Так, благодаря исследованиям психоаналитиков Ф. Александера, Г. Штауба, А. Адлера, Б. Карпмена, Б. Бромберга и ряда других ученых была выявлена роль бессознательной сферы личности в преступном поведении, а также доказано, что преступные наклонности и стилевые особенности поведения делинквентов часто являются следствием ранней психической травматизации, сложившихся неадекватных механизмов психологической защиты и жизненного стиля, дефектов в таких подструктурах личности, как «Супер - Эго» (сверх - Я) и «Эго» (Я).
  В 20-30-е годы настоящего столетия пик активности наблюдался и в психотехническом обеспечении правового регулирования. Руководствуясь методологическими ориентирами, сформулированными основателем психотехники Г. Мюнстербергом, его последователи стремились разработать психологический инструментарий для решения следующих узловых задач: во-первых, по предупреждению нарушений права; во-вторых, по выяснению состава преступлений; в-третьих, по трактовке юридических случаев (решение и приведение в исполнение наказания); в-четвертых, по психологическому обеспечению труда сотрудников правоохранительных органов (разработка профессиограмм, профотбор, научная организация труда). Как среди зарубежных, так и отечественных ученых в психотехнических разработках приоритет был отдан изучению особенностей прежде всего следственной и судебной деятельности (А. Хельвиг, К. И. Сотонин и др.).
  В зарубежных странах в 30-70-е годы получили дальнейшее многоплановое развитие как теоретические разработки, так и разносторонние подходы в создании инструментария психодиагностики, психокоррекции и психотерапии. Для объяснения причин преступности и личности преступников в этот период было предложено значительное число психологических теорий. В зарубежных обзорных публикациях по юридической психологии в качестве узловых выделяются следующие подходы:
  - биопсихологические теории;
  - психоаналитические теории;
  - теории черт личности;
  - теории эмоциональных проблем;
  - теории классического, оперантного и социально-когнитивного научения;
  - теории душевных расстройств;
  - теории информационного социального контроля;
  - теории социопатической личности;
  - теории Я-концепции и атрибуции;
  - теории мыслительных моделей.
  Учитывая психологическую сложность феномена личности, в последующем некоторыми авторами предпринимались попытки осуществить интеграцию разноплановых идей из вышеуказанных подходов. Так, Х. Ю. Айзенком (1977), Дж. Уилсоном и Р. Херрштайном (1985) предприняты усилия по объединению идей из теорий научения и тео- рий черт личности, а Т. Хирши (1969), Д. Эллиотом, А. Олином и Дж. Уилсоном (1985) - идей из теорий эмоциональных проблем и информационного социального контроля. В последние десятилетия за рубежом также активизируются исследования в таких областях, как проблематика комплексной науки виктимологии (изучения преступлений с позиций отношений и личности жертвы), как выявление роли феномена «стигматизации», т. е. «общественного своеобразного клеймения» на развитие преступников (по Э. Сатерленду), как изучение «системы преступного поведения» (через изучение группового образа жизни преступников, генезиса их специфических субкультур), как анализ эффективности различных исправительных программ (по Кларку, через изучение влияния психотехнологий ресоциализирующего и реабилитационного воздействия на снижение рецидива).
  В настоящее время только в странах Западной Европы насчитывается более 3,5 тысяч психологов, непосредственно работающих в правоохранительных органах. Кроме того, существует, значительное число специализированных научных центров и академических институтов, где ведутся целенаправленные исследования по проблематике юридической психологии.