2.2. Первые исторические работы начала XVIII в
В первой половине XVIII в. под исторические факты подводится определенная философская основа и вырабатывается критическое отношение к источникам. Тематика определялась самой действительностью: вопрос о значении государства и роли самодержавного монарха в жизни страны и задачи внешней политики. Соратники Петра I понимали необходимость увековечения славных побед России. С этого же времени гораздо в большей степени устанавливается тесная связь с западноевропейской историографией, переводится сравнительно большое количество иностранных работ по всеобщей истории. Среди переводов отметим «Введение в гисторию Европейскую» Самуила Пуффсидорфа, сторонника теории «естественного права», т.е. права на основе человеческого разума. Были опубликованы также переводы католического писателя, папского кардинала, библиотекаря Ватикана цесаря Барония «Анналы», книги протестантского епископа Вильгельма Стратемана, сочинения Юлия Цезаря, Иосифа Флавия, Квинта Курция «О делах, содеянных Александром Великим...», Шхонебека «История о орденах или чинах воинских» и др. Особенное внимание переводчиков привлекали сочинения па политические и военные темы.
Философское осмысление человеческой истории в XVIII в. связано, прежде всего, с учением о естественном праве и общественном договоре. Выдающимися приверженцами этого учения были голландский юрист Гуго Гроций (1583-1645) и английский философ Томас Гоббс (1588-1679). Важнейшим сочинением Гроция стал труд «О праве войны и мира», опубликованный в 1625 г. и переведенный на русский язык около 1710г., наиболее известная работа Гоббса «Левиафан» вышла в свет в 1651 г. Гроций и Гоббс близко сходились в объяснении происхождения государства в результате добровольного общественного договора. Расхождения начинаются, когда заходит речь о вытекающих из общественного договора нравах и обязанностях государства и подданных. Благодаря успехам естествознания, позволившим научно объяснить многое из того, что еще недавно являлось сферой теологии, ученые начала XVIII в. надеялись распространить действие законов математики и естествознания на историю. В России, как и в Германии, теория естественного права использовалась не только для апологии абсолютизма, но и для обоснования дворянских привилегий.
Ф. Прокопович
Представителем теории естественного права был один из виднейших публицистов и церковно-политических деятелей петровского времени Феофан Прокопович (1681-1736). Он написал ряд похвальных слов, сочинений по риторике и педагогике, стихи, драму и специальные исторические труды. Одним из первых ввел в русскую драматургию сюжеты из отечественной истории. «Трагедокомедия» из эпохи крещения Руси «Владимир», написанная им в 1705 г., стала одним из первых национально-исторических произведений. В 1706 г. при встрече Петра I в Киеве Феофан Прокопович в приветственной речи говорил о событиях отечественной истории, связанных с Киевом, деятельностью Владимира и Ярослава Мудрого. После 1706 г, Феофан Прокопович составил историографический трактат, вошедший составной частью в его учебник «Риторика», Отмечая возможные случаи использования риторики для исторических сочинений, он говорил: «Не просит ли помощи у красноречия наше отечество, когда столько славных деяний его совершенно забыты?» В историографическом сочинении Феофан Прокопович преследовал две цели: во-первых, показать приемы и правила, необходимые для историка, и, во-вторых, подвергнуть критике вымыслы против православия писателей-католиков. История, по Прокоповичу, должна излагать факты прошедшего и представлять возможность учиться делать полезное и избегать вредное.
Народы, еще не знающие государственных законов, «естеством законная творят», говорил Ф. Прокопович. «Таковы законы суть в сердце каждого человека». К числу присущих природе человека законов или свойств относятся: стремление к сохранению, продолжению жизни и своего рода, почитание родителей и требование «не творити другому, аще себе не хощещи». Первейший же закон сердца каждого человека «любити и боятися Бога». Согласно Ф. Прокоповичу власть и слава царская обосновывались как Священным Писанием, так и естественным правом. При этом подчинение царской власти и вообще всем властям предержащим признавалось главным естественным законом («се всех законов главизна»).
Ф. Прокопович соглашался с «политическими учителями», утверждавшими, что форма правления зависит от «природы народов» и ее особенностей. Однако все же считал, что демократия и аристократия порождают многие бедствия, как и выборная монархия по польскому образцу. Как доказательство в «Слове похвальном», посвященном рождению царевича Петра Петровича, он приводил многие примеры из древней и новой истории, из истории Европы, Азии и Африки, Киевской Руси и Смуты начала XVII в.
Феофану Прокоповичу принадлежит также труд «История императора Петра Великого от рождения era до Полтавской баталии и до взятия в плен остальных шведских войск при Переволочнс включительно». «История...» делится на четыре книги: в первой книге излагаются события от рождения Петра Алексеевича до начала Северной войны; в книге второй описываются первые годы войны (до основания в 1703 г. Санкт-Петербурга); третья книга доводит изложение материала до 1708 года; книга четвертая посвящена действиям войск Карла XII на Украине и заканчивается победой русских войск под Полтавой и Переволочной. Так видит Феофан Прокопович решающие этапы Северной войны. Построение Петербурга, согласно концепции автора, — это результат побед России, приведших к возвращению берегов Невы. Выступая апологетом абсолютизма, Феофан Прокопович поднимает вопрос о взаимоотношении государства, монарха и народа, одновременно усложняя идеологическую трактовку основ абсолютизма. Появляется теория ответственности монарха за порученное ему государство и за народ; кроме того, была сформулирована идея «государственной пользы», к которой должны быть направлены труды монарха. Подчеркивается мысль о том, что государь должен являться примером своим подданным. Особое значение приобретают понятия «ревности Отечества», «славы России» и т.д.
В «Истории..» Феофана Прокоповича использованы «Рассуждение...» П.П. Шафирова, материалы «Журнала или поденной записки Петра I» и другие источники, о которых будет сказано ниже. В целом все изложение отличается документальностью. Имеются характеристики отдельных исторических лиц (положительные и отрицательные), например гетмана Мазепы.
Ф. Поликарпов
В начале XVIII в. в России все еще делаются попытки осмыслить историю и определить ее задачи с точки зрения правящего класса, что было необходимо для дальнейшей практической деятельности. История становится самостоятельной отраслью знания, исторические произведения начинают отделяться по своему содержанию, характеру и целям от произведений литературы, публицистики и т.д.
В 1708г. Петр I поручил справщику московской типографии, дьяку Ф. Поликарпову написать историю России. Задачи были четко определены: «Понеже его царское величество желает ведать российского государства историю, и о сем первее трудиться надобно, а не о начале света и других государствах, понеже о сем много писано... И того ради надобно тебе из русских летописцев выбирать и в согласие приводить прилежно. О сем имей старание, да имаши получить немалую милость; от гнева же сохрани тебя Боже!»
Предметом рассмотрения Поликарпова, по мысли Петра, должна быть история Русского государства с XVI в., т.е. со времени, когда закончился период политической раздробленности, и началась политическая централизация России. Иными словами, нужно было идеологическое обоснование политики абсолютизма. Уже в самой постановке социального заказа есть указание источниковедческого порядка (выборка материала из летописей и его сличение, критическая проверка разноречивых свидетельств). Однако опыт не удался, и автору передали мнение царя: «История твоя российская не очень благоугодна была». Поликарпов не угодил своим трудом Петру и его окружению, прежде всего потому, что о современных событиях, особенно связанных с ходом Северной войны, он писал кратко и без достаточного источниковедческого обоснования. Стоит добавить и то, что Поликарпов был воспитан в духе старой образованности XVII-в. и критически относился к преобразованиям, которые проводил Петр и его сподвижники.
«Ядро российской истории» А.И. Манкиева
В 1716г. секретарь русского посольства в Швеции А.И. Манкиев закончил большой труд «Ядро российской истории». По словам автора, он «имел на сей труд повеление, а особливо, чтоб описать славные его царского величества дела». Манкиев использовал, кроме летописей, актовые и вещественные источники. Это произведение уже далеко отошло от сочинений типа летописцев и отличается по своему построению от «Степенной книги» и «Синопсиса». Оно делилось на семь книг, каждая из которых разбивалась на главы. Деление на книги соответствовало наиболее характерным и крупным периодам русской истории.
В первой книге автор стремился решить вопросы происхождения русского народа и Русского государства. Он считал, что история Руси начинается с Рюрика, положившего начало самодержавной власти. Тем самым династия русских царей в целях ее возвеличивания через Рюрика генеалогически связывалась с династией римских императоров.
Далее в первой книге ставился вопрос о происхождении названий «славяне», «росы». Автор применил метод анализа и сопоставления корней, общих для ряда близких по значению слов. Имя «россианы» производится от потомка Мосоха — князя Руса, термин «славяне» — от той великой страны, которую они себе заслужили своей храбростью и мужеством. Он впервые критически разбирает утверждения историописателей других стран, которые, сопоставляя корни русских слов с латинскими, отождествляли эти слова и по смыслу («славяне» и «sclavus» — невольник, раб). Манкиев осмысливал имена славянских вождей — Святослав, Венцеслав, Мстислав, Болеслав — и подчеркивал, что «почти все от славы имена имели, а не от невольничества, как некоторым приснилось». Второй довод сводился к признанию большой древности славянского языка по сравнению с «испорченным римским». Как ни субъективна такая аргументация, она была шагом вперед в русской историографии по пути развития приемов изучения источников.
Несовершенство демократического строя согласно концепции Манкиева привело к раздорам, «несоюзству» среди новгородских «граждан» и заставило их обратиться к варяжским князьям с призывом взять на себя правление на Руси. Политический смысл концепции Манкиева заключался в утверждении давности абсолютизма в России и того, что самодержавие — наиболее совершенная форма государственного устройства.
Последующее изложение посвящено истории этой самодержавной власти, которая обеспечивает, по мнению автора, твердый порядок и проходит в своем развитии следующие этапы:
• от Рюрика до Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо;
• от нашествия татаро-монголов до ликвидации их власти при Иване III;
• от Ивана III до смерти Федора Ивановича;
• от Бориса Годунова до Михаила Романова;
• от Михаила Романова до царствования Петра I (по 1712 г.)
Так обосновывалась великодержавная схема исторического развития России.
Что касается народных движений, то Манкиев дает отрицательную характеристику городским восстаниям в Москве в 1648 и 1662 гг.: «бунты черни». Бунтовщиком называет он
С. Разина: «даже по самую Рязань и к Москве идти был намерен». Стрелецкое восстание 1682 г. Манкиев называет «великим смятением» я расценивает его как акт, подготовленный царевной Софьей и направленный против ее противников из числа бояр.
Политическая история в «Ядре российской истории» занимает основное место, но встречаются известия, касающиеся и экономических вопросов. Например, о торговле с Англией в XVI в. На всем протяжении книги Манкиева замечается интерес к вопросам всемирной истории. Так, говоря о происхождении русского народа, автор приводит предания, касающиеся происхождения египтян, греков, римлян, англичан, французов, венгров. Дает представление о византийском законодательстве и особенно о законах Юстиниана. Рассказывает автор и об открытии Америки, о Кромвеле и английской революции.
Наряду с русскими источниками автор использует и материалы иностранные, ссылается на античных авторов (Геродота, Ксенофонта, Птолемея, Плиния), польских хронистов (Длугоша, Стрыйковского, Кромера, Бельского и др.). Свидетельства С. Герберштейна он сопоставляет с данными русских летописцев. Про посланника шведского короля Карла IX Петрея-де-Ерлезунда пишет: «во всех своих книгах народ русский без чистой совести и срама ругает».
К сожалению, работа Манкиева была напечатана только в 1770г., что, несомненно, снизило ее значение в развитии исторической науки. Однако появление ее показывает, что уже в первой четверти XVIII в. наметились очень серьезные сдвиги в русской историографии: «Ядро российской истории» — это памятник историографии, в котором, с одной стороны, отразились старые представления, свойственные средневековым историческим трудам, с другой — появились новые приемы в подходе к источникам и объяснению исторических явлений.
Исторические труды о царствовании Петра I. П.П. Шафиров
Помимо трудов общего исторического характера, в первой четверти XVIII в. появился ряд книг, посвященных специально царствованию Петра I.
Важнейшей задачей историографии, выдвинутой в ходе Северной войны, было обоснование исторических прав России на побережье Балтийского моря. Эта задача была поставлена в «Истории Северной войны», «Журнале или поденной записке блаженной и вечнодостойной памяти императора Петра Великого с 1698 года, также до заключения Нейштадского мира». Последнее название работе дал М. Щербатов, подготовивший «Журнал...» к печати в 1770 г. Издатель указывал, что первая часть работы (до 1715 г.) была отредактирована Петром I, вторая же часть осталась им непросмотренной.
Это не был журнал военных действий. Его задачи были гораздо шире: показать развитие внешней политики России накануне и во время Северной войны; охарактеризовать вооруженные силы страны; осветить ход Северной войны на всех театрах военных действий. Таким образом, «Журнал...» положил начало систематическому освещению войн России.
Труд «Рассуждение какие законные причины его царское величество Петр I к начатию войны против короля Карла XII, Шведского 1700 году имел ...» вице-канцлера П.П. Шафирова напечатан в 1717 г. и представляет собой, с одной стороны, трактат по международным отношениям, с другой — произведение исторического характера. Поскольку «Рассуждение...» появилось накануне переговоров России со Швецией об условиях мирного договора и содержало программу международных отношений и обоснование норм международного права, которых, как стремился показать автор, придерживалось русское правительство. Переведенная на немецкий язык книга Шафирова получила известность в Европе.
В «Рассуждении... » поставлены три вопроса, которые четко сформулированы в заглавии: 1) О причинах Северной войны; 2) О виновниках длительного ведения войны; 3) О том, в какой мере соблюдаются обоими противниками правила войны. Рассмотрению этих трех поставленных в заголовке вопросов автор посвящает соответствующие разделы своей книги.
Книга начинается с апологии Петру I, далее Шафиров говорит об успехах, достигнутых Россией при Петре I. Таким образом, оценка значения царствования Петра I, данная Шафировым, свидетельствует, что в его понимании исторического развития России определяющая роль отводится царю-преобразователю. Прославление абсолютизма сочеталось у Шафирова с идеализацией монарха, т.е. Петра I. Это, конечно, был шаг вперед на пути постепенного отказа от объяснений исторических явлений с позиций провиденциализма. Вопрос о причинах Северной войны решался в том смысле, что она вызвана неприязненными действиями Швеции и вследствие этого является законным актом со стороны России.
Второй вопрос: на кого падает ответственность за длительный характер военных действий? В «Рассуждении...» доказывалось, что виновником является Карл XII, отвергавший предлагаемые ему русским правительством «обширные пропозиции». В третьем разделе книги собраны доказательства того, что Россия вела войну по обычаю и правилам всех христианских народов, а Швеция допускала правонарушения и жестокости. Изложенная в «Рассуждении...» Шафирова внешнеполитическая программа, отвечавшая интересам дворянского государства, имела, конечно, объективно прогрессивное значение, так как овладение Балтийским побережьем было необходимо для экономического и культурного развития России. Однако в «Рассуждении...» имеется и явная идеализация внешней политики России и культ самого государя. Сам тип «Рассуждения...» как явление исторической мысли с историческим обоснованием и документацией выдвигаемых вопросов, конечно, был новым явлением в области русской исторической, правовой и политической мысли.
Хотя зарождение археографии в России относится к середине XVIII в., однако, уже в «Рассуждении... » Шафиров начал публикацию дипломатических документов о русско- шведских отношениях с середины XVI в. по 1700 г. Он один из первых, кто начал разрабатывать приемы передачи текста документов.
Б.И. Куракин
Царствование Петра I послужило темой ряда исторических работ, принадлежащих перу его ближайших сотрудников: один из них — представитель потомственной аристократии, женатый па сестре первой супруги Петра I А.Ф. Лопухиной, Борис Иванович Куракин (1676-1727). Участник многих военных походов, начиная с Азовских и вплоть до Полтавы, с конца 1709 г. Б.И. Куракин был назначен полномочным послом в Англию, затем в Ганновер, Нидерланды и Францию. Он был не только дипломатом, мемуаристом, автором большого эпистолярного наследства, но и историком. В своих политических взглядах Куракин симпатизировал потомственной аристократии, которую он считал несправедливо обиженной Петром. Исторические познания Куракина были непосредственно связаны с его дипломатической деятельностью. Ему как дипломату надо было знать историю того или иного города или страны. Нередко приходилось составлять для себя своего рода исторические справки. Его перу принадлежат: «Дневник и путевые заметки» за время с 1705 по 1708г., «Жизнь князя Бориса Куракина», «Записки о русско-шведской войне до 1710 г.», «Гистория о царе Петре Алексеевиче» (1682-1694) и «Введение о главах в Гистории».
«Дневник и путевые заметки» Куракин вел во время своего пребывания за границей. Это произведение, конечно, еще нельзя назвать историческим. Автор побывал в Вильно, Ковно, Кенигсберге, Кольберге, Берлине, Карлсбаде, Лейпциге, Амстердаме и других городах. Свое описание он снабдил небольшими историческими справками. Однако, сравнивая «Дневник...» со статейными списками российских дипломатов XVII в., мы видим, насколько ушли вперед путевые записки петровских дипломатов.
Другое произведение Куракина «Жизнь князя Бориса Куракина» охватывает время с 1676 по 1709 г. и по своему содержанию выходит далеко за пределы автобиографии. Автор помимо перечисления преобразовательных мероприятий петровского правительства подробно рассказывает о прибылях государства, расчетах государственных доходов и т.д.
«Записки...» о русско-шведской войне доведены Куракиным до 1710 г. Источниковедческой основой этого произведения стали личные воспоминания, современные газеты и реляции. В «Записках...» содержится много дипломатических и военных подробностей. Однако Куракин писал только о тех сражениях, в которых принимал личное участие. Сохраняя общеисторический фон, он также описал деятельность Петра и его военачальников.
Наиболее заслуживающим историографического изучения представляется сочинение Куракина «Гистория о царе Петре Алексеевиче». Это часть большого, но незавершенного труда по «Гистории Славянороссийской империи». Сохранился план, в основу которого должны были лечь как письменные источники, так и личные воспоминания автора. Куракин предполагал вкратце остановиться на происхождении славянороссийского народа и рассказать о начале князей по киевской линии. Конечно, аристократическое происхождение Куракина сказалось на восприятии им исторической действительности. Так он намеривался изложить не только историю всех ветвей рюриковского рода, но и «фамилии выезжих», т.е. рода Куракиных, поскольку последние вели свое родословие от полоцкого князя Изяслава. Затем рассказывается о перенесении столицы из Киева во Владимир и оттуда в Москву, специальные главы посвящены Новгородской и Псковской республикам. Из глав книги до середины XV столетия читатель узнает о крещении Руси, обычаях, княжеском правлении и времени, когда Русь становится суверенной страной. Описание конкретных исторических личностей начинается с Ивана III, значительное место отведено Ивану Грозному. Смутное время Куракин называет революционным. Рассказывая о периоде от Михаила Романова до воцарения Петра I, Куракин отдельно выделяет главы о Разине, бунтах на Украине и в Москве, расколе и Никоне.
Описывая время правления Петра I, он выделяет три основные темы: вопросы внутриполитической жизни, война со Швецией и дипломатическая деятельность России. Фигура Петра I занимает не столь большое место. Автор, симпатизируя Софье, основное внимание обращает на борьбу различных придворных группировок за власть в 1682-1694 гг. Говоря о государственных деятелях, он пишет, что Софья — «принцесса доброго темпераменту, добродетельного, токмо не была ни прилежная и не искусная в делах и ума легкого». Имеются очень язвительные характеристики ряда представителей боярства и дворянства: Л.Н. Нарышкин — «человек гораздо посреднего ума и невоздержанный к питию, также человек гордый, хотя и не злодей». Т.Н. Стрешнев — «лукавый и злого нраву, а ума гораздо среднего... интриган дворовый». Б.А. Голицын — «ума великого, а особливо остроты, но к делам неприлежный, понеже любил забавы, а особливо склонен к питию». Про Лопухиных — родственников первой жены Петра I — говорится: «были люди злые, скупые, ябедники, умов самых низких и незнающих нимало во обхождении двором, ниже политики — в оной знали». Про князя Ф.Ю. Ромодановского Куракин пишет: «Сей князь был характеру партикулярного; собою видом как монстра, нравом злой тиран; превеликий нежелатель добра никому; пьян по вся дни; но его величеству верный так был, что никто другой». Лефорт «был человек забавный и роскошный или назвать его дебошаи французской». Интерес к человеческим характерам пронизывает всю «Гисторию...» Куракина. «Характеры» исторических лиц во многом определяют, по мнению автора, происходящие события. Ход истории определяется влиянием и взаимодействием таких факторов, как «интрига» и «счастье».
Мы видим, что центр внимания в объяснении истории переходит с Божьего повеления на действия, «интриги» отдельных людей и их групп, связанных между собой общими целями. История — это поле борьбы отдельных характеров, причем успех часто зависит от счастья, случая, «фавора». История становится самостоятельной отраслью знания, и исторические произведения начинают отделаться по своему содержанию, характеру и целям от произведений литературы и публицистики.
Авторы первой половины XVIII столетия приходят к выводу о том, что исторический процесс дает примеры непрочности, как отдельных человеческих судеб, так и судеб целых царств, зависящих от воли провидения. История учит властителей тому, как надо держать в подчинении своих подданных, как укротить мятежников, смирить крамольников и искоренить непокорных. Мы видим, как все больше утверждается идея о том, что история должна быть не просто собранием занимательных россказней и небылиц, а надо изучать события, характеризующие историю государства или общества. Причем изучение истории следует доводить до современности. Интересно также критическое отношение переводчиков к публикуемым трудам.
Поиски, публикация, критика источников
Отдельно следует сказать о том, что в историографии- XVII — XVIII вв. существовали историки-эрудиты, посвятившие себя делу собирания, публикации и критики исторических источников. Как правило, это были люди, непосредственно связанные с религией и церковью. Начало исходило от западноевропейских эрудированных монахов- историков, которые занимались оправданием Римско-католической церкви и видели свою задачу в том, чтобы привести в известность как можно больше документов, способных противостоять против критики и разоблачений идейных противников. Монахи-эрудиты открывали неизвестные материалы и хроники, проводили скрупулезный и тонкий источниковедческий анализ в защиту и во имя славы Господней. Порой именно благодаря тщательности поиска, тонкости анализа и трудолюбию, они даже вопреки своим убеждениям входили в противоречия с интересами и постулатами церкви.
Среди прочих для нас особо следует отметить труды библиотекаря Сен-Жерменского монастыря Мабильона (1632-1707), который справедливо считается основоположником вспомогательной исторической дисциплины — дипломатики. А началось все с изучения актов и дипломов, полученных церковью и монастырями на пожалованные земли и доходы. Мабильон и его соратники значительно продвинули вперед разработку других вспомогательных исторических Дисциплин, таких, как палеография и хронология. Ученый монах-бенедиктинец Б. Монфокон (1655-1741) на рубеже XVII и XVIII вв. развернул огромную публикационную и комментаторскую деятельность с теоретическим обоснованием, положив тем самым начало палеографической пауке. Подобные достижения соответственно отражались на формальной критике источников, определении их состава и подлинности. Будущий фактический создатель научной критики письменных источников в России А.Л. Шлецер вышел немецкой школы профессора Геттингенского университета И. Д. Михаэлиса.
Схожие случаи можно встретить и в России. Это конечно, деятельность патриарха Никона, связанная с исправлением богослужебных книг после сравнения их с более древними подлинными первоисточниками. Позднее в борьбе с расколом Петр I прибегал к прямому документальному подлогу. С санкции императора были опубликованы и вышли тремя изданиями «Деяния соборные на еретика арменина Мартина», документ, якобы относящийся к 1157г., и «Феогностов требник», который будто бы был составлен в 1329 г. по повелению Ивана Калиты. Оба памятника содержали резкую критику того, что раскольники считали присушим древнему благочестию. В ответ раскольник Андрей Денисов провел тщательное источниковедческое исследование как «Деяний...», так и «Феопюстова требника» и доказал, что «вид письма», «речения и пословицы», содержащиеся в документах, «не древнего времени, но нынешнего». Кроме палеографических и филологических методов критики источников, Денисов обратился к хронологии и установил, что упомянутый в «Деяниях соборных... в качестве правившего киевского князя Ростислав Мстиславович в действительности не княжил в это время». Раскольники доказывали, подложность «Деяний...» и «Требника...» тем, что в безусловно подлинных древних памятниках письменности они ни разу не были упомянуты. Кроме того, такой известный церковный деятель, как Иосиф Волоцкий (Санин), указывал, что со времен крещения при Владимире и до новгородской ереси «жидовствующих» на Руси каких-либо ересей не существовало. Следовательно, не было и никакого еретика Мартина в XII в.
Подводя итоги, можно сказать, что развитие историографии в XVII — начале XVIII в. происходило в двух направлениях. Первое — это историография, воодушевленная и наполненная идеями естественного права и общественного договора. Иными словами, социальный заказ развивающегося абсолютизма. Второе — в это время начинают специально собирать и издавать письменные исторические источники.
Следующий этап в развитии исторической мысли и критики связан с именем Василия Никитича Татищева.
Литература
Пештич С.Л. Русская историография XVIII века- Л., 1961 Ч. 1.
Шапиро А.Л. Историография с древнейших времен до 1917 г. М. 1993 г.