Термин "конституция" происходит от латинского слова "constitutio" – "устанавливаю, учреждаю". Он встречался еще в законодательстве Древнего Рима и обозначал в то время различные акты, устанавливавшиеся (конституировавшиеся) императором и закреплявшие устройство государства, но не единый основной закон государства, возглавляющий пирамиду законодательства. В связи с этим типичным для недавнего прошлого нашей государственно-правовой науки был вывод о том, что "появление конституций как основных законов связано с приходом к власти буржуазии. В борьбе с феодалами она добивалась закрепления капиталистических отношений (уже сложившихся в рамках феодального строя), ограничения королевской власти учреждением парламента или провозглашением республики, установления прав имущих граждан"[1].

Термин «конституция» употребляется много столетий, но ни в античном мире, ни в средние века его значение не совпадало с современным. Тогда не существовало основных законов, которые являлись бы юридической базой текущего законодательства (хотя и были некоторые достаточно значимые акты, например, Золотая булла 1222 г. в Венгрии или Великий мартовский ордонанс 1357 г. во Франции, включавшие, как правило, нормы различных отраслей права) Теоретическое обоснование необходимости конституции, разработка ее понятия, принятие первых конституций (США в 1787 г., Франция и Польша в 1791 г.) были связаны с борьбой молодой, революционной буржуазии против феодального строя и феодального права. [2]

Конституция в любом государстве — это правовой акт высшей юридической силы, своеобразный признак государственности, юридический фундамент государственной и общественной жизни, главный источник национальной системы права.

Конституция как Основной закон государства учреждает политическую форму существования общества, систему государственных органов, устанавливает порядок их формирования и способ функционирования, закрепляет права и свободы человека и гражданина.

Закрепляя наиболее важные общественные отношения, принципиальные положения и основополагающие устои общества, политическую форму его существования, конституция служит правовой базой для текущего законодательства. В этом законодательстве преломляются, раскрываются и конкретизируются положения конституции. Причем, важно подчеркнуть, что оно не может и не должно «развивать» или дополнять конституцию. Соответствуя Основному закону государства, текущее законодательство наполняет его положения конкретным содержанием. При этом конституционные нормы сохраняют свою определенность и высшую юридическую силу по отношению к нормам текущего законодательства.

Конституция — прежде всего юридический документ, основа государственности, законности и правопорядка. Именно в этом качестве она составляет предмет науки конституционного права.

В мировой конституционно-правовой теории нет единого взгляда на содержание Конституции. Конституции разных стран являют собой весьма пеструю картину, что отражает различие исторических условий их принятия и уровня конституционного правосознания. В Великобритании, например, вообще нет писаного основного закона, вследствие чего порой трудно определить, имеют ли те или иные акты конституционное значение (формально такого различия между законами может и не быть). В США Конституция действует более двух столетий и адаптируется к меняющимся условиям с помощью судебных толкований — тогда ее содержание выходит за рамки собственно конституционного текста. В Италии, ФРГ конституции были приняты после второй мировой войны с учетом новейшего социально-политического опыта, поэтому их содержание весьма широкое. В бывших социалистических странах (СССР, Польша и др.) конституции были подчинены идеологическим целям правящих компартий, а в развивающихся государствах эти акты в основном заимствуют модели развитых стран, часто не соответствующие местным условиям.

В то же время для мировой конституционной теории и практики характерна определенная унификация представлений о содержании современной конституции на базе утвердившихся общих взглядов на демократию. Ни у кого не вызывает сомнений, что первейшей целью и задачей конституции в любой стране должны стать гарантии прав и свобод человека и гражданина, что устройство государственной власти может быть демократическим и эффективным только при соблюдении принципа разделения властей, что народный суверенитет воплощается через представительную систему, формируемую на основе всеобщего избирательного права, и т. д. Другими словами, мировое сообщество как бы сложило определенную модель демократического государства, соответствующего принципам современной цивилизации. Эта модель указывает, что непременно должно быть включено в конституционный текст, а что является предметом вне конституционного законодательного регулирования или вообще лишним. Такая "селекция" унифицировала и рационализировала конституционную теорию, придала ей более или менее четкие границы. Новейшие конституции в бывших тоталитарных странах (России, Украине, Казахстане, Киргизии, Румынии, Венгрии, Болгарии и др.) почти откровенно базируются на этой модели, что, разумеется, не исключило в каждом случае некоторого отхода от нее с целью учета национальных политических условий.

Сам по себе термин «конституция» имеет глубокую, древнюю историю. Он происходит от латинского понятия constitutio (утверждаю, устанавливаю), которым в Древнем Риме определялись важнейшие императорские указы и установления. Значительно позже, только в XVIII веке, появляется современное понимание конституции как основного закона общества и государства.

Первыми такими документами принято считать Конституцию США 1787 года (хотя фактически первой явилась конституция одного из Северо-Американских штатов — Конституция штата Виргиния 1776 года), Конституцию Франции 1791 года, Конституцию Польши того же года. Эти и все другие конституции первой волны появились с переходом от феодального к буржуазному строю. Теоретическое обоснование необходимости конституции, разработка ее понятия, принятие первых конституций (США в 1787 г., Франция и Польша в 1791 г.) были связаны с борьбой молодой, революционной буржуазии против феодального строя и феодального права.[3] Они были призваны закрепить победу буржуазно-демократических революций и достижение их главных целей: отмену сословных привилегий, провозглашение свободы частнопредпринимательской деятельности и формального равноправия граждан, установление (как общее правило) демократического политического режима в соответствии с идеей народного суверенитета. Все это в той или иной мере имело закрепление уже в первых конституциях, а более последовательно ~ в конституциях более позднего периода, что и составляло их основное содержание.

Характеристика конституции как основного закона бросает лишь подводит нас к пониманию ее сущности. Но этого недостаточно для анализа интересующей нас проблемы, для понимания того, почему основной закон является таким, а не другим. И здесь важное значение приобретает следующий вопрос: существует ли в государстве сила, которая оказывала бы влияние на содержание конституции, предопределяла бы ее основные параметры и обеспечивала бы ее действие в заданных рамках?

На этот вопрос следует дать утвердительный ответ: такая сила существует. И сила эта, в соответствии с социологическим подходом, заключена в фактическом соотношении социальных сил, присущих всякому обществу и делающих конституцию такой, как она есть, и никакой другой. В этом плане конституция является по своей социальной сущности выражением действительного соотношения сил в стране, а сами общественные отношения, выражающие это соотношение сил, составляют фактическую конституцию. Писаная же конституция как основной закон страны является юридической конституцией, которая призвана закреплять и отражать на правовом уровне конституцию фактическую[4]. В том случае, если юридическая конституция соответствует фактической, совпадает с ней, основной закон носит реальный характер, он подкреплен не только формально-юридическими механизмами обеспечения, но действительным (фактическим) соотношением сил в обществе. Если же фактическая и юридическая конституции не совпадают, последняя в этом случае носит фиктивный характер, превращается в пустую бумажку и в лучшем случае является свидетельством ничем не подкрепленных конституционных иллюзий определенной части общества; иллюзий, которые в любой момент могут быть сметены реально существующей в обществе социальной силой, подавлены и уничтожены армией и пушками. )