6. Молчание, как форма сделки

В ГК РФ установлено, что молчание «признается выражением воли совершить сделку в случаях, предусмотренных законом или соглашением сторон» (п. 3 ст. 158 ГК РФ) и что оно «не является акцептом, если иное не вытекает из закона, обычая делового оборота или из прежних деловых отношений сторон» (п. 2 ст. 438 ГК).

В целом можно выделить несколько подходов к пониманию молчания. При одном из них молчание отдельно рассматривается при характеристике форм сделок (традиционно определяемых как способы выражения воли субъекта) наряду с устным волеизъявлением, письменной формой и совершением конклюдентных действий,1 что дает основание сделать вывод о придании молчанию качества самостоятельной формы сделок. Такой вывод является вполне логичным с позиций буквального толкования положений ст. 158 ГК РФ, поскольку сам термин «молчание» упоминается законодателем в статье, имеющей название «Формы сделок».

Однако при обозначенном подходе возникает ряд вопросов, ставящих под сомнение возможность подобной характеристики молчания. В частности, вопрос о соотношении молчания с иными формами сделок, а именно как определить форму дву- или многосторонней сделки, в которой воля сторон выражается разными способами. Например, в какой форме совершена сделка, направленная на возобновление письменного договора аренды в случае молчания (отсутствия возражений) со стороны арендодателя, когда арендатор совершает конклюдентные действия, продолжая пользоваться имуществом после истечения срока договора.

Не решен законодательно вопрос о категории сделок, которые могут быть совершены «в форме» молчания, как это обстоит, например, с конклюдентными действиями, в отношении которых в п. 2 ст. 158 ГК РФ говорится об устных сделках, а в п. 3 ст. 434 и п. 3 ст. 438 ГК РФ - о заключении договора в письменной форме. В части молчания установлено лишь, что юридическое значение оно имеет в случаях, когда это предусмотрено законом или соглашением сторон (п. 3 ст. 158 ГК РФ), вытекает из обычая делового оборота или из прежних деловых отношений сторон (п. 2 ст. 438 ГК РФ). Посредством молчания не могут совершаться: односторонние сделки, являющиеся единственно достаточным основанием для наступления правовых последствий, двусторонние или многосторонние сделки, все стороны которых изъявляют свою волю молчанием.

В юридической литературе высказывался и иной взгляд на правовую природу молчания: как на разновидность конклюдентных действий. Однако конклюдентные действия подразумевают совершение активных поведенческих актов; молчание же, напротив, заключается в отсутствии определенных действий, т.е. является бездействием. По этой причине молчание не может быть и видом конклюдентных действий. Данный вывод находит подтверждение в материалах судебно-арбитражной практики. Например, как противоречащие нормам права были оценены выводы Арбитражного суда Алтайского края от 28 июня 1996 г. по делу № 21/141 о том, что действия истца по отгрузке продукции в адрес ответчика на основании телеграммы, содержащей все необходимые условия для отгрузки, следует расценить как молчание, а следовательно, нельзя считать акцептом.1

На взгляд Ю.В. Винниченко, Ю.Д. Никитина, молчание имеет в гражданском праве более общее значение, которое не ограничивается сферой сделок. Суть проблемы при этом заключается в соотношении таких понятий, как «способ волеизъявления» и «форма сделки». По мнению исследователей, молчание следует отнести именно к способам волеизъявления.2

По своему характеру это волеизъявление является не прямым (как, например, непосредственное выражение внутренней воли путем устной или письменной передачи ее содержания), а косвенным, поскольку о действительном намерении лица в той или иной конкретной ситуации можно судить лишь с определенной степенью вероятности. Так, в случае направления оферты по почте причиной «молчания» контрагента может быть как его несогласие с предложением оферента, так и неполучение им оферты. В этой ситуации косвенно свидетельствовать о несогласии на совершение сделки будет не только факт отсутствия прямо выраженного согласия, но и факт получения адресатом оферты: если законодательно установлено, что молчание не является «знаком согласия», и субъект, получив предложение, тем не менее «молчит», то можно предположить, что он тем самым соглашается с законодателем, принимая установление последнего как свою собственную волю.

Если продолжить видовую характеристику молчания как способа волеизъявления, его следует отнести к числу отрицательных действий, т.е. бездействий. При этом молчание может относиться к письменной речи. В последнем случае как молчание на практике расцениваются, в частности: отсутствие письменного уведомления арендатора о расторжении договора аренды (п. 2 ст. 621 ГК РФ); отсутствие письменного отказа участника общества с ограниченной ответственностью в даче согласия на переход доли.

Иное значение имеют случаи, когда сообщение (уведомление) является юридической обязанностью субъекта, например: обязанность нашедшего потерянную вещь уведомить об этом лицо, имеющее право получить ее (п. 1 ст. 227 ГК РФ); обязанность представителя в случае передоверия известить об этом выдавшего доверенность и сообщить ему необходимые сведения о лице, которому переданы полномочия (п. 2 ст. 187 ГК РФ); обязанность залогодателя сообщить каждому последующему залогодержателю сведения обо всех существующих залогах данного имущества (п. 3 ст. 342 ГК РФ). В подобных случаях молчание субъекта будет равнозначно невыполнению лежащей на нем юридической обязанности, т.е. будет являться правонарушением, основанием гражданско-правовой ответственности.

Итак, правовые последствия бездействия в виде молчания могут быть различными. В данной связи особый интерес представляет термин «упущения», иногда используемый в цивилистике для обозначения бездействия. О.А. Красавчиков понимал под молчанием не любое, а только правомерное бездействие; термин «упущение» использовался ученым для обозначения неправомерного бездействия.1

Анализ современного гражданского законодательства РФ, а именно факта помещения нормы о молчании в статью, посвященную формам сделок, дает основание сделать вывод, что отечественным законодателем была воспринята позиция О.А. Красавчикова. Вместе с тем примечательно, что, установив в п. 3 ст. 158 ГК РФ правило о признании молчания выражением воли совершить сделку в случаях, предусмотренных законом или соглашением сторон, далее в тексте Кодекса законодатель не использовал термин «молчание». Зато мы встречаем такие терминологические конструкции, как: «не сообщит о своем отказе» (п. 4 ст. 468 ГК РФ), «не уведомившая другую сторону об отказе» (п. 2 ст. 507 ГК РФ), «ни одна из сторон не отказалась» (п. 3 ст. 610 ГК РФ), «при отсутствии возражений» (п. 2 ст. 621 ГК РФ), «не возражает против» (ст. 986 ГК РФ). Очевидно, что в указанных случаях речь идет именно о молчании, хотя этот термин и не используется в тексте норм.

Молчание может иметь правообразующую силу, если законом или соглашением сторон ему придается такое свойство. Только в этих случаях молчание свидетельствует о выражении воли субъекта породить или допустить правовые последствия.

Заключение

Сделка порождает права и обязанности при условии соблюдения требуемой формы. В юридической литературе под формами сделок принято понимать способы выражения, закрепления или засвидетельствования воли субъектов, совершающих сделку.

Необходимость изучения формы договора в рамках проблематики учения о возникновении договорного обязательства вытекает из самой природы договора как соглашения участвующих в нем лиц в виде их единого волеизъявления, т.е. выраженной вовне (объективированной) общей воли. В этой связи существование бесформенного договора исключено в принципе. Поэтому абз. 1 п. 1 ст. 432 ГК РФ предусматривает, что для признания договора заключенным наряду с достижением сторонами соглашения по всем существенным условиям договора необходимо также, чтобы это соглашение было облечено в определенную форму.1 )