Когда Ольга достигла тех лет, когда смертный, удовлетворив главным побуждениям земной деятельности, видит близкий конец перед собою и чувствует суетность земного величия, тогда истинная вера послужила ей опорой или утешением в печальных размышлениях о суетности человека. Ольга была язычница, но имя Бога Вседержателя уже славилось в Киеве. Она захотела стать христианкою и сама отправилась в столицу империи и Веры греческой. Там патриарх был ее наставником и крестителем, а Константин Багрянородный - восприемником от купели. Наставленная в святых правилах христианства самим патриархом Ольга возвратилась в Киев. Император, по словам летописца, отпустил ее с богатыми дарами и именем дочери, но кажется, она вообще была недовольна его приемом. Княгиня, воспаленная усердием к новой Вере своей, спешила открыть сыну заблуждения язычества, но юный, гордый Святослав не хотел внимать ее наставлениям. Напрасно Ольга представляла ему, что его пример склонил бы весь народ к христианству. [6]

Предание нарекло Ольгу Хитрою, церковь Святою, история Мудрою. Отомстив древлянам, она сумела соблюсти тишину в стране своей и мир с чуждыми до совершенного возраста Святослава; с деятельностью великого мужа учреждался порядок в государстве обширном и новом; не писала, может быть, законов, но давала уставы самые простые и самые нужнейшие для людей в юности гражданских обществ. Великие князья до времен Ольги воевали: она же правила государством. При ней Россия стала и в самых отдаленных странах Европы, с чем я вполне согласна.

Время княгини Ольги, я думаю, действительно было временем усложнения феодальных отношений, временем ряда запомнившихся реформ, укреплявших и юридически оформлявших обширный, чересполосный княжеский домен от окрестностей Киева до впадающей в Балтийское море Луги и до связывающей Балтику с Волгой Мсты. Переломный характер эпохи Игоря и Ольги ощущается и в отношении к христианству.

Князья были призваны для правды, вследствие того, что особые роды могли беспристрастно разбирать дела при враждебных столкновениях своих членов; не было у них правды, говорит летописец. Главное значение князя, насколько мне известно, было значение судьи, разбирателя дел, исправителя кривд, одною из главных забот его был Устав Земский, о котором он думал вместе с дружиною, со старцами городскими; а после принятия христианства, с епископами.

В X веке при князе Владимире Святославовиче кровная месть была заменена денежным взысканием- вирой, а затем смертной казнью, с последующим возвратом к вире. “Володимир отверг виры, нача казнити и реша Володимир: “Тако буди, и живяше Володимир по устраению отчу и дедню””. Многие историки считают этот рассказ недостоверным, поскольку уровень прав развития на Руси был высок в IX -X веке, то нет сомнения.

Владимиру удалось почти везде (кроме вятичей) заменить “местных светлых князей” либо своими мужами, либо своими детьми. Вся территория Киевского государства явилась соединенной под властью рода Владимира. Отныне земля являлась собственностью его династии, княжеского домена. Этот механизм должен был ускорить процесс превращения дани в ренту. Весьма большим изменениям подверглась система органов управления, в частности, местных. При Владимире начался распад дружины и превращения их в вассалов.[7] Владимир, утвердив свою власть, изъявил усердие к Богам языческим: соорудил новый истукан Перуна и поставил его на священном холме, вместе с иными кумирами. Одним из крупнейших этапов в процессе перехода от дофеодального феодальному обществу является принятие христианства. Из источников мы узнаем об еще одном древнем так называемый Владимирове уставе, по коему, сообразно с греческими номоканонами, отчуждены от мирского ведомства монахи и церковники, богодельники, гостиницы, дома страноприимства, лекари и все люди увечные. Дела их были подсудны одним епископам: также весы и мерила городские, распри и неверность супругов, браки незаконные и т.д.[8]

Описание княжения Владимира завершается поистине эпической картиной благоденствия Руси, взятой из Владимирского свода 996-997 годов: “враги побеждены, соседи дружественны, Русь крещена, воздвигнуты храмы, уничтожены разбойники, послушные сыновья распределены по землям, телеги развозят хлеб для бедноты, дружина пирует на серебре и золоте, бояре с князем думают “о строе земленом и о ротах и об уставе земельном”, т.е. об устройстве в стране и о войне, и о законах страны.[9] Эта же летопись прославляет дела монарха в расцвете его государственной деятельности: “Бе бо Володимер любя дружину и с ними думая о строе земленом, и о ротах, и о уставе земленом, и бе живя съ князи околними миром, с Болеславом Лядьским, и с Стефаном Угрьскымь, и с Андрихом Чешьскымь. И бе мир межу ими и любы . И живеше Володимир по устраенью отьню и дедню.” [10]

В 988 году, во время княжения в Киеве князя Владимира, происходит так называемое "Крещение Руси". Процесс перехода Руси в новую веру протекает постепенно, сталкиваясь с определёнными трудностями, связанными с переломом старого, устоявшегося мировоззрения и нежеланием части населения переходить в новую веру.

В конце X - начале XI века вместе с новой религией на языческую Русь приходят новые законодательные акты, преимущественно византийские и южнославянские, содержащие в себе фундаментальные основы церковного - византийского права, которое впоследствии стало одним из источников изучаемого мною правового памятника. В процессе укрепления позиций христианства и его распространения на территории Киевской Руси особое значение принимает ряд византийских юридических документов - номоканонов, т.е. объединений канонических сборников церковных правил христианской церкви и постановлений римских и византийских императоров о церкви. Наиболее известными из них являются: а) Номоканон Иоанна Схоластика, написанный в VI веке и содержащий в себе важнейшие церковные правила, разбитые на 50 титулов, и сборник светских законов из 87 глав; б) Номоканон 14 титулов; в) Эклога, изданная в 741 году Византийским императором Львом Иосоврянином и его сыном Константином, посвящённая гражданскому праву (16 титулов из 18) и регулировавшая в основном феодальное землевладение; г) Прохирон, изданный в конце VIII века императором Константином, называвшийся на Руси Градским Законом или Ручной Книгой законов; д) Закон Судный Людем, созданный болгарским царём Симеоном.

Со временем эти церковно-юридические документы, называвшиеся на Руси Кормчими Книгами, принимают силу полноправных законодательных актов, а вскоре за их распространением начинает внедряться институт церковных судов, существующих наряду с княжескими. А сейчас следует более подробно описать функции церковных судов. Со времени принятия христианства русской Церкви была предоставлена двоякая юрисдикция. Во-первых, она судила всех христиан, как духовных лиц, так и мирян, по некоторым делам духовно-нравственного характера. Такой суд должен был осуществляться на основе номоканона, привезённого из Византии и на основании церковных уставов, изданных первыми христианскими князьями Руси. Второй же функцией церковных судов было право суда над христианами (духовными и мирянами), по всем делам: церковным и нецерковным, гражданским и уголовным. Церковный суд по нецерковным гражданским и уголовным делам, простиравшийся только на церковных людей, должен был производиться по местному праву и вызывал потребность в письменном своде местных законов, каким и явилась Русская Правда.

Я бы выделила две причины необходимости создания такого свода законов: 1) Первыми церковными судьями на Руси были греки и южные славяне, не знакомые с русскими юридическими обычаями, 2) В русских юридических обычаях было много норм языческого обычного права, которые зачастую не соответствовали новой христианской морали, поэтому церковные суды стремились если не совсем устранить, то хотя бы попытаться смягчить некоторые обычаи, наиболее претившие нравственному и юридическому чувству христианских судей, воспитанных на византийском праве. Именно эти причины подтолкнули законодателя к созданию изучаемого мною документа. )