Именно в ситуациях изменения показаний подозреваемым под воздействием защитника, как правило, и берет свое начало острый, непримиримый конфликт между сторонами обвинения и защиты. Нарушения закона с обоих сторон становятся неизбежными.

Как уже неоднократно отмечалось, бесспорным является право (а чаще обязанность) адвоката поддерживать и отстаивать любую собственную позицию клиента, в том числе и ту, что связана с дачей им заведомо ложных показаний. Если адвокату известно, что подзащитный говорит неправду, он вправе лишь высказать ему свое мнение. Но если тот настаивает на своем, защитник обязан поддержать его, за исключением случаев самооговора.

Это положение не вызывает особых споров. Но как быть с правовой оценкой других и весьма распространенных ситуаций, модель которых вкратце можно обозначить так:

"Адвокат воздействует на своего клиента с целью дачи им показаний, заведомо для обоих не соответствующих действительности".

Другая, схожая и весьма распространенная модель поведения адвоката может выглядеть так:

"Адвокат полностью манипулирует показаниями клиента, "зомбирует" его. Клиент говорит только под диктовку адвоката, полностью отказываясь от самостоятельного волеизъявления, либо молчит, когда тот этого требует".

Вдумываясь в сущность этих моделей, листая материалы уголовных дел, прокручивая в памяти сотни подобных примеров на практике, начинаешь понимать, что где-то должна лежать правовая граница между дозволенным и недозволенным. Но только где она? Как законными средствами поставить заслон нечестной, недобросовестной, аморальной деятельности некоторых адвокатов, не посягая при этом на гарантируемое Конституцией право на защиту?

Мнения по данному поводу ученых, а также действующих адвокатов, единодушны. Так, М.Ю. Барщевский в разработанном им проекте Кодекса адвокатской этики предлагает установить следующие правила:

"Адвокат не должен, например:

- осознанно содействовать или разрешать клиенту делать что-либо, что сам адвокат считает нечестным и недостойным;

- осознанно пытаться обмануть, либо участвовать в обмане суда, либо влиять на ход правосудия, давая фальсифицированные показания, фальсифицировать факты ."

В качестве иллюстрации одного из запретов М.Ю. Барщевский приводит достаточно распространенный пример, когда обвиняемый признался в совершении преступления. Если адвокат уверен, что признания правдивы и добровольны, то он может возражать только по поводу: юрисдикции данного суда; по квалификации предъявленного обвинения; по поводу допущенных процессуальных нарушений; достаточности и достоверности собранных по делу доказательств, но он не должен выдвигать предположения о том, что какое-либо другое лицо совершило данное преступление, либо использовать какое-либо доказательство, которое по причине сделанных обвиняемым признаний адвокат обязан рассматривать как ложное или недостоверное. Адвокат не может пытаться создать систему доказательств, не соответствующую таковым признаниям обвиняемого, например, путем привлечения доказательств в поддержку алиби своего подзащитного, того, что обвиняемый не мог фактически совершить инкриминируемого ему деяния.

Такая позиция, на наш взгляд, полностью обоснованна, поскольку соответствует критериям честности, добросовестности. Адвокат, вступив в дело и видя, что его подзащитный раскаивается, дает следствию правдивые показания, обязан лишь убедиться, не имеет ли здесь место самооговор. Если нет, то никаких действий, направленных на изменение клиентом своего отношения к содеянному, на изменение им своих показаний, адвокат предпринимать не вправе. Даже если такие изменения явно были бы полезны для защиты, позволили бы смягчить ответственность, изменить вид, уменьшить размер наказания, пусть даже одно измененное слово могло бы полностью освободить преступника от уголовной ответственности.

Так, известный адвокат Е.Ю. Львова приводит пример беседы с подозреваемым непосредственно после задержания: "Когда вы будете говорить с клиентом, будьте готовы к тому, что он вам скажет: "Я все равно ничего не понимаю. Как вы скажете, так я и сделаю". Однако как ни велико искушение, адвокат не имеет права принимать за клиента решение о том, признавать ему свою вину или нет". Вы можете только показать все плюсы и минусы "признания", а окончательное решение должно быть оставлено за клиентом".

В мировой практике нормы профессиональной этики адвокатов и юристов в отношении "воздействия на показания" также придерживаются тех же принципиальных позиций. Например, в Типовых правилах профессиональной этики американских адвокатов сказано, что адвокат не должен представлять клиента в случае, если тот настаивает на такой линии поведения с привлечением услуг адвоката, которая, как резонно считает адвокат, является преступной или обманной. Адвокат не должен делать заведомо ложные заявления, касающиеся существенного обстоятельства или законов в трибунале. Он не должен представлять доказательства, которые, как известно адвокату, являются ложными.

Изложенные мнения многим могут показаться спорными, противоречивыми. Во многом эта противоречивость исходит из сложного, неоднозначного характера самой адвокатской деятельности, правового и нравственного статуса адвоката. "Ведь с одной стороны, он - защитник по уголовному делу с соответствующими обязанностями. С другой - гражданин государства, которое не может мириться с преступностью, с третьей, он - обычный человек, живущий среди людей, знающий их беды и несущий все тяготы современной жизни".

Опытные следователи, прокуроры, судьи, другие участники процесса хорошо понимают эти противоречия, осознают, насколько тяжело они даются каждому честному и порядочному адвокату. Но тем не менее не только представители стороны обвинения, но и все законопослушные граждане надеются, что адвокат в своей нелегкой работе всегда будет выбирать законную и этичную линию поведения и, как предостерегал А.Ф. Кони, защищая своего клиента, не станет его слугой, пособником в желании уйти от заслуженной кары правосудия.

В ходе судебного следствия, защитник, участвуя в допросе свидетеля, потерпевшего, эксперта, будучи осведомленным, о показаниях, данных этими участниками процесса ранее, в ходе предварительного следствия, путем постановки тщательно продуманных, и согласованных с подзащитным вопросов, стремится выявить неубедительность в показаниях допрашиваемого, противоречия с ранее данными показаниями, а также установить факты, опровергающие обвинение, или смягчающие ответственность подзащитного. В ходе исследования материалов уголовного дела, тактика защитника направлена на выяснение новых обстоятельств, свидетельствующих в пользу подзащитного, которые не исследовались на предварительном следствии. Это может быть как дополнительные показания ранее допрошенных участников процесса, так и представление доказательств, о существовании которых стало известно после окончания предварительного следствия, и направления уголовного дела в суд. При этом защитник должен стараться предвидеть возможную реакцию суда и государственного обвинителя, и заранее выработать возможные варианты своего реагирования.

Участвуя в допросе участников уголовного процесса, защитник должен учитывать интеллектуальный уровень допрашиваемого, его осведомленность, эмоциональное состояние, характер взаимоотношений допрашиваемого с подсудимым. При допросе рекомендуется использование следующих приемов: напоминание, детализация, активизация ассоциативных связей. В зависимости от психофизиологических свойств допрашиваемого, избирается темп, в котором лучше всего задавать вопросы, повторение и уточнение ранее заданных вопросов. В случае необходимости, защитник должен применить приемы, позволяющие допрашиваемому преодолеть неуверенность, стеснительность, замкнутость, установку на конфликт. Применяемые защитником тактические приемы зачастую неразрывно связаны с тактическим риском. Обусловленность тактического риска сложившейся следственной, а также судебной ситуацией выражается в объективной неизбежности проведения тех или иных рискованных действий. При этом, в качестве одного из основных условий тактического риска можно назвать состязательность, выражающееся в противоборстве стороны защиты и стороны обвинения в ходе всего процесса. Полагаем, что в состязательном процессе главной движущей силой является спор сторон по поводу доказанности либо недоказанности предъявленного подсудимому обвинения. Состязательность в споре сторон включает в себя противодействие тактике оппонента. В структуре тактики защиты, на наш взгляд, можно вычленить следующие основные положения, относящиеся к деятельности защитника в судебном следствии: )