Другой точки зрения придерживается Л.В. Лобанова, призывающая отразить в тексте ст. 75 УК РФ "обязательность констатации раскаяния лица, совершившего преступление". В своем исследовании автор призывает обязать следственно-судебные органы устанавливать психическое отношение лица к содеянному и мотивы устранения им вреда, причиненного деянием.

На наш взгляд полномочные органы действительно обязаны оценить личность освобождаемого от уголовной ответственности лица при принятии соответствующего решения (прежде всего степень его общественной опасности и вероятность рецидива). Но оценка личности и выяснение наличия либо отсутствия реального раскаяния - не одно и то же. Человек может и не раскаяться, более того, считать конкретный уголовно-правовой запрет неразумным, устаревшим и даже абсурдным, а свой поступок естественным, но при этом из страха перед уголовным преследованием и наказанием, крушением карьеры, осуждением со стороны окружающих или по каким-либо иным соображениям совершить предписанные ст. 75 УК РФ действия. При этом он может не представлять никакой опасности для общества.

Вместе с тем деятельное раскаяние, несомненно, характеризуется и глубокими внутренними переживаниями, сожалением о содеянном, полным признанием своей вины и правдивыми показаниями, осознанием общественной опасности деяния, отрицательной оценкой содеянного. Вызвано оно может быть такими чувствами, как стыд, совесть, осознание и понимание ответственности за совершенное преступление, гражданский долг, собственная критическая оценка своего поведения, а также уважение к общественным правилам поведения, нормам нравственности и права. Деятельное раскаяние может наступить и вследствие болезни, нежелания утратить прежние отношения и связи в трудовом коллективе и остаться впоследствии в одиночестве, потерять доверие близких. Нередко раскаяние вызывается и такими побудительными мотивами, как страх перед наказанием, желание освободиться от уголовной ответственности или смягчить наказание, становится результатом уяснения норм закона, убеждений со стороны сотрудников правоохранительных органов.

Аналогично решается этот вопрос и в судебной практике: "Решая вопрос об освобождении от уголовной ответственности лица, сообщившего органу, имеющему право возбудить уголовное дело, о даче взятки должностному лицу или о незаконной передаче лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, денег, ценных бумаг, иного имущества, следует иметь в виду, что сообщение (письменное или устное) должно признаваться добровольным независимо от мотивов, которыми руководствовался заявитель. Не может признаваться добровольным сообщение, сделанное в связи с тем, что о даче взятки или коммерческом подкупе стало известно органам власти". Также не может считаться добровольным раскаянье лица в случае когда, выполнены его требования.

Дискуссионным является вопрос и о признаках (условиях) деятельного раскаянья. В литературе на данный вопрос можно найти несколько точек зрений.

Так, например, В. Коломеец, считает, что " . ни прежде, ни тем более сегодня не имелось и нет оснований, чтобы считать всегда обязательным наличие всей совокупности обозначенных в ч. 1 ст. 75 УК РФ смягчающих ответственность обстоятельств для освобождения лица от ответственности".

Аналогичного же мнения придерживается Головко Л.В., отмечающий, что "совокупности всех названных в ст. 75 УК РФ действий вовсе не обязательно для освобождения от уголовной ответственности. Иное решение вопроса противоречит самой юридической природе дискреционного (т.е. по усмотрению компетентного государственного органа) прекращения уголовного дела в связи с деятельным раскаянием. Думается, что излишняя юридическая казуистика неуместна в таком вопросе, как освобождение от уголовной ответственности - институте, являющемся российским вариантом альтернативных способов разрешения уголовно-правовых конфликтов".

Противоположной точки зрения придерживается А. Савкин полагающий, что "два или несколько признаков деятельного раскаяния должны рассматриваться в совокупности, их единстве, взаимосвязи и взаимообусловленности. Наличие лишь одного из них понимается уже не как деятельное раскаяние, а как отдельное, смягчающее ответственность обстоятельство" и далее "Каждый из признаков деятельного раскаяния - явка с повинной, способствование раскрытию преступления, заглаживание вреда, причиненного преступлением, в соответствии с пп. "и", "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ является смягчающим обстоятельством".

Есть и срединная точка зрения, сторонники которой (Чувилев А.) отмечают, что "совокупность перечисленных в ст. 75 УК РФ действий позволяет констатировать деятельное раскаяние"… "если, конечно, обвиняемый имеет возможность осуществить их". И как далее отмечает автор, "в случаях когда совершение того или иного из указанных в ч. 1 ст. 75 УК РФ действий не зависело от воли обвиняемого, а другие он осуществил, то, вряд ли было бы верным не усматривать возможность прекращения уголовного дела в отношении него в связи с деятельным раскаянием: например, обвиняемый оказал следователю содействие в раскрытии преступления, возместил ущерб, но не сумел явиться с повинной из-за болезни, и дело было возбуждено по заявлению потерпевшего".

На наш взгляд более рациональна первая точка зрения. Представляется, что, создавая институт освобождения от уголовной ответственности, законодатель менее всего видел в нем способ узко формального толкования отдельных юридических понятий (явка с повинной, раскаяние и т.д.). Кроме того, по некоторым уголовным делам юридически невозможно требовать от обвиняемого выполнения всех действий, являющихся признаками деятельного раскаяния. Например, в случае совершения неоконченного преступления, а именно покушения на преступление, вред вообще, как правило, отсутствует, поэтому заглаживать или возмещать нечего. Получается, что, строго следуя концепции деятельного раскаяния как "совокупности признаков", мы неизбежно придем к странному выводу: если преступление доведено до конца, то лицо подлежит освобождению от уголовной ответственности, а если не доведено, то при любых обстоятельствах оно такую ответственность понесет.

Как отмечают исследователи, в практике может возникнуть коллизия между двумя основаниями освобождения от уголовной ответственности. Как отмечает Л.В. Головко, "прекращение уголовных дел в связи с деятельным раскаянием вообще не следует допускать по тем категориям преступлений, которые связаны с посягательствами на права частных лиц, например, умышленное уничтожение или повреждение имущества (ст. 167 УК РФ), неосторожное уничтожение или повреждение имущества (ст. 168 УК РФ) и т.д. Для освобождения от уголовной ответственности по таким делам существует специальный институт - прекращение уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим".

Дабы избежать неоправданных коллизий различных видов освобождения от уголовной ответственности, освобождение в связи с деятельным раскаянием должно применяться только в случае совершения преступления против иных охраняемых уголовным законом благ, затрагивающих интересы не частных лиц, а государства либо общества в целом.

Еще одно противоречие возникает при анализе ч. 2 ст. 75 УК РФ. Так, многие ученые и практики усматривают противоречия в содержании ч. 2 ст. 75 УК РФ и примечаний к статьям Особенной части УК РФ, позволяющим освобождать лиц от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием. Однако единого мнения относительно разрешения указанных несоответствий нет.

Так, Х.Д. Аликперов и А.А. Чувилев отмечали, что поскольку примечания к статьям Особенной части УК РФ не содержат ссылки на необходимость соблюдения условий, указанных в ст.75 УК РФ, они являются специальными, самостоятельными нормами, позволяющими освобождать лиц от уголовной ответственности в обязательном порядке лишь при соблюдении условий, названных в соответствующих примечаниях. Аналогичной точки зрения придерживаются И. Петрухин и В. Сверчков. )