В результате сделанные выводы и полученные представления снимают неопределенность в конкретных конституционно-правовых ситуациях, служат правовым основанием итоговых решений (постановлений) Конституционного Суда.

В.А Кряжков и О.Н. Кряжкова в статье «Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации» отмечают, что в правовых позициях Конституционного Суда РФ нередко «формулируются критерии нового законодательного либо подзаконного регулирования определенных общественных отношений».

Значимость универсализации Конституционным Судом РФ своих правовых позиций авторы усматривают, в частности, в том, что «это в конечном счете приводит к единообразию нормативного регулирования схожих сфер общественных отношений».

В.О. Лучин и М.Г. Моисеенко приходят к выводу, что позиция Конституционного Суда – это не только его итоговый вывод о соответствии или несоответствии Конституции РФ норм рассматриваемого закона, но и система аргументов, приведенных Судом в обоснование своего решения. Правовая позиция может содержать как толкование норм Конституции, которые применялись в качестве эталона конституционности проверяемых норм закона, так и толкование содержания самих исследуемых положений закона.

В посвященной формированию правовых позиций Конституционного Суда РФ статье ее авторы В.О. Лучин и М.Г. Моисеенко утверждают, что «с помощью правовых позиций, отражающих аргументы, мотивы, доказательственную базу, примененные Судом при рассмотрении дела, Конституционный Суд санкционирует общеобязательность понимания Конституционных и иных правовых норм и возводит ее в ранг государственной воли».

Полагая, что правовые позиции Конституционного Суда обладают многими чертами, характерными для источников права, авторы статьи относят к числу этих черт:

– отражение правовыми позициями Суда государственной воли, поскольку возникают эти правовые феномены в качестве акта конституционного органа государства, уполномоченного выразить эту волю в предписанных законом форме и параметрах;

– общеобязательный характер правовых позиций Суда и обладание ими качества регулятора определенного вида общественных отношений – конституционных отношений;

– обладание правовыми позициями Конституционного Суда определенными свойствами, поскольку выполняют роль нормативной основы в правовой системе, а также служат ориентиром в правотворчестве и правоприменении.

«По форме правовые позиции, – пишут В.О. Лучин и М.Г. Моисеенко, – это особый юридический источник, суммарно отражающий в определенных формах и с помощью различных способов, приемов и средств коллективную волю Конституционного Суда (его большинства), сочетающий различные виды толкования правовой нормы (казуальное, распространительное и ограничительное, систематическое, текстуальное и доктринальное), ее разъяснение через правосознание судей, выступающих в личном качестве, с целью выявления той сути конституционного значимого предмета рассмотрения, которую законодатель либо иные субъекты правотворчества (Президент Российской Федерации, Правительство и др.) вложили в словесную формулировку.

Правовые позиции имеют определенные законом юридические последствия, обусловленные силой решений Конституционного Суда (статья 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»): окончательность, непосредственность действия, невозможность преодоления решения Суда повторным принятием акта, признанного неконституционным; утрата юридической силы акта в случае признания его не соответствующим Конституции РФ».

Интересное сравнение Конституционного Суда РФ с Европейским судом по правам человека делает М.В. Кучин. «Другой аспект – правовые позиции, заключенные в решениях Конституционного Суда РФ по конкретным делам, которые, по сути, являются нормами, конкретизирующими Конституцию. Никто не сомневается в их общеобязательности для всех без исключения лиц и органов. Это подтверждается судебной практикой, но почему-то официально признать их нормами права государство не решается.

Аналогично Конституционному Суду РФ действует и Европейский суд по правам человека с той лишь разницей, что его правовые позиции конкретизируют Европейскую конвенцию, являющуюся согласно части 4 статьи 15 Конституции РФ частью нашей правовой системы».

В данном суждении М.В. Кучина, как представляется в литературе, проблема, связанная с такой формой правотворчества, каковой является судебный прецедент. По мнению многих авторов, в том числе и некоторых судей Конституционного Суда РФ, судебный прецедент играет значительную роль в правотворчестве Конституционного Суда РФ.

По мнению судьи Конституционного Суда РФ Б.С. Эбзеева, решения Конституционного Суда де-факто имеют прецедентное значение, особенно по жалобам граждан на нарушение органами власти их прав. «Например, рассматривая жалобы, связанные с режимом прописки или со сроками предварительного заключения, мы, разумеется, понимаем, что наши решения могут изменить судьбы не только конкретных заявителей, но и тысяч, иногда миллионов других граждан».

Предмет рассмотрения Конституционным Судом предопределяется предметом обращения. «Это та конкретная норма, по поводу которой осуществляется конституционное судопроизводство, – пишет судья Конституционного Суда РФ Г.А. Гаджиев. Содержание этой конкретной нормы определяется правовой позицией законодательных органов. Однако аналогичное содержание может присутствовать и в других нормах, принятых как данным (федеральным, например) законодательным органом, так и законодателями субъектов Федерации, а также в подзаконных актах.

Оспариваемая в Конституционном Суде норма – это всегда конкретная правовая норма, но выводы Конституционного Суда в связи с проверкой ее конституционности, основанные на истолковании конституционных норм и принципов, имеют, как правило, гораздо более общее значение. Эти выводы могут быть распространены и на аналогичные по юридическому содержанию нормы, содержащиеся и в других законах и подзаконных актах.

Прецедентное значение правовых позиций Конституционным Судом РФ обеспечивается действующим законодательством…

Правовые последствия признания конкретной нормы неконституционной оказываются куда более значимыми: они отражают данную Конституционным Судом оценку правовой позиции законотворческих органов, создавших нормы с аналогичным содержанием, в этом смысле понятия «оспоримая норма» и «предмет рассмотрения» в конституционном судопроизводстве не совпадают. На примере конкретной оспоренной нормы Конституционный Суд рассматривает определенную, значимую юридическую проблему (предмет рассмотрения). Правовая позиция Конституционного Суда представляет собой обнаруженный на примере исследования конституционности оспоренной нормы принцип решения группы аналогичных дел».

По мнению М.И. Байсина – автора статьи «О юридической природе решений Конституционного Суда РФ», – необходимо разграничивать понятия «судебный прецедент как источник права» и «прецедент судебного толкования».

Как считает М.И. Байсин, так называемая самостоятельная правотворческая функция Конституционного Суда РФ «в действительности есть не «творение права» в форме судебного прецедента, а «судебное толкование права путем издания Конституционным Судом РФ актов официального, общеобязательного толкования».

Возражения М.И. Байсина в этом смысле можно воспринять как явное недоразумение. Никто и не подвергает сомнению тот факт, что судебное толкование Конституционным Судом РФ положений, норм, принципов Конституции РФ всегда требует принятия актов официального, обязательного толкования. Совсем иное дело – это то, что указанные акты могут объективно обладать и, соответственно, проявлять правовые качества норм права… Убедительно оспорить это М.И. Байсину как раз и не удалось, причем, как думается, по причине его формально-догматического подхода к вопросу.

«Прецедентный характер акта конституционной юрисдикции означает, – пишет Л.В. Лазарев, – что выраженная в нем правовая позиция относительно конституционности конкретного акта или нормы является образцом (правилом), которым должны руководствоваться законодательные, судебные и иные органы, должностные лица при решении вопросов в рамках своей компетенции применительно к аналогичным по содержанию актам, нормам. )