В рамках субкультуры меняется субъективная привлекательность мер исправительного влияния. Они, например, могут менять свой потенциал на противоположный в зависимости от членства в группе. Например, совершение противоправных поступков в стенах пенитенциарного учреждения, влекущее такую меру наказания, как помещение в штрафной изолятор, поднимает престиж личности в глазах асоциальной группы. Напротив, содействие администрации или участие в органах самоуправления увеличивает риск стать объектом насмешек и преследований. Нередко это автоматически приводит к падению статуса со всеми вытекающими из этого последствиями. Вполне понятно, что в результате подобной трансформации группового сознания в микросоциальной среде консервируются преступные ценности и стандарты поведения, направленные на нейтрализацию воспитательных мероприятий. С функциональной точки зрения, охранительное по существу и криминогенное по ориентации, влияние субкультуры оказывается настолько сильным, что включение в преступную деятельность становится вполне реальным фактом даже после освобождения из мест изоляции. Можно привести немало примеров, когда в социальных ситуациях "незримые" неформальные группы выступали в качестве силы, направляющей субъектов на путь девиантного поведения. А если они уже встали на него - то мощным мотиватором, удерживающим личность в рамках асоциального сообщества.

Таким образом, процесс ресоциализации опосредуется влиянием двух факторов - микросреды общества в целом, которая преломляется через призму деятельности персонала пенитенциарного учреждения, средств массовой информации, семьи, общественности с одной стороны, и местной, локальной субкультуры осужденных, с другой. В условиях пенитенциарного учреждения любого вида, наряду с правовыми, моральными, нравственными ценностями активно развиваются ориентации и представления, прямо противоположные тем, которые признает общество, и символом которых служит асоциальное поведение. Казалось бы, одни и те же формально организованные и стихийно возникающие группы, составляя единую микросоциальную среду, выполняют, тем не менее, различные функции и являются носителями разных ценностей. В соответствии с этой спецификой развиваются и формы взаимодействия осужденных, преобладающей чертой которых служит неформальность взаимоотношений [16. С.107].

2.2 Причины и условия преступности в местах лишения свободы

Причины преступности в местах лишения свободы весьма специфичны и связаны, прежде всего, с самой сутью такого наказания, как лишение свободы. Высокий уровень психологической напряженности в исправительных колониях, следственных изоляторах и тюрьмах, огрубление нравов, плохие жилищные условия заключенных, стадный образ жизни, недопустимо полная открытость практически каждого постоянно создают питательную почву для конфликтов. Чаще всего они возникают из-за напряженных межличностных отношений, что сопровождается оскорблениями и унижениями, из-за невыполнения долговых обязательств, особенно в колониях строгого режима, а также из-за противоречий между различными земляческими группировками. В последнем случае члены таких объединений подчиняются групповым настроениям и нормам, хотя могут и не испытывать неприязни к конкретному члену другой группировки. Много конфликтов возникает из-за нарушений неформальных статусных правил при посещении столовой, культурно-массовых мероприятий, при распределении спальных мест и т.д.

Около 25% конфликтов сопровождается совершением осужденными преступлений. Наиболее высок удельный вес таких конфликтов в колониях строгого и особо строгого режимов. В колониях общего и усиленного режимов доля серьезных конфликтов ниже, в колониях общего режима они составляют лишь 10%. В то же время абсолютное количество всех конфликтов является самым большим именно в колониях общего режима за счет незначительных, как правило, ситуативных конфликтов, которые в этих колониях возникают чаще, чем в других [21.С. 204].

Анализ уголовных дел, возбужденных по фактам убийств и причинения тяжкого вреда здоровью, свидетельствует, что для колоний общего и усиленного режимов типичны преступления, совершаемые в результате ситуативно возникших конфликтов. Лица, впервые отбывающие наказания, более импульсивны в ссоре, проще совершают действия, побуждающие другую сторону к активному противодействию. Такие ситуативные конфликты явились причиной совершения более чем 80% убийств и причинения тяжкого вреда здоровью. В колониях общего и усиленного режимов, где содержатся осужденные впервые, до 75% всех происходящих конфликтов - быстротекущие, ситуативные, реализующиеся нередко в течение дня и носящие характер эмоциональных вспышек. Длительные (затяжные) конфликты, развивающиеся на протяжении значительного периода с последовательным прохождением всех стадий конфликтного процесса (конфликтная ситуация, собственно конфликт, его завершение), - явление, характерное для колоний строгого и особо строгого режимов: от 55% в колониях строгого режима и до 70% - особо строгого. В колониях общего и усиленного режимов чаще возникают индивидуальные конфликты (заключенный-заключенный), в то время как в колониях строгого и особо строгого режимов распространены конфликты между осужденным и группой.

"Таким образом, - отмечает Г.Ф. Хохряков, - в колониях с более строгим режимом содержания осужденных преступлений меньше, но они опаснее, как и меньше конфликтов, но это конфликты затяжные, возникают чаще всего между группой и заключенным и заканчиваются, как правило, опасным преступлением - убийством, когда убийцы действуют наверняка - не покушаются, не останавливаются на тяжких телесных повреждениях, а лишают жизни" [19. С.332].

Существуют особенности социальной детерминации пенитенциарных преступлений. Кроме того, выделяются процессы в самих ИУ, продуцирующие преступления. Среди последних разграничиваются общие причины и условия преступности в местах лишения свободы, а также причины и условия пенитенциарного преступного поведения, действующие на уровне специфической социальной среды личности.

Совершение преступлений в местах лишения свободы детерминируется следующими факторами:

- отсутствием у администрации ИУ своевременной и полной информации о конфликтных ситуациях, возникающих в среде осужденных. Имеющаяся информация обычно плохо проверяется и не всегда влечет за собой адекватное реагирование;

- применением представителями администрации насилия к осужденным (от словесных оскорблений до рукоприкладства), что может вызывать ответную агрессию в отношении не только сотрудников ИУ, но и других преступников;

- попытками добиться определенного подобия дисциплины путем подстрекательства к физическим расправам одних осужденных (как правило, неформальных лидеров и их окружения) над непокорными; такое иногда бывает в колониях для несовершеннолетних;

- недостаточной подготовленностью персонала ИУ в психолого-педагогическом отношении, а нередко и откровенной его профессиональной беспомощностью в профилактической работе с агрессивно настроенными осужденными, особенно преступными авторитетами;

- несправедливым разрешением возникающих в среде заключенных конфликтов, когда предпочтение отдается явно более сильному либо заведомо неправому, например, "вору в законе" или другому преступному лидеру;

- нежеланием администрации вообще вмешиваться в конфликты преступников, создание видимости их отсутствия;

- неумением, а нередко и нежеланием администрации защитить обитаемого, отвергаемого, что создает в учреждении общую атмосферу беспредела и уверенности осужденных в том, что они полностью находятся во власти произвола;

- сокрытием фактов преступлений (в том числе насильственных) от учета, нежеланием реагировать на них, что формирует цепную реакцию агрессии и жестокости;

- непониманием того факта, что в современных условиях унижение личного достоинства, в какой бы форме оно ни проявлялось и от кого бы ни исходило, воспринимается крайне болезненно. Столь же остра реакция осужденных на помехи в получении материальных благ, в первую очередь продуктов питания, а также препятствия в общении с родными и близкими, другими осужденными, в проведении досуга и т.д.; )