В отличие от Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, которую Россия подписала в 1996-м и ратифицировала в 1998 году, Европейская социальная хартия подразумевает обязательства не только юридического, но и фактического порядка.

То есть уровень развития экономики государства должен позволять ему исполнять эти обязательства. С этим связано и то, что большинство положений Социальной хартии, цель которой - добиться соблюдения прав и свобод граждан стран Совета Европы, в основном опирается на национальные законодательства в области защиты материнства и детства, Трудовой кодекс и т.д. При этом ряд положений содержат в себе существенные оговорки.

Так, например, в статье 18 говорится о том, что «граждане любого государства - участника Хартии имеют право на любую приносящую доход работу на территории другого государства - участника Хартии на началах равенства с гражданами последнего» с оговоркой, что «если только ограничения не вызваны существенными экономическими и социальными причинами».

Думается, что Россия пока не готова к исполнению положений Европейской социальной хартии, так как уровень развития российской экономики, правовая культура, отношения между работодателями и работниками еще недостаточно адекватны ее уровню. Впрочем, на ратификацию Конвенции о правах человека понадобилось два года, в течение которых российское законодательство было адаптировано к европейским стандартам.

По большому счету, Социальная хартия - это политический документ, очерчивающий социальную идеологию Совета Европы. Она закрепляет базовые принципы демократического государства, многие из которых в принципе содержатся и в Конституции РФ. Однако формулировки, которые содержатся в хартии, еще более трудноисполнимые, чем те, что содержатся в Европейской конвенции по правам человека. Действие хартии можно объяснить юридическим термином «норма-принцип». Это не норма, которая имеет непосредственное действие.

Например, Конвенция по правам человека содержит нормы, которые гарантируют гражданам конкретные права. Здесь же речь идет скорее о принципах, которые должны реализовываться в национальном законодательстве и в практике его применения.

Например, в российской Конституции есть такой норма-принцип: цель, смысл и содержание деятельности всех государственных органов заключается в том, чтобы охранять права человека.

Если человек считает, что в какой-то ситуации какой-либо государственный орган не защищает ваши права, например, милиция, вы можете на основании этой конституционной нормы предъявить претензии. Но чтобы довести это дело до суда, нужно нарушение конкретного закона с его стороны.

Хартия может быть ратифицирована в ближайшее время, но это будет политическое решение, которое наложит большие обязанности на Российскую Федерацию как социальное государство. И будет означать его готовность выполнять эти обязательства.

Действующее российское законодательство позволяет выделить и другие виды достойного уровня жизни - социальное обслуживание, медицинская помощь, компенсации, льготы.

Таким образом, структура конституционного права на достойный уровень жизни как комплексного правомочия включает в себя следующие элементы:

1) право на пенсионное обеспечение;

2) право на социальные пособия и компенсации;

3) право на социальное обслуживание;

4) право на медицинскую помощь;

5) право на предоставление льгот.

В связи с этим обоснованным представляется утверждение Т.К. Мироновой о том, что корректнее было бы говорить о праве на различные виды достойного уровня жизни. В практическом аспекте право на достойный уровень не может быть единым как статутное право человека и гражданина. Говорить о таком праве можно лишь условно, в теоретическом плане[2].

Факт закрепления права на достойный уровень жизни в Конституции РФ делает это право основным, получающим высшую юридическую защиту, подлежащим конституционному регулированию и конкретизации в других отраслях права, главным образом в трудовом, семейном праве и праве достойного уровня жизни.

Право на достойный уровень закрепляют конституции и уставы субъектов Российской Федерации. При этом большинство из них дублируют положения ст. 39 федеральной Конституции (например, ст. 42 Конституции Кабардино-Балкарской Республики, ст. 48 Конституции Республики Алтай, ст. 40 Конституции Республики Дагестан и др.).

Некоторые субъекты в конституциях и уставах не только провозглашают право на достойный уровень, но и устанавливают дополнительные гарантии этого права. Так, Устав (Основной Закон) Тульской области от 12 ноября 2001 г. в ст. 64 и 65 закрепляет, что в области обеспечивается право граждан на достойный уровень жизни и социальную защиту и создаются условия для укрепления семьи, рождения и воспитания детей, охраны материнства и отцовства, защиты прав детей.

А ст. 62 по сравнению с федеральным законодательством устанавливает гарантии соблюдения государственных минимальных социальных стандартов, предусмотренных законодательством[3].

Думается, в конституциях и уставах субъектов РФ не должны повторяться правовые нормы, регулирующие те права граждан в сфере достойного уровня жизни, которые закреплены в Конституции РФ, и перспективой развития конституционного (уставного) законодательства субъектов должно стать установление гарантий реализации прав граждан в сфере достойного уровня жизни.

Закрепление права на достойный уровень жизни в Конституции РФ соответствует общепризнанным принципам и нормам международного права. Так, Всеобщая декларация прав человека (1948 г.) в ст. 22 провозгласила право каждого как члена общества на достойный уровень жизни и на осуществление необходимых для поддержания его достоинства и для свободного развития его личности прав в экономической, социальной и культурной областях. Статья 25 Декларации закрепляет, что каждый человек имеет право на такой жизненный уровень, включая пищу, одежду, жилище, медицинской уход и необходимое социальное обслуживание, который необходим для поддержания здоровья и благосостояния его самого и его семьи, и право на обеспечение на случай безработицы, болезни, инвалидности, вдовства, наступления старости или иного случая утраты средств к существованию по независящим от него обстоятельствам.

Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (1966 г.) признал право каждого человека на достойный уровень жизни, включая социальное страхование, а также право каждого на достаточный уровень жизни для него и его семьи, включая достаточное питание, одежду и жилище, и на непрерывное улучшение условий жизни. Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах ратифицирован Президиумом Верховного Совета СССР 18 сентября 1973 г.[4] и вступил в силу 3 января 1976 г. Россия как правопреемница СССР несет все юридические обязательства по данному Пакту.

Таким образом, право на достойный уровень признается одной из общечеловеческих ценностей в цивилизованном обществе, и соответствующие обязанности возлагаются на Российское государство в силу норм международного права.

В настоящее время государственным ориентиром в области достойного уровня жизни является прожиточный минимум, установленный Федеральным законом от 24 октября 1997 г. "О прожиточном минимуме в Российской Федерации"[5]. Е.Г. Азарова и Т.К. Миронова отмечают, что при разработке методики подсчета этого минимума особо подчеркивалось, что он предназначен для кризисного периода после беспрецедентного повышения цен в связи с либерализацией Указом Президента РФ от 2 марта 1992 года N 210[6].

Прожиточный минимум включает минимальный набор продуктов питания, непродовольственных товаров и услуг, необходимых для сохранения здоровья человека и обеспечения его жизнедеятельности.

Прожиточный минимум должен определяться ежеквартально в целом по России и в каждом субъекте РФ. В соответствии со ст. 2 указанного Закона прожиточный минимум в целом по Российской Федерации предназначается для оценки уровня жизни населения РФ при разработке и реализации социальной политики и федеральных социальных программ; обоснования установленных на федеральном уровне минимального размера оплаты труда, минимального размера пенсий по старости, а также для определения размеров стипендий, пособий и других социальных выплат; формирования федерального бюджета. )