Литературно-художественные организации

С первых послереволюционных лет начинает постепенно вызревать позиция о необходимости классовой борьбы в области литературы. Эта борьба во многом определила судьбу писательских организаций 20-30-х годов.

Возникнув накануне Октябрьской революции как культурно-просветительская и литературно-художественная организация, Пролеткульт был распущен в 1920 г. Видными теоретиками его были А.А. Богданов, А. Гастев, Е.Ф. Плетнев. Они утверждали, что после революции должна быть создана культура нового типа, пролетарская по своему классовому характеру, и что такая культура может быть создана только представителями рабочего класса.

Всю прежнюю эстетику предлагается отбросить, поскольку учение об искусстве должно состоять из методов эмоционально-организующего влияния на психику человека “в связи с задачами классовой борьбы”.

С введением нэпа в политике партии возникает стремление к диалогу с интеллигенцией. В этих условиях деятельность Пролеткульта была подвергнута резкой критике В.И.Лениным в письме ЦК РКП(б) “О пролеткультах”, и в начале 20-х годов эта организация была ликвидирована в административном порядке.

В период с 1922 по 1928 год в стране возникает множество литературных объединений и групп. Уже к 1924 году в обществе сформировались два типа отношения к искусству, две его модели: оно трактовалось либо как придаток к идеологии, либо как особый, специфический, художественный способ познания жизни.

Параллельное существование литературных групп, стоящих на различных художественных и идеологических позициях в годы нэпа, находило поддержку у высших партийных руководителей. Н.И. Бухарин, выступая на совещании “О политике партии в художественной литературе”, созванном ЦК РКП(б) в мае 1924 года говорил о необходимости перенести ленинскую идею “сотрудничества” с другими классами и на литературу.

18 июня 1925 года ЦК РКП(б) принимает резолюцию “О политике партии в области художественной литературы”. В ней говорилось, что партия в целом не может связывать себя “приверженностью к какому-либо направлению в области литературной формы”.

Однако свобода тут же ограничивалась положением о необходимости создания литературных произведений на базе пролетарской идеологии. В таких условиях наибольший вес к 1928 году приобретает Российская ассоциация пролетарских писателей (РАПП), выступающая за партийное руководство литературой. Активную роль в жизни РАПП играли А.Фадеев, Ю.Либединский, В.Ставский и критики Л.Авербах, И.Гроссман-Рощин, А.Селивановский, В.Ермилов, Г.Лелевич.

В “переходный период” 1928-1932 гг. руководство страны взяло курс на поддержку Российской ассоциации пролетарских писателей (РАПП).

С самого начала своего существования РАПП имела одно принципиальное отличие от своего предшественника - Пролеткульта. Пролеткультовцы боролись за автономию от государства, за полную самостоятельность и независимость от каких бы то ни было властных структур, находились в явной оппозиции к советскому правительству и Наркомпроссу, за что и были разгромлены. Рапповцы учли их опыт и провозгласили главным принципом своей деятельности строгое следование партийной линии, борьбу за партийность литературы, за внедрение партийной идеологии в массы.

Однако рапповские попытки приблизиться к пониманию специфики искусства были искажены недостатком знаний, догматизмом и групповой борьбой. В апреле 1932 года деятельность РАППа была признана препятствующей развитию советской литературы, “тормозящей серьезный размах художественного творчества”, организация эта была объявлена распущенной.

После постановления Политбюро ЦК ВКП(б) “О перестройке литературно-художественных организаций” от 23 апреля 1932 года характер контроля над литературой изменился. Если раньше функции “подавления” писательской свободы, командования литературным процессом осуществляли под руководством партии рапповцы, то теперь к власти над литературой пришла группа “писателей-партийцев” и литературных чиновников. Эта группа, осуществившая “переворот” в литературной иерархии и свергнувшая “авербаховцев”, установила еще более жесткий контроль над литературой.

Созданный в 1934 году Союз писателей стал инструментом тотального контроля власти над творческим процессом. Теперь, после закрытия РАПП, у всех писателей не осталось никакой альтернативы вступлению в единый Союз писателей СССР.

Документы, охватывающие десятилетие — с 1928 по 1938 год, проливают свет на ту в основе своей беспринципную борьбу за власть в литературе, которая велась в РАППе и не прекратилась — изменились лишь терминология, лозунги — после постановления ЦК ВКП (б) 1932 года “О перестройке литературно-художественных организаций”, распустившего РАПП и другие организации и учредившего единый Союз советских писателей. Подсиживание, интриганство, инсинуации — все было в ходу у многих из тех, кого будут торжественно именовать “инженерами человеческих душ”. Дирижировало всем этим взаимопоеданием высшее партийное руководство, отлучая и дискредитируя одних, выдвигая и возвышая других; к началу 30-х годов все нити и тут были уже в руках Сталина. Затем в пору массовых репрессий сведение личных счетов, борьба за командные места в литературе из сферы идеологических обвинений и жестоких проработок закономерно переносятся в область политических доносов, провокаций, энкаведешных расправ с “врагами народа”.

Постановления партии и правительства в области литературы

В 1922 году были предприняты первые решительные шаги, которые предопределили развитие литературы “социалистического реализма”. 3 августа 1922 года был издан первый законодательного акт от об обществах и союзах, регламентировавший все стороны их возникновения, формирования и деятельности, и определивший их место в политической системе общества.

18 июня 1925 года ЦК РКП(б) принимает резолюцию “О политике партии в области художественной литературы” (см. Приложение 1). В этом документе утверждается, что страна вступила в период культурной революции. Культурная революция по отношению к литературе понимается как развитие “новой литературы – пролетарской и крестьянской в первую очередь”. Подчеркивается значение классовой борьбы в литературе: “как не прекращается у нас классовая борьба вообще, так точно она не прекращается и на литературном фронте. В классовом обществе нет и не может быть нейтрального искусства…”. При этом отмечается, что борьба эта не та, что была до завоевания советской власти, теперь она заключается в проникновении в литературу диалектического материализма. Литература фактически провозглашается оружием идеологической борьбы: “Ни на минуту не сдавая позиции коммунизма, не отступая ни на йоту от пролетарской идеологии, вскрывая объективный классовый смысл различных литературных произведений, коммунистическая критика должна беспощадно бороться против контрреволюционных проявлений в литературе, раскрывать сменовеховский либерализм и т.д. и в то же время обнаруживать величайший такт, осторожность, терпимость по отношению ко всем тем литературным прослойкам, которые могут пойти с пролетариатом и пойдут с ним”. Таким образом, не связывая себя приверженностью какому-то одному литературному движению, партия задает парадигму литературы этого периода – создание массовой пролетарской литературы.

Видны в этом постановлении и зачатки административного руководства литературой. В пункте 15 читаем: “Партия должна всемерно искоренять попытки самодельного и некомпетентного административного вмешательства в литературные дела; партия должна озаботиться тщательным подбором лиц в тех учреждениях, которые ведают делами печати, чтобы обеспечить действительно правильное, полезное и тактичное руководство нашей литературой”.

В июле 1928 года была обнародована сталинская теория усиления классовой борьбы. С началом сталинского “наступления на классового врага” в конце 1928 года положение стало медленно, но верно меняться. Творческая свобода начала подвергаться все более сильному зажиму со стороны партийной цензуры, все более и более грубой и безжалостной критике с “классовых пролетарских позиций”. )