Как видим, процент лиц, не допускающих применение в России смертной казни как вида наказания, относительно подвижен, хотя никогда за четыре года не приблизился к четверти опрошенных. И напротив, подавляющее большинство респондентов уверены в необходимости смертной казни.

Очень показательным, было и реальное применение по конкретному уголовному делу — уголовное" по террору в отношении бесланских детей. В приговоре Нурпаши Кулаеву, единственному привлеченному к ответственности террористу, значилось: "Оценивая роль и степень участия в содеянном, суд учитывает, что подсудимый Кулаев представляет повышенную общественную опасность, так как в составе группы-банды совершая особо опасных преступлений, в числе которых терракт, причинивший смерть 330 лицам и вред здоровью различной степени тяжести" значительному числу граждан. При таких обстоятельствах суд проходит к выводу, что подсудимый Кулаев, совершивший особе Л преступления, посягающие на жизнь, заслуживает назначения исключительной меры наказания в виде смертной казни. Однако, принимая во внимание постановление Конституционного суда РФ от 2 февраля 1999 г., согласно которому введение в действие федерального закона, обеспечивающего на территории всей РФ каждому обвиняемому в преступлении, за которое федеральным законом в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь, право на рассмотрение его дела, судом присяжных заседателей, назначение смертной казни назначаться не может. В связи с этим суд считает необходимым назначить Кулаеву за совершенные им особо тяжкие преступления, посягающие на жизнь, а также преступления против общественной безопасности наказание в виде пожизненного лишения свободы.

Следует сказать еще об одном, анализируя пенализацию терроризма. После событий 2001 г. во многих государствах мира была усилена уголовная ответственность за финансирование терроризма. Приняла участие в этом процессе и Россия. Однако усиление ответственности, на деле, по целому ряду ситуаций, оказалось её значительным смягчением, как это ни парадоксально. Финансирование террористической деятельности, хотя и не предусматривалось до 2002 г. в качестве самостоятельного состава преступления в уголовном законодательстве, тем не менее, во многих случаях влекло уголовную ответственность, как пособничество в совершении терракта (сложно было привлечь к ответственности финансистов не конкретного террористического акта, а деятельности террористических организаций, например). Соответственно, при доказанности их вины лица, осуществившие финансирование терроризма, привлекались к ответственности по ст. 205 УК РФ и могли получить максимальные по этой статье наказания (например, в виде лишения свободы до двад-12ти лет по ч. 3 ст. 205 УК РФ). После того, как в УК РФ была введена самостоятельная статья — ст. 205.1 УК РФ, максимальное наказание Финансистов террора составило пятнадцать лет лишения свободы, да и о — только для лиц, использующих для этого свое служебное положение. Для всех остальных максимум наказания — лишение свободы до восьми лет.

Между тем в мире растет понимание того, что терроризм очень дорог и возможен во многих случаях только благодаря тому, что есть лица, вкладывающие в него немалые средства (не суть важно, по каким причинам). Поэтому, пределы уголовной ответственности за финансирование терроризма должны быть, по меньшей мере, сопоставимы с пределами ответственности за саму террористическую деятельность, а оптимально — превосходить их. Еще один аргумент в этом же ряду: предупредительное воздействие санкцией уголовного специфическом преступлении, каким является терроризм, имеет смысл, в основном, в отношении его организаторов, подстрекателей и пособников; исполнители террактов — часто смертники, испугать их строгостью закона во многих случаях просто нереально.

Заключение

Терроризм — это, разумеется, уголовно-правовое явление, требующее от государства соответствующей реакции. Поэтому часть политики противодействия терроризму — это уголовно-правовая политика.

Однако сводить терроризм только к уголовно-правовому явлению было бы категорически неверно, даже не смотря на то, что не преступным он не бывает. Исходя из названных выше крайне негативных тенденций терроризма, следует, говорить об антитеррористической политике государства, включающей в себя формы и виды его деятельности (политические, экономические, социальные, уголовно-правовые, какие угодно другие), направо на противодействие терроризму: на его предотвращение, минимизацию террористических актов и тяжести их последствий, искоренение социальной базы, причин и условий терроризма.

Выводы настоящего исследования, в общем, очевидны. Ни ученые, ни практики, ни общество, ни законодатель не знают надежных критериев эффективности политики противодействия терроризму. Однако безусловно одно: в деле противодействия террору нельзя руководствоваться только демократическими принципами и обычным пониманием нравственности. Терроризм требует особых мер борьбы с ним, адекватных его жестокости . Пока и если человечество будет соблюдать в этой борьбе все ценности пресловутой демократии, едва ли успех в ней возможен. Лучше понять это сегодня. Потому что завтра может быть поздно. И завтра может прийти быстро.

Необходимо учитывать, по-моему, и психологический аспект в борьбе с терроризмом и формированием уголовной политики по этому вопросу. Надо помнить, что террорист выходец из группы риска, что каждый из них прошел такие стадии психологического состояния:

- апатию;

- эгоизм;

- отсутствие сострадания другому человеку;

- потребность включиться в группу.

Каждый террорист-боевик прошел раннюю социализацию, имеет нарцистические нарушения; был участком конфликтных ситуаций, имеет личные связи с членами террористических групп.

Важно и то, что террорист имеет столь низкую самооценку, что отказаться от группы практически невозможно.

При подготовке спецопераций в борьбе с боевиками необходимо знать использовать личностную и политико-идеологическую мотивацию каждого и группы. Не забывать о религиозности на грани фанатизма (ислам). Корни терроризма в бедности и отсталости, недаром но пришел к нам из стран третьего мира. Надо научиться понимать террористов, для которых не существует полутонов и сомнений, для которых есть только белое – черное, друг – враг. )