Таким образом, на защитника возлагаются конкретные обязанности, для реализации которых ему даны определенные полномочия (права). Использование этих полномочий одновременно является и его юридической обязанностью, уклониться от выполнения которой он не вправе. У защитника нет свободы в выборе способа поведения, имеющейся, скажем, у обвиняемого, который может осуществлять свои права, а может и не осуществлять. Но у него есть то, что обычно квалифицируется как усмотрение. Под ним понимается проявление защитником инициативы при выборе средств и способов защиты, не запрещенных УПК РФ, в пределах осуществления им защиты прав и законных интересов доверителя». Таким образом, на адвоката возлагается общая обязанность использовать все не запрещенные УПК РФ (ст. 53) средства и способы защиты в целях защиты прав и законных интересов подзащитного.

На мой взгляд, основная обязанность данного субъекта уголовного процесса вытекает из понятия «защитник», содержащегося в ст. 53 УПК РФ, осуществление в установленном порядке защиты прав и интересов подозреваемых и обвиняемых и оказание им юридической помощи при производстве по уголовному делу.

Таким образом, обязанности защитника в уголовном процессе вытекают из функции данного субъекта в уголовном процессе, которая заключается в использовании защитником установленных в законе либо не запрещенных законом средств и способов защиты.

2 Деятельность защитника в досудебном производстве по уголовному делу

2.1 Собирание защитником доказательств по делу

Наиболее актуальной проблемой для уголовного процесса России является вопрос об участии защитника в доказывании. В ч. 1 ст. 86 УПК РФ защитник не перечислен среди субъектов, осуществляющих собирание доказательств, поскольку он в отличие от них не обладает властными полномочиями. Тем не менее, уголовно-процессуальный закон, ч. 3 ст. 86 УПК РФ, наделил защитника правом собирать доказательства только ему свойственным путем. Кроме того, из ч. 3 ст. 7 УПК РФ следует, что только деятельность суда, прокурора, следователя, органа дознания или дознавателя в ходе уголовного судопроизводства при соблюдении норм УПК РФ влечет за собой признание допустимыми полученных таким путем доказательств.

Таким образом, из анализа ч. 3 ст. 7 УПК РФ, а также ч. 1 и ч. 3 ст. 86 УПК РФ, можно прийти к следующим выводам: во-первых, защитник не может подобным образом, как вышеперечисленные должностные лица и суд собирать доказательства, он собирает их только ему свойственным путем; во-вторых, его деятельность по собиранию доказательств не влечет за собой признание допустимыми полученных таким путем доказательств. Это означает, что защитник собирает фактический материал, обладающий свойством относимости, а затем представляет его лицу, ведущему производство по делу для получения свойства допустимости. Такое положение вещей вписывается в п. 2 ч. 1 ст. 53 УПК РФ, согласно которой, защитник вправе собирать и представлять доказательства, необходимые для оказания юридической помощи, в порядке, установленном частью третьей статьи 86 настоящего Кодекса. Раз защитник не может собирать доказательства непосредственно сам, а собирает их через субъектов, уполномоченных собирать доказательства согласно ч. 1 ст. 86 УПК РФ, то значит, он собирает их опосредованно, и таким образом защитник участвует в собирании доказательств. Именно по причине того, что деятельность защитника по собиранию доказательств носит опосредованный характер, реализуемый через деятельность лиц, ведущих производство по делу, законодатель не урегулировал процедуру собирания доказательств защитником, поскольку она не носит процессуальный характер, а является "предпроцессуальной" или непроцессуальной деятельностью защитника.

Норма закона, дающая "зеленый свет" возможности использования труда частных детективов для сбора доказательств в интересах участников процесса рассматривается нами как прогрессивная и отвечающая веяниям времени. Между тем, отсутствие механизма вовлечения полученных в данном порядке сведений просто-напросто блокирует ее реализацию.

Думается, УПК РФ нуждается в закреплении не только возможности защитника обращаться к услугам частных детективов для сбора доказательств, но и механизма использования полученных сведений как доказательств. Рискнем предположить, что данный механизм может быть схож с механизмом вовлечения в процесс доказывания результатов оперативно-розыскных мероприятий (однако, не в том виде, что закреплен ст. 89 УПК РФ).

На наш взгляд, следует согласиться с А.А. Шамардиным, который считает, что возможно «говорить об обязанности доказывания применительно к защитнику, но только в случае, если таковым выступает адвокат. Осуществление защиты обвиняемого есть его профессиональная обязанность. То, что такая обязанность возникает у адвоката не непосредственно на основании норм УПК, а в силу заключенного соглашения или по назначению органов предварительного расследования или суда, сути вопроса не меняет. Адвокат обязан защищать обвиняемого, его права и законные интересы путем установления обстоятельств, свидетельствующих о невиновности обвиняемого или виновности его в менее тяжком преступлении, а также смягчающих его ответственность обстоятельств путем собирания доказательств, заявления ходатайств о приобщении их к материалам уголовного дела и о проведении следственных действий и т.д. Согласно п. 1 ч. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката, при осуществлении своей профессиональной деятельности адвокат обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами, руководствуясь Кон­ституцией России, законом и указанным Кодексом.

Будь защита обвиняемого не обязанностью, а субъективным правом адвоката, он мог бы произвольно отказаться от использования такого права. Сущность субъективных юридических прав как раз и заключается в возможности использования их по желанию или усмотрению субъекта правоотношений. Однако, согласно ч. 7 ст. 49 УПК, адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты подозреваемого, обвиняемого. Аналогичную норму содержит и п. 6 ч. 4 ст. 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ». Кроме того, невыполнение или ненадлежащее выполнение субъективной юридической обязанности может порождать негативные для нарушителя последствия. Так и адвокат-защитник при неисполнении или ненадлежащем исполнении своих профессиональных обязанностей перед доверителем, или нарушении норм Кодекса профессиональной этики может быть привлечен к дисциплинарной ответственности по решению совета адвокатской палаты субъекта РФ (п. 1 и 2 ч. 2 ст. 17 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»)»[30].

«Таким образом, - делает вывод А.А. Шамардин, - можно констатировать, что адвокат-защитник, будучи профессиональным участником уголовного судопроизводства, является субъектом обязанности доказывания. При этом специфика его процессуального положения и особенность выражения обязанностей в доказывании выражается в том, что все процессуальные дей­ствия адвоката должны быть направлены исключительно на выявление и установление только тех обстоятельств, которые оправдывают обвиняемого или смягчают его ответственность».

Таким образом, участие защитника в доказывании определяется тем, что, во-первых, он оценивает доказательства в целях защиты прав и законных интересов подзащитного, а его деятельность носит односторонний характер; во-вторых, результаты деятельности по оценке доказательств выражаются в ходатайствах, заявлениях и т.п., имеющих целью убедить следователя и суд в правильности своей позиции, а результаты такой деятельности облекаются в процессуальные документы (постановления, определения и пр.), определяющие дальнейшее движение уголовного дела и подлежащие исполнению; в-третьих, он не назван в ст. 17 и 88 УПК в качестве субъекта оценки доказательств. Кроме того, защитник является субъектом обязанности доказывания. )