Брак и семья. Брак по БГБ являлся светским (не церковным) институтом. Традиционным при характеристике брака является и указание на его моногамный характер (единобрачие): Кодекс прямо запрещает “вступать в брак, пока прежний брак не прекращен или не признан ничтожным”. Определение брака в БГБ не дано. Однако в Мотивах к проекту БГБ говорится, что брак есть “некоторый независимый от воли супругов нравственный и юридический порядок”. При таком широком подходе основные юридические вопросы брака были решены германским Кодексом особым образом. Прежде всего БГБ установил для вступления в брак высокий брачный возраст: для жены 16 лет, для мужа 21 год. Право родителей давать согласие на брак ограничено: отец вправе давать разрешение на брак только несовершеннолетним детям; мать — только незаконным детям. Запрещено было вступление в брак разведенным лицам, если причиной развода было совершенное ими прелюбодеяние (§ 1305).

По германскому ГК брак считался нерасторжимым по взаимному согласию супругов. Развод был допущен только при наличии особых оснований. К ним были отнесены злонамеренное оставление супруга, грубое нарушение созданных браком обязанностей. Перечень таких оснований в Кодексе был исчерпывающим.

Германский Кодекс не знал легальной власти мужа над женой. Однако он не признал и равенства мужчины и женщины в браке. § 1354 закрепил принцип главенства мужа в общесемейных делах. Такое главенство находило свои границы в уже известном правиле запрещения шиканы. § 1354 предоставил жене право “не подчиняться решению мужа, если оно представляется злоупотреблением с его стороны своим правом”.

Замужние женщины не входят в число лиц, лишенных имущественной дееспособности. Более того, согласно § 1356 “жена вправе и обязана заведовать общим хозяйством”. В пределах домашнего хозяйства ей предоставлено право “вести дела мужа вместо него и представлять его” (§ 1357). Правда, мужу предоставлялось право ограничить или отменить это право жены.

Германский Кодекс признал общим для всех браков режим общности имущества с правом мужа им пользоваться и управлять. По этой системе имущество жены, принадлежащее ей до брака или приобретенное ею во время брака, остается ее собственностью, но находится в управлении и использовании мужа (§ 1363). Правомочия мужа в отношении такого имущества (оно названо в Кодексе “внесенным имуществом”) достаточно велики и простираются до “владения вещами, которые входят в состав внесенного имущества”. Помимо режима “внесенного имущества” БГБ установил и режим “отдельного имущества” жены (§ 1365), на который не простирается власть мужа. “Отдельным имуществом” жены Кодекс объявил кроме личных вещей жены всякое имущество, которое она получит по наследству, в силу дарения, а также все то, что “жена приобретает своим трудом или самостоятельным ведением какого-либо предприятия”. Германская система имущественных правоотношений супругов была благоприятна для замужней женщины. И все-таки равенства со статусом мужа германская женщина еще не получила.

Согласно § 1626 БГБ несовершеннолетние (до 21 года) дети состояли под родительской властью, которая включала родительскую власть отца и матери. Кодекс предоставил отцу право “заботиться о личности и имуществе детей” (§ 1627). Пока длится брак, мать наряду с отцом “вправе и обязана заботиться о личности детей” (§ 1634). Наиболее значительна по объему отцовская власть. Так, право отца заботиться о личности детей простиралось на право “прибегать к соответствующим исправительным мерам”, налагаемым опекунским судом по просьбе отца (§ 1631). Наконец, для осуществления заботы об имуществе детей Кодекс предоставлял отцу “право пользования имуществом детей” (§ 1649).

Таким образом, по БГБ институт отцовской власти определенным образом был ограничен, во-первых, властью матери и, во-вторых, введением особой инстанции — опекунского суда.

Характерные черты наследственного права. Германский ГК весьма подробно (свыше 450 параграфов) регламентирует правоотношения, связанные с порядком наследования. Наследственное право по БГБ основано в своих существенных чертах на старом германском праве. Характерной чертой наследования по Кодексу стало отсутствие пределов наследования по закону. При отсутствии более близких родственников наследниками умершего становились родственники любых отдаленных степеней.

Родственники призывались к наследованию по закону по так называемым парантеллам (линиям). Первую линию составлял сам наследодатель со своими нисходящими (§ 1924). Вторую линию составляли родители наследодателя со своими нисходящими и т.д. Первостепенная линия (парантелла) исключала наследников других линий (парантелл). И самое главное, внутри наследующей парантеллы наследство получают не все родственники, а только главы данной парантеллы. Такова в общих чертах своеобразная система наследования по закону в БГБ.

Особое правовое положение в этой системе наследования занимал переживший супруг. БГБ предоставил пережившему супругу право собственности на определенную часть наследства умершего (от ј до Ѕ при наличии наследников первых двух линий, а также деда и бабки). Если же нет родственников первой и второй линии, деда и бабки — все наследство переходит к пережившему супругу (§ 1931). Таким образом, по германскому ГК переживший супруг являлся привилегированным законным наследником.

Наряду с наследованием по закону БГБ регулирует и наследование по завещанию. Кодексом провозглашен принцип свободы завещания с правом “устранить от наследования по закону родственника или супруга .” (§ 1938). Германский кодекс установил легальные ограничения свободы завещания в интересах ближайших родственников наследодателя. К таким ограничениям традиционно относится “обязательная доля”. По БГБ, нисходящие наследодателя, а также родители и супруг наследодателя, если они отстранены от наследования завещанием наследодателя, могут потребовать от наследника предоставления им обязательной доли наследства. Обязательная доля равняется по Кодексу половине стоимости его доли при наследовании по закону (2303). Таким образом, принцип свободы завещания проведен германским ГК весьма последовательно и в значительном объеме.

Последующие изменения в БГБ. В XX в. в БГБ был внесен ряд существенных изменений, часть которых была оформлена в виде дополнительных статей к Кодексу, часть в виде отдельных законов и норм, дополненных правотворчеством судей, особенно усилившимся в это время в сфере частного права.

Так, например, в судах стало складываться новое понимание института гражданско-правовой ответственности. Принцип свободы договора модифицируется с помощью усиления договорной ответственности, рассматриваемой в качестве правового средства социальной защиты населения. Предусматривается ответственность за “culpa in contrahen-do” (небрежность при заключении договора). Уже одно уклонение от переговоров влекло за собой обязанность возместить убытки. В 50-х гг. в рамках судейского правотворчества утвердилась практика, что договоры не должны ущемлять права третьих лиц. Усиление защитной функции договора в отношении третьих лиц можно проиллюстрировать следующим примером.

В 1976 году к гражданско-правовой ответственности был привлечен владелец магазина, в котором ребенок, пока его мать расплачивалась в кассе, поскользнулся и получил травму. Основанием для назначения судом гражданско-правовой ответственности в данном случае стал не заключенный, а лишь подразумеваемый договор, исходя из доктрины “обязанности общественной заботливости”. Усиление роли квазидоговорной ответственности (без заключения договора) явилось следствием разработки германскими юристами понятия “фактических договорных отношений”, признанного впоследствии “выражением изменившейся социальной функции институтов частного права”.

Это понятие прежде всего стало применяться при признании договора недействительным или ничтожным. Германские юристы стали исходить из того факта, что если речь идет о длительных договорных отношениях, то при признании договора ничтожным он не считается таковым до момента прекращения его действия. Другую группу “фактических договорных отношений” образуют случаи ответственности по договору в силу “социально-типичных ситуаций” (например, при наступлении ответственности водителя, который занимает стоянку, не платя за нее, и пр). Здесь во внимание принимается не заключение отдельного договора, а массовый характер подобных ситуаций. )