В свете изложенного возникает логический вопрос: как в условиях сужения сферы национального государственного регулирования и постепенного перехода отдельных функций на межгосударственный уровень должно воспринимать государственный суверенитет,который долгое время практически и теоретически означал верховенство государства в ключевых сферах жизни страны? Само это понятие имеет два значения: различают суверенитет внутренний, который подразумевает верховенство власти правительства внутри государства и абсолютное его право управлять социально-экономическим развитием, и внешний, что предполагает невмешательство других стран в дела государства и в определение его внутренней и внешней политики. Однако достижения научно-технического прогресса, интернационализация мировой экономики, установление тесной взаимозависимости государств в экономико-финансовой сфере, высокая региональная интеграция, а также упрочение транснациональной воспроизводственной структуры обусловили то, что система межгосударственных отношений приобрела кардинально новое качество.

Современные ключевые параметры международных отношений существенно отличаются от тех, что предусматривались традиционной Вестфальской моделью, согласно которой их субъектами были суверенные, то есть обладающие верховной властью во внутренней и внешней политике, государства (эта модель просуществовала в неизменном виде с середины XVII ст. более 300 лет). Ее постулаты формировали целостный комплекс центросиловых взаимодействий разных государств. Объектом отношений являлось распределение международно-политического влияния (могущества), главным рычагом которого служило взаимное политико-экономическое (и военное) сдерживание государств. Так обеспечивалось сохранение силового равновесия и поддерживалось сбалансированное распределение влияния между государствами. Вплоть до конца XX ст. эти подходы рассматривались как главное условие соблюдения принципа суверенного равенства государств. Но уже с конца 80-х годов мировые отношения определяются новыми механизмами политического и хозяйственного регулирования, которые, как правило, функционируют в рамках неформального устойчивого сотрудничества разных групп стран и преследуют цель обеспечить эффективность глобальных процессов, сохраняя коллективное доминирующее влияние лидеров. Еще раз подчеркну, что ядро такой системы образуют экономики высокоразвитых стран и транснациональные факторы. Сегодня основными институциональными субъектами мировых отношений являются ООН, ВТО, МВФ, Всемирный банк, Европейский банк реконструкции и развития, Лондонский и Парижский клубы кредиторов, региональные интеграционные образования (например, ЕС) и другие структуры, построенные по отраслевому, функциональному или территориальному принципу. Сюда же следует причислить и Организацию по экономическому сотрудничеству и развитию (ОЭСР), объединяющую около 30 ведущих стран, "Большую восьмерку", а также "Группу 20-ти", сформированную для согласования стабилизационных мер по преодолению мирового кризиса. В результате, как видим, образовалось некое представительное и могущественное "мировое правительство", которое, по логике вещей, должно быть в ответе за мировой порядок, стабильность и общее благополучие.

Вследствие таких кардинальных изменений любое государство превращается в рядового участника региональной (глобальной) политики и передает часть своих регулятивных функций коллективному органу. Наглядный тому пример — ЕС, 27 членов которого передали значительную часть своего суверенитета наднациональным институтам не только в регулировании торговли с третьими странами, но и в сферах валютно-финансовой, аграрной, оплаты труда и многих других. Резюмируя, можно сказать, что в мире наблюдается развитие так называемой универсалистской модели международного политического устройства на региональном уровне на основе добровольной межгосударственной интеграции и кооперации.

Еще более масштабный пример перетекания регулятивных функций с национального на наднациональный уровень, правда, в сравнительно узкой сфере международных экономических отношений, - Всемирная торговая организация, охватившая более 150 государств. На наших глазах регулятивные полномочия национального государства постепенно сужаются, а коллективные - расширяются. Поэтому, по мнению экспертов, на фоне глобализации, комплексной взаимозависимости высокоразвитых стран, региональной интеграции государственный суверенитет уже не является абсолютно неприкосновенной категорией, содержание этого понятия претерпело изменения. Но при этом действия властей по обеспечению суверенитета переходят в новое качество: осуществляется постоянный поиск механизмов, призванных обеспечить государственные интересы и национальную безопасность.

Особенностью последних десятилетий является то, что свобода действий национальных властей все более ограничивается с повышением уровня технико-экономического развития стран. В наши дни больше половины продукта глобального производства включено в международный обмен. Стремительно растет международная миграция капиталов. Все теснее становится зависимость между индустриальным потенциалом и широтой экономических, политических, культурных связей отдельных стран. Но чем многофакторнее воздействия извне на национальную жизнь, чем менее автономным становится государство в проведении своей внутренней и внешней политики, тем изобретательнее оно должно быть в достижении целей. Роль "находчивого игрока" на мировой арене должны исполнять институты публичной власти. Поэтому, казалось бы, не совсем созвучные размышления о характере мировых отношений, с одной стороны, и административной реформы в Украине, с другой стороны, на самом деле непосредственно определяются глобальным контекстом. Поскольку комплексная административная реформа касается публичной администрации (центральных органов исполнительной власти и государственной службы), административно-территориального устройства и органов местного самоуправления, постольку она является ключевым звеном в формировании внешней и внутренней политики нашего (и любого) государства.

О том, как искусно имитировалась подготовка этой реформы в Украине и о готовности функционеров от власти профессионально участвовать в выработке стратегии на национальном и наднациональном уровнях (а если нужно, и противостоять небезопасным глобализационным вызовам), будет сказано ниже.

2. "Этапы большого пути"

О необходимости провести глубокую административную реформу заявил Президент Украины в своем Обращении к Верховной Раде в марте 1997 г. Началом этой работы можно считать выход президентского Указа в октябре 1997 г. № 1089 "О Государственной комиссии по проведению в Украине административной реформы".

Принципы обновления публичной власти были заложены Указом Президента Украины от 22 июля 1998 г. № 810 "О мероприятиях по внедрению Концепции административной реформы в Украине". Ставилась цель поэтапно создать действенную систему государственного управления, которая позволила бы Украине стать развитым, интегрированным в мировое хозяйство, правовым европейским государством с высоким уровнем жизни, социальной стабильности, культуры и демократии. Ключевую роль в этом должны были сыграть институциональные структуры общегосударственного и территориального значения, функция которых - выполнять конкретные задачи в данном направлении.

Упомянутая Государственная комиссия была создана в конце 1997 г. Одновременно Премьер-министру Украины были даны полномочия координировать реформу в целом, а на Вице-премьер-министра по вопросам экономики возлагались функции ее проведения в центральных органах исполнительной власти. Но Государственная комиссия по разным причинам проработала только год, так и не использовав своих полномочий.

В сентябре 1998 г. было положено начало раздвоению (а точнее, размножению) руководящих органов. Так, появились рабочие группы:

1) по проведению реформы центральных органов исполнительной власти (руководитель — Вице-премьер-министр по вопросам экономики); )