Содержание.

1. Введение.

2. Арбат в романе А.Н. Рыбакова «Дети Арбата».

- Арбат и «стихия истории» А.Н. Рыбакова;

- Топос Арбат в обновляющейся Москве;

- Краткие выводы.

3. Арбат в творчестве писателей второй половины XX века.

4. Заключение.

5. Литература.

1. Введение.

Сегодня Арбат не просто одна из частей Москвы, даже не просто одна из центральных улиц. Если «сердце» России – Москва, то «сердце» столицы – именно он, Арбат. Любуясь соборами, церквями, площадями, улицами и улочками этого огромного города, человек, побывавший когда-то на Арбате, никогда его не забудет. И дело, быть может, не столько в том, что и сегодня это один из культурных центров любимого города: ежедневно здесь собираются певцы и поэты, «ваганты и барды» из народа. Нет, здесь нет «культурной интеллигенции», если она и появляется, то крайне редко: прошли, наверное, те времена, когда Окуджава пел вживую на Арбате; и, тем не менее, это все же культурный центр столицы. Эта улица постоянно отвечает исканиям людей из поколения в поколение.

Наибольший вес Арбату придает, как нам кажется, та история, которую он несет в себе: историю не столько политическую, сколько культурную. Постоянно оставаясь центром, он впитывает в себя атмосферу эпохи. Рано или поздно, сконцентрировав в себе идеи среды, он порождает творцов. Кто станет спорить с тем, что, допустим, Булат Окуджава и Анатолий Рыбаков – «дети Арбата»? А ведь это только крупнейшие величины, на самом же деле их много больше: писателей, актеров, музыкантов, поэтов…

«Дети Арбата» не забывали позднее это место, или, как мы его назвали, этот топос. В своих произведениях они отдавали ему дань, признавая его роль в истории, прежде всего в их истории – жизни этих людей, в которой Арбат занимал настолько важное место. Привязанность к нему, наверное, сохранялась навсегда.

В шестидесятые годы в литературе появилось целое течение «шестидесятников», которые работали на Арбате, встречались, писали, вращались в его среде, поэтому и не вызывает вопросов то, что эта улица так часто фигурировала в их произведениях и ей придавалось именно такое значение в творчестве, в котором она зачастую становилась одной из осей.

В этой работе мы постараемся определить значение этой «оси», выражение ее в произведениях. Для этого мы выделили несколько работ этого периода, затрагивающих данную тему: роман уже упомянутого нами А.Н. Рыбакова «Дети Арбата» и несколько рассказов и повестей Булата Окуджавы. «Дети Арбата» в свое время настолько полно выразили всю сущность этого места и показали связь с ним конкретных людей, что резонанс, последовавший за опубликованием романа, был огромным: автор в одночасье стал, можно сказать, кумиром многих москвичей, да и не только москвичей – вся страна просто зачитывалась книгой (хотя она долгое время оставалась запрещенной); читатели и критики обсуждали роман в различных кругах, «дети Арбата» выражали свою поддержку. Это произведение стало, как нам кажется, своеобразным толчком к дальнейшему развитию темы, направив в «арбатское русло» различных писателей и поэтов.

Свою поддержку выказал, как мы увидим позднее, и Булат Окуджава. Большая часть его творчества также посвящена Арбату. Конечно, в основном это относится к лирике барда, но и в прозе он не мог обойти вниманием улицу, которая его «воспитала».

Выделим сразу два основных вопроса, которые мы будем рассматривать в данной работе: во-первых, Арбат и «стихия истории» – связь этой центральной улицы с жизнью человека, народа и собственно писателя, во-вторых, топос Арбат в произведениях писателей второй половины XX века: каким видели авторы Арбат в центре меняющейся Москвы и, главное, художественный образ улицы в произведениях этих авторов.

2. Арбат в романе А.Н. Рыбакова «Дети Арбата».

Вынесем за скобки то, что уже известно любому читателю, заинтересовавшемуся творчеством А. Рыбакова. Родился писатель в 1911 году в Чернигове и лишь позднее переехал в Москву, со временем ставшую для него родной. Кроме романа «Дети Арбата» им были созданы и другие «бестселлеры» тех лет. «Водители», «Екатерина Воронина», «Лето в сосняках», «Кортик», «Бронзовая птица» – это вовсе не полный список его работ. Вернувшись с наградами с войны, в которой участвовал с первых до последних дней, он не однажды получал награды и за свои литературные труды.

Как мы понимаем, роман «Дети Арбата» - автобиографический, в образе главного героя Саши Панкратова немало от реалий судьбы самого писателя. Здесь, впрочем, потребуется некоторое уточнение. Убедительный дар Анатолия Рыбакова точно отбирать материальные и психологические детали для того, чтобы передать дух времени, чтобы придать ему практически осязаемые формы, достаточно широко известен: это могут заметить не только биографы и критики, подробно анализировавшие творчество Рыбакова разных лет, но и даже просто внимательные читатели. Однако нет сомнения, что не только лишь и не столько биографическое начало, не только реалистичность письма стали причиной успеха его романа. Понять сущность и причины этого успеха, значит, многое понять в той эпохе, где творил автор. Это эпоха пробуждения народного самосознания и общественной мысли, поисков правды о десятилетиях, прожитых страной, какой бы жесткой ни оказалась истина.… Поэтому, при обсуждении роман и даже конкретно Арбат не может не зайти речь об исторических судьбах, о связи романа и, опять же, конкретно Арбата с историей.

Арбат и «стихия истории» Анатолия Рыбакова.

Для Рыбакова роман «Дети Арбата» был, понятно, в большей степени описанием своей судьбы. В одном из своих интервью он высказывался так: «Что же касается Саши Панкратова, хотел бы сделать несколько пояснений. Когда говорю, что роман «Дети Арбата» – вещь автобиографическая, то имею в виду, что события в жизни героя совпадали с событиями моей жизни»[1]. Таким образом, в лице этого героя автор передавал свои реальные эмоции и переживания, неудачи и трагедии.

Конечно, Арбат стал здесь одной из нескольких осей повествования, но все-таки не главной. Центральной осью стала история. Свою задачу сам автор определил так: «Мне в этом романе важно было стилизовать повествование под документальную хронику времени: с одной стороны, конкретные примеры облика и жизни обновляющейся Москвы…, с другой – стихия истории, стихия характера, в котором воля, честолюбие и страсть безмерной власти приняли чудовищные, уродливые формы»[2]. Значит, даже не история в целом, а именно власть, тоталитарность, извращенность форм отношений между человеком и режимом так возмущали Рыбакова.

Как же на деле, в самом романе реализовывал писатель свои планы и идеи?

Если относить роман к историческим, то следует сделать оговорку, указывающую на то, что «драма идей», положенная в его основу, захватывает не меньше, чем «драмы людей» – судьбы доподлинных и вымышленных героев. То есть история приобретает в нем актуальное идеологическое и политическое звучание, и роман в целом может быть назван и политическим, и идеологическим в той же степени, как и историческим.

История, политика, идеология – все это вместе сплетено особенно в тех сценах, главным действующим лицом которых является Сталин. На глазах Сталин закладывает основы человеческой жизни, ни считаясь ни с чем, ни с людьми, ни с идеями. «На наших читательских глазах Сталин закладывает «теоретический» фундамент, возводит каркас «модели» социализма, отвечающей его эклектичным представлениям, в которых исторические и социальные реалии … самым причудливым образом перемешиваются с домыслами и «допусками» человека, взявшего точкой отсчета в решении великой, всемирного значения и масштаба задачи собственную «непогрешимость» теоретика и практика марксизма, знатока «русской души», утверждение и возвышение личной безграничной власти»,[3] - пишет по поводу мотивов и поступков в романе этого героя В. Оскоцкий.

Вот, что говорит сам автор: «Вы ошибаетесь, определяя Сталина как персонажа романа. Он – один из двух главных героев. Я написал роман о Саше и о Сталине. Потому что в противостоянии этих двух личностей увидел главный конфликт времени»[4]. Железнова в интервью возражает писателю: «Вы говорите, что написали роман о двоих? Позвольте не согласиться: это – начало романа-эпопеи обо всех нас. Живущих и живших. О том, что судьбы людей, объединенных одним «историческим воздухом», связаны воедино, переплетены, нерасторжимы»[5]. Мы не можем не согласиться с Железновой, поскольку в романе все же не два героя. Противоречие же между автором и критиком разрешается просто: произведение замышлялось как роман о двух личностях (о себе и о Сталине), но получилась своеобразная драма-эпопея, в которой рушились судьбы многих людей, как это, собственно и было в ту эпоху. )