Накануне Смуты в конце XVI века Москва запестрела яркими красками, храмами с кокошниками, наполнилась белизной посадских одноглавых церквей. Но годуновская Москва на рубеже веков уже доживала свое последние десятилетие.

Особенность развития московской книжности второй половины XV—XVI вв. заключалась в том, что сохраняя преемственность в древнерусской традиции, она вбирала в себя опыт местных школ и, в свою очередь, оказывала на них свое влияние.

В конце XV века московский читатель получил полный сборник книг священного писания: Библию. Подобной книги ни в Москве, ни в других городах Руси на русском языке еще не знали. До этого времени читали книги Нового Завета – Евангелие и Апостол. Из книг Старого Завета была известна лишь Псалтырь. Остальные библейские книги содержались только в отрывках и предназначались для церковно-служебного пользования. Появлению Библии московский читатель был обязан новгородскому архиепископу Геннадию. Для ее составления, как стало известно, гонитель еретиков использовал латинские и немецкие книги. Их переводили и редактировали в Новгороде. Одним из переводчиков таких книг был впоследствии известный московский дьяк Дмитрий Герасимов.

С Новгородом было связанно происхождение еще одного книжного собрания, получившее название Четьи-Минеи. Составителем его был новгородский архиепископ Макарий, который, став митрополитом в 1542 г., перенес всю работу в Москву. Здесь Макарий воспользовался опытом уже и московских книжных мастеров. Четьи-Минеи (иногда Минеи-Четьи) предсталяли собой двенадцати томное (по числу месяцев) собрание, в которое были объединены все читаемые книги на Руси. Каждый том нужно было читать в определенный месяц. Главное место в томах принадлежало Житиям Святых, которые, войдя в собрание, из местных переходили в общерусские. Все сочинения-книги были подвергнуты единой редакционной и стилистической обработке. Это был своеобразный круг чтения, санкционированный церковью и властью, за рамки которого заходить уже не рекомендовалось. По характеру Четьи-Минеи походили на душеспасительное и нравственное назидание и утвержденный пантеон святых. Каждый том состоял из 500 листов с одинаковыми переплетами и каллиграфическим полууставным почерком.

Домакарьевские Четьи-Минеи представляли собой небольшие сборники, наполненные Житиями святых. При Макарии туда вошли уже Патерики (описание жизни отцов церкви), Евангелие, сочинения Иоанна Златоуста, Василия Великого, пришедшие из Византии, «Космография» (описание мира) византийского писателя Козьмы Индикоплова, воинские повести, Жития первых русских святых Бориса и Глеба, княгини Ольги, Владимира Святого. Вместе с этим в них отсутствовали такие «светские» жанры как Хождения, летописи, хронографы. Для составления таких книг митрополит Макарий привлек лучшие литературные силы страны: Ермолая Еразма, Василия Тучкова, Дмитрия Герасимова, серба Льва Филолога и других.

Со второй половины XV в. в книжном оформлении наблюдается одно важное новшество: на полях книг появляется иллюстрация. В отличие от миниатюры иллюстрация не являлась украшением, а непосредственно олицетворяла текст и комментировалась текстом. Одним из первых удачных опытов иллюстрирования книжного текста в Московской Руси является Угличская Псалтырь 1485 г. Образцом для нее, как и для многих других лицевых книг XVI века (и для XVII) послужила Киевская Псалтырь 1397 года.

Удачным соединением миниатюры-украшения и текстовой иллюстрации был созданный в 60—70-е гг. XVI в. Лицевой летописный свод. Работа над сводом началась в Москве, затем, как предполагают, она была перенесена в Александрову слободу, куда затребовал ее царь. Много позднее отдельные тетради и листы рукописи были переплетены в тома. Сейчас известны 10 томов Лицевого летописного свода, которые содержат 10 тысяч листов и 16 тысяч иллюстраций-миниатюр. Свод охватывает события истории от библейских времен до середины царствования Ивана Грозного. Каждому событию посвящалась одна или несколько миниатюр, под которой располагался комментирующий текст, написанный красивым полууставом. Работа над сводом началась еще в книжной мастерской Макария, но после его смерти перешла под контроль царя. Царский контроль выражался в редакторских исправлениях текста, в результате которых вымарывались целые страницы. Последнюю часть пришлось переделывать заново. Так возникла еще одна лицевая рукопись с теми же событиями, но уже в царской редакции. Но и она, в свою очередь, была помарана царем. Тем не менее именно царской щепетильности наука обязана появлению на свет двух наиболее интересных томов свода – Синодальному (хранился в библиотеки Синода) и Царственной книги (так назвал том историк М.М.Щербатов). В общей сложности оба тома охватывали события с 1535 по 1567 год, но в каждом из них они излагались по-разному.

Благодаря царским поправкам и исправлениям теперь можно представить как работали над сводом книжные мастера. Сперва, на чистом листе бумаги карандашом наносился контур будущей миниатюры, потом он обводился чернилами и лишь только потом раскрашивался. Далее лист передавался писцам, которые с черновиков переписывали текст под миниатюрой. Работа на Лицевым сводом не была полностью завершена. И во все объеме он не дошел до читателей. Миниатюры Царственной книги так и остались не раскрашенными. Какая-та часть листов и тетрадей бытовала в царской семье, где по «лицам» обучали царевичей грамоте в XVII в. Лишь только в XVIII столетии они достались ученым. Незавершенность работы над Лицевым сводом была не единственной причиной, по которой он не вошел в широко доступный круг чтения. Рукописная книга с иллюстрациями и миниатюрами, вообще, не могла иметь большого тиража.

Правда, попытка тиражирования рукописной книги была предпринята в самом конце XVI века. В 1594 г. по заказу боярина Дмитрия Ивановича Годунова была написана и оформлена иллюстрациями на полях Псалтырь, которая и получила название Годуновской. Под конец жизни опричник Ивана Грозного и дядя правителя Бориса Годунова делал значительные вклады в монастыри. Для этой цели и были сделаны десять однотипных экземпляров такой книги, переплеты которых украшали драгоценные оклады. Однако все экземпляры Псалтыри походили друг на друга лишь приблизительно. Не все иллюстрации были на месте, некоторые отсутствовали совсем. Поэтому такую попытку нельзя было назвать полностью удавшейся. Вопрос тиража решила печатная книга.

Традиционно начало книгопечатания в Москве относится к 1564 году, когда Иван Федоров выпустил первую датированную книгу Апостол. Однако первая типография в столице была учреждена задолго до этой даты. Первые печатные книги для церковно-служебного пользования появились в Москве в середине 50-х годов. Эти книги не имели ни дат, ни места издания, ни имени издателя, поэтому первая типография получила название Анонимной. Считается, что основателем ее был Сильвестр, человек по тем временам просвещенный и начитанный, владелец большой библиотеки. С организацией типографии был связан и митрополит Макарий. Заинтересован в книгопечатании был и сам Иван Грозный.

Учредителями типографии были люди большей частью духовные. Сам Иван Федоров, который начал работать еще в Анонимной типографии, был дьяконом церкви Николы Гостунского. Заинтересованность церковных иерархов в печатной книги была вполне понятна. Русское государство расширяло свои пределы. К этому времени в его состав вошли Казанское и Астраханское ханства, земли Прибалтики. Для новоприсоединенных необходимы были книги именно религиозного содержания. Была и еще одна причина, которая особо волновала и царя. Переписывание книг, как правило, всегда сопровождается описками, которые при случае могут привести и к прямому искажению текста. При печатании это, как полагал Иван Грозный, исключалось. Это может подтверждаться тем огромным тиражом, какой был у книги Апостол. Полагают, что он доходил до 1000 экземпляров. Второе издание этой книги в конце XVI века составляло уже 1050 единиц. Несмотря на это ни в XVI, ни в XVII столетии печатная книга так и не вытеснила рукописную. Они мирно сосуществовали еще несколько столетий. Более того все внешнее оформление печатная книга заимствовала у рукописной: миниатюры, заставки (красочное оформление верхней части страницы), инициалы, полууставной шрифт. Правда, теперь это выполнялось не от руки, а на печатном станке с использованием металлических букв-литер и рисунков (гравюр), вырезанных на металле и на дереве. )