Объекты доверительного управления

Всякое имущество, передаваемое в доверительное управление, должно отвечать некоторым общим требованиям.

Во-первых, это может быть только индивидуально определенное имущество, а никак не имущество, определяемое родовыми признаками. Только индивидуально определенное имущество может быть объектом права собственности, лишь на него может сохраняться право собственности учредителя и именно оно может быть возвращено собственнику по прекращении доверительного управления. В договоре может быть предусмотрено, что в доверительное управление будет передаваться имущество, еще подлежащее приобретению или даже созданию, то есть имущество, еще не существующее в момент заключения договора. Такое имущество станет предметом договора, но не предметом доверительного управления. В договоре должны быть предусмотрены критерии, в соответствии с которыми вновь созданное или приобретенное имущество включается в состав находящегося в доверительном управлении.

Во-вторых, передаваемое в доверительное управление имущество должно быть обособлено как от прочего имущества учредителя доверительного управления, так и от имущества управляющего. И такая обособленность должна быть документирована. Можно заметить, кстати, что свойством обособляемости обладает только индивидуально определенное имущество.

В противном случае возникают основания для оспаривания договора доверительного управления и признания его недействительным.

Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации рассмотрел протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации на постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 29.12.97 по делу No. А-5436/УС Арбитражного суда Республики Башкортостан.

Заслушав и обсудив доклад судьи и выступление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации, поддержавшего протест, Президиум установил следующее.

Акционерное общество закрытого типа "Инвестиционная компания "Идель-Инвест" обратилось в Арбитражный суд Республики Башкортостан с иском к Государственной налоговой инспекции по Орджоникидзевскому району города Уфы о признании недействительным ее решения от 20.08.97 No. 183/1 в части применения финансовых санкций за нарушения налогового законодательства в сумме 2441240 рублей 10 копеек, а также взыскания 2400 долларов США и 8873,3 немецкой марки.

Решением от 10.09.97 исковые требования удовлетворены.

Постановлением апелляционной инстанции от 12.11.97 решение изменено: признано недействительным решение госналогинспекции в части взыскания с истца 2400 долларов США и 8373,2 немецкой марки, в остальной части в удовлетворении иска отказано.

Федеральный арбитражный суд Уральского округа постановлением от 29.12.97 постановление апелляционной инстанции отменил, решение суда первой инстанции оставил в силе.

В протесте заместителя Генерального прокурора Российской Федерации предлагается постановление суда кассационной инстанции отменить, постановление апелляционной инстанции оставить в силе.

Президиум считает, что протест подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Как видно из материалов дела, Государственная налоговая инспекция по Орджоникидзевскому району города Уфы в результате проверки соблюдения налогового законодательства закрытым акционерным обществом "Инвестиционная компания "Идель-Инвест" установила и указала в акте проверки, что акционерное общество в 1996 году и в I квартале 1997 года, осуществляя деятельность, связанную с доверительным управлением имуществом, полученным по договорам от юридических и физических лиц, занизило прибыль, в связи с чем не был полностью уплачен налог.

На основании акта проверки налоговой инспекцией принято решение от 20.08.97 No. 183/1 о применении к истцу финансовых санкций в виде взыскания сумм заниженной прибыли, штрафов в размере 100 и 10 процентов и пеней.

Суд первой инстанции, удовлетворяя иск, счел, что истец как реорганизованное юридическое лицо в результате присоединения к нему другого юридического лица не обязан нести ответственность за нарушения налогового законодательства, допущенные до его реорганизации, поскольку налоговая инспекция была извещена о предстоящей реорганизации своевременно. Кроме того, по мнению суда, у налоговой инспекции не имелось оснований для выводов о занижении прибыли и, следовательно, для применения финансовых санкций, поскольку истцом не было нарушено налоговое законодательство.

Апелляционная инстанция, отказывая в иске, исходила из того, что истец, получая от учредителей доверительного управления (физических и юридических лиц) денежные средства, в нарушение статьи 1018 Гражданского кодекса Российской Федерации не открывал отдельного банковского счета и не отражал на обособленном балансе указанные средства и приобретаемые на них ценные бумаги, в результате чего доходы от операций с ценными бумагами фактически находились в его обороте как привлеченные средства, но выручка при определении прибыли в целях налогообложения за отчетные периоды им не учитывалась.

По мнению апелляционной инстанции, нарушение норм гражданского права повлекло за собой нарушение норм налогового законодательства.

Суд кассационной инстанции, признавая правомерными выводы апелляционной инстанции о том, что АОЗТ "Инвестиционная компания "Идель-Инвест" не было реорганизовано, согласился с выводами суда первой инстанции об отсутствии нарушений налогового законодательства и, следовательно, об отсутствии оснований для привлечения истца к финансовой ответственности.

Однако судами не учтено следующее.

Согласно статье 2 Закона Российской Федерации "О налоге на прибыль предприятий и организаций" в целях обложения налогом прибыль от реализации продукции (работ, услуг) определяется как разница между выручкой от реализации продукции (работ, услуг) без налога на добавленную стоимость и акцизов и затратами на производство и реализацию, включаемыми в себестоимость продукции (работ, услуг), а в соответствии со статьей 8 того же Закона уплата налога производится по квартальным и годовым расчетам.

Таким образом, в целях обложения налогом на прибыль учитывается доход истца, получаемый от оказания услуг по договорам доверительного управления в указанные налоговые периоды.

Как видно из материалов дела, по каждому из договоров доверительного управления истцом велись счета - депо, которые содержат сведения о помесячном использовании денежных средств, находящихся в доверительном управлении, и доходах, получаемых от реализации ценных бумаг, приобретенных на средства учредителей доверительного управления. Следовательно, имелась реальная возможность определить и суммы дохода истца в каждом отчетном периоде. Однако ни налоговым органом, ни судом данное обстоятельство не принято во внимание.

В соответствии со статьей 1013 Гражданского кодекса Российской Федерации деньги не могут быть самостоятельным объектом доверительного управления, за исключением случаев, предусмотренных законом.

Как видно из договоров, объектом доверительного управления являлись денежные средства. Однако доказательств, подтверждающих правомочия истца на осуществление указанных операций, в деле не имеется.

Содержащиеся в упомянутых договорах ссылки истца на наличие лицензии Министерства финансов Республики Башкортостан и обстоятельства, связанные с правом истца осуществлять операции, предоставленным законом исключительно банкам и другим кредитным организациям, судом не исследованы и оценки им не дано. Между тем решение вопроса о правомерности деятельности истца как доверительного управляющего непосредственно связано с правовой природой денежных средств, получаемых им от физических и юридических лиц на основании упомянутых договоров.

Поскольку судом нарушена статья 59 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, судебные акты в указанной части подлежат отмене с направлением дела в этой части на новое рассмотрение.

Учитывая изложенное и руководствуясь статьями 187-189 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации )