Стены залов и коридора украшены горельефами, высеченными на отдельных гранитных плитах, достигающих 1,92 м в высоту и вставленных в стены. Традиция приписывает эти горельефы скульптору Кан Гонмаэлю. Рельефы, изображающие буд­дийские божества, созданы в едином стиле и, образуя много­фигурный фриз, покрывающий всю плоскость стен, гармо­нично сочетаются с общим архитектурным обликом храма (см. изображение храма в разрезе на рис. 3).

Аванзал храма украшен рельефами, на которых изображены восемь небесных вое­вод и духов-драконов (паривара; кор. Чхоллёнпхальбу синджан). Они показаны стоящими фронтально, в спокойных позах, в доспехах и накинутых поверх плащах, вооруженные копьями и мечами. Лица воинов передают индивидуальные особенности каждого (голов­ные уборы и прически показывают их принадлежность к различным странам). Все они изображены стоящими на облаках и, хотя считаются покровителями буддизма, не имеют нимбов.

В этом же зале расположены рельефы с фигурами храни­телей врат (дварапала, кор. инван), изображенных стоящими в угро­жающих, воинственных позах (рис. 4).

В коридоре с двух сторон расположено по два рельефа хранителей четырех стран света (локапалы, или махараджи; кор. сачхонван). Они также изображены стоящими с мечами в руках. Ногами они попирают карликов-демонов, олицетворяющих злое начало.

На стенах главного, круглого зала распределены пятнадцать рельефов с изображением богов, бодхисаттв и архатов. Среди них выделяется фигура одиннадцатиглавой бодхисаттвы Кваным. Этот рельеф находится на стене против входа и является цент­ральным в композиции скульптурного фриза круглого зала.

Бодхисаттва показана фронтально стоящей в свободной позе на цветке лотоса. В правой руке, прижатой к груди, она держит сосуд, а левой придерживает конец одежды. Множество украшений, подвесок на груди, а также узкая лента шарфа, опоясывающего фигуру, придают ей осо­бую торжественность. Все это свидетельствует о влиянии индийской скульптуры.

Справа и слева от входа в зал расположены фигуры Брахмы (кор. Помчхон) и Индры (кор. Чесокчхон). Выразительность их поз и жестов, тонкая проработка деталей свидетельст­вуют о высоком мастерстве скульптора. Рядом с фигурой Брахмы нахо­дится изображение бодхисаттвы Манджушри (кор. Мунсу посаль). Оно выделяется среди всех рельефов особой пластичностью и тонкостью исполнения. Корпус его слегка развернут влево, в то время как голова, увенчанная высокой диадемой, повернута в профиль вправо, как бы демонстрируя строгие, правильные черты лица. Струящиеся складки длинной, легкой одежды высечены в гру­бом граните с необычайной мягкостью и своим расположением под­черкивают движение фигуры влево.

Далее по правой стороне расположены пять рельефов, на которых изображены архаты. С левой стороны зала высечены еще пять фигур архатов, три из которых как бы движутся навстречу бодхисаттве Кваным. Все фигуры ар­хатов, несмотря на изображенные одинаковые плащи и бритые головы, отличаются ярко выраженной индивидуальной характеристикой. Архаты показаны в движении, и благодаря различным разворотам фигур они воспринимаются как бы идущими и беседующими друг с другом.

Круглый зал украшен также рядом скульптур сидящих бодхисаттв, помещенных в десяти глубоких круглых нишах над рельефами по двум сторонам зала. Две из этих статуй не сохранились – в первой половине XX в. они были вывезены в Японию.

В центре зала находится установленная на восьмиуголь­ном, богато орнаментированном постаменте главная ста­туя - Будды Шакьямуни (кор. Соккамони), высеченная из светлого гранита (высота 2,3 м[9] (по корейским данным, 3.48 м[10] или 2.72 м[11])) и обращенная лицом на восток (рис. 5). Соккурам - единственный в Восточной Азии пещерный храм, где главная фигура расположена в центре зала. Статуя как бы воплощает собой синтез архитектурных и скульптур­ных форм храма.

Статуя отличается суровой простотой и строгостью пропорций. Скульптор сумел передать в лице Будды выражение внутренней со­средоточенности, покоя и полной отрешенности от окружающего его мира. Полное лицо Будды с узким разрезом полуоткрытых глаз, с высокими дугами бровей, небольшим носом и плотно сжатыми гу­бами свидетельствует о сложении в корейской буддийской скульптуре VIII в. лица нового типа, не имеющего аналогий в других странах.

Левая рука Будды сложена в услов­ном жесте дхьяна-мудра (жест размышления, спокойствия и мира), а правая с опущенными к подножию пальцами—бхумиспарша-мудра («призывающий землю в свидетели») покоится на колене. Огромный круглый нимб с лепестками лотоса по краям расположен на стене позади головы Будды, усиливая впечатление его величия и духовной силы.

Во всем облике Будды ощущается своеобразие корейской скульп­туры: мягкая текучесть линий, плавность силуэта, благородная сдер­жанность и обобщенность форм. Это, несомненно, одно из самых замечательное творение древних корейских скульпторов, считающееся многими корейцами величайшим произведением искусства во всей Восточной Азии.[12]

У храма Соккурам есть свои “предшественники” – например, ниша с рельефом Будды, вырубленная в гранитной скале близ селения Инованни. По определению корейских исследователей, она была высечена в середине 7 в. Фигура Будды исполнена предельно просто – возможно, это связано именно с трудностью обработки материала.

Более значительной по художественным достоинствам стоит считать наскальную скульптуру к. 7 в. в Ёнджу (пров. Сев. Кёнсан), где в гранитной скале также высечена в высоком рельефе буддийская триада. Фигуру будды, сидящего на лотосовом троне, можно рассматривать почти как огромную скульптуру, т.к. голова будды целиком отделена от скалы. В самом характере изображений можно заметить влияние раннетанской скульптуры с ее вниманием к силуэту скульптурной массы и стремлением к передаче в лицах божеств жизненности и внутреннего духовного состояния.

В период объединенного Силла были созданы многие памятники т.н. Долины будд (Пульгок) в скалах Намсан, расположенных к югу от Кёнджу. Там разместилось 100 храмов, более 80 изображений Будды и 60 пагод (см. рис. 6)[13].

К достижениям каменной скульптуры можно отнести и небольшие фигуры божеств, стоявшие в буддийских храмах около Кёнджу. Там было открыто много невысоких гранитных статуй с тонкой обра­боткой деталей.

В Музее искусства народов Востока в Москве хранится горельеф головы бодхисаттвы Кваным, высе­ченный из серого гранита и датируемый VIII веком. Суровое, полное отрешенности лицо божества с полузакрытыми глазами и тонким носом поражает своей одухотворенностью. Округлый овал лица подчеркнут высоко поднятой надо лбом прической, которая украшена диадемой с фи­гурой будды. Откол на задней стороне указывает, что голова, воз­можно, была отбита от горельефа.

К особому виду каменной скульптуры этого времени принадле­жат фонари, ставившиеся первоначально в храмах перед статуями Будды как символ, олицетворяющий его учение. Позднее их стали сооружать во дворах перед входом в главный храм или в монастыр­ских садах, где они украшали искусно созданные пейзажи. Камен­ные фонари специфической скульптурной формы встречаются только в Корее.

Интересен фраг­мент большого серого кирпича с вытисненной в рельефе фигурой локапала - одного из четырех хранителей стран света. Согласно «Самгук юса», такие кирпичи были исполнены известным скульптором-монахом Янджи в 679 году.

На фрагменте изображен воин в боевых доспехах, сидящий на спинах двух подвластных ему де­монов и попирающий их ногами. Верхняя часть кирпича, где находилась голова локапала, не сохра­нилась. Пластичность и выразительность всей композиции, тонкое моделирование и умелое выявление планов в рельефе указывают на развитие нового, более реалистического направления в искусстве VII века.

Новые веяния заметны и в малой буддийской пластике VII— VIII веков, которая сохранилась в виде небольших фигур божеств, изготовлявшихся для алтарей храмов и богатых жилищ. Среди них выделяются две небольшие статуэтки, открытые в бронзовом ковчеге, который хранился в каменной пагоде монастыря Хванбокса в Кёнджу и в настоящее время находится в Национальном музее Кореи в Сеуле. Обе отлиты из золота около 700 года в память победы Силла над Пэкче и Когурё. )