Ломоносовский период — ярчайшая сираница в истории Петербургской Академии наук.

Это был период борьбы за научное мировоззрение. Кризис средневекового мировоззрения, начавшийся в России в XVII в., а в передовых европейских странах в эпоху Возрождения, не привел немедленно к полной победе нового, рационалистического объяснения природных явлений. Средневековье отрицало исследование природы, поиск причин и закономерностей — все объяснялось божественным провидением.

Чтобы освободить человеческий разум от средневековых религиозных оков, нужно было все объяснить с позиций разума, проникнуть в глубь явлений, т.е., как писал Ломоносов, “сыскать причины видимых свойств, в телах на поверхности происходящих, от внутреннего их сложения”. Для этого требовалось время и колоссальное напряжение сил. Жгучая потребность и стремление все исследовать и объяснить рационалистически и делало ученых масштаба Ломоносова энциклопедистами. Действительно, нет,кажется, такой области тогдашней науки, которой бы не занимался Ломоносов. “Ломоносов обнял все отрасли просвещения. Жажда науки была сильнейшею страстию сей души, исполненной страстей. Историк, ритор, механик, химик, минералог, художник и стихотворец, он все испытал и все проик…”1 Борьбу с пережитками средневекового мировоззрения, с его защитниками в лице церковных властей, Ломоносов вел вполне сознательно и открыто. Сломить антинаучную реакцию в тех условиях было нелегко, и Ломоносов добивался по крайней мере, чтобы невежды не могли “ругать наук в проповедях”.

Нужно оговориться, что Ломоносов, подобно большенству естествоиспытателей того времени, не был атеистом. Наука XVIII в. все еще глубоко увязает в теологии, так как в качестве последней причины повсюду ищет и находит “толчок извне, необъяснимый из самой природы”. Это противоречило стремлению все объяснить рационалистически, но таким было это время — оно полно противоречий. Везде искали рационалистических причин, но останавливались — перед первым толчком.

Известно, сколько энергии отдавал Ломоносов распространению науки, основанию Московского университета, проблемам “сохранения и размножения российского народа” — просветительству в самом высоком смысле этого слова.

О методах научных исследований Ломоносова дают понятие отзывы о его работах Л.Эйлера. Эйлер отмечает, что Ломоносов выбирает для исследования актуальные проблемы, не останавливаясь при этом перед трудностями: ”…Он пишет о материях физических и химических весьма нужных, которые поныне не знали и истолковать не могли самые остроумные люди…” Эйлер говорит об остроумии научных гипотез Ломоносова, о смелости его теоретической мысли, не замыкающейся в эмпиризме. Гипотезы Ломоносова не беспочвенны, они “правдоподобны”, т.е. основаны на понимании законов природы.

Количество выполненных Ломоносовым исследований, широта охвата им различных наук и научных проблем поразительны. Ломоносов был в силах сделать еще больше, а сделанное им могло бы оказать несравненно большее влияние на развитие науки. Но слишком много было препятствий, обусловленных в конечном счете, феодально‑крепостническим строем, засилием бюрократических методов руководства наукой. Ряд важнейших трудов Ломоносова был впервые издан только в XX веке.

Ломоносов разрабатывал в той или иной степени почти все отрасли тогдашней науки. Другие ученые, работавшие тогда в России, не были так энциклопедичны, но и они трудились над разработкой важных теоретических и практических проблем.

Одной из важнейших задач русской науки продолжало оставаться всестороннее изучение природных условий страны, населяющих ее народов, путей сообщения и в том числе исследование Великого Северного морского пути. Для изучения страны снаряжались многочисленные экспедиции. Крупнейшими исследовательскими предприятиями в XVIII в. были первая (1725‑1730 гг.) и особенно вторая (1733‑1743 гг.) Камчатские экспедиции во главе с капитан‑командором Витусом Берингом (1681‑1741 гг.). Экспедиции должны были дать ответ на вопрос, издавна волновавший правительства, купцов и ученых многих стран: соединяется ли Азия на северовостоке с Америкой или нет? Результаты камчатских экспедиций (главным образом второй, которую заслуженно называют Великой Северной экспедицией) — практические и научные — были грандиозны. Был открыт пролив, названный по имени начальника экспедиции Беринговым, открыта северо‑западная Америка, всесторонне исследована Камчатка иприлегающие районы. В последующие годы экспедиции такого размаха не проводились.

Благодаря трудам российских ученых, таких как Крашенинников, Гмелин, Паллас, Озерецковский, Зуев, получили значительное развитие география, ботаника, зоология, минералогия. Это способствовало развитию промышленности, сельского хозяйства, сельского хозяйства, промыслов, путей сообщения и т.д.

В свою очередь развитие промышленности и других отраслей народного хозяйства стимулировало научную и техническую мысль. Это находило выражение в многочисленных изобретениях и усовершенствованиях машин, станков, инструментов, в создании технической литературы. Широко известны имена выдающихся изобретателей XVIII в.: А.Нартова, И.Ползунова, И.Кулибина, Фроловых и многих других.

Научная и техническая мысль русских людей напряженно работала. Однако наука в те времена оказывала на производственную и хозяйственную жизнь гораздо меньшее влияние, чем могла бы. Причина этого — в крепостническом строе, все более тормозившем развитие как производства, так и науки.

Русская наука сделала к концу XVIII века большой шаг вперед. Развиваются не только естественные науки, но и гуманитарные. И все же, как ни велики были успехи, как ни значительны достижения, Россия продолжала отставать от передовых стран. Особенно это казсается внедрения достижений научной мысли в производство. Много было препятствий на пути распространения передовых научных взглядов.

Запрещалось или задерживалось издание книг, противоречащих учению церкви, их содержание подвергалось жесткой цензуре. В Московском университете шла острая борьба между передовой научной мыслью и реакционной. Помощь реакционерам охотно и деятельно оказывал Синод.

И в заключение несколько слов об исторической науке. К концу XVII в. летописная форма изложения исторического материала изжила себя. Перестало удовлетворять традиционное объяснение исторических событий и явлений божьей волей (провиденциализм). Возникла потребность найти земные причины сложных и не всегда ронятных современникам событий, перемен, происшедших в XVII в. и особенно в начале XVIII в.

Литература:

1. Б.И.Краснобаев. Очерки истории русской культуры XVIII в. М., “Просвещение”, 1972 г.