Посмотрим теперь, где основывались монастыри в XIII в. (табл. 1).

В Киеве, на Правобережье, возникло 9 монастырей, в том числе один в Киеве, по 2 в Луцке и Владимире-Волынском и 4 сельских. Все они были мужскими.

На Левобережье – 3(1), из них по одному мужскому в Чернигове и Путивле.

В Новгородско-Псковской земле – 10(2), из них 3(2) в Новгороде и 3 в Пскове.

В Смоленске – один мужской.

В Рязани и Брянске – по одному мужскому.

На Севере-3, в том числе 2 в Великом Устюге и один в Вологодской земле, на Кубенском озере.

В Белоруссии – 5(1), из них 4(1) в городах: мужские в Полоцке, Бресте и Пинске и женский в Турове.

Больше всего было основано монастырей в Северо-Восточной Руси, куда после нашествия стало уходить население с опасного юга. Здесь возникло 25(4) монастырей: 6(4) в Суздале, 3 в Ростове, по 2 в Москве и Твери, по одному во Владимире, Костроме, Ярославле, Нижнем Новгороде, Переяславле-Залесском, Старице, Юрьеве и Волоколамске и еще 4 сельских в Тверской земле.

Исключив из общего числа основанных в IX-XIII вв. монастырей те из них, которые разрушены, и те, которые позднее XIII в. не упоминаются, получим общее количество монастырей, существовавших в конце XIII в.

Больше всего монастырей, как и следовало ожидать, находилось тогда в Северо-Восточной Руси – 33(7) городских и 8 сельских, всего 41(7) монастырь.

На втором месте была Новгородско-Псковская земля – 28(12) городских и 6 сельских, всего 34(12) монастыря.

Довольно много оказалось на Украине – 18 городских и 5 сельских, всего 23 монастыря, все мужские.

В остальных районах было гораздо меньше: 8(4) в Белоруссии (7 в городах), 6 в Смоленске и 5 на Севере (4 городских).

Всего в конце XIII в. насчитывалось 120(24) монастырей, из низ 99(24) городских и 21 сельский. Отметим существенное преобладание городских монастырей – они составляли 83%. Чем это объяснить?

По-видимому, здесь сыграло роль распространение христианства сначала среди богатых и состоятельных людей, близких к князьям и живших вместе с ними в городах. Богатые купцы и ремесленники тоже жили в них. Конечно, и простые горожане принимали христианство скорее, чем сельские смерды.

Динамика основания и особенности распространения монастырей подтверждают, что дата крещения Руси – 988 г. – условна и обозначает только начало активных действий правящей верхушки Киевского государства по христианизации населения.

Прослеживая размещение монастырей по регионам, можно видеть, что распространение христианства, начавшись в Киевской земле, пошло затем в Новгородско-Псковскую и Смоленскую земли, в Белоруссию и потом в Северо-Восточную Русь. Нашествие татаро-монголов ускорило заселение Северо-Восточной Руси, и соответственно в ней возросло число монастырей.

Необходимо в связи с этим остановиться на вопросе так называемой «монастырской колонизации» Севера. Хотя еще А. А. Савич убедительно показал, а И. У. Будовник не менее убедительно подтвердил, что говорить о ней не приходится, потому что монастыри основывались в уже заселенных местах и встречали сопротивление местных крестьян, понимавших, что это грозит им закабалением, все же понятие «монастырская колонизация» продолжает появляться в печати. На территорию Севера славяне приходят в IX в., а к концу XII в. они уже заселяют ее вплоть до Пермско-Вятской земли. По мнению некоторых исследователей, «монастырская колонизация» Севера наблюдается уже в XI-XIII вв. Однако в XI в. там монастырей еще не было, в XII в. – основано лишь 2 монастыря; в Вологде и Великом Устюге, в XIII в. – еще 3: в Великом Устюге и один на Кубенском озере, недалеко от Вологды. О какой же «монастырской колонизации» можно тут говорить? Ее не было.

Монастыри в рассматриваемый период имели земельные владения, но сведения о их источниках скудны и отрывочны. Так, уже в XI в. Киево-Печерский Монастырь получил земли от князя Изяслава Ярославича; три волости (с крестьянами) – от Ярополка Изяславовича; пять сел – от его дочери; села в Суздальской земле – от тамошнего епископа; новгородский Юрьев монастырь получил в XII в. погост Ляховичи «с землею, и с людьми, и с коньми, и лес, и борти, и ловища на Ловати», село Буйцы; Изяслав Мстиславович дал новгородскому Пантелеймонову монастырю в том же XII в. село Витославич с крестьянами и землями; другой новгородский же монастырь, Антониев, получил от своего основателя – Антония Римлянина купленную последним землю; Хутынский монастырь получил землю тоже от своего основателя – новгородского боярина. «Не приходится сомневаться, - отмечал И. У. Будовниц, - что и другие крупные монастыри, о землевладении которых источники не сохранили нам прямых известий, по самой природе своей также обладали землями и зависимыми людьми, причем монастырское землевладение уже в этот ранний период обнаруживало тенденцию к непрерывному росту».

Но наряду с ними существовали и мелкие частные монастыри, владельцы которых могли ими распоряжаться и передавать их наследникам.

Монахи в таких монастырях не вели общего хозяйства, а вкладчики, пожелав уйти из монастыря, могли потребовать свой вклад обратно.

С середины XIV в. начинается возникновение монастырей нового типа, которые основывались людьми, не имевшими земельных владений, но обладавших энергией и предприимчивостью. Они добивались от великого князя пожалования земель, принимали пожертвования от соседей-феодалов «на помин души», закабаляли окрестных крестьян, скупали и выменивали земли, вели собственное хозяйство, торговали, занимались ростовщичеством и превращали монастыри в феодальные вотчины.

Этот процесс, отмеченный еще В. О. Ключевским, хорошо был изучен И. У. Будовницем, который убедительно показал, что он был связан с деятельностью митрополита Алексея и основателя Троице-Сергиева монастыря Сергия Радонежского. «Алексей, отметил И. У. Будовниц, - вместе с великим князем Дмитрием Ивановичем повсюду насаждал общежитейные монастыри, на которые как митрополиту, так и великокняжеской власти было опираться удобнее, чем на мелкие монастыри старого типа, находившиеся в полном подчинении местных феодалов». Дело здесь, конечно, не столько в политической опоре – мелкие монастыри не могли иметь политического значения, - сколько в том, что появление монастырей-вотчинников означало материальное укрепление церкви в целом, превращало ее тоже в крупнейшего землевладельца, возможность поддержать великокняжескую власть деньгами, натуральными продуктами и войском, набранным из зависимых крестьян.

Земельные владения стремились приобрести не только монастыри, но и другие церковные организации: митрополичья, архиепископские и епископские кафедры (дома) и крупные церкви – соборы. «Митрополиты и епископы с древнейших времен получали от князей различные дотации и земельные владения… до середины XIV в. иерархи церкви были главными представителями несветского землевладения… монастыри с древнейших времен и приблизительно до середины XIV в. не имели крупных земельных владений и далеко уступали в этом иерархам церкви. Со второй половины XIV в. монастыри начинают приобретать владения и в дальнейшем, быстро обогащаясь, оставляют далеко за собой иерархов церкви». Основными способами приобретения земельных владений были пожалования великокняжеской, а впоследствии царской власти, дарения (вклады) светских феодалов, захват земель у оставшихся еще свободных крестьян и их закабаление, а позднее главным образом покупка земель у средних и мелких феодалов.

К сожалению, общие данные о величине землевладения церковных иерархов и монастырей имеются только с XVII в., и то весьма приблизительные. До этого времени о формировании церковного землевладения можно составить некоторое представление только по числу монастырей.

В. О. Ключевский полагал (и И. У. Будовниц с ним согласился), что все монастыри, основанные вне городов и их ближайшей округи, были землевладельцами. Это логично: поскольку монастырь основывался в отдалении от города, он должен был иметь свое хозяйство, то есть владеть землей. Но были, конечно, и монастыри-землевладельцы, основанные в городах. )