Мутации далеки от того, чтобы быть способными проду­цировать новые, сильные гены, которые сделали бы возможной эволюцию какой-то породы ор­ганизмов. Они представляют со­бою крайне редкие и разруши­тельные события, не изменяю­щие генетическую структуру породы в целом — за исключе­нием некоторых случаев ослаб­ления ее. Это в равной степени относится как к так называемым благоприятным мутациям, та­ким как серповидноклеточная анемия, так и к стойкости к ле­карствам бактерий. Но даже и в том случае, если бы мутации происходили так, как утвержда­ют эволюционисты, эволюция все равно была бы невозможна.

Свидетельство

Широко известный био­лог, сэр Элистер Харди, в своей книге «Поток жизни» напо­минает нам об одной из самых основополагающих идей эволю­ции — что один и тот же орган у различных животных неиз­бежно эволюционировал из той же самой структуры единого об­щего предка.

Возьмем, например, ласт тюленя, руку человека и крыло птицы. Хотя они различны по форме и функции, основное рас­положение костей в них одина­ково. Поэтому предполагается, что все эти существа эволюци­онировали из некоего примитив­ного позвоночного, с таким же расположением основных кос­тей. Структуры, подобные этой, которые, как считается, эволю­ционировали из единого общего предка, называют гомологичными структурами.

Еще одним примером гомологичного органа является глаз мухи. Существует много разных типов дрозофил, и у некоторых из них глаза мухи очень сильно отличаются друг от друга на вид. Хотя они и выглядят по-разному, эволюционист полага­ет, что все они эволюциониро­вали из некоего раннего типа глаза. Поэтому они гомологичны. Эволюционная теория ут­верждает, что все существую­щие в настоящее время гомологичные органы эволю­ционировали за счёт мутаций генов, определявших первона­чальный орган. Иными словами, гены, продуцирующие гомологичные органы в наше время, это те же самые гены, которые продуцировали анцестральный орган; правда, структура этих генов изменилась.

Большая проблема для эво­люционистов состоит в следую­щем: во многих случаях можно показать, что то, что они назы­вают гомологичными органами, образуется благодаря действию совершенно иных генов. Напри­мер, существует две породы дрозофилы, глаза которых эволю­ционисты могут рассматривать как гомологичные, и все же эти глаза в обоих случаях совершен­но определенно обусловлены разными генами.

Это не изолированный слу­чай. За многие годы таких при­меров выявилось много. Невоз­можно отрицать того, что кон­цепция гомологии в терминах одинаковых генов, передавае­мых от общего предка, развали­лась. Это относится также и к знаменитому примеру передней конечности позвоночных. По­смотрим на ген, управлявший развитием этого первоначально­го анцестрального позвоночного. Если угодно, посредством мута­ции можно хоть миллион раз изменить этот ген! Но это никогда не вызовет изменения пе­редней конечности в ласт тюле­ня, или же в руку человека, по­скольку эти органы управляются другими генами!

В течение последних семи­десяти лет ученые утверждали, что изучение генетики подтвер­ждает эволюционную теорию. Мы рассмотрели возражения против этого утверждения. Мы поняли, во-первых, что класси­ческий эксперимент Менделя показал, что новые признаки не приобретаются популяцией, а передаются непосредственно от родителей ребенку в виде генов. Таким образом, таких измене­ний, за счет которых могла бы осуществляться эволюция, не происходит. Далее, мы увидели, что выдвинутая эволюциониста­ми теория мутаций, которая по их мнению должна снять это возражение, сама по себе не адекватна задаче объяснения эволюции. Иначе говоря, гене­тика не подтверждает эволюци­онную теорию.

Естественный отбор

Однако о правильности по­стулатов генетики должно быть сказано гораздо больше. Далекие от того, чтобы поддержать эволюционную теорию, исследо­вания последних семидесяти лет приводят к единственному вы­воду: эволюция происходить не могла, и побеждает Библия. Рассмотрим теоретический слу­чай того, что эволюционисты называют естественным отбо­ром, а затем проследим за ним до логического вывода.

Представить себе популяцию морских птиц, которые могут существовать в условиях одного из нескольких различных цве­тов. По мере увеличения этой популяции некоторые птицы ко­лонизируют соседний остров, цвет которого темный. Белые и светло-серые птицы на этом ос­трове хорошо заметны хищни­кам, которые их уничтожают. Выживают темные птицы, кото­рые незаметны. Постепенно по­рода темных птиц развивается, тогда как светлые гибнут.

Подобный же процесс про­исходит на другом соседнем ост­рове, цвет которого на этот раз светлый, и птицы на нем выжи­вают светлые. Таким образом, за счет естественного отбора из первоначальной популяции раз­виваются две породы птиц. В конечном счете их можно рас­сматривать как новые виды.

Истощение генофонда

Эволюционисты утвержда­ют, что эволюция происходит именно за счет процесса такого типа. Но что происходит с ге­нетической точки зрения? В первоначальной популяции су­ществовали гены, определяющие черную, темно-серую, светло-се­рую и белую окраску. На чер­ном острове популяция утратила все гены кроме управляющих черной и темно-серой окраской, поскольку гены светло-серой и белой окраски оказались утра­ченными за счет гибели светлых птиц. Таким образом, естествен­ный отбор привел к тому, что генофонд стал беднее. Теперь в нем меньше форм генов, а не больше, чего требует эволюция (так как в случае, если попу­ляция не приобретает новых ге­нов, она никогда не может стать более сложной).

Поскольку такая новая по­пуляция темных птиц генетиче­ски беднее, она более склонна к вымиранию. Незначительное изменение окружающей среды, например, посветление этого ос­трова, будет способствовать ис­треблению этой породы хищни­ками.

Если бы такой процесс про­исходил в крупны масштабах, можно было бы ожидать выми­рания многих видов, и именно это демонстрирует история. Иными словами, естественный отбор определяет тенденцию в направлении к генетической смерти, а не в направлении раз­вития новых видов.

Мы видим, что процесс ес­тественного отбора приводит к новым разновидностям живых существ, гораздо более бедных генами в сравнении с ранней популяцией, из которой они раз­вились. С эволюционистской точки зрения это означает, что амебоподобные существа, из ко­торых все мы эволюционирова­ли, должны были обладать бес­конечно более богатым и разно­образным генофондом, чем наш собственный! Это совершенно смехотворно. С истинно научной точки зрения, в прошлом дол­жны были существовать группы животных, обладавшие богатым разнообразием признаков, и из которых образовались те более специализированные типы, ка­кие мы наблюдаем в наши дни. Я считаю, что именно об этом говорится в Библии, где сказано, что Бог сотворил животных «по роду их».

В этом процессе естествен­ного отбора мы видим не сред­ство, за счет которого происхо­дила эволюция, а великую муд­рость и милость Бога. Вспомним, что климат, в кото­ром мы живем на Земле в на­стоящее время, совсем не тот, который преобладал во времена сотворения Земли. Всемирный Потоп времен Ноя вызвал гро­мадные изменения. В своей ве­ликой мудрости Бог сотворил людей, и большинство живо­тных, наделенными достаточной генетической приспособляемо­стью для выживания в условиях этих крупных изменений. Неко­торые из них, например, дино­завры, не смогли приспособить­ся, и поэтому вымерли. Мы на­блюдаем в наши дни такие существа, как тропические рыбы и полярные животные, места обитания которых ограничены рамками узких климатических регионов. Несомненно, что есте­ственный отбор обеспечил им возможность выживания из пер­воначальных сотворенных Богом популяций.

Таким образом, процесс ес­тественного отбора оперирует факторами, уже присутствую­щими в популяции. Например, темная разновидность пяденицы березовой существовала еще до того, как в результате естест­венного отбора она превратилась в самую обычную муху. Бог со­творил нас с намного большими потенциальными возможностя­ми, чем требовалось вначале. Адам, по-видимому, обладал ге­нетическим потенциалом, доста­точным для всех живущих те­перь на земле человеческих рас. )