Страны ЭВС заинтересованы в том, чтобы уменьшить расхождения экономических интересов среди стран ЕС в целом, создать условия для кооперации с аутсайдерами, особенно в кредитно-денежной сфере, поскольку и члены ЭВС, и страны-аутсайдеры являются участниками единого внутреннего рынка и вынуждены поддерживать разумную экономическую дисциплину.

Причины, по которым ряд европейских государств пока не участвует в ЭВС, различны. Из стран ЕС, не присоединившихся к ЭВС, лишь Греция не смогла вступить из-за невыполнения Маастрихтских критериев, но она уже добилась значительных успехов на пути макроэкономической конвергенции с государствами ЭВС. Она заявила о своем намерении привязать драхму к евро в рамках нового МОК и вступить в валютный союз в 2001 г. Это, однако, потребует последовательного проведения жесткой кредитно-денежной и валютной политики в стране для того, чтобы соответствовать критериям конвергенции и поддерживать стабильность валютного курса.

Дания, Швеция и Великобритания в 1997 г. выполняли критерии конвергенции в области инфляции и процентных ставок и ни одна из них не имела излишнего бюджетного дефицита. (Однако шведская крона и фунт стерлингов не участвовали в МОК со времени кризиса 1992 г. и находились в режиме свободного плавания.) Несмотря на это, все три государства сочли нужным воздержаться от присоединения к ЭВС, по крайней мере на первом этапе, воспользовавшись таким правом по Маастрихтскому договору. Эти решения были продиктованы не только политическими соображениями, но и серьезным экономическим анализом.

В случае Швеции эксперты пришли к выводу, что потенциальные издержки участия в ЭВС могут быть значительными, особенно в области стабилизации, где утрата рычагов антициклической и структурной политики может привести к негативным последствиям. (Неясен также эффект ЭВС в области среднесрочных сравнительных издержек, процентных ставок, конкуренции, инфляции.) Шведская позиция во многом определялась и текущими экономическими и политическими проблемами страны, в том числе высоким уровнем безработицы, хрупкостью государственных финансов, а также недостаточной поддержкой населения. Но поскольку стратегические интересы Швеции связаны с Европейским Союзом, участие Швеции в ЭВС очень вероятно. Кроме того, шведские межнациональные корпорации, имеющие значительный объем продаж в странах зоны евро, также заинтересованы в присоединении к валютному союзу.

Аналогичную политику по отношению к ЭВС проводит и Дания. Датская крона уже была некоторое время привязана к немецкой марке в рамках МОК и, видимо, будет привязана к евро в рамках нового МОК. Валютная политика этой страны направлена на поддержание стабильности обменного курса, что предполагает поддержание темпов инфляции на уровне других европейских стран — членов ЭВС.

Единственной страной-аутсайдером, которая может создать серьезные проблемы для ЭВС, является Великобритания. Важнейшим аргументом британских противников валютного союза является потеря независимости в кредитно-денежной политике и отказ от своей валюты. Усиление интеграции с Европой может означать для Великобритании потерю тех преимуществ, которые были достигнуты в экономике за последние двадцать лет. Кроме того, потеря гибкости в валютной политике в случае падения курса доллара по отношению к евро может негативно сказаться на конкурентоспособности высокотехнологичных отраслей промышленности Великобритании. Ведь несмотря на то, что британская промышленность во многом интегрирована в экономику Западной Европы, она сохраняет и более глобальную ориентацию (в отличие от стран континентальной Европы) благодаря более тесной связи курса фунта стерлингов с долларом.

Итак, период с 1999 по 2001 гг. показал, что вопреки первоначальным прогнозам руководства ЕС курс евро по отношению к важнейшим мировым валютам постоянно падал, экономика стран ЭВС в первой половине года не давала оснований для прогнозирования стабильного роста, европейские финансовые рынки находились в весьма неустойчивом состоянии. В результате доллар США полностью сохранил роль бесспорного лидера в международных финансах. Расчеты руководства ЕС на то, что после введения евро тенденция снижения доли доллара в мировой торговле, расчетах и резервах значительно укрепится, в целом не оправдались. С другой стороны, к достижениям евро можно отнести снижение уровня инфляции и стабильность цен внутри ЭВС, создание интегрированного европейского рынка капитала, выход евро на первое место на международных рынках облигаций. Таким образом, евро завершил год, потеряв значительную часть своей "внешней" стоимости, но относительно успешно работая на "внутреннюю" европейскую экономику.

Анализ экономических аспектов перехода на единую валюту показал, что его эффективность не столь велика, как прогнозировали официальные источники. Например, если исходить из расчетов Комиссии ЕС, то экономия на издержках конвертирования должна была составить 1% ВВП ЕС, однако независимые экономисты оценивают ее положительный эффект в пределах от 0,2 до 0,5% ВВП. Влияние евро на протекционистские барьеры в торговле членов Э8С с третьими странами оказалось неоднозначным: с одной стороны, внешнеторговые режимы стали выравниваться в соответствии с общей тенденцией к либерализации, с другой - торговые партнеры стран зоны евро оказались ограниченными в выборе внешнеторговой стратегии ввиду прозрачности условий контрактов.

Как было показано, курс евро по отношению к доллару на протяжении всего периода неизменно снижался и к декабрю 2000 года достиг паритета с долларом, потеряв в итоге до 16% своей первоначальной стоимости к доллару и 23% - по отношению к иене.

Можно говорить о разных аспектах оценки обменного соотношения курсов евро и доллара: экономических, финансовых, политических, психологических.

В экономическом и финансовом плане плавное снижение курса евро не представляет больших проблем для стран ЭВС. Напротив, слишком сильный евро способен подорвать европейский экспорт, дефляционные тенденции могут негативно отразиться на темпах экономического роста и повысить уровень безработицы, поэтому ЕЦБ не заинтересован в чрезмерном укреплении евро и резком ослаблении доллара. Поскольку ЕС экспортирует своих товаров намного больше, чем импортирует, и тем, кто приобретает европейские товары, выгодно расплачиваться более дешевой валютой, ЕЦБ долгое время спокойно относился к падению курса евро. Более того, при желании ЕЦБ, располагающий долларовыми резервами в размере 350 миллиардов, не раз мог остановить эту тенденцию - например, с помощью долларовых интервенций или повышения процентных ставок по вкладам в евро (ставка по долларовым вкладам в конце 1999 г. составляла 4,5%, а по вкладам в евро - всего 2,25%). Анализ действий банка в те непродолжительные периоды, когда наблюдался рост курса евро, позволяет предположить, что руководство банка пришло к выводу, что оптимальным для курса евро является коридор $1,05 - $1,08, и как только он превышал эти параметры, один из руководителей ЕЦБ делал заявление, после которого начиналось снижение курса.

Руководством ЕЦБ было признано, что курс евро с самого начала был завышен. В начале 1999 г. этому способствовали и внешние факторы: финансовый кризис в России способствовал падению курса доллара относительно иены и соответственно "синтетическому" росту евро против доллара. Однако трижды проведенное снижение ставок ФРС США полностью изменило ситуацию и привело к быстрому укреплению доллара против евро.

В первой половине периода 1999 – 2001 гг. на курс евро влияли главным образом экономические и отчасти политические факторы: прежде всего мощный и непрерывный с 1992 г. экономический подъем в США, создавший за эти годы 22 миллиона рабочих мест; длительный застой в экономике Германии, Италии и неблагоприятный прогноз экономической конъюнктуры в ЕС в целом; полугодовой кризис, связанный со скандальной отставкой Комиссии ЕС; военные действия в Югославии; подъем японской экономики и соответствующее укрепление иены; значительная разница между уровнем процентных ставок в ЭВС и США. )