В то же время концентрация кредитно-денежной политики в руках ЕЦБ делает ее значительно менее гибкой. Единая для всех стран Европы денежная политика означает, что отныне утрачивается возможность адекватно реагировать на конкретные обстоятельства в отдельных странах, находящихся на разных уровнях развития или проходящих различные отрезки делового цикла.

А ведь даже внутри одной страны, скажем Италии, разрыв уровней развития между южными и северными районами огромен. В последние годы безработица на юге превышала аналогичные показатели на севере в 2-3 раза, не говоря о сравнении с более благополучными странами Европы.

Аналитики спорили, кто должен проводить валютную политику и операции на денежном рынке после того, как в 1999 году вступит в силу европейский экономический и валютный союз (ЕВС) - Европейский центральный банк или национальные ЦБ.

Германия и более мелкие страны ЕС были убеждены, что Европейский центральный банк (ЕЦБ) со штаб-квартирой во Франкфурте сможет эффективно контролировать операции на валютных рынках. Однако Франция доказывала, что эти полномочия должны остаться в ведении национальных ЦБ.

Под сомнением был и вопрос кто должен управлять банковскими резервами - ЕЦБ или центральные банки стран, входящих в ЕВС.

Расхождения существовали и по вопросу "Таргит" - оперативной клиринговой системе расчетов в евро, разработанной Европейским валютным институтом. По мнению Франции, ЕЦБ не должен был иметь непосредственного выхода в "Таргит". Это требование основано на том, что с началом хождения единой валюты Франкфурт, где базируется институт и где будет находиться штаб-квартира ЕЦБ, станет непосредственным конкурентом Парижа как финансового центра. И с ростом влияния ЕЦБ положение Франкфурта будет укрепляться, считали во Франции.

По поводу главной задачи ЕЦБ - проводить монетарную политику в европространстве и следить за ее исполнением национальными ЦБ - мнения не разделились.

Маастрихтский договор, устанавливающий полномочия ЕЦБ и национальных ЦБ в специальном протоколе, ответа на вопрос не дает. В статье 12 протокола говорится, что "ЕЦБ должен обращаться за помощью к национальным центральным банкам", однако детали этих взаимоотношений требуют проработки.

На серьезность проблемы взаимодействия национальных и нового центрального банка при переходе на единую валюту в ЕС указывал еще несколько лет назад всемирно известный экономист лауреат Нобелевской премии Милтон Фридман.

По его мнению, реализация валютного союза невозможна без ликвидации национальных банков Франции, Германии, Италии и других его членов. Ибо задуманная схема управления ЕЦБ - через комитет представителей национальных банков - обречена на провал, поскольку в таком органе каждый неминуемо будет отстаивать свои национальные интересы, полагает Фридман.

Но если ЕЦБ суждено стать лишь неким координирующим центром национальных банков стран ЕС без реальных финансовых рычагов, то он не сможет взять на себя полную ответственность за монетарную политику и проведение операций на валютных рынках как это предусмотрено Маастрихтским договором.

· Эмиссия денег. Прибыль от этой деятельности будет поступать стране-производителю. В течение некоторого времени параллельно будут иметь хождение старые и новые банкноты. Евробанкноты и монеты станут единственным законным платежным средством начиная с 2002 года. Однако возможность бесплатно обменять национальные валюты в евро по официальному курсу останется. С 1 января 1999 г. а валютная политика выведена из-под контроля национальных центральных банков и передана в ведение Европейского центрального банка во Франкфурте-на-Майне. Эмиссия и ввод в обращение банкнот "евро" займет больше времени, но валютой де-факто для стран - членов ЕВС эта денежная единица станет 1,5 года спустя.

С этого времени такие уважаемые в финансовом мире национальные институты, как Bundesbank или Bangue de France, занимаются только реализацией валютной политики, как это делает Федеральный резервный банк в штате Канзас в США. В этой связи будущее национальных центральных банков нельзя назвать блестящим.

5. Перспективы функционирования евро.

Введение "евро" прежде всего должно проявиться в государствах, поддерживающих тесные экономические, торговые и финансовые отношения с ЕС (страны Центральной и Восточной Европы, Россия, некоторые средиземноморские и африканские страны).

Так, государства Центральной и Восточной Европы, которые привязывают свои национальные валюты к немецкой марке, в действительности окажутся привязанными к "евро", и можно ожидать, что частный сектор будет использовать его в своих торговых и финансовых отношениях с ЕС.

На международном уровне подобные тенденции могут проявляться более постепенно в силу инерционного эффекта, который продлил роль доллара после окончания действия Бреттон-Вудской системы. Широкое использование "евро" сокращает соответствующие трансакционные и информационные издержки.

Международная роль "евро" проявляется в четырех основных аспектах.

Первый касается коммерческих сделок. Использование "евро" в самом Европейском союзе, как уже отмечалось, сократит информационные и трансакционные издержки.

Компании, ведущие торговлю главным образом со странами ЕС, будут заинтересованы в том, чтобы выставлять счета и оплачивать их в "евро". При широком использовании "евро" в международных торговых операциях европейские экспортеры не будут более нести курсовые риски или сами страховаться от них.

"Евро" можно было бы также применять в качестве валюты в коммерческих сделках, в которых не участвуют страны - члены Европейского валютного союза. Например, если бы новая валюта была задействована так же, как сегодня немецкая марка, то 30% мирового экспорта фактурировалась бы в "евро". Применительно к России, около 40% внешней торговли которой приходится на страны ЕС, это означает, что более половины ее импорта и экспорта исчислялось и оплачивалось бы в "евро".

Второй аспект затрагивает международный рынок государственных облигаций. Европейский валютный союз сформирует один из самых широких в мире рынков государственных облигаций и можно ожидать его дальнейшее быстрое развитие. С созданием Валютного союза любая эмиссия государственных облигаций стран-участниц будет осуществляться в "евро".

Вместе с тем европейские финансовые рынки, а значит и рынки государственных облигаций, сохранят, видимо, некоторые специфические черты, связанные со страновыми различиями в налоговых системах, а также отсутствием единственного заемщика (каковым, например, в США является Министерство финансов). Разница в доходности будет, таким образом, отражать, как рынок оценивает риск невыполнения обязательств, хотя требования, связанные с критериями конвергенции, должны свести до минимума подобные различия.

Возрастает значимость европейских валют в международных портфелях ценных бумаг - их доля в 1981-1995 гг. почти удвоилась, достигнув 37%. Растущий спрос на "евро"-активы будет, вероятно, сопровождаться увеличением их предложения.

Одна из причин, по которой эмитенты международных ценных бумаг предпочитают доллар при крупных эмиссиях, заключается в том, что долларовая стоимость покрытия валютообменного и процентного рисков ниже. Однако большая ликвидность и емкость "евро" может, видимо, сократить эти издержки до уровня, сопоставимого с уровнем долларового рынка, и вызвать наращивание объема эмиссии долговых обязательств в "евро". Это тем более вероятно с учетом того, что в валютной структуре долга находящихся в процессе развития стран Азии, Латинской Америки и Восточной Европы относительно низка доля европейских валют.

Поскольку Россия в ближайшие годы закрепит свое возвращение на международные финансовые рынки, ее руководящие финансовые институты должны будут обратиться к проблеме баланса между "евро", долларом и другими валютами в новых эмиссиях долговых обязательств. )