На Юге и Востоке "расширенное сдерживание" пока не соответствует характеру угроз. В военном отношении, о котором идет здесь речь, главная проблема стоит перед Россией на Западе. Агрессия НАТО на Балканах в 1999 г. впервые после 1945 г. сделала сценарий большой войны в Европе из стратегической абстракции суровой реальностью и к тому же продемонстрировала модель новых техногенных войн ХХI века, которые обязаны принимать в расчет ответственные военные планировщики. При этом НАТО намного превосходит и будет превосходить Россию по обычным силам. Все дело однако в том, что и по ядерным вооружениям США и их союзники ничуть не уступают России сейчас, а в будущем станут все больше преобладать.

В 50-60-е гг., когда у СССР и ОВД было огромное превосходство по обычным силам, Запад опирался на концепцию использования ядерного оружия первым для сдерживания широкомасштабного обычного нападения. Но НАТО все-таки имела при этом изрядные преимущества в ядерных вооружениях - как стратегических, так и тактических передового базирования, - которые делали эту концепцию, хоть теоретически, достаточно состоятельной. В отличие от этого никаких преимуществ над НАТО по ядерному потенциалу Россия ныне не имеет и в обозримый период иметь не будет. Пока у нее есть определенное преобладание по числу тактических ядерных средств, но и оно через несколько лет исчезнет из-за устаревания существующих систем и крайне ограниченного внедрения новых вооружений. Ориентация на "минимальное сдерживание" доктринально закрепляет растущее количественное и качественное отставание РФ от США и их союзников по ядерным силам.

На основе таких СЯС "расширенное сдерживание" совершенно некредитоспособно. Ведь "в критической ситуации" первый ядерный удар РФ с использованием ТЯО скорее всего немедленно вызвал бы сокрушительный ответ превосходящих тактических и стратегических сил противника, в том числе разоружающий залп по российским СЯС, не имеющим достаточной живучести. Первый удар России сразу с применением СЯС, как уже отмечалось, не дал бы ничего иного, кроме уничтожающего ядерного возмездия по всем гражданским и военным целям. Иными словами, такое сдерживание может не сработать, поскольку противник не поверит в готовность страны, подвергшейся неядерному нападению, покончить жизнь самоубийством вместе с врагами. А в худшем случае эта стратегия спровоцирует противника на упреждающий удар, если он поверит в готовность страны-жертвы применить ядерное оружие первой.

Для компенсации относительной слабости на уровне СОН за счет "расширенного сдерживания" необходимы стратегические силы как минимум на уровне устойчивого равновесия с силами оппонента. Это предполагает не только примерное количественное равенство, но и приемлемое соотношение как по контрсиловому потенциалу (способности разоружающего удара по СЯС противника), так и по противоценностному потенциалу (способности уничтожения административно-промышленных центров). Такие СЯС сделают вполне кредитоспособной угрозу российского избирательного применения ТЯО по объектам, с использованием которых совершается неядерная агрессия: аэродромам и кораблям противника, его пунктам управления и системе материального обеспечения войск, если такие точки не находятся в крупных городах. Тогда уже перед другой стороной встанет ужасная дилемма: прекратить агрессию и признать свое поражение или ответить ядерным ударом, который не способен будет поразить российские СЯС, но повлечет эскалацию с катастрофическими последствиями для всех.

Перераспределяя ресурсы с развития СЯС на силы общего назначения для отражения нападения по "балканской модели" (дополнительно к созданию группировок для локальных войн на юге), Россия может через 10-15 лет увидеть, что в очередной раз "из двух зол выбрала оба". Имея СОН, которые все равно будут намного уступать силам НАТО - ввиду колоссальной стоимости новейших систем обычного оружия, - Россия подорвет свой ядерный потенциал, свернув СЯС до уровня "минимального сдерживания". С подобными вооруженными силами сдерживание НАТО (а в будущем, возможно, и угрозы на востоке) будет не более, а менее действенным. Что касается локальных конфликтов, то, как показал опыт той же Югославии в 1999 г., без эффективных сил ядерного сдерживания локальный конфликт акциями противника и его зарубежных покровителей может легко перерасти в региональный, а затем и в широкомасштабную войну.

ПЕРЕГОВОРЫ БЕЗ ОПОРЫ

Окончание холодной войны, распад коммунистической системы и самого СССР, резкое экономическое, политическое и военное ослабление России в течение 90-х гг. не могли не отразиться на роли России и стратегических переговоров с нею во внешней политике США. В их приоритетах безопасности все большее место занимают другие вопросы, и прежде всего распространение ракетно-ядерного оружия. Вашингтон все меньше заботят проблемы ограничения наступательных стратегических вооружений (перспективы СНВ-2 и СНВ-3), и они все больше склоняются к созданию национальной системы ПРО для защиты от третьих ядерных держав и выходу из Договора по ПРО 1972 г., который стал фундаментом всего режима и процесса ограничения и сокращения ядерных арсеналов. Эти тенденции, видимо, усилятся в США с приходом администрации Буша.

Под данным углом зрения российская концепция "минимального сдерживания" как будто специально появилась, чтобы придать максимальное ускорение движению США в эту сторону. Действительно, зачем Вашингтону беспокоиться по поводу СНВ-2 и СНВ-3, если Россия в любом случае решила в одностороннем порядке сократить свои СЯС до уровня 1500 или менее боеголовок и к тому же перестроить их под жалкое подобие американской триады, то есть добровольно и безвозмездно выполнить то, чего США тридцать лет пытались добиться в ходе упорных переговоров и ради чего шли на серьезные уступки по Договорам СНВ-1 и СНВ-2? Что касается Договора по ПРО, то и тут США утратят осязаемые стимулы к сдержанности - ведь в случае их выхода из Договора Россия вряд ли сможет предпринять что-либо неудобное для американской безопасности.

Наземные МБР (особенно мобильные) имеют наибольшую возможность быстрого наращивания как по числу ракет, так и по боеголовкам (за счет развертывания РГЧ) с целью повышения потенциала преодоления ПРО и выравнивания баланса по наступательным силам. Если этот компонент будет свернут, то возможность оснащения малого числа шахтных МБР многозарядными головными частями не будет беспокоить США. Ведь они способны без напряжения поддерживать свои СЯС на уровне 3500 или 5000 боеголовок, то есть сохранять 3- или 4-кратное количественное превосходство над РФ, не говоря уже о качественной стороне.

Опираясь на "минимальное сдерживание", Россия полностью утратит контроль над стратегическим курсом США, а заодно с этим лишится и последних рычагов воздействия на американскую внешнюю и военную политику. Соответственно и международное влияние, роль и статус России снизятся до уровня третьих ядерных держав и даже ниже того, учитывая отсутствие у нее ядерных союзников и геостратегическую уязвимость на западе, юге и востоке.

ИНВЕСТИЦИИ В БЕЗОПАСНОСТЬ

При оптимальном курсе военной реформы обеспечение ядерного сдерживания на должном уровне вполне по средствам России. Во всяком случае, это более доступно, чем гонка с НАТО по новейшим системам СОН или подготовка одновременно к нескольким локальным войнам типа чеченской и афганской.

Чисто количественный уровень СЯС по боеголовкам сам по себе, конечно, - недостаточная характеристика эффективности сдерживания: не менее важны качественные характеристики сил. Но никто не станет спорить, что при прочих равных условиях и при оптимальном планировании структуры, состава, оперативного режима, систем управления и предупреждения СЯС - большее количество ядерных средств дает более мощное сдерживание в пределах ограничений, согласованных на переговорах с другой стороной.

Если систематизировать конкретные задачи ядерного сдерживания, поставленные перед российскими СЯС по мере повышения их потребностей, то они выглядят так: сдерживание ядерной агрессии (в пределе - "минимальное сдерживание"); сдерживание США от выхода из Договора 1972 г. и развертывания НПРО; сдерживание США от возобновления гонки наступательных стратегических вооружений (последние две задачи связаны с сохранением договорного режима и процесса в этой сфере); сдерживание широкомасштабной обычной агрессии ("расширенное сдерживание" во взаимодействии с достаточными силами ТЯО). )