Содержание

ВВЕДЕНИЕ

Среди знаменитых художни­ков мира встречаются имена, упоминание которых сразу вызывает душевную радость. Есть художники, которых мно­гие знают, их творчеству посвящены монографии, книги, научные статьи. А есть худож­ники, которых просто любят. О них тоже пишут, но подчас предпочитают издавать репро­дукции их произведений, что­бы без сложных комментариев и специальных пояснений чи­татели и зрители сами могли любоваться их работами. Таков Ренуар.

В Москве Ренуара можно увидеть в Государственном му­зее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина. Все пять его картин, которые хранит му­зей, размещены рядом на од­ной стене углового зала.

Почему мне нравится Ре­нуар? Может быть, потому что в наше время так не хватает про­стого и ясного взгляда на жизнь, на обычные чело­веческие радо­сти и чувства. Хочется увидеть мир и людей в их спокойную, приветливую минуту, когда они отдыхают, смеются, счастливы общению друг с другом. Поэтому с насла­ждением видишь тенистый сад, стол, поставленный между деревьями, а вокруг него весе­лящихся, красивых людей. Их встреча легка и приятна, по­этому так свободно и приволь­но расположились они за сто­лом «В саду (Под деревьями. Ле Мулен де ла Галетт)» (1876). Гремит музыка, танцуют пари­жане и парижанки, а здесь, в тени, все готово, чтобы спокойно посидеть, выпить стаканчик вина или выкурить папироску, илипригласить стоящую рядом очаровательную подругу на искря­щийся весельем танец.

Она только что подошла к столу, к своим друзьям, среди кото­рых изображен друг Ренуара Клод Моне. Одетая в розовое поло­сатое платье с темным бантом на талии, она встала почти спиной к зрителям и склоняется к сидящим за столом, то ли прислушива­ясь к их разговору, то ли вступая в их беседу со своей шуткой или анекдотом.

Вся картина соткана легкой кистью, свободными мазками — густыми, когда Ренуар пишет зелень деревьев и кустарников со светлыми бликами просвечивающих через листву солнечных лучей, и прозрачными, когда художник одним движением кисти рисует, например, стеклянный бокал с вином.

Ренуар никогда не считал себя революционером, а тем более не стремился к лидерству в искусстве. Он жил искусством и существо­вал только для искусства. Поэтому, может быть, то, что он создавал, свободно отдаваясь своим художественным влечениям и склонно­стям, и было отличным от созданного в искусстве до него.

Среди великих художников мира содружество импрессиони­стов можно сравнить с созвездием Плеяды, которое на далеком расстоянии воспринимается цельно и едино, а увиденное в при­ближении распадается на отдельные звезды, или, как иногда образно пишут о созвездии Плеяды, превращается в шкатулку с бриллиантами. Так и великие французские художники-импрес­сионисты, выделяясь в мировой культуре своей творческой близо­стью, представляют своеобразное созвездие бриллиантов, где осо­бенно сверкают имена Клода Моне, Эдгара Дега, Камиля Писсарро, Альфреда Сислея, Пьера-Огюста Ренуара.

КАК ВСЁ НАЧИНАЛОСЬ

Свою художественную деятельность импрессионисты, в том числе и Ренуар, начинали как «независимые» и «отверженные» официальной французской культурой, сосредоточенной в первую очередь на знаменитых выставках — Салонах. Не ставя перед собой задачу противопоставлять импрессионизм классицизму, а тем более романтизму, Ренуар, например, одно время находился под сильным влиянием творчества Э. Делакруа. Новый шаг в художественном развитии мировой культуры импрессионисты сделали с простой убежденностью, что надо писать то, что видишь и ощущаешь в самый момент творчества, тогда только сделанное на картине сохранит подлинную правду увиденного в жизни. Но для того, чтобы это осуществить, надо было изменить и саму манеру живописного письма, саму технику нанесения красок, их сопоставления друг с другом, которое бы более точно передавало то, что существует непосредственно в природе и в жизни.

Импрессионисты смогли осуществить в своем творчестве ясную по сути своей задачу, несмотря на то, что критики и зрители усваивали эту художественную истину с большим трудом. При­чем критики тех лет высмеивали одновременно и живописную манеру импрессионистов, и их сюжеты.

Открытие первой групповой выставки импрессионистов состоя­лось 15 апреля 1874 года. 25 апреля в газете «Шаривари» появи­лась статья критика Луи Леруа, которая вошла в историю искус­ства тем, что в ней впервые прозвучало название «импрессиони­сты», обозначившее навсегда новое явление мировой культуры. Эта статья называлась «Выставка импрессионистов» и была написана в форме диалога между автором и господином Жозефом Винсентом, художником-пейзажистом, учеником Бертена (акаде­мика). Вот небольшая выдержка из этой статьи, характерная и даже сравнительно мягкая в выражениях для критики тех лет.

«— Ах, господин Винсент! Да посмотрите же на эти три полоски краски, которые должны изображать человека среди пшеницы!

— Две из них лишние, одной было бы достаточно. Я кинул взгляд на ученика Бертена, цвет лица у него становился багрово-красным. Катастрофа казалась мне неизбежной, и госпо­дину Моне суждено было нанести последний удар.

— Ага, вот он! Вот он! — вскричал он перед номером девяносто восемь.— Я узнаю его, любимца папаши Винсента! Что изобра­жает эта картина? Взгляните в каталог.

— «Впечатление. Восход солнца».

— Впечатление — так я и думал. Я только что говорил сам себе, что раз я нахожусь под впечатлением, то должно быть заложено какое-то впечатление . а что за свобода, что за мягкость исполне­ния! Обои в первоначальной стадии обработки более законченны, чем этот морской пейзаж .»

Так едко, а это были в сравнении с другими высказываниями и насмешками еще довольно сдержанные выражения, характеризо­вали творчество импрессионистов многие их современники. Они не поняли и не почувствовали в полной мере, что импрессионисты обновили саму технику живописи, используя масляные краски совсем по-другому, чем это делали их учителя и предшественники. Хотя Ренуар в отличие, например, от своего друга К. Моне не отказывался решительно от опыта и практики старых мастеров и постоянно, на протяжении всей своей творческой жизни, обра­щался к этому опыту, однако он был истинным импрессионистом в том смысле, что наносил краски на холст, создавал саму живопис­ную фактуру совершенно отлично от техники живописи старых мастеров. Именно эта новая техника вместе с новыми композици­онными приемами определила особенности живописи импрессио­нистов во всем мировом искусстве.

«Мгновенье, прекрасно ты, продлись, постой!» — это знаменитое восклицание Фауста мог произнести и Ренуар, потому что именно это чувство и душевное состояние часто заставляло его браться за кисть. Прекрасное мгновение в восприятии природы и человека составляло основу живописи импрессионистов, и художник вслед за своим впечатлением определял сюжет, композицию и технику исполнения. Запечатлеть на холсте то, что в данный момент видит и чувствует художник,— вот то, что составляет особенность импрессионистической живописи.

Поэтому, кстати, эта новая живопись казалась современникам сумбурной, случайной и небрежной. Воспитанные на других образцах, они в большинстве своем не понимали и не принимали импрессионистов, которые отказались от возвышенных классических и романтических сюжетов и писали только то, что видели и остро переживали. А видели и переживали они то, что видели и переживали люди в своей будничной жизни. Отсюда и глубокий демократизм живописи импрессионистов, так ярко выделяющих их в истории всего мирового изобразительного искусства. )