О Мантуе он вспоминает только тогда, когда ему должны выплатить жалование. Получая жалование, он пишет Кьеппио: «Я мог бы продолжить свои занятия, не пытаясь раздобыть другим путем средства к существованию, хотя в Риме для меня это не составило бы труда»22. И вскоре он доказывает что это слова отнюдь не пустое хвастовство. В конце 1606 года он получает заказ от святой конгрегации. Речь идет об украшении главного алтаря в новой церкви Санта Мария ин Валличелла. Получить этот заказ пытались многие художники, в том числе Гвидо Рени и Памаранцио. То что Рубенс, доказывает, что он добился больших успехов в умении связывать связи23. Но Рубенс не оповестил об этом своего властелина, который приказал ему возвращаться немедленно домой в Мантую. Но при помощи Кьеппио и Шипионе Каффарелли Боризе ему удалось выхлопотать трехмесячный отпуск. Но вернулся он только через полгода, перед этим заручившись поддержкой кардинала Боризе, который должен был выхлопотать разрешение для Рубенса вернуться в Рим. Вернувшись в мае 1607 года в Мантую он едет с герцогом в Геную, где тщательно изучает архитектуру, которое имело для него не только познавательный интерес. Человек большой творческой активности, он мечтал о коренном преобразовании фламандской архитектуры. Генуэзский палаццо, по его мнению, должен стать образцом для новой светской архитектуры Фландрии.

В середине декабря Рубенс возвращается в Рим. В Италии Рубенс много работал над созданием алтарных картин, и впоследствии этот вид изобразительного искусства займет видное место в его творчестве наряду с работой над монументальными декларативными композициями, которые он выполнял по поручению королей Испании, Франции, Англии. В этих работах наиболее полно выразились принципы искусства барокко, виднейшим представителем которого стал Рубенс.

В Италии не только закончилось художественно образование Рубенса, годы, проведенные в этой стране Рубенс складывается как человек. Он обретает уверенность, творческий авторитет славу. Его характер шлифуется благодаря общению со многими притом очень разными по натуре и общественному положению людьми.

Это последнее качество – талант очаровывать людей – единодушно отмечают современник и в те годы и позже – «Он привлекал всеми достоинствами, которые он приобрел сам и прекрасными сочетаниями, дарованными природой».24

Но в 1608 году его постигает несчастье – он получает известие о тяжелой болезни матери и немедленно отправляется в Антверпен. Но вернувшись домой он не застает уже мать в живых. Она умерла 19 октября 1068 года. Согласно воле покойной ее тело пограблено в аббатстве святого Михаила. Мать составила завещание, – как и при жизни, уже будучи присмерти она заботилась о благосостоянии семьи.

Антверпен встретил художника в состоянии упадка. Крупнейший в 16 веке европейский город и порт потерял к началу 17 века былое величие и значение. Война наложила свой отпечаток на некогда процветающий и богатый город.

«Антверпен – большой город и большая пустыня – вспоминает современник Рубенса, – потому что в течении того времени, которое мы провели здесь, я ни разу не видел на протяжении одной улицы сорока человек одновременно, я не видел ни одной коляски и ни одного всадника; никто из нас не видел, чтобы в магазинах или на улице продавали или купили хотя бы один грош, несмотря на то, что оба дня, которые мы здесь провели, были рабочими днями… На улицах во многих местах растет трава»25

В первое время по приезде в Антверпен он еще колеблется: оставаться здесь или вернуться в Италию. Пока он взвешивает все «за» и «против» происходит много событий, которые окончательно повлияют на его судьбу.

9 апреля 1609 года в Антверпене подписал мир на двенадцать лет между Нидерландами и Испанией.26 После стольких лет покой и счастье. Никто не думал о краткости дарованного блага – надо было прожить со всей полнотой.

Властителями Нидерландов объявлены Эрцгерцог Альберт и его жена Изабелла, но находятся они в зависимости от Испании. «Не знаю, оставаться ли мне на родине или окончательно перебраться в Рим, где мне предлагают выгодные условия. Здесь, впрочем, тоже прилагают все усилия и старания, чтобы меня удержать. Эрцгерцог и всемилостивейшая инфанта передали мне приглашение остаться в стране и поступить к ним на службу. Они предложили мне щедрое вознаграждение, но я не намерен снова становиться придворным. В тот день, когда я окончательно вознамерюсь покинуть Рим, мне лучше всего искать приюта в Антверпене»27. Но Рим это Аннибале Карраччи, Гвидо Рени, Доменикино и Альбани. Антверпен – это Мартек Пелецн, Хенрик ван Дален и художники старшего поколения. Для каждого у кого есть глаза и разум, картина ясна: с одной стороны – перспектива беспощадной борьбы с талантливыми людьми, имеющими к тому же могущественных покровителей, с другой стороны – легкая победа. Лучше быть первым в деревне, чем последним в Риме – как говорил Ю. Цезарь. Выбор был сделан. Рубенс остается в Антверпене.

Эрцгерцог и его супруга посылают ему золотую цепь и назначают его придворным живописцем. Рубенс становится членом общества романистов, старейшина которого был Ян Брейгель. Рубенс оговаривает для себя право жить и работать в Антверпене, в то время как двор эрцгерцога Альберта и эрцгерцогини Изабеллы размещался в Брюсселе.

По возращении из Италии Рубенс входит в привычный круг своей среды, бюргерской образовательной интеллигенции. Он возобновляет дружбу со школьным товарищем Балтазаром Моретусом. Завязывает дружественные отношения с бургомистром Антверпена, Николосом Роккоксом. Этот выходец из патрицианской семьи играет большую роль в жизни города и с увлечением коллекционирует монеты и медали. Рубенс сводит знакомство со свояком Филиппа секретарем городского суда Яном Брантом. Автор нескольких ученых трудов этот чиновник получил образование в Лувене и в Бурже и подолгу бывал за границей.

Его 18-летняя дочь Изабелла пленила Рубенса своим сдержанным обаянием. Ему тридцать два года., судьба ему благоприятствует – он может основать семейный очаг. 3 октября 1609 года он женится на Изабелле. Бракосочетание совершено в аббатстве святого Михаила. В латинском стихотворении по поводу свадьбы брата Филипп Рубенс сулит счастье новобрачным, так как «оба молоды, щедро одарены природой и происходят от одних и тех же антверпенских корней»28. «Однако любопытно и то в этих стихотворениях, что уже в это время к имени Рубенса прилагаются эпитеты «выдающейся», «знаменитый», пользуется «доброй славой»»29.

Филипп писал о брате, что «он имеет весьма острый и просвещенный ум; в искусстве Аполлона, который служит ему профессией, он сведущ необычайно»30. Питер Пауль по своему отметил торжественное настроение. Он изобразил себя с молодой женой в обрамлении зелени и цветов.

Под влиянием политических событий в творчестве Рубенса превалирует ощущение избыточной полноты бытия, щедрости жизни, ее бесценнейших сокровищ, свидетельствуя о чуткости, с которой он уловил как бы сердцевину чувств, суть умонастроений и чаяний, которыми был охвачен сам откликаясь на эти события, Рубенс писал своему другу врачу Иоганну Фаберу в Рим: «есть надежда, что при этом условии здешние земли снова зацветут»31.

Фламандская культура начала 17 века сохраняя традиции времен героической борьбы против ига феодально-абсолютистской Испании, была жизнеутверждающей. Для лучших произведений живописи было характерно стремление к полнокровному восприятию красоты человека, красоты природы. Католическая церковь и двор полны желания утвердить свое величие. Они превосходно знают, что власти и вере нужен ореол, нужны грандиозные храмы, статуи, могущественные полотна. И тут Рубенс оказался незаменимым. Тем более что этот вид искусства переживал упадок. Его новая мощная жизнеутверждающая манера письма, его стремление наполнить холст насыщенным, бурным движением чарует титулованных меценатов. Рубенса заваливают заказами и он не отказывается ни от одного. Золото течет к нему рекой. Гвидо Рени не без основания говорил Рубенсу, что он мешает кровь у своим краскам – настоящую, живую кровь, которая играет в наполненных светом рубенсовских телах, он просвечивает сквозь тонкую человеческую кожу богинь, она везде, вплоть до розовых пяток летающих амуров28. )