Оглавление

1. Пётр Великий и компания "друзей".

2. Птенцы гнезда Петрова.

2.1. Александр Данилович Меньшиков.

2.2. Борис Петрович Шереметьев.

2.3. Пётр Андреевич Толстой.

2.4. Алексей Васильевич Макаров.

3. Яркие индивидуальности, составлявшие единую команду.

Пётр Великий и компания "друзей".

В истории России вряд ли сыщется время, равное по своему значе­нию преобразованиям петровой четверти XVIII века. За многовековую историю существования Российского государства было проведено не мало реформ. О том, что дали России петровские преобразования, со всей определенностью сказало время. Известный историк и публицист М.М.Щербатов считал, что путь, пройденный страной при Петре, без него пришлось бы преодолевать два столетия. Карамзин в начале XIX века полагал, что на это потребовалось бы шесть столетимй. Ни Щер­ба­тов, ни Крамзин отнюдь не питали симпатий к царю-преобразовате­лю, но жаже они должныт были признать гигантский скачок России в годы петровских реформ. Преобразования петра обеспечили нашей стране новое качественное состояние: во-первых, значительно сокра­тилось от­ставание экономической и культурной жизни России от эконо­мической и культурной жизни передовы стран Европы; во-вторых, Рос­сия в могуще­ственную державу с современной сухопутной армией и могучим Балтий­ским флотом; возросшая военная мощь позволила России в ходе Се­верной войны сокрушить шведскую армию и флот и утвердиться на бе­регах Балтики; в-третьих, россия вошла в число ве­ликих держав, и от­ныне ни один вопрос межгосударственных отноше­ний в Европе не ре­шался без ее участия. Особенность преобразова­ний состоит в том, что­они носили всеобъемлющий характер. Степень проникновения нов­шеств в толщу старомосковского уклада жизни была различной. В одних случаях, как, например, в быту, преобразования коснулись узкого слоя общества, оказав влияеие, прежде всего на его "верхи". Множество по­колений крестьян и после реформыне расстава­лись ни с бородой, ни с сермяжным зипуном, а башмаки окончательно вытеснили лапти только в советское время. Но в области строительст­ва вооруженных сил, струк­туры государственного аппарата, внешней политики, промышленного развития, архитектуры, живописи, распо­странения научных знаний, гра­достроительства новшества были столь глубокими и устойчивыми, что позволили иным историкам и публици­стам середины прошлого века возвести петровские преобразования в ранг "революции", а самого Петра считать первым в России "револю­ционером", причемне ординар­ным, а "революционером" на троне. Петр был очень не ординарным че­ловеком. Прежде всего, поражает разносторонность его дарований: он был незаурядным полководцем и дипломатом, флотоводцем и закона­дателем, его можно было встре­тить и с топором и пером в руках, выре­зывающим новый шрифт и си­дящим за чертежом нового корабля, озабо­ченным постигшей неудачей и ликующим по поводу одержанной побе­ды, за изучением какой-либо диковинной машины и размышляющим над устройством правительст­венного механизма обширного государства. Однако Петр великий был не только дельцом, но и мыслителем. Его жизнь так сложилась, что давала ему мало досуга заранее и неторопли­во обдумывать план дей­ствий, а темперамент мало внушал и охоты к тому. Спешность дел, неуменье, а иногда и невозможность выжидать, подвижность ума, не­обычайно быстрая наблюдательность - все это приучило Петра заду­мывать без раздумья, без колебания решаться, обдумывать дело среди самого дела и, чутко угадывая требования ми­нуты, на ходу со­ображать средства исполнения. В деятельности Петра все эти мо­менты, так отчетливо различаемые досужим размышлением и как бы рассыпающиеся при раздумьи, шли дружно вместе, точно вырас­тая один из другого, с органически-жизненной неразделимостью и по­следо­вательностью. Петр является перед наблюдателем в вечном пото­ке разнообразных дел, в деловом постоянном общении с множеством лю­дей, среди непрерывной смены впечатлений и предприятий; всего труднее вообразить его наедине с самим собою, в уединенном каби­нете, а не в людной и шумной мастерской.

Это не значит, что у Петра не было тех общих руководящих поня­тий, из которых составляется образ мыслей человека; только у Петра этот образ мыслей выражался несколько по-своему, не как подробно обдуманный план действий или запас готовых ответов на всевозмож­ные запросы жизни, а являлся случайной импровизацией, мгновенной вспышкой постоянно возбужденной мысли, ежеминутно готовой отве­чать на всякий запрос жизни при первой с ним встрече. Мысль его вы­рабатывалась на мелких подробностях, текущих вопросах практической деятельности, мастеровой, военной, правительственной. Он не имел ни досуга, ни привычки к систематическому размышлению об отвлечен­ных предметах, а воспитание не развилов нем и наклонности к этому. Но ко­гда среди текущих дел ему встречался такой предмет, он своей прямой и здоровой мыслью составлял о нем суждение так же легко и просто, как его зоркий глаз схватывал структуру и назначение впервые встреченной машины. Но у него всегда были наготове две основы его образа мыслей и действий, прочно заложенные еще в ранние годы под неуловимыми для нас влияниями: это - неослабное чувство долга и вечно напряжен­ная мысль об общем благе отечества, в служении ко­торому и состоит этот долг. На этих основах держался и его взгляд на свою царскую власть, совсем непривычный древнерусскому обществу, но бывший начальным, исходным моментом его деятельности и вместе основным ее регулятором. В этом отношении древнерусское политиче­ское созна­ние испытывало в лице Петра Великого крутой перелом, ре­шительный кризис.

В его деятельности впервые ярко проявились народно-воспита­тельные свойства власти, едва заметно мерцавшие и часто совсем по­га­савшие в его предшественниках. Петру удалось перевернуть в себе по­литическое сознание московского государя изнанкой на лицо; только он в составе верховной власти всего яснее понял и особенно живо по­чувст­вовал "долженства", обязанности царя, которые сводятся, по его сло­вам, к "двум необходимым делам правления": к распорядку, внутреннему благоустройству, и обороне, внешней безо­пасности государства. В этом и состоит благо отечества, общее благо родной земли, русского народа или государства - понятия, которые Петр едвали не первый у нас усвоил и выражал со всей ясностью пер­вичных, простейших основ общественного порядка. Самодержавие - средство для достижения этих целей. Нигде и никогда не покидала Петра мысль об отечестве; в радостные и скорбные минуты она обод­ряла его и на­правляла его действия, и о свойе обязанности служить отечеству, чем только можно, он говорил просто, без пафоса, как о деле серьезном, но единственным и необходимом. Жить для пользы и славы государства и отечества, не жалеть здоровья и самой жизни для общего блага - такое сочетание понятий было не вполне ясно дляы обычного сознания древ­нерусского человека и мало привычно для его обиходной житейской практики. В минуты всенародного бедствия, когда опасность грозила всем и каждому, он понимал обязанность и мог чувствовать в себе го­товность умереть за отечество, потому что, защищая всех, он защищал самого себя, как каждый из всех, защищая себя, защищал и его. Он по­нимал общее благо как частный интерес каждого, а не как общий инте­рес, которому должно жертвовать частным интересом каж­дого. АПетр именно и не понимал частного интереса, не совпадающего с общим, не понимал возможности замкнуться в кругу частных, домаш­них дел. Вот это трудное для древнерусского ума понятие об общем благе и усили­вался выяснить ему своим примеро, своим взглядом на власть и ее от­ношение к народу и государству Петр Великий.

Этот взгляд служил общей основой законадательства Петра и выра­жался всенародно в указах и уставах как руководящее правило его дея­тельности. Но особенно любил Петр высказывать свои взгляды и руко­водящие идеи в откровенной беседе с приближенными, в компании своих "друзей", как он называл их. Ближайшие исполнители должны были знать прежде и лучше других, скаким распорядителем имеют дело, и чего он от них ждет и требует. Стоит заметить, что многие, вы­сказываясь об эпохе Петра Великого, говорят только о самом Петре, вроде, как только он проводил эти реформы, что он в одиночестве тя­нул воз преобразований в гору, в то время как "миллионы" тянули его под гору. В действительности у Петра было множество помошников, подви­завшихся на военном, дипломатическом, административном и культур­ном поприщах. Как и всякая знаминательная эпоха, время пре­образова­ний выдвинуло немало выдающихся деятелей, каждый из ко­торых внес свой вклад в укрепление могущества России. Называя их имена, следует понить о двух обстоятельствах: об исключительном даре Петра угады­вать таланты и умело их использовать и о превлече­нии им помошников из самой разнородной среды. Среди сподвижников Петра Великог по­мимо русских можно встретиь голландцев, литовцев, сербов, греков, шотландцев. В "команде" царя находились представители древ­нейших аристократических фамилий и рядовые дворяне, а также вы­ходцы из "низов" общества: посадские и бывшие крепостные. Царь дол­гое время при отборе помошников руководствовался рационалистиче­скими крите­риями, нередко игнорируя социальную или национальную принадлеж­ность лица, которого он приближал к себе и которому давал ответствен­ные поручения. Основаниями для продвижения по службе и успехов в карьере являлись не "порода", не происхождение, а знания, навыки спо­собности чиновника или офицера. )