Если сексуальный садизм был мало распространен среди мужчин, то сведения о его распространении в женской среде встречаются нередко – особенно там, где полигамное строение домохозяйства доводило напряженность и ревность до невыносимой степени. Обычная ситуация, которая должна была повторяться очень часть, приведена в «Рисунках света и тени», романе раннего периода династии Цин. В сцене описано наслаждение, с которым старшая жена мучает одну из наложниц мужа. Двум слугам было приказано привязать ее к деревянному столбу, затем началось зверское избиение. Оно продолжалось большую часть дня, за это время и жена, и наложница дважды принимали пищу. Страсть жены к применению бамбуковых палок и кожаных ремешков, в конце концов, довели жертву до беспомощности, после чего ее остригли наголо, а жена испытала в этот момент приступ оргазма.

Традиционный обычай «удержания цзин» (семени) с помощью метода прерванного сношения имел в глазах китайцев, кроме его предполагаемого терапевтического и омолаживающего эффекта, и два иных преимущества. Этот метод позволял китайцу продлевать сношение, и когда он был обязан распределять свои усилия между несколькими любовницами, ему было важно не изнурять себя непрерывным семяизвержением. Этой техникой отнюдь не пренебрегают и современные восточные любовники; китайцы и японцы по-прежнему обладают уникальной репутацией за их изысканные и в то же время марафонские по длительности любовные игры.

Практика «продления сношения», занимающая час или два, имела и социальный аспект, часто заставляя партнеров в процессе полового акта заниматься и другими делами. Жизнь в Китае всегда была социально ориентирована, причем как стремится к уединению, так и ожидать его соблюдения можно было лишь в самых минимальных дозах; присутствие посетителей в спальне не вызывало того замешательства, которое оно вызвало бы в других странах.

Самым жестоким в сумеречной стороне любви был обычай и героический, и трагический одновременно. Он был широко распространен до начала нашего века; речь идет о сатизме. Некоторые вдовы по смерти своих мужей решают не жить без них и приступают к лишению себя жизни. Китайский сатизм отличается от индийского тем, что он никогда не осуществлялся через самосожжение. Способы его осуществления различны. Некоторые принимают опиум, ложатся и умирают у тела своего мужа. Другие морят себя голодом до смерти, топятся или принимают яд. Еще один способ, к которому иногда прибегают, это прилюдное самоубийство путем повешения поблизости от своего дома или в нем.

Блаженное состояние невежества относительно связи между «небесным сражением» и венерическим заболеванием позволило многим поколениям китайцев вести свои любовные дела без оглядки на подобные соображения. Излюбленный мужской студень для смазки имел природные антисептические свойства, а полупрезерватив, применявшийся для сохранения «возбуждающего тепла», обеспечивал еще большую защищенность. Венерические заболевания достигли, тем не менее, размеров эпидемии в XVI веке. Сведения о широком распространении сифилиса на юге содержатся в записях Хью Джиллана, врача британского посла в Китае лорда Маккартни в 1793-1794 гг.

Преобладающее отношение к венерическим заболеваниям состояло в том, чтобы игнорировать их, где возможно, и наслаждаться «удовольствиями бамбуковых зарослей», не заботясь о возможных болезненных последствиях.

СЕКСУАЛЬНОСТЬ, КАК ОСОБЫЙ КОЛОРИТ КИТАЙСКОЙ ТРАДИЦИОННОЙ ЖИВОПИСИ.

Анализ «сексуального кода» китайской традиционной живописи представляет особый интерес уже по той причине, что все исследователи этого искусства всегда отмечали подчеркнутую стыдливость китайских художников. Действительно, основные жанры китайской классической живописи – пейзаж, цветы и птицы (травы и насекомые) бытовая живопись и портрет, если их сопоставить с классическим европейским искусством , предстают как лишенные эротических сюжетов и чувственных образов. Конфуцианскими правилами живописи предписывалось быть чисто интеллектуальным явлением (вэнь), очищенным от неблагопристойностей. Сексуальные сюжеты имели право на существование лишь в графике, которая почитались искусством вульгарным (су).

Живописные свитки с изображениями цветка и бабочки, пейзажа, архитектурного ансамбля, различных предметов, например вазы, стрелы, скипетра и др. содержат богатый образный мир, пронизанный сексуальностью.

То обстоятельство, что живописный свиток представлял собой единство символов, способствовала тому, что в сфере восприятия искусства развивалась система ассоциаций, ибо прочтение этих символов требовало ассоциативного мышления, которое создавало общность, целостность восприятия разрозненных символов.

В психологии К.Г.Юнга архетипы обозначены как знаки «коллективно-бессознательного» – это небо, луна, тень вода, дерево и др. Именно эти образы-символы теснейшим образом связаны с сексуальным кодом китайской живописи.

Образы-символы растений в китайском искусстве по своему значению являются, пожалуй, центральными. Так, согласно Эберхарду, (крупному немецкому синологу), практически все деревья, цветы, травы в той или иной степени могут вызывать в человеке эротические ассоциации и являться сексуальным возбудителем. Так же изображения насекомых и птиц вызывают сексуальные ассоциации.

Лошадь в Китае является воплощением женского начала, вместе с тем словосочетание «глаз коня» обозначает отверстие на головке фаллоса, выражение «конь бьет копытом» характеризует одну из 30 поз при соитии.

Многообразный мир вещей, воплощенный в китайской живописи, раскрыт В.Эберхардом как исполненный тонких игривых намеков, связанных с сексуальной сферой жизни человека. Так, кольцо (юань-би) означаем девственность; мяч прочитывается как подобие магическому, животворному яйцу _ отсюда игра львов с мячом, драконов с жемчужиной (имеющей аналогичной мячу символический смысл) предстают как сексуальные образы.

В пейзажных композициях с изображением гор и рек, деревьев, луны в небе, различных мостиков и павильонов, одиноких задумчивых рыбаков в лодке или странников В,Эберхард раскрывает определенный сексуальный смысл. Горами, вернее яшмовыми горами, нередко называют женскую грудь, горная долина – это впадина между ними, соски же подобны виноградинам и плодам лотоса. Мост в эротической литературе обозначает область между анальным отверстием и влагалищем. Картина с изображением одинокого мужчины, прогуливающегося по мостику над водным потоком, имеет эротические аллюзии, может означать и гомосексуализм. Изображение заднего сада в архитектурном ансамбле определенно связывается с гомосексуализмом, как и выражение «любоваться полной луной», «трехэтажной башней» метафорически обозначает влагалище, треугольник – известный древний символ вульвы.

Особой чувственностью и сексуальной напряженностью пронизаны различные природные стихии, взаимодействие объектов природы, функции предметов и т.п. Верховая езда, «скакать на коне» – это метафора соития; созерцать иву – значит посещать публичный дом.

Разумеется, выявленные В.Эберхардом сексуальные ассоциации, пронизывающие большинство образов-символов китайской живописи, не всегда воспринимаются зрителем. Возвышенные пейзажи Фань Куаня или виртуозные монохромные листы с изображением бамбука мастера У Чжэня, чистые, простые композиции Ни Цжаня не вызывают эмоций и мыслей из сексуального кода. Но подавляющая часть живописи цветов и птиц, жанровой и портретной живописи и частично пейзажа насыщена сексуальными аллюзиями в очень значительной степени.

ЭРОТИКА В ИСКУССТВЕ ДРЕВНЕГО КИТАЯ.

Среди палеолитических статуэток наиболее интересны знаменитая «Венера Леспчг» и так называемые «стержневидные женские фигурки», ибо в них изображение женственных форм совмещается с формой фаллоса.

Ближе китайскому миропониманию оказались именно такие изображения, которые объединяют женское начало с мужским. Отказ от одиночных изображений женского тела и любовь к сюжетам, совмещающим оба начала, связаны в Китае с тем, что основой миропонимания было разделение всего сущего на две стихии: теневую, лунную, мягкую, женственную инь и световую, солнечную, твердую, мужественную ян, высшей целью для которых было слияние. Гармоничное единство двух мировых составляющих – «Великое Единое» (тай и) – оно-то и обладало животворящей силой. )