Третья часть города – Скородом выделялась лесным рынком, где можно было купить дом и получить его готово отстроенным.

Четвертая часть города – стрелецкая слобода была построена, по данным Олеария, для иноземных солдат, литовцев и индийцев.[98] Таким образом, Москва глазами иностранцев была по преимущественно деревянной, а большинство населения составляли работные люди. Но все же по сравнению с другими городами Москва была средоточием ремесла, торговли, культуры, была поистине красива и великолепна.

Однако в источниках часто встречается слово “посад” и посадское население.

Начнем с того, что терминология XVII в. строго различала “город” и “посад”. Город – это собственно, крепость, а посад – это торгово-промышленная часть, где расположены земли и дворы горожан, которые несли государево тягло. В целом русский город XVII в., с его разнообразным населением не представлял собой единой городской организации. Ремесленное и торговое население носило общее официальное наименование – посадских людей, так как оно жило на посадах. По мнению П.П. Смирнова, два признака характеризуют посадского человека: во-первых, посадская старина, то есть происхождение, и, во-вторых, торги, ремесла и промыслы, то есть род занятий.[99] По своим занятиям посадское население делилось на торгово-промышленных, ремесленных, работных людей. Имущественное расслоение можно отметить для всех посадских людей, вне зависимости от их профессии. Наиболее резко она сказывалась среди торгово-промышленных людей. К их числу обычно относились “лучшие люди”. Многие из них были владельцами кожевенных заводов, винокурен… Но среди торгово-промышленных людей были и продававшие всякую мелочь, то есть с рук. Менее резким было имущественное расслоение среди ремеслеников и работных людей. Мастера, имевшие несколько учеников, превращались в мелких предпринимателей, владельцев небольших мастерких, основанных на эксплуатации чужого труда.

Особую, почти всегда малочисленную группу на посаде образовывали “вольные” или “гулящие” люди-разряд населения, частично выделявшиеся не тяглыми сословиями (духовенство, служилыми людьми по прибору), частично создавшийся в результате законного распада феодальных связей (кабальные люди, получившие отпускные) и “незаконного” разрыва этих связей бежавшими людьми и крестьянами того или иного владельца.

Из среды посадских людей комплектовались привилегированные торговые корпорации, которых было три: гости, гостинная и суконная сотня. В XVI-XVII вв. гости-это небольшая группа наиболее богатых торговцев и промышленников, некоторые являлись финансовыми советниками царя и агентами по торговым операциям казны.

В первой половине XVII века в Москве было тринадцать гостей. Несколько ниже гостиной сотни считалась корпорация торговых людей суконной сотни (являлась организацией провинциального купечества). Гости и гостинной и суконной сотен несли государственную службу по финансам, казенной промышленности и торговли. Сами посадские тяглецы не стремились попасть в эти привилегированные корпорации, и нередко бывали случаи, когда им удавалось “отбиться” от гостинной сотни.

Итак, посадские люди – это тяглые городские обыватели, которые входили в состав городских обществ. Верховную власть в начале XVII столетия, наряду с Михаилом Федоровичем и боярами, олицетворял Земский собор, который заседал по трехлетиям: с 1613года по 1616 год, с 1616 года по 1619 год, с 1619 года по 1622 год. В состав земских соборов, как в каждое нормальное сословно-представительное учреждение входили три группы: феодалы-землевладельцы и горожане, бюргеры, посадские люди. Нам известно из источников, что по соборному приговору от 3 июля 1619 года официально объявлялось о представительстве посадского населения на земском соборе[100].

Таким образом, население городов распадалось на следующие классы: 1) гости, 2) гостинная сотня, 3) суконная сотня, 4) черные сотни и слободы. Первые три разряда составляли высшее купечество. Подъячий второй половины XVII века Г.Котошихин говорит, что гости имели оборотного капитала 20-100 рублей[101]. Торговые люди трех названных разрядов, соответственно размерам капиталов, несли неодинаковые государственные повинности. Сверх общего городского тягла, падавшего на все посадское население, они исполняли еще финансовые поручения по эксплуатации разных казенных монополий и доходных статей. Таковы были: продажа соболиной казны государевой, то есть мехов, которыми торговала казна; продажа питей, составлявших монополию казны; сбор таможенных пошлин на внутренних рынках. Эти казенные операции велись по очереди гостями и людьми обеих высших сотен не только безвозмездно, но и под их имущественной ответственностью. Такая ответственная служба в отличие от ратной, называлась верной или целовальной, то есть присяжной. На гостей падали более тяжелые и ответственные поручения, чем на людей гостинной и суконной сотен. Люди черных сотен и слобод составляли массу торгово-промышленного населения. Сотни и слободы разделялись между собой родом промышленных занятий. Слободы состояли из торговцев и ремесленников, приписанных дворцу и поставлявших туда различные припасы или работавших на него. Это были слободы дворцовых садовников, кузнецов… Каждая черная слобода составляли особое общество, управлявшееся выборным старостой или сотником. Что касается посадского населения в провинциальных городах, то это – состав селького населения и, наконец, промежуточные слои, лежавшие между основными чинами. Посадская тяглая община отбывала все повинности в порядке круговой поруки, поэтому она была кровно заинтересована в сохранении своих тяглецов и в увеличении их числа. Между тем, с одной стороны, громадное перемещение населения и сокращение посадских людей, вызванных событиями начала XVII века, не уменьшились и в первые годы царствования царя Михаила, а с другой стороны, - тяжесть повинностей, лежавшая на тяглецах и их рост в течение всей первой половины XVII века вызывали стремление у посадских тяглецов избавиться от посадского тягла путем перехода в “закладчики”, и к светским феодалам. Посады настойчиво и упорно боролись с закладничеством. Они неоднократно просили правительство организовать сыски и возвратить их на посады. В ответ на эти обращения правительство не только поручало сыск отдельным приказам, но и создавало и специальные сыскные приказы, которые занимались розыском и возвращением закладчиков на посады. Так, после избрания на царство Михаила Федоровича, с 21 февраля и до 14 марта, когда отправилась в Кострому посольство во главе с боярином Ф.И.Шереметевым, состоялся боярский приговор о возвращении в Москву разбежавшегося из нее населения: “гостей, торговых и всяких жилетских людей вместе с женами и детьми”.[102] Боярская дума и дьяки различных приказов, ведавших посадами, не задумывались над правовой стороной дела и еще меньше они думали о самих посадских людях. На посад брали по посадской старине и ни в одной грамоте мы не встречаем указаний на какие – либо сроки давности, погашавшие эту посадскую старину: сыски и возвращение были бессрочными (за исключением грамоты в Нижний Новгород). Упомянутая грамота о сыске тяглецов нижегородцев 1618 года, сближает положение беглых посадских людей закладчиков на частновладельческих землях с положением частновладельческих крестьян и бобылей на городских посадских землях и, в случае пятилетнего срока, откладывает решение судьбы тех и других до государева указа. “А которые будет посадские люди живут на белых местех, а белые и не тяглые люди живут на черных местех до нынешнего дозору лет за пять и за шесть и больше, и вы бы ным тех людей с их мест не ссылали до нашего указу”.[103] Ориентируясь на пятилетний срок, дьяки еще в 1618 году не имели указаний относительно приложимости этого срока к посадским людям, хотя с посадов выдавали крестьян их владельцам именно за пять лет.

Новая полоса жизни посада начинается со второго десятилетия, когда осевшие на новых местах своего поселения и оставшиеся на старых посадские люди были охвачены “валовым письмом”, причем на землях посадов теми же дозорами и писцовыми книгами закрепляются беломестцы, опирающиеся то на прямо им покровительствующую политику правительства Филарета, то на непостоянную и двойственную политику его преемников. На посадах начинается упорная и настойчивая борьба посадских тягловых людей с беломестцами, осложненная борьбой внутри самого посадского мира. По мнению Чистяковой, борьба посадов с беломестцами велась не только и не столько за пригородные земли, сколько за налогоплательщиков, которых поглощали беломестные слободы, превращая в закладчиков.[104] Правительство, нуждаясь в землях и податях, уже с XVI века стремилось ограничить рост земельных богатств и податных привилегий беломестцев. Так, на основе указа от 1620/1621 гг. практиковалось запрещение всех видов перехода (покупка, заклад, вклад, дача в приданое) тяглых посадских дворов в черных слободах беломестцам.[105] В этом указе, на мой взгляд, характерна форма обращения его острия не против сильных приобретателей, а против слабых посадских людей – продавцов. Продавать черных мест нельзя, а покупать можно; закладывать нельзя, а брать в залог можно.[106] )