Отправка русских солдат производилась в течение 1919 г. небольшими группами ( от 25 чел) - например, в ноябре, и более крупными - (130 чел), отправившимся в Россию в июне: «Люди уехали счастливые, хорошо одетые и обутые и, как водится, с изрядным багажом.

На 130 человек понадобился специальный вагон для багажа, который был изрядно набит».

Советское правительство настойчиво требовало возвращения русских солдат домой в Россию. Так, большевики посылают ноту Франции (№ 27 от 5 февраля 1918 г.), в которой «Народный Комиссар Иностранных Дел твердо надеется, что Французское Правительство сделает все необходимое, чтобы предоставить русским войскам средства для возвращения в Россию…». 22 апреля и 27 мая НКИД РСФСР вновь обращает внимание Франции на незаконность задержания русских войск за границей. 4 июля 1918 г. V Всероссийский съезд Советов посылает приветствие русским солдатам за границей и выряжает надежду на скорое их возвращение на родину.

Думается, что в основе подобных мотивов лежало не человеколюбие, а нехватка штыков в Красной Армии (впрочем, данный аргумент относится и к ее противникам). Уверенность в том, что большая часть заграничных русских войск перейдет к большевикам, а не к их врагам, возможно, основывалась на результатах агитационной работы, активно проводимой пробольшевистски настроенными пропагандистами среди личного состава Особых бригад. Впрочем, не всегда желания большевиков совпадали с желаниями прибывших из Франции солдат. По одним сведениям, в начале 1919 г. из 2,4 тыс. чел, уже прибывших в Советскую Россию, только сто человек согласились воевать за Красную Армию.

Советское правительство добилось своего, получив согласие от французского на репатриацию русских войск. В феврале 1919 г. во Францию направляется специальная миссия Красного Креста для организации централизованной отправки русских военнослужащих, очем велись переговоры представителей Советского и французского правительств; последние ссылались на чисто технические трудности отправки русских военных контингентов. Возможно, что в результате именно данных переговоров в издаваемой в Париже газете «Русский Солдат-Гражданин во Франции» (21 июня 1919 г.) появляются следующие строки: «Приближается долгожданный момент отъезда на родину. Мало помалу десятки тысяч русских людей, проведших несколько лет на чужбине - кто во Франции и Македонии . вернутся в Россию .».

В июле 1919 г. в Македонии было сформировано 4 эшелона для отправки в Россию, 1 -и эшелон был посажен на пароход «Истрия» (14-й рабочий батальон и добровольцы в армию Деникина), во 2-й входили солдаты 20-го и 21-го рабочих батальонов; в 3-й - 22-го и 19-го батальонов. Все остальные (какие конкретно батальоны - неизвестно) - в 4-й эшелон. Интервалы между отправкой данных эшелонов были установлены в 8 суток. Но 23 июля добровольцы в армию Деникина взбунтовались, их отряд расформировали и отправили в дисциплинарный батальон.

14-й рабочий батальон прибыл в город Севастополь и размещен в Белостокских казармах. После неудачной попытки склонить русских военнослужащих-«македонцев» к вступлению в Белую армию, над ними офицерские подразделения учинили кровавую расправу; в дальнейшем новоприбывших отправили в гарнизоны для прохождения службы.

Имеются сведения, что всего к сентябрю 1920 г. общее число возвратившихся на родину солдат и офицеров достигло 15,0 тыс. чел. Две трети из них прибыли в Советскую Россию, треть - к А.И. Деникину и П.Н. Врангелю. Некоторое число прибывших солдат из Франции воевало и на стороне «зеленых».

20 апреля 1920 г. в Копенгагене (Дания) делегат французского правительства, с одной стороны, и М.М. Литвинов, член коллегии Наркоминдела, с другой стороны, подписали соглашение относительно отправки задержанных в России французов во Францию в обмен на русских военнослужащих из расчета 125 женщин и детей на 3,0 тыс. русских солдат.

«Второе соглашение [подписано там же] предусматривает отправку всех других без исключения французов, в течение 3-х месяцев через Черное море». Причем Советское правительство соглашалось объявить амнистию тем французским гражданам, которые находились под следствием или уже были осуждены. «С другой стороны, все русские солдаты, находящиеся на территории республики (Франции) или в Салониках будут перевезены в Россию в течение того же срока [т.е. 3-х месяцев]; обмен должен произойти из расчета 100 французов на 250 русских».

В начале 20-х годов практически все желающие вернулись в Россию. Часть из них прибыла на родину в результате обмена военнопленными войск Антанты, которые имелись в Красной Армии к тому времени.

Многие вернувшиеся офицеры сражались против большевиков; они самостоятельно перебираются в войска генералов Е.К. Миллера, А.И. Деникина и др. (незначительное количество офицеров служило в войсках Антанты, действовавших на территории бывшей Российской империи против большевиков). Среди офицеров, решивших бороться против большевиков, особую известность приобрел генерал М.К. Дитерихс, ставший впоследствии начальником штаба Чехословацкого корпуса, командующим Восточным фронтом у адмирала А.В. Колчака. М.К. Дитерихс получил особую известность как один из инициаторов возбуждения дела по расследованию убийства Николая II и его семьи (у А.В. Колчака служил и генерал Н.А. Лохвицкий).

В рядах белых армий сражались и погибли: полковник Г.С. Готуа, штабс-капитаны Б. Сурин 1-й и П. Сурин 2-й, капитан М.К. Иордан, бывший командир 6-й роты 5-го Особого полка и др.

Второй путь возвращения на родину – бегство из рабочих батальонов и Северной Африки через Швейцарию и другие страны. Так, в начале февраля 1918 г. из русских солдат, сбежавших в Швейцарию и нелегально временно проживавших там, были образованы две рабочие команды и отправлены на мелиоративные работы. Их охраняли только негласные чины полицейской службы; питание было плохое. Местное население относилось к русским вполне доброжелательно. Дальнейшая судьба их неизвестна, возможно, они были отправлены в Россию.

В марте 1918 г. границу Швейцарии переходит 360 человек. Впоследствии они, вероятно, были репатриированы в Россию.

Другой известный случай массового побега (точное количество солдат неизвестно) оказался примечателен тем, что бежавшие из Северной Африки сумели добраться до России, и, пересекая последовательно границы Франции, Швейцарии, Германии прибыли в Россию в конце июня 1918 г. и приняли участие в подавлении левоэсеровского мятежа в Москве 6 июля.

Вторая категория русских военнослужащих осталась за рубежом. В большинстве - конечно, офицеры, поступившие на военную службу во французскую, американскую, сербскую армии, оставшиеся навсегда за рубежом. Некоторая часть русских военнослужащих императорской армии - поляки по происхождению, поступив в нарождавшуюся польскую армию (в приложении к приказу № 140 по русским войскам во Франции и Салониках специально оговаривался порядок зачисления в польскую армию), вероятно, тоже не захотели возвращаться в Советскую Россию.

По-разному сложилась судьба 40,0 тыс. человек, покинувших Россию по приказув составе четырех Особых бригад. Некоторые уехали, сами того не зная, навсегда, не решившись вернуться на родину по тем или иным причинам. Другие вернулись, но были ли те и другие счастливы?Одни остались на чужбине, возможно, сожалея о том, что не смогут никогда попасть на родину, вторых ждал бурлящий водоворот истории Советской России.

Многие остались навечно лежать во французской и греческой земле, вдали от родины, и заслуживают, по крайней мере, упоминания о них.

Первым памятником погибшим русским воинам на французской земле может считаться создание надгробия на их могилах неподалеку от города Мурмелон, а октябре 1916 г. созданном с помощью бойскаутской организации «элереров». Начальник 1-го Особого пехотного полка М.Д. Нечволодов лично набросал эскиз модели памятника. На торжественной церемонии по установлению мраморной плиты прибыли начальник 1-й Особой бригады Н.А. Лохвицкий, прикомандированный к штабу бригады королевич Черногорский Петр Николаевич, французские офицеры. )