План

1. Противоречие между человеком и машиной как источник кризиза культуры XX века.

2. Причины роковой роли техники в человеческой жизни. Итоги XIX века. О. Шпенглер. Х. Ортега-и-Гассет.

3. Процесс отчуждения. А. Шопенгауэр, Ф. Ницше. Экзистенциализм. А. Камю.

4. Художественная культура XX века. Процессы изменения в искусстве.

5. Перспективы человечества. Пол Кеннеди «Готовясь к XXI веку».

Противоречие в культуре XX века, по мнению многих фи- лософов и мыслителей нашего времени, проистекают из противоречия между человеком и машиной. Последнее привело к кризису культуры XX века. Вообще, двадцатый век продемонстрировал человечеству, что культура как интегрирующее начало общественного развития охватывает не только сферу духовного, но во все большей степени - материально­го производства.

Все качества техногенной цивилизации, чье рожде­ние было отмечено чуть более трехсот лет назад, смогли проявиться в полной мере именно в нашем столетии. В это время цивилизационные процессы были максимально динамичны и имели определяющее значение для культуры. Между традиционной гуманитарной культурой европейского Запада и но­вой, так называемой «научной культурой», производной от научно-технического прогресса XX века, с каждым годом растет катастрофический разрыв. Вражда двух культур может привести к гибели человечества.

Острее всего этот конфликт сказался на культурном самоопределении отдельно взятого человека. Техногенная цивилиза­ция могла реализовать свои возможности только через полное подчинение сил природы человеческому разуму. Такая форма взаимодействия неизбежно связана с широким использованием научно-технических достижений, которые помогали современни­ку нашего века ощущать свое господство над природой и лишали при этом его возможности ощутить радость гармонического сосу­ществования с ней.

Машинное производство имеет космологическое значение. Царство техники - особая форма бытия, возникшая совсем недавно и заставившая пересмотреть место и перспективы человеческого существования в мире. Машина - значительная часть культуры, в XX веке осваивает гигантские территории и овладевает массами людей, в отличие от прошлых эпох, где культуры охватывали не­большое пространство и небольшое количество людей, строясь по принципу «подбора качеств». В XX столетии все делается мировым, все распространяется на всю человеческую массу. Воля к экспансии вызывает неизбежно к исторической жизни широкие слои населе­ния. Эта новая форма организации массовой жизни разрушает кра­соту старой культуры, старого быта и, лишив культурный процесс оригинальности и индивидуальности, формирует безликую псевдо­культуру.

К такому состоянию европейская культура пришла вполне за­кономерно, так как культурное взросление носит циклический ха­рактер, а техногенная цивилизация - последнее звено этого разви­тия. Автор «Заката Европы» воспринимал культуры как живые ор­ганизмы, знающие рождение, расцвет, увядание и смерть. Восемь великих культур в шпенглеровской морфологии являются носите­лями подлинной всемирной истории: египетская, вавилонская, ин­дийская, китайская, мексиканская, античная, магическая (арабская)

и наша европейская «фаустовская». Все они после эры культурного расцвета вступают в период окостенения цивилизации. Для О. Шпенглера очевидно, что цивилизационный процесс благопри­ятен для развития техники, но губителен для великих творений: ис­кусства, науки, религии, т. е. собственно культуры.

Испанский философ - Ортега-иГассет - оценивая сложившуюся ситуацию в Европе 20-30 гг., обращается к итогам ХIХ века. По мнению философа он принес человечеству огромные плодотворные заво­евания. Главными из них были победа политической демократии и парламентаризма, а также невиданное ни в одну из прошлых эпох мировой истории развитие техники. Но в начале XX века со всей очевидностью обнаружилось, что он создает новую, несходную с XIX веком историческую ситуацию, ситуацию, которая резко отличает его не только от девятнадцатого, но и от всех прежних веков мировой истории.

Наиболее наглядный и очевидный показатель происшедшего исторического сдвига Ортега усматривает в огромном увеличении численности той людской массы, которая окружает человека XX века и которая не может не броситься в глаза каждому бесприст­растному наблюдателю повседневной жизни новой эпохи. Девятнад­цатый век не только способствовал развитию науки и техники, но и в несколько раз увеличил население земли, а особенно больших городов. И вместе с тем, создав новые, почти безграничные источ­ники богатства и комфорта, он дал большой массе людей ощущение легкости жизни, лишил ее нравственной требовательности к себе, чувства ответственности перед настоящим и будущим, уважения к труду и традиционным нормам общественной морали. Этот ис­торический феномен Ортега называет «восстание масс», подчеркивая, что охарактеризованная им новая для европейской жизни историческая ситуация имеет как свои положи­тельные (подъем техники, создание новых потребительских благ, условии большего комфорта, облегчение культурного обмена и воз­можности сношений между различными частями света), так и свои резко отрицательные стороны, свидетельствующие о глубоком кризисе, переживаемом современным человечеством.

Ситуация нарушения культурной целостности и разрыва органической связи человека с природными основаниями жизни в XX веке интерпретируется культурологами как ситуация отчуждения.

Отчуждение - это процесс превращения различных форм человеческой деятельности и ее результатов в самостоятельную си­лу, господствующую над ним и враждебную ему. За примером далеко ходить не надо. Телевизор - чудо ХХ века. И мы уже без иронии называем его членом семьи. Люди ходят друг к другу в гости, а телевизор служит фоном, связкой для разговора. Отсюда, потеря умения общаться. Сегодня ребенок сначала становится зрителем и лишь потом читателем, получив готовую визуальную картинку и лишившись возможности самостоятельно, используя собственное изображение представить героя того или иного литературного произведения. Телефон - не менее замечательный подарок НТР человечеству. Но возможность быстро сообщить информацию изжила культуру письма. Ведь верно, сегодняшние послания никогда не сравнятся по содержательной наполненности и языковому оформлению даже с письмами начала века нынешнего.

Отчуждающий ме­ханизм связан с рядом проявлений: бессилие личности перед внеш­ними силами жизни; представление об абсурдности существования; утрата людьми взаимных обязательств по соблюдению социального порядка, а также отрицание господствующей системы ценностей; ощущение одиночества, исключенности человека из общественных связей; утрата индивидуумом своего «я», разрушение аутентичнос­ти личности.

«Прогнозирование» мыслителей XIX века связано с негатив­ным отношением к судьбам европейской культуры, продемонстри­ровавшей, что она сама является источником отчуждения личности от подлинных целей бытия. Радикальный поворот в истолковании культуры был обозначен в трудах А. Шопенгауэра, поставившего под сомнение прогрессивную направленность всякой разумной деятельности человека.

С точки зрения А. Шопенгауэра, в процессе длительной социальной эволюции человек не сумел развить свой организм до более совершенного, чем у любого другого животного. В борьбе за свое су­ществование он выработал в себе способность заменять деятель­ность собственных органов их инструментами. К XIX веку развитие машинного производства актуализировало эту проблему. В резуль­тате, считал А. Шопенгауэр, оказалось бесполезным обучение и со­вершенствование органов чувств. Разум, следовательно, не особая духовная сила, а отрицательный итог отключения от базисных актов, названный философом отрицанием «воли к жизни».

В представлении последователя А. Шопенгауэра Ф. Ницше от­чуждение человека от культурного процесса имеет еще более острые формы, так как ницшеанская культурфилософия строится на отри­цании христианских ценностей. Уже в одной из первых книг «Происхождение трагедии из духа музыки» провозглашаетсяпримат идеалов эстетического величия наднравственными идеалами. Искусство предстает как дополнение и завершение бытия. Усматривая рождение художественной культуры в недрах самой трагической действительности, философ не только отрицает противопоставление жизни страданию, но и видит в последнем истинный источник творчества. Трагическая сущность выражается через противоборство аполлоновского и дионисийского начал, примирение происходит под эгидой Диониса. Мир олимпийских богов, являющихся олицетворением классической упорядоченности, заслоняет от человека подлинное бытие. Когда же пена иллюзии исчезает и мир обнажает истинные свои черты, человека переполняет дионисийское чувство потрясения. )