«Принеси мужу чаю!» Если невеста выполняла эту просьбу, ей говорили: «Какая послушная жена!» Если она отказывалась выполнять это, гости соболезновали мужу, получившему в жены злую женщину.

В первую брачную ночь в комнате новобрачных ста­вили две зажженные свечи. Смотря по тому, будут ли эти свечи гореть ровно или одна сгорит скорее другой, будет ли стекать воск, станут ли свечи трещать, прого­рят ли за ночь и какая из двух погаснет раньше, дела­лись «прогнозы» о продолжительности совместной жиз­ни мужа и жены, об их радостях и печалях.

Утром молодожены под шум хлопушек выходили из спальни и направлялись на кухню помолиться богу очага. Это означало, что молодая женщина должна ов­ладеть искусством кулинарии. Затем она направлялась в храм предков, где молилась предкам мужа.

На третий день после свадьбы вместе с мужем и его родителями молодая жена навещала дом своих покину­тых родителей, где в их честь устраивалось пиршество. Этим кончалась свадебная церемония в богатых семьях.

После свадьбы наступало самое страшное — свекровь давала волю своей практически неограниченной власти над невесткой. И хотя сердце мужа могло обливаться кровью при виде издевательств над его женой, он не имел права выразить недовольство поступками матери. Если же осмеливался это сделать, то причинял еще больше страданий жене и жизнь ее становилась со­всем невыносимой. Заступничество мужа вызывало не­годование его родителей, и даже соседи осуждали за непочтительность к старшим. Невестка должна была избегать личного общения с главой семьи и его сыновьями и постоянно находиться «под рукой» свекрови, которая обычно не отличалась тихим нравом. Жестокое обращение свекрови с невест­кой — одна из мрачных сторон в жизни ки­тайской семьи:

Чужого я зову отцом с тех пор .

Чужого я зову отцом с тех пор —

А он ко мне поднять не хочет взор.

Сплелись кругом побеги конопли,

Где берег ровную раскинул гладь .

От милых братьев я навек вдали,

К совсем чужой я обращаюсь — мать.

К совсем чужой я обращаюсь — мать,

Она ж меня совсем не хочет знать.

Сплелись кругом побеги конопли,

Где берег взрыт рекой подобно рву .

От милых братьев я навек вдали,

Чужого старшим братом я зову .

Чужого старшим братом я зову —

Не хочет он склонить ко мне главу (52).

Подчиненное положение женщины, характерное для китайских семейных традиций, восходит к культу пред­ков, в соответствии, с которым назначение человека на земле - продолжать род и поддерживать могилы пред­ков. Женщине же, утратившей при вступлении в брак

всякую связь с родной семьей, отводилась, по этим пред­ставлениям, второстепенная роль.

Покорность, покорность и еще раз покорность — такова была главная добродетель женщины. В девичестве она во всем подчинялась отцу, после замужества стано­вилась служанкой мужа и его родителей. «Если я выйду замуж за птицу, — гласило древнее китайское присло­вье, — я должна летать за ней; если выйду замуж за собаку, должна следовать за ней всюду, куда она побе­жит; если выйду замуж за брошенный комок земли, я должна сидеть подле него и оберегать его»(53).

Важнейшими и лучшими качествами женщин счи­тались робость, сдержанность, умение приспосабливать­ся к характеру мужа. Мир женщины был ограничен до­мом и семьей. Гость, пришедший в дом, всегда спрашивал хозяина о его здоровье, о здоровье его отца, деда, сына, но никогда - о здоровье жены или дочерей. Такой вопрос показался бы неприличным, он мог быть воспринят как проявление невежливости. Вот один из образчиков нравственного наставле­ния для мужа: «Когда ты взял жену, то прежде всего научи ее, как проявлять почтительность к отцу и матери, как жить в согласии с невестками, как быть послушной - чтобы она утром пораньше вставала, а вечером поздно ложи­лась спать, беспокоилась об урожае риса и экономии хлеба. Таковы истинные правила, которые должна со­блюдать жена. Если она проявит плохой характер, то увещевай ее хорошими словами. Со временем она исправит свои недостатки .

Если ты не знаешь, как перевоспитать жену, бо­ишься ее и не осмеливаешься этого сделать, если во всем будешь соглашаться с ней, не решишься пресечь ее дурные поступки, станешь потакать ее характеру, она будет играть на твоих чувствах и не будет тебя бояться. И хотя ты будешь говорить, что любишь ее, это принесет ей только вред. В наши дни мужей, которые боятся сво­их жен и страдают от этого, немало. Корень зла состоит в следующем: когда ты взял в жены женщину и не воспитывал ее, она понемногу портилась»(54).

Услужить родителям мужа считалось главной обязанностью молодой женщины. «Если жена нравится сыну, но

не нравится его родителям, — говорили в древнем Китае, — то он должен расстаться с ней. И наоборот, если жена не нравится сыну, а его родители говорят, что она хорошо им служит, то он не смеет расставаться с ней»(55). Как бы безжалостно муж ни обращался с женой, ей надлежало безропотно покоряться судьбе и молча повиноваться. Она могла вернуться в родной дом, но это считалось позором:

Три года я была женой, в дому

Я счета не вела своим трудам;

Едва заснув, вставала на заре

И — день-деньской нет отдыха ногам.

Блюла я клятву — кто виновен в том,

Что ты со мною стал жестоким сам?

Не знают братья всей моей беды:

Вернуться к ним? Насмешки встречу там.

Одной терзаюсь думой и — молчу.

Себя жалею, волю дав слезам.(56)

Самое большее, на что она могла решиться, это отправиться в храм, повесить бумажную фигурку, изображавшую ее мужа, и помолиться богине милосердия, прося ее смягчить сердце супруга.

Жена, говорили в народе, должна быть «чистой те­нью и простым отголоском». Когда богатый муж брал себе одну или нескольких «второстепенных» жен, за конная супруга обязана была принять их благосклонно и жить с ними в мире и согласии. Муж мог продать сво­их жен или наложниц, передать их другому человеку временно или навсегда.

Хотя это формально запрещалось законом, такая прак­тика имела широкое распространение. Если муж дурно обращался с женой, он нес более легкое наказание, чем за такое же обращение с посторонним человеком. Если жена поступала неподобающе с мужем, она несла более тяжкое наказание, чем за такое же обращение с посто­ронним. Если муж совершал прелюбодеяние, это вовсе не рассматривалось как преступление. Но муж мог безнака­занно убить жену, посмей она сделать то же самое.

Муж имел право разойтись с женой без бракораз­водного процесса при следующих обстоятельствах:

— если жена не живет в согласии со свекром и свек­

ровью;

— если бесплодна

— если подозревается в прелюбодеянии или уже со­

вершила таковое;

— если наветами или болтливостью вызывает раз­доры в

семье;

— если страдает какой-либо болезнью, к которой люди

чувствуют естественное отвращение;

— если невоздержанна на язык;

— если она без разрешения мужа присваивает себе домашнее имущество.

Однако эти причины не действовали во время траура, если жене некуда было идти, а так же если муж разбогател благодаря этому браку. Ответственность мужа за жену выражалась и в том, что при всех ее правонарушениях, кроме тяжкого преступления и измены, она выдавалась ему на поруки.

Кроме того, муж и жена имели право на развод по взаимному согласию или в случае причинения ими серьезного вреда родственникам друг друга. Развод совершался простым соглашением семей и лишь в случае крупных взаимных претензий в дело могли вмешаться власти.

Муж мог иметь только одну жену, но ничто кроме финансов, мешало ему брать в дом наложниц – столько,

сколько он мог содержать (57). Число наложниц увеличивало престиж семьи, поэтому высшие чиновники (а иногда и их жены) заботились об увеличении гарема.

У императора он мог насчитывать до нескольких тысяч жен, разделенных на несколько рангов: )