Важнейшую роль в подборе жениха и невесты играл социальный, имущественный фактор. Родители руководствовались принципом «соответствия пары», т. е. семьи жениха и невесты не должны были значительно отличаться друг от друга по материальному достатку.

Переговоры о сватовстве по поручению семьи жениха по традиции обычно начинала сваха (сват). Эта традиция уходит в глубину веков и уже в «Ши-цзин» (Книге песен) – 1 тыс. до н.э. говорится:

Когда топорище ты рубишь себе –

Ты рубишь его топором.

И если жену изберешь себе –

Без свах не возьмешь ее в дом (45).

Эту роль исполняли как родственники, так и профессионалы, которые за свой труд получали вознаграждение от заинтересованных сторон. Сват (либо сваха) отправлялся в семью невесты и подробнейшим образом описывал ее родителям все достоинства жениха. Затем шел в дом жениха и повторял то же самое, но на этот раз хвалил невесту. В погоне за наживой сват, нередко явно приукрашивал достоинства обеих сторон. Занимавшийся сватовством обязан был знать все подробности, касающиеся семей жениха и невесты; в особенности важно было изучить генеалогию этих двух родов. На особой записке, обязательно на красной шелке сват приносил родителям невесты сведения о женихе - чей сын, какого сословия, какую имеет должность, каким занимается ремеслом, где живет. Родственники жениха получали такие же сведения о невесте. Эти записки, полученные от сва­тов, долго обсуждались в обеих семьях, сведения прове­рялись и различными способами уточнялись.

Вопрос о том, быть или не быть предполагаемой свадьбе, решался особого рода гаданием, именуемым «Суань мин» (предсказывать будущее). В основе «Суань мин» лежало убеждение, что с мо­мента рождения жизнь человека зависит от сочетания в его организме пропорций пяти стихий: дерева, огня, земли, металла, воды. Сумма стихий мужа должна была соответствовать в известной пропорции сумме стихий жены. Каждая из этих стихий, в свою очередь, сочета­лась с мужским началом «Ян» и женским началом «Инь».

Зная свойства пяти стихий, гадатель должен был от­ветить на вопрос, какие именно стихии и в каких сочета­ниях влияют на молодых людей, которых собираются об­венчать. Исходными данными для подобных подсчетов считались год, месяц и день рождения жениха и невесты.

К числу наиболее благоприятных принадлежали со­четания: металл - вода, вода - дерево, дерево - огонь, огонь - земля, земля - металл; к неблагоприятным отно­сили взаимодействия: металл - дерево, дерево - земля, земля - вода, вода - огонь, огонь - металл. Если жених родился под знаком «дерева», а невеста под знаком «огонь», то брак между ними считался невозможным, так как бу­дущая жена погубит мужа. Если же жених родился под знаком «огонь», а невеста под знаком «дерево», то брач­ный союз этой пары будет вознагражден многочислен­ным потомством: тепло солнца согреет плодоносную ветвь дерева, и плоды будут крупными и сочными.

По-китайски слово «жениться» буквально означает «брать в дом жену», а «выходить замуж» — «покидать семью». Этими словами выражался точный смысл сва­дебного обряда. Жених приводил невесту к своим роди­телям, а невеста покидала родную семью. После свадь­бы молодая жена становилась членом семьи мужа. В редких случаях жених переселялся на постоянное жи­тельство к родителям невесты. Сын мог быть недоволен избранной для него родителями женой; жена, в свою очередь, могла быть недовольна мужем - не это считалось главным в брачном союзе. Насильственное соединение молодых людей по­родило поговорку: «Муж и жена вместе живут, а сердца их за тысячу ли друг от друга»(46). Если молодые люди были помолвлены с детства, родители чувствовали себя спокойнее: в случае внезапной смерти всегда найдется, кому проявить заботу об их загробной жизни.

О многих трагедиях, о многих надломленных и за­губленных молодых жизнях рассказано в китайской ли­тературе:

Чжуна просила я слово мне дать

Не приходить к нам в деревню опять,

Веток на ивах моих не ломать.

Как я посмею его полюбить?

Страшно прогневать отца мне и мать!

Чжуна могла б я любить и теперь,

Только суровых родительских слов

Девушке нужно бояться, поверь!

Чжуна просила я слово мне дать

К нам не взбираться опять на забор.

Тутов моих не ломать на позор.

Как я посмею его полюбить?

Страшен мне братьев суровый укор.

Чжуна могла б я любить и теперь,

Только вот братьев суровых речей

Девушке надо бояться, поверь!(47)

Старая китайская мораль не одобряла нежных от­ношений между женихом и невестой - это считалось не только излишним, но и неприличным. Молодые люди вообще не должны были встречаться до помолвки. Их личные чувства никого не интересовали и не принима­лись во внимание.

Если помолвка состоялась в детстве, а будущий муж умирал до свадьбы, существовал обычай обвенчать девушку с поминальной дощечкой умершего жениха:

тогда она становилась вдовой в самый момент своего венчания и, как всякая другая вдова, была лишена воз­можности вторично выйти замуж.

Существовал обычай, в соответствии, с которым близкие друзья давали друг другу, клятвенные обещания:

если у них родятся дети, то мальчик и девочка станут мужем и женой, мальчик и мальчик — братьями, девоч­ка и девочка - сестрами. Договор о браке часто бывал, заключен, когда будущие муж и жена находились еще в утробе матери. И даже если впоследствии кто-нибудь из них оказывался душевнобольным, безобразной наруж­ности или калекой, о том что такое нередко случалось говорит «Ши – цзын»:

Для рыбы речная поставлена сеть,

Да серого гуся поймала она …

Ты к милому мужу стремилась – и вот

В супруги больного взяла горбуна! (51)

Но все равно договор не мог быть расторгнут. Единственной причиной его расторжения могла быть только смерть одного из помолвленных. Свадебные обряды совершались не по абсолютно­му незыблемому и одинаковому ритуалу. Церемониал определялся и социальным положением жениха и неве­сты, и географическим фактором: на юге Китая свадьба проходила несколько иначе, чем на севере. Поэтому зат­руднительно нарисовать универсальную картину древнекитайской свадьбы. Попытаюсь воспроизвести лишь некоторые ее наиболее характерные особенности.

К свадебному столу сушили различные фрукты - символ многодетности. Дарили арахис и каштаны с по­желанием - чтобы будущий ребенок рос крепким и здо­ровым, финики - чтобы ребенок родился быстрее, се­мена лотоса и персики - чтобы дети рождались один за другим:

Персик прекрасен и нежен весной –

Ярко сверкают, сверкают цветы.

Девушка, в дом ты вступаешь женой –

Дом убираешь и горницу ты.

Персик прекрасен и нежен весной —

Будут плоды в изобилье на нем.

Девушка, в дом ты вступаешь женой —

Горницу ты убираешь и дом .(48)

Многодетность символизировали также гранаты и огурцы, ими наполняли вазы на столах, а в семьях по­беднее они изображались на картинках, которые разве­шивались во время свадьбы.

Первым совместным имуществом жениха и невес­ты независимо от их социального положения были: по­душка, постельные принадлежности, вазы, зеркало, чайник, чашки. Обычно старались приобрести эти вещи в четном количестве. Подарки также преподносились по этому принципу: две вазы, четыре чашки и т. д. Ваза для цветов по-китайски называется «хуа пин»: пин в дру­гом написании означает «мир». Поэтому, преподнося в дар вазу молодым супругам, как бы говорили: «Живите в мире». Зеркало традиционно символизирует супружес­кие отношения. Когда муж и жена расходились или ког­да кто-либо из них умирал, говорили: «Зеркало разби­лось». Если супруги снова начинали жить в мире, в народе говорили: «Разбитое зеркало снова стало круглым»(49).

В китайском народном изобразительном искусстве много картин посвящено свадебной символике. Нежные цветы и полная луна выражали всю прелесть и полноту чувств мужа и жены. На лубочных картинках изобража­ли диких гусей и уток. Дикие гуси всегда летают в паре и никогда не покидают друг друга, поэтому гусь считался эмблемой новобрачных. Его дарил жених невесте в ка­честве свадебного подарка. Утка и селезень сильно при­вязаны друг к другу, и когда они разлучаются, то чах­нут и погибают. Вот почему в китайской символике утка и селезень представляют собой символ супружеской вер­ности и счастья: )