Другие исследователи, в частности Б. Греков говорили о том, что этот закон “ с одной стороны признает, что крестьянин крепок своему хозяину, а с другой мирится с фактом бегства и даже его легализирует” [“Краткий очерк истории русского крестьянства“, с .211] .Закон этот был выгоден тем, к кому бежали крестьяне, т.е. крупным землевладельцам, которые могли прятать у себя крестьян, и абсолютно не выгоден мелкому помещичеству.

А между тем терпение крестьянства было вовсе не безграничным, они все чаще старались бежать туда, где бы не было вообще никаких землевладельцев. Объединяясь, такие крестьяне могли выносить требования от общего имени. На фоне общего нестабильного положения в стране, которым характеризовалось Смутное время в России, крестьянские выступления были как нельзя некстати и потому правительство было вынуждено пойти на некоторые уступки. Указы Бориса Годунова

Положение находящегося в это время у власти Бориса Годунова было весьма неустойчивым. Он находился в сложной ситуации. Боярское население было изначально против Бориса и, несмотря на мелкие уступки с его стороны, продолжала считать своим врагом. Угодить служилому люду значило ухудшить положение крестьянства, которое к тому времени показало, что оно далеко не бессловесно и не невесомо в общем ходе жизни Руси. Каждая уступка крестьянству влекла за собой недовольство боярства, но не делать этих уступок правительство Бориса не могло. Оно было вынуждено предпринять шаги к некоторому облегчению положения крестьян. Так появился указ от 1601 года, в котором Борис давал крестьянам выход “от налог и продаж”. Существует мнение, согласно которому данный указ был принят в результате сиюминутного решения по “требованию момента”. Известно, что выход, связанный с Юрьевым днем был дозволен в период с 19-20 ноября по 2-3 декабря (неделя до и неделя после), указ же был подписан только 28 ноября (правда, срок отказа был продлен, но это и было сделано, очевидно, потому, что издан он был не вовремя .). Отсюда напрашивается вывод, если бы разрешение выхода было мероприятием строго обдуманным и запланированным, правительство, очевидно, издало бы этот указ в более подходящее время, иными словами, вполне вероятно, что этот указ был не более чем защитной реакцией на возникшие обстоятельства. В 1602 году (опять- таки за два дня до 26 ноября) был издан новый указ, который по содержанию близок был к предыдущему, но, тем не менее, содержал новы положения, запрещающие бесчинства землевладельцев, которые, препятствуя уходу крестьян, удерживали их насильно, в результате чего возникали бои и грабежи.

Между тем, половинчатые меры Годунова не привели к ослаблению социальной напряженности, озлобив как бояр, так и крестьян, желавших большего. И следующие крупные мероприятия в области крестьянской политики были проведены уже правительством Шуйского.

г) Указ Шуйского от 9 марта 1607 года.

Указ Шуйского от 9 марта 1607 года рассматривался в боярской думе и был составлен в целях борьбы с крестьянским движением. Безо всякой шаткости указ объявляет всех частновладельческих крестьян, записанных за своими господами в писцовые книги 1592 года крепкими. Далее тот же закон устанавливает: 1) на беглых крестьян и холопов 15 лет сыска; 2) вводит десятирублевый штраф за принятие беглого;3)увеличивает “пожилое” до 3 рублей в год, вкладывая в это понятие новый смысл – теперь, это не плата хозяину при выходе крестьянина, а штраф за держание у себя беглого; 4) разрешает нанимать чужих крестьян на временную работу только с ведома господина, которому принадлежит крестьянин; 5)устанавливает обязательный сыск крестьян. Этот закон действовал очень долго. Он как законодательный акт канул в вечность вместе с падением Шуйского, но дух его был жив. “Он не умирал, да и не мог умереть, поскольку землевладельцы требовали дальнейшего укрепления за ними рабочих рук и поскольку власть находилась в руках землевладельцев” [Греков “Краткий очерк истории русского крестьянства”, стр. 219]

Таким образом, при определенной направленности законодательства, касающегося крестьян, неудивительно, что в середине XVII века с изданием Соборного Уложения (1649 г.), они оказались окончательно прикрепленными к земле помещиков.

д) Соборное Уложение 1649 года

Уложение 1649 года содержит совокупность правовых норм о крестьянстве, определяющих его место в общественной структуре того времени. Целиком посвящена крестьянам XI - “ Суд о крестьянах ”, в ней собраны законы, регулирующие правовые взаимоотношения феодалов по вопросам владения крестьянами. Тем не менее, правовые нормы, касающиеся крестьян, не сводятся в Уложении только к положениям XI главы – в той или иной мере о крестьянах говорится в 17 главах из 25. В общей же сложенности крестьянам посвящено 111 статей. Прежде всего, это означает, что роль крестьянства в общественной жизни России того времени была значительна - от его жизнедеятельности зависели многие сферы жизни феодального строя. Традиционно, значение Уложения в развитии крепостного права сводят к главе XI, а ее, в свою очередь, к норме об отмене урочных лет. В советской историографии этот вопрос рассматривался гораздо шире и глубже. Что же устанавливало своими нормами относительно крестьян Соборное Уложение 1649 года? Уложение признает незыблемой и постоянной крепостную зависимость по писцовым и переписным книгам и силу этого отменило урочные годы, как противоречащие указанному назначению писцовых книг. Противоречие действительно было. Как справедливо заметил Новосельский наличие указов об урочных годах “находилось в противоречии с установившимся признанием писцовых книг решающим документом в делах о крепостной зависимости крестьян”[ Новосельский А.А. “К вопросу о значении “урочных лет”. Сб. статей ”, М. 1952 г., стр. 182]. Соборное Уложение прямо говорит “А которые крестьяне и бобыли за кем записаны в переписных книгах .з женами и з детьми и со всеми животы, и хлебом . отдавать .тем людем, из-за кого они выбежат по переписным книгам, без урочных лет ” (XI, ст. 9). Наиболее крупной и радикальной нормой Уложения стал закон о наследственном (для феодалов) и потомственном (для крепостных) прикреплении крестьян, собственно говоря, отмена урочных лет была закономерным условием и следствиемпретворения этой нормы в жизнь (XI, ст.1,2). Основанием прикрепления как государственных, так и частновладельческих крестьян стали писцовые книги 1626 года(XI, ст.1). Другим основанием крепостной зависимости стали переписные книги 1646-1648 годов, которые учитывали мужское население крестьянских и бобыльских дворов любого возраста. На будущее значительно расширяется круг родственников крестьян и бобылей, на которых распространялась крепостная зависимость. Помимо жен и детей, в этот круг включались братья, племянники и внучата (XI, ст.9). Писцовые книги 20-х и переписные 40-х могли либо выступать независимо друг от друга, либо дополняли друг друга: крепостная принадлежность устанавливалась 1) по записи отцов в писцовых книгах, если дети почему-то не попали в переписные; 2) по записи в переписных книгах, если отцы не значились в писцовых (XI, ст. 11).

Важно отметить, что крепостное право включало в себя две формы прикрепления - к земле и к феодалу, на протяжении развития крепостного права соотношение этих форм менялось. На момент создания Уложения преобладала первая форма зависимости, что было связано с высоким удельным весом поместной системы в феодальном землевладении. Это находит свое отражение в нормах Уложения. Крестьянин выступает в нем как органичная принадлежность поместья и вотчины независимо от личности владельца. Это видно, прежде всего, в запрете переводить крестьян с поместья в вотчину, даже в пределах одного владения, запрет этот был распространен на крестьян, записанных в книгах за поместьями (XI, 30). Статья 31 XI главы запретила давать отпускные грамоты поместным крестьянам. Государство вынуждено было идти на такие меры, дабы “поместий не пустошити”. Мена земельных владений между феодалами допускалась только при условии равного состояния поместья или вотчины – пустое на пустое и жилое на жилое ( XVI, 3,4,5). Признание экономическойсвязи феодального владения и крестьянского хозяйства очевидно из защиты законом имущества крестьянина от произвола феодала. За грабеж крестьянского хозяйства предусматривалось наказание по предусмотрению царя ( XVI, ст.45). Кроме того, крестьянин выступает в Уложении, как активно действующее в хозяйственном процессе лицо, он имеет право задержать чужую скотину, потравившую его хлеб или хлеб помещика, мог потребовать возмещения ущерба (X, ст. 208). С возникновением крепостного права объект собственности феодала становится комплексным - земля и сидящий на ней крестьянин. Собственность феодала на крестьянина в отличие от собственности рабовладельца на раба никогда не была полной, но объем ее менялся с развитием крепостного права. В середине XVII века крестьянин был уже объектом феодального права, круг правомочий феодала в отношении крестьянина был достаточно широк, вместе с тем крестьянин был наделен и определенными правами, как субъект права. В Уложении 1649 года обе эти взаимосвязанные стороны правового положения крестьянина нашли свое отражение. Своеобразным фокусом пересечения обязанностей и прав дворян в отношении крестьян своих служил закон, согласно которому дворяне “ за крестьян своих ищут и отвечают .во всех делах, кроме татьбы, разбою, поличного и смертных убийств ”(XII, ст. 7 ). Эта формула открывала широкий простор для внутривотчинного судопроизводства феодалов. Реальный же объем юрисдикции помещиков был гораздо шире и глубже определений, данных в законе. Вместе с тем сохраняющиеся права крестьян давали повод историкам не придавать значительной роли Соборному Уложению в закрепощении крестьянства. Характерна в этом отношении точка зрения В.О. Ключевского, который писал, что” Уложение отнеслось к крепостным крестьянам поверхностно, даже прямо фальшиво . “[ “Собрание сочинений в 9 томах”, т.3, стр.169] . Так, статья 3 главы XI говорит, будто “по нынешний государев указ заповеди не было, что никому за себя беглых крестьян не приимати ”, тогда как указ от 1641 года ясно говорит “Не принимай чужих крестьян и бобылей”. Почти вся XI глава Уложения трактует только о крестьянских побегах, не выясняя ни сущности крестьянской крепости, ни пределов господской власти и набрана с некоторыми прибавками из прежних узаконений, не исчерпывая, впрочем, своих источников. Вместе с тем Ключевский опровергает мнение о том, что крестьяне были достаточно правоспособной частью населения. Он говорил о том, что “личные права крестьянина не принимались в расчет, его личность исчезала в мелочной казуистике господских отношений”. Закон допускал также противоцерковное дробление семьи крестьянина: в случае женитьбы на беглой крестьянки, человек вместе с женой возвращался к ее владельцу, между тем как его дети, нажитые от предыдущих браков, оставались во владениях его господина (XI, ст.13). Что же касается защиты имущества крестьянина, как доказательства его правоспособности, то Ключевский говорил о том, что инвентарь крестьянина принадлежал ему не как правоспособному лицу, а как крестьянину, доказывая это тем, что в случае женитьбы на беглой крестьянке человек возвращался с ней к ее владельцу, при этом оставляя свое имущество своему прежнему землевладельцу (XI, ст.13). )