В принципе, такое мнение распространенно среди всего круга монархистов и вряд ли является преувеличенным или ложным. Как же еще назвать то, что учинили большевики после революции, как не геноцид против нации? А их попытки мировой революции? Не древом ли зла?

Ильин ставит вопрос: чего не хватало русским людям для того, чтобы «мужественно пережить трудную годину и сохранить религиозно освященную и исторически оправдавшую себя государственную форму»29? И отвечает, что не хватало «крепкого и верного монархического правосознания. Правосознания – действенной воли, правосознания – дисциплины, правосознания – характера, правосознания – религиозной веры»30.

По мнению Ильина, «монархическое правосознание было поколеблено по всей России. Оно было затемнено или вытеснено в широких кругах русской интеллигенции. Оно имело в простонародной душе своего вечного конкурента – тягу к анархии и к самочинному устроению.… Вследствие этого оно поколебало и властную уверенность в самой царствующей Династии»31.

Основой революции был простой народ. Про него Ильин говорит, что «на протяжении всей русской истории русской простонародье никогда не теряло склонности – противопоставить обременительному закону свой собственный, беззаконный или противозаконный почин. «До Бога высоко, до Царя далеко»; надо разрешать себе больше, чем разрешает власть; надо не бояться правонарушения и преступления и самому «переменять свою участь». Терпению есть предел. Дисциплина хороша лишь в меру. Надо бежать в даль и искать «свободной» жизни и устраиваться по-новому»32.

По мнению Ильина, народные массы думали, что «порядок от Царя: спасать и строить Русь может только царская власть. Только Царь мог сделать так, что анархия принимала закон и подданство, и в силу веры и совести возвращалась к монархической верности; казачество заселяло и обороняло русские окраины»33.

«Горе тому царству, коим владеют многие», «лучше грозный царь, чем семибоярщина». Но анархия, развязание, посягание и погром, как считает Ильин, создают более выгодную возможность. Отсюда эти бунты с разбойниками. От времени до времени поднимался всенародный бунт (Смута, Разинщина, Пугачевщина, Ленинщина), когда находился Григорий или Степан, или Емельян, или Ильич, которые разрешали или прямо предписывали анархию посяганий и погромов. Приходила власть, призывавшая к бунту и грабежу; некий «царь» узаконивал анархию и имущественный передел – и правосознание русского народа, справляло праздник безвластия.

Однако хочется поспорить с Ильиным: ведь бунты были не от хорошей жизни, а от постоянного бесправия большей части населения. И были они также не от «врожденной тяги к анархии», а анархии в самой власти, когда «что хочу, то и делаю», и не от боязни единовластия, а от боязни самовластия.

Как бы то ни было, Ильин пишет, что все это и случилось в 1917: «монархический лик русского простонародного правосознания как бы поблек и исчез в смуте, а вперед выступила страшная и кровавая харя всероссийской анархии. Почему? Ильин считает, что грозная война с грозными неудачами поколебала доверие к военному командованию, а потому и к Трону (в какой раз! – авт.). Крестьянская деревня переживала эпоху аграрного перенаселения и великой реформы Столыпина. И вдруг отречение двух Государей от Престола угасило присягу, и верность, и всяческое правосознание, а левые партии – призывающий к грабежу Ленин и остальные агитаторы, рассеянные по всей стране, - понесли развязанному солдату, матросу, крестьянину право на беспорядок, право на самовластие, право на дезертирство, право на захват чужого имущества, все те бесправные, разрушительные, мнимые права, о которых русский простолюдин всегда мечтал в своем анархистки - бунтарском инстинкте и, которые теперь давались ему сверху. Соблазн бесчестия и вседозволенности стал слишком велик, и катастрофа сделалась неизбежной»34.

А было ли так называемое правосознание русского народа монархическим? Разве не говорил Стенька Разин «иду истребить всякое чиноначалие и власть, и сделать так, чтобы всяк всякому был равен»35 – не похоже ли это на коммунистические воззвания Ленина. Не стремился ли русский народ на протяжении веков к всеобщему равенству? Ильин утверждает, что «русское правосознание действительно имело свой монархический лик, которым и держалось русское государство»36. А в доказательство этого утверждения Ильин приводит русские пословицы и поговорки.

«Без Бога свет не стоит», без Царя земля не правится». « Без Царя земля вдова», «Без Царя народ сирота» и.т.д.

На это хочется сказать: в самое трудное для себя время, в самое тяжелое – все равно, русский человек верил, что это только «эти проклятые буржуи» нас мучают, а царь – батюшка нас любит, просто не знает о нашем угнетении. Поэтому и стремились к равенству, но к равенству при Царе.

6) Причины поддержки крестьянами революции.

Все-таки основной движущей силой любой революции является народ. Любая партия может долго и пространно рассуждать о том, что их схема общественно-политической жизни самая лучшая, что они поведут народ к светлому будущему, но без поддержки народа эта партия ничто. Поэтому, почему в тяжелый для крестьян час они пошли против самодержавия, каковы причины этого шага я попытаюсь выяснить на основе воспоминаний А.Х. Горбачева, человека, реально участвовавшего в революции.

На протяжении всей истории Российского государства происходило постоянное закрепощение крестьян. Этот процесс завершился в сер. 17 века и с того дня крестьяне стали уже бесправным классом. Практически вплоть до 1917 года крестьянство было основным податным сословием. И, естественно, злоба и недовольство на самодержавие уже появились среди крестьян в течение веков. Но царю верить продолжали: Пугачев ведь себя кем объявил? Царевичем убиенным. И за ним шли, а значит еще верили Государю-Батюшке. Манифест 1861 года, подтверждающий отмену крепостного права, только укрепил их в этой вере: «Не забыл о нас». Но Александр III со своей реакцией, а впоследствии и его сын Николай II окончательно разуверили крестьян в Царе.

Горбачев Андрей Харитонович родился в семье крестьянина, также бывшим деревенским портным: « закончил я три класса. Я и мои товарищи пошли поступать в четвертый класс. Там собрались учителя и попы, поэкзаменовали нас и сказали: « Вот идите домой, у вас есть соха и кнут, гоняйте бычков; вам больше знать нечего». И закончилась моя учеба»37. Даже в начале ХХ века крестьянство все еще оставалось полуграмотным сословием, а поэтому в 1917 году представители любой партии могли сделать их своими сторонниками, «навешав им лапшу на уши». Также у А. Гайдара, в его знаменитой повести «Школа» показано, как крестьяне, послушав эсеровского агитатора стали сразу на его сторону. А после выступления большевика покумекали и сказали: «Да ведь он дело говорит».

Но почему же они пошли за революцию, против « Государя-Батюшки»? Обратимся к А. Х. Горбачеву. Он рассказывает, что в один день он пас овец. И неожиданно 4 овцы забежали на землю некоего помещика Преградненского. И этот помещик увидел, что « я гоню овец по его меже, выехал на вороном коне в седле, а в руках у него хороший арапник, подъехал к нам: увидел, что крыло овец по его земле идет, поймал меня и давай пороть. Избил меня, как собаку, снял с меня полушубок и увез. А я как вырвался и не оглядываясь бежал, нагоняя своих напарников. Вот как по его земле прошли 4 овцы. Тогда я подумал, за что ты меня избил собака и полушубок снял»38. Заметьте, А.Х. пока не понимает, за что его избили, тем более что «земля была еще не паханная вначале марта месяца». Значит, помещик просто так, со скуки ударил А.Х.

Еще одна цитата: «Теперь идут военные годы: 1915, 1916, 1917. Я, Горбачев Андрей Харитонович с отцом дома хозяинную, а братья – двое, на турецком фронте: меньший убит, а средний попал в плен в Австрию»39.

К 1917 году самая большая страна в мире голодала. Мужчин не хватало ни на полях, ни на заводах и приходилось работать женщинам – а ведь продолжали забирать в действующую армию на войну. И тут приходят большевики и говорят, что народу война не нужна, крестьянам землю, самодержавие долой и.т.д. Естественно, что за ними пойдут. )