Гоголь добивается небывало серьезного отношения к бытовой жизни в ее собственном содержании, и, сам, проникаясь этим новым к ней отношением, начинает в ее пределах выяснять значение «всех последствий Петра».

Исследователь В.Маркович считает, что, Гоголь по новому видит главное порождение европейской цивилизации – современный город, и это приводит в его к новому мироощущению, которое гораздо глубже, чем пушкинское, вбирает в себя черты мифа об «антихристовом царстве». Такая логика отчетливо просматривается в «Невском проспекте». Внешне композиционные очертания повести определяются законами нравоописательного очерка: сначала идет типично очерковая («фельетонная») характеристика определенной части города, затем две конкретные истории как бы иллюстрируют эту обобщенную характеристику, в заключение следует авторские рассуждения по поводу изложенных фактов. Повествование как будто бы все время ведется в рамках эмпирического бытописания. Тем больше ошеломляет своим тоном, стилем и содержанием концовка («Он лжет во всякое время, этот Невский проспект…»), разом обнажающая его иллюзорность. Сюжет обретает апокалипсический смысл, пройдя сквозь бытовую реальность петербургских будней. Здесь столица подменяется ее главной улицей, изображение которой замещает собой весь Петербург. «Невский проспект есть всеобщая коммуникация Петербурга»/29/.

Как считает Г.П.Макагоненко, главная улица Петербурга служит Гоголю местом демонстрации внеличного существования чиновников, безликой массы. «Невский проспект - единственная улица в Петербурге, где сколько-нибудь показывается наше таинственное общество, в многолюдной массе пользующееся самою бесцветною славою, заставляющую даже подозревать и сомневаться в его существовании. Тут оно иногда высыпается из карет своих. Но живописец характеров, резкий наблюдатель отличий, лопнет досады, если захочет его изобразить в живых огненных чертах. Никакой резкой особенности!»/26/.

Невский проспект как бы соединяет собой все разобщенные слои столичного населения: разделенные социальной иерархией и даже временем своего появления на главной улице. «Каждое сословие заполняет ее в «свой час», они своеобразно объединены неминуемым пребыванием в одной и той же точке пространства: «Всемогущий Невский проспект!…боже, сколько ног оставило на нем следы! И неуклюжий грязный сапог отставного солдата под тяжестью которого, кажется, трескается самый гранит, и миниатюрный, легкий, как дым башмачок молоденькой дамы…и гремящая сабля исполненного надежд прапорщика, проводящая на нем резкую царапину…» /10/.

Таким образом, рисуется образ необычного сообщества людей, созданного современным городом: люди живут рядом, вплотную друг к другу, но не вместе, не сообща.

Петербург наиболее ярко противопоставляется Москве в гоголевских «Петербургских записках» 1836 года. Автор дает представление о главных качествах города и стремится передать его суть, основные отличия от Москвы.

Очерк делится на две неравные части. В каждой из них – особый ракурс во взгляде на Петербург. В разных частях «Записок» говорится о различных обликах города. Главное в первой части – противопоставление Петербурга Москве. Москва у Гоголя – «матушка», «старая домоседка», «русская борода». А Петербург – «аккуратный немец». Более чем по двадцати пунктам сопоставлены и противопоставлены две русские столицы. Попытаемся обозначить эти противопоставления:

1. «Петербург весь шевелится, от погребов до чердака; с полночи начинает печь французские хлебы, которые назавтра съест немецкий народ, и во всю ночь то один глаз его светится, то другой – Москва ночью вся спит и на другой день, перекрестившись и поклонившись на все четыре стороны, выезжает с калачами на рынок».

2. «Москва женского рода, здесь все невесты – Петербург – мужского, здесь все женихи».

3. «Петербург – аккуратный человек, совершенный немец, на все глядит с расчетом и прежде, нежели задумает дать вечеринку, посмотрит в карман, - Москва – русский дворянин, и если уж веселится, то веселится до упаду и не заботится о том, что уже хватает больше того, сколько находится в кармане: она не любит середины».

4. «Московские журналы говорят о Канте, Шеллинге и прочих – в петербургских журналах говорят только о публике и благонамеренности».

5. «В Москве журналы идут наряду с веком, но опаздывают книжками – в Петербурге журналы не идут наравне с веком, но выходят аккуратно, в положенное время».

6. «В Москве литераторы проживаются, в Петербурге наживаются».

7. «Москва всегда едет, завернувшись в медвежью шубу - Петербург, в байковом сюртуке, заложив обе руки в карман, летит во всю прыть на биржу или «в должность».

8. «Москва гуляет до четырех часов ночи и на другой день не подымется с постели раньше второго часу; - Петербург тоже гуляет до четырех часов, но на другой день, как ни в чем не бывало, в девять часов спешит в присутствие».

9. «В Москву тащится Русь с деньгами в кармане и возвращается налегке – в Петербург едут люди безденежные и разъезжаются во все стороны света с изрядным капиталом».

10. «В Москву тащится Русь в зимних кибитках по зимним ухабам сбывать и закупать – в Петербург идет русский народ пешком летнею порою строить и работать».

11. «Москва – кладовая, она наваливает тюки, но мелкого продавца и смотреть не хочет; Петербург весь расточился по кусочкам, разделился, разложился на лавочки, магазины и ловит мелких покупщиков».

12. «Москва не глядит на своих жителей, а шлет товары во всю Русь; Петербург продает галстуки и перчатки своим чиновникам».

13. «Москва – большой гостиный двор; Петербург – светлый магазин».

14. «Москва нужна для России; для Петербурга нужна Россия».

15. «В Москве редко встретишь гербовую пуговицу на фраке; в Петербурге нет фрака без гербовых пуговиц».

16. «Петербург любит подтрунить над Москвою, над ее слеповатостию и неловкостию, и безвкусием; Москва кольнет Петербург тем, что он человек продажный и не умеет говорить по-русски» и т.д./34/.

Основной фразой этой части является важное сопоставление: «Москва нужна для России; для Петербурга нужна Россия». И уже во второй части «записок» речь идет о ущербности Петербурга, в чем она заключается, по мнению автора?

В этом вненациональном городе («немец», «не умеет говорить по-русски», «есть что-то похожее на европейско –американскую колонию») люди, по мысли Гоголя страшно разобщены, живут раздробленно, группами. «Эти общества, - совершенно отдельны: аристократы, служащие чиновники, ремесленники, англичане, немцы, купцы … Каждый из этих классов составлен из множества других маленьких кружков, тоже не слитых между собой». Каждый человек, так, получается, по Гоголю, сам по себе, для себя.

И еще один упрек Петербургу: увлеченные погоней за чинами, занятые бюрократической деятельностью, люди забыли об истинном, высоком искусстве. Здесь любят театр-развлечение, «игрушку»,здесь забыли, что театр- "«это такая кафедра, с которой читается разом целой томя живой урок». Забыли, что «существует величавая трагедия»,что «есть комедия… производящая глубокостью своей иронии… живительный смех». На петербургской сцене лишь водевиль и мелодрама. Но, пишет Гоголь, «лжет самым бессовестным образом наша мелодрама; ибо нет в ней правды о сегодняшней жизни. Но в «Петербургских записках 1836 года» есть и мотив «весны», надежды. Надежду рождает мысль о «внутренней стихии русского человека», которая видна даже здесь, в казенном, чиновном Петербурге.

В творчестве Н.В.Гоголя преобладают сразу несколько явных оппозиций: во-первых, - официальный (чиновничьний)-неофициальный (народный) город, Петербург у него – это город чиновников, город строгой социальной иерархии; во- вторых, - русский(Москва) – европейский(Петербург) город.

Другой русский писатель этого периода А.И. Герцен в своем очерке «Москва и Петербург» можно сказать, довольно трезво и резко судит об обеих столицах. Для него одним из важнейших был вопрос об «европейских началах», которых, по его мнению, Москва не видит «оттого, что касается их затылком», Москва «почивает», и в этом ее историческая вина, а Петербург для Герцена это настоящее России, он живет и действует в уровень современным и своеземным потребностям на огромной части планеты, называемой Россией». Но в то же время, по мысли Герцена Петербург ведет «загадочное существование, основанное на «всяческих противопоставлениях и противоречиях, физических и нравственных». )