Москва, по его мнению, по сравнению с другими, старыми городами была городом новым, не имеющем прошедшего, не представляющей никакого определительного характера, смешением разных славянских семей и это ее достоинство.

Цитата не введена в текст! «Она совместила в тесном союзе государственную внешность и внутренность, и вот тайна ее силы. Наружная форма для нее уже не была случайною, но живою, органическою, и торжество ее в борьбе с другими княжениями было, несомненно. Как скоро объявила она желание быть Россиею, это желание должно было исполниться, потому что оно выразилось вдруг и в князе, и в гражданине, и в духовенстве, представленном в лице митрополита. Новгород устоять не мог, потому что идея города должна была уступить идее государства; князья противиться долго не могли, потому что они были случайностью в своих княжествах; областная свобода и зависть городов, разбитых и уничтоженных Монголами, не могли служить препоною, потому что инстинкт народа, после кровавого урока, им полученного, стремился к соединению сил, а духовенство, обращающееся к Москве, как к главе Православия Русского, приучала умы людей покоряться ее благодетельной воли.

С Петром начинается новая эпоха. Россия сходится с Западом, который до того времени был совершенно чужд ей. Она из Москвы выдвигается на границу, на морской берег, чтобы быть доступнее влиянию других земель, торговых и просвещенных. Но это движение не было действием воли народной; Петербург был и будет единственным городом правительственным, и, может быть для здорового и разумного развития России не осталось и не останется бесполезным такое разъединение в самом центре государства. Жизнь власти государственной и жизнь духа народного разъединились даже местом их сосредоточения. Одна, из Петербурга, движет всеми видимыми силами России, всеми ее изменениями формальными, всею внешнею ее деятельностью; другая незаметно воспитывает характер будущего времени, мыслей и чувства, которым суждено еще облечься в образ и перейти из инстинктов в полную, разумную деятельность.

Таким образом, вещественная личность государства получает решительную и определенную деятельность, свободную от всякого внутреннего волнения, и в то же время бесстрастное и спокойное сознание души народной, сохраняя свои вечные права, развивается более и более в удалении от всякого временного интереса и от пагубного влияния сухой практической внешности» /47/.

Мы видим, что А. Хомяков не согласен с П. Чаадаевым говоря, что движение на Запад не было действием воли народной. Петербург он считает городом правительственным, а Москву – городом народным.

Введи цитату в текст! «История России, представляет три, довольно резко отделенных периода. Первый есть период Киевской Руси. Тогда уже великая наша земля представляла сильные начала единства: единства веры и церковного управления, и единства правящего рода. Род признавал главою своею старшего из своих членов, сидящего «во стольном городе, во Киеве»; ему подчинялись младшие, и в этом подчинении заключалось политическое единство. Русская земля была тогда союзным государством. Это время уделов. Но внутренние единство земли еще не существовало, не проникало в его организм. Рыхла связь между областями. Нужда в общей Русской речи еще не могла быть сознаваема. Законы внутреннего развития и уроки, данные нам внешним, приготовили начало нового полного единства. Выступила на историческое поприще Москва. Под свой стяг стянула она мало помалу всю Великую Русь; в ней узнали свою силу наши предки, Русь прежних веков. До Москвы Русь могла быть порабощена, Русский народ мог быть потоптан иноземцем. В Москве узнали мы волю Божию, что этой Русской земли никому не сокрушить, этого Русского народа никому не сломать. Слово Московское сделалось общим Русским словом».

Таким образом, автор признает за Москвой объединяющее начало. Далее он говорит, что с началом XVIII-го века наступает новая эпоха. Государственная власть переместилась в другую область, область новую. «Старина обратилась в воспоминание, прошлое прошло» /47/.

Хомяков удивляется по поводу того, что все европейские страны имеют одну столицу, а Русская земля имеет две столицы. Одну он называет государством (Петербург) а другую «жизнью народной» (Москва).

«Наши мыслительные соседи, Немцы, уже заметили и внесли в науку, как несомненное деление права на право личное, право общественное и право государственное. Деление права соответствует, без сомнения, делению самих жизненных отправлений, трем областям деятельности: частной, общественной и государственной. Между первой и последней, т.е. между частной и государственной лежало бы бездна, если бы эта бездна не была наполнена общественной деятельностью. В целом мире все сферы деятельности частной одинаковы и одинаково бесцветны: для нее совершенно все равно, какое государство ее охраняет и обеспечивает, только бы охраняла и обеспечивало. Не такова деятельность общественная. Выходя из жизни частной, она выражает все оттенки, и особенности земли и народа и обуславливает государство, делая его таким, а не иным; она дает ему право, она налагает на него обязанность быть самостоятельным, выделиться и других государств. С ее уничтожением, если бы такое уничтожение было возможно, государство теряет всю свою силу; оно падает и не может не падать, потому что уже не имеет причины быть, потому что собственно – личное деятельность всегда равнодушна к охраняющему ее государству, лишь бы охраняла ее. Она должна пасть по справедливости, потому что человек, лишенный одного из законных своих наследий, - жизни общественной, - будет естественно примыкать к какому-нибудь другому государству, в котором она свое наследие находит вполне: ибо, в своей частной деятельности, человек есть только лицо опекаемое или оберегаемое, в жизни же общественной – он зиждетель, и в известной мере деятель и творец исторических судеб» /47/.

Однако государство так же оказывает влияние на общественную деятельность. «Государство, внешнее выражение живого народного творчества, охраняет его от всякого внешнего насилия, от всякого внутреннего временного потрясения, могущего нарушить его законный и правильный ход. Без него область деятельности общественной была бы невозможна; ибо она была бы беззащитною перед напором других народов, вооруженных государственными силами, и невозможною внутри самой себя, потому что, по несовершенству человеческому, она бы постоянно нарушалась всякими личными злыми страстями, требующими принудительной силой для своего укрощения, между тем как сама область общественной деятельности, по своему коренному характеру, есть только область мысли, мира и добровольного согласия. И так, говорю я, свято и высоко призвание государства, хранящего жизнь общественную и обуславливающую ее возможность. Как живой органический покров охватывает оно ее, укрепляя и защищая от всякой внешней невзгоды, растет с нею, видоизменяясь, расширяясь и прилаживаясь к ее росту и к ее внутренней видоизменениям. Чем более в нем мудрости и знания своих собственных выгод и своего собственного значения, с тем большею чуткостью слышит оно, с тем большею ясностью видит оно все разнообразия жизни общественной, с тем большею гибкостью прилаживается оно к ее формам и к ее историческому росту, охватывая ее как бы живою бронею и постоянно укрепляя ее живыми силами. Таково отношение государства в жизни общественной, - государство его нормальном и здоровом развитии. История учит нас, что в болезненных явлениях, предшествующих падение народов, эта деятельность извращается и ищет какого-то развития отдельного, враждебного народной жизни и, следовательно, невозможного. Живой покров обращается в какую-то сухую скорлупу, толстеть и по-видимому крепнуть от оскудения и засыхания внутреннего живого ядра; но в то же время он действительно засыхает, дряхлеет и, наконец, рассыпается при малейшем ударе. Это какой-то исторический свищ, наполненный прахом сгнившего народа. В других органических формах мы замечаем, что область частной деятельности, рассыпанная в ровной мере по всему пространству государства, не требует и не может иметь центра. Область деятельности государственной необходимо требует крепкого сосредоточения, и оно имеет его на Руси. Почтительно скажем мы об нем: «ему же честь, честь». Наконец, духовная деятельность общества, развиваясь, созидает себе местные центры, и потом, для полного своего собора, для полной мысленной беседы, совокупляется в одно живое сосредоточение. Мне кажется, что такова Москва, таково ее живое и официально – признанное значение. Вот почему сохраняет она свое имя столицы». Цитата не введена и не завершена! )