Тем не менее взятые в целом показатели экономического развития страны в конце 50- начале 60-х гг. позволяют сделать вывод о завершении к этому времени построения в СССР основ индустриального общества. Переход же к последующей стадии развития при сохранении существовавшего хозяйственного механизма был невозможен.

2.4.Социальная политика.

Не смотря на все издержки и проблемы, экономическая политика постсталинского руководства носила ярко выраженную социальную направленность. В середине 50-х гг. была разработана программа мер, нацеленная на улучшение жизни населения. Регулярно повышались оклады в промышленности (только за 1961-1965 гг. - на 19 %). Росли доходы колхозников (с 1964 г. им стали выплачивать пенсии). Был принят закон о пенсиях для рабочих и служащих, по которому их размер увеличивался вдвое, а пенсионный возраст снижался. Были отменены все виды платы за обучение, с 48 до 46 часов была сокращена продолжительность рабочей недели, отменены введенные еще в 20-е гг. обязательные государственные займы.

Одним из наиболее значительных завоеваний социальной политики этого периода стало начало широкомасштабного жилищного строительства. Городской жилищный фонд с 1955 по 1964 гг. увеличился на 80 %. Это дало возможность справить новоселье 54 млн. человек (каждому четвертому жителю страны). При этом менялся сам жилищный стандарт: семьи все чаще получали не комнаты, а отдельные (хотя и небольшие) квартиры. Укрепилась материальная база науки, образования, здравоохранения, культуры. Радиовещание впервые охватило всю страну. За пять лет (1953-1958 гг.) число телевизоров увеличилось с 200 тыс. до 3 млн.

В то же время на рубеже 50-60-х гг. по мере ухудшения экономической ситуации все более отчетливой становилась тенденция правительства решить возникающие проблемы за счет трудящихся. Почти на треть были снижены тарифные расценки на производстве, а цены на продукты повседневного спроса выросли на 25-30 %.

В руководстве страной все отчетливее становилось понимание необходимости более радикального реформирования экономики с использованием методов экономического стимулирования.

3."Оттепель" в духовной жизни. Развитие науки и образования.

3.1.Преодоление сталинизма в литературе и искусстве.

Первое послесталинское десятилетие было ознаменовано серьезными переменами в духовной жизни. Известный советский писатель И. Эренбург назвал этот период «оттепелью», наступившей после долгой и суровой сталинской «зимы». И в то же время это была не «весна» с ее полноводным и свободным «разливом» мыслей и чувств, а именно «оттепель», за которой мог вновь последовать и «легкий морозец».

На перемены, начавшиеся в обществе, первыми откликнулись представители литературы. Еще до ХХ съезда КПСС появились публицистические и литературные произведения, обозначившие рождение нового направления в советской литературе - обновленческого. Одной из первых таких работ стала опубликованная в 1953 г. в «Новом мире» статья В. Померанцева «Об искренности в литературе», где он впервые поставил вопрос о том, что «честно писать - это значит не думать о выражении лиц высоких и не высоких читателей». Здесь же поднимался и вопрос о жизненной необходимости существования различных литературных школ и направлений.

В «Новом мире» появились написанные в новом ключе статьи В. Овечкина, Ф. Абрамова, М. Лифшица, а так же ставшие широко известными произведения И. Эренбурга («Оттепель»), В. Пановой («Времена года»), Ф. Панферова («Волга-матушка река») и др. В них авторы отошли от традиционной лакировки реальной жизни людей в социалистическом обществе. Впервые за многие годы здесь был поставлен вопрос о губительности для интеллигенции той атмосферы, которая сложилась в стране. Однако власть признала публикацию этих работ «вредной» и отстранила А. Твардовского от руководства журналом.

В ходе начавшейся реабилитации жертв политических репрессий были возвращены читателю книги М. Кольцова, И. Бабеля, А. Веселого, И. Катаева и др.

Сама жизнь поставила вопрос о необходимости изменения стиля руководством Союзом писателей и отношений его с ЦК КПСС. Попытка А. Фадеева добиться этого через изъятие у Министерства культуры идеологических функций привели к его опале, а затем и к гибели. В своем предсмертном письме он отмечал, что искусство в СССР «загублено самоуверенно-невежественным руководством партии», а литераторов, даже самых признанных, низвели до положения мальчиков, уничтожали, «идеологически ругали и называли это партийностью». Об этом же говорили в своих произведениях В. Дудинцев («Не хлебом единым»), Д. Гранин («Искатели»), Е. Дорош («Деревенский дневник»).

Невозможность действовать репрессивными методами вынуждала партийное руководство искать новые приемы воздействия на интеллигенцию. С 1957 г. регулярными стали встречи руководства ЦК с деятелями литературы и искусства. Личные вкусы Н. С. Хрущева, выступавшего на этих встречах с многочисленными речами, приобрели характер официальных оценок. Подобное бесцеремонное вмешательство не находило поддержки не только у большинства самих участников этих встреч и интеллигенции в целом, но и у самых широких слоев населения. В письме, адресованном Хрущеву, Л. Семенова из Владимира писала: «Вам не следовало выступать на этом совещании. Ведь Вы не специалист в области искусства . Но хуже всего то, что высказанная Вами оценка принимается как обязательная в силу Вашего общественного положения. А в искусстве декретирование даже абсолютно правильных положений вредно».

На этих встречах откровенно говорилось и о том, что, с точки зрения власти, хороши лишь те работники культуры, которые в «политике партии, в ее идеологии находят неисчерпаемый источник творческого вдохновения».

После ХХ съезда КПСС было несколько ослаблено идеологическое давление и в области музыкального искусства, живописи, кинематографии. Ответственность за «перегибы» прежних лет была возложена на Сталина, Берию, Жданова, Молотова, Маленкова и др.

В мае 1958 г. ЦК КПСС издал постановление «Об исправлении ошибок в оценке опер «Великая дружба», «Богдан Хмельницкий» и «От всего сердца», в котором признавались бездоказательными и несправедливыми прежние оценки Д. Шостаковича, С. Прокофьева, А. Хачатуряна, В. Шебалина, Г. Попова, Н. Мясковского и др. Таким образом, с выдающихся представителей отечественного музыкального искусства было снято сталинское клеймо представителей «антинародного формалистического направления».

В то же время в ответ на призывы в среде интеллигенции отменить и другие постановления 40-х гг. по идеологическим вопросам заявлялось, что они «сыграли огромную роль в развитии художественного творчества по пути социалистического реализма» и в своем «основном содержании сохраняют актуальное значение». Это свидетельствовало о том, что, несмотря на появление новых произведений, в которых пробивались ростки свободомыслия, в целом политика «оттепели» в духовной жизни имела вполне определенные границы. Говоря о них на одной из своих последних встреч с литераторами, Хрущев заявил, что достигнутое в последние годы «вовсе не означает, что теперь, после осуждения культа личности наступила пора самотека . Партия проводила и будет последовательно и твердо проводить . ленинский курс, непримиримо выступая против любых идейных шатаний».

Одним из ярких примеров допустимых пределов «оттепели» в духовной жизни стало «дело Пастернака». Публикация на Западе его запрещенного властями романа «Доктор Живаго» и присуждение ему Нобелевской премии поставили писателя буквально вне закона. В октябре 1958 г. он был исключен из Союза писателей и вынужден отказаться от Нобелевской премии, чтобы избежать высылки из страны. Настоящим потрясением для миллионов людей стал выход в свет произведений А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича», «Матренин двор», в полный рост поставивших проблемы преодоления сталинского наследия в повседневной жизни советских людей.

Стремясь предотвратить массовый характер антисталинских публикаций, что било не только по сталинизму, но и по всей тоталитарной системе, Хрущев специально в своих выступлениях обращал внимание писателей на то, что «это очень опасная тема и трудный материал» и заниматься им надо, «соблюдая чувство меры». Официальные «ограничители» действовали и в других сферах культуры. Резкой критике за «идеологическую сомнительность», «недооценку руководящей роли партии», «формализм» и тому подобное регулярно подвергались не только писатели и поэты (А. Вознесенский, Д. Гранин, В. Дудинцев, Е. Евтушенко, С. Кирсанов, К. Паустовский и др.), но и скульпторы, художники, режиссеры (Э. Неизвестный, Р. Фальк, М. Хуциев), философы, историки. )